Александр Бурьяк
Галереистая Болонья
(Фото: Palazzo Communale, XIII-XV вв. Западная сторона.
Многокрано достраивался. Восточной стороной - фасадом -
выходит на Главную площадь. С 1336 года и до сих пор -
резиденция местной власти.)
Болонья редкостно богата старыми архитектурно-художественными
достопримечательностями даже по итальянским меркам, а строже их
ведь никаких мерок нету.
Если по правде, то в сравнении, скажем, с Бергамо, не говоря
уже о какой-нибудь Венеции, Болонья как целое имеет вид довольно
задрипанный. Такое впечатление складывается частью от незарестав-
рированности города, частью от граффити (ой, не просто так это
слово -- итальянское). Но смотреть в Болонье, конечно же, есть на
что: в этой булочке много изюминок, но надо знать, где они распо-
ложены.
Этот город заслуживает визита уже ради одного только аббатства
Святого Стефана ("Семь церквей") или ради одного только Palazzo
Communale или ради одного только кладбища Чертоза (особенно ради
него!), а ведь там есть ещё много чего и сверх этого.
В Болонью надо ехать не меньше, чем на неделю, а лучше на все
две, потому что из неё удобно выбираться на день в Флоренцию,
Венецию, Равенну, Римини, Модену, Феррару, Парму.
Важная особенность Болоньи: по количеству пешеходных галерей
вдоль улиц это самый галереистый город мира, что означает относи-
тельную комфортность передвижения по улицам в жару и в дождь.
Тем, кто плохо переносят то и/или другое, но всё же стремятся
хорошо рассмотреть Италию в её лучших формах, надо выбирать
Болонью.
Не станем молчать и о болонской кухне, иначе совесть не будет
давать нам заснуть. Болонская кухня -- это особая ветвь развития
кухни итальянской. Виднейшее на этой ветви:
- соус болонезе, с кусочками мяса; его можно есть даже просто
с хлебом, черпая большой ложкой прямо из консервной банки;
- тальятелле;
- мортаделла;
- тортеллини;
- лазанья;
- котлеты по-болонски (cotoletti alla bolognese: кусочки
телятины, обжаренные в сухарях на сливочном масле и посы-
панные пармезаном);
- боллито (мясное ассорти с различными приправами и соусами).
Итальянцы -- вообще те ещё любители хорошей жизни, но болонцы
выделются гастрономическими изысками даже среди них.
Даже если Болонья окажется единственным городом, который вы де-
тально исследуете на Апеннинах, можно будет потом уверенно распи-
раться от гордости за своё знание итальянцев, Ренессанса, фашиз-
ма, левакизма, современного пофигизма, десяти... нет, даже пят-
надцати веков развития европейской архитектуры и много чего ещё.
Это не город-книга, а город-многотомная-энциклопедия. Но только
надо не быть дураком и иметь время на спокойное постижение.
Кто не побывал на кладбище Чертоза (Certosa) тот, считай, не
видел толком Болоньи, Италии, Европы, не получил шанса понять
что-то очень значительное, вообще, как бы по сути и не жил -- и
должен пробовать всё сначала. Возможно, это самое своеобразное,
самое художественное и заслуживающее наибольшего внимания клад-
бище на планете Земля. Надо костями ложиться за то, чтобы с ним
не случилось ничего плохого.
Неполный список замечательно специфического в Болонье, должный
быть на руках, когда вы туда поедете (нет, помчитесь):
- пешеходные галереи (они же аркады и колоннады) вдоль улиц;
- средневековые высотные башни богатых горожан;
- двухэтажное суперкладбище Чертоза;
- аббатство Святого Стефана с древнейшей копией Гроба
Господня;
- увешанное гербами здание древнейшего университета
Европы (но анатомический театр в нём -- реконструкция,
не стоящая денег за билет -- 7 Евро);
- университетская улица, на которой аудитории распиханы
по разным древним палаццо;
- палаццо Коммунале, в котором на второй этаж можно было
въезжать на лошадях, но пешком всё-таки спокойнее;
- уличные саркофаги, вознесённые на помосты под шатрооб-
разными крышами;
- инкрустированные хоры в церкви Святого Доменика;
- наполовину (снизу) облицованный мрамором собор (с дивной
итальянской непосредственностью остановились на достигну-
том);
- местная стихийно возникшая "Венеция" (маленькая, но всё
равно приятная);
- местная кухня.
Специфическое в болонской архитектуре -- это пешеходные галереи
и высотные башни.
* * *
Что касается башен богатых горожан в Болонье, то это был мест-
ный массовый заскок. Веку к XVI Болонья являла собой ЛЕС высоких
узких башен, похожих на гигантские печные трубы. Высота некоторых
башен была под сотню метров. По-видимому, считалось, что если ты
не построил себе башни, вздымающейся хотя бы метров на сорок, то
ты тут типа никто. С этих башен, действительно, было удобно пле-
вать на головы сограждан и обозревать окрестности. А ещё оборо-
няться от атакующих врагов, отступая к верху этаж за этажом, и в
конце концов прыгать вниз головой без парашюта Леонардо да Винчи.
Потом почти все эти башни покосились, развалились или были разоб-
раны из-за угрозы обрушения. Более-менее сохранились, говорят,
семнадцать башен, но лично я ручаюсь только за четыре.
* * *
Основной цвет Болоньи -- терракотовый. Обусловленный либо
голыми кирпичами, либо покраской штукатурки.
* * *
Кладбище Чертоза (Cimitero monumentale della Certosa di Bolog-
na) -- двухуровневое: есть наземный уровень и подземный уровень.
Это не считая того, что на каждом этаже захоронения могут распо-
лагаться в стенах в несколько рядов по вертикали. Часть захоро-
нений верхнего уровня -- в галереях, а не на свежем воздухе.
Добраться до кладбища можно пешком по via Andrea Costa от во-
рот Святого Исайи (т.е. на запад от городской стены).
Кладбище Чертоза появилось в 1801 г. на территории картезианс-
кого монастыря di San Girolamo di Casara, основанного в XIV веке
и прикрытого в 1797 г. Наполеоном в связи с революционной пере-
оценкой всех ценностей. "Certosa" означает "картезианский
монастырь". Certosino -- монах-картезианец.
В своё время это кладбище посещали Шатобриан, Байрон, Диккенс,
Моммзен, Стендаль, но никто из них на нём не похоронен. Вообще,
знаменитостей европейского уровня там, вроде, нету. Только италь-
янского. Из представителей хотя бы знакомых фамилий -- Летиция
Мюрат (1802-1858) -- племянница Наполеона, дочь маршала Франции и
короля Неаполитанского королевства Иоахима Мюрата (1767-1815),
расстрелянного своими итальянскими подданными за неустойчивость в
политических предпочтениях.
В шестом внутреннем дворике кладбища сохранился построенный в
1932 году памятник "мученикам фашистской революции" (чернорубаше-
чникам, а не их жертвам). Есть и монумент погибшим итальянским
партизанам эпохи Второй Мировой войны. Не то чтобы у итальянцев
все равны перед смертью (ну, и после неё), но воевать с памятни-
ками здесь не принято: считается, что памятники должны только
накапливаться, иначе будет меньше доход от туристов.
На Чертозе имеется и еврейский участок, так что милости просим.
* * *
Кстати, в культурной части населения Европы серьёзный массовый
интерес к старью начал складываться именно у итальянцев -- в эпо-
ху Ренессанса -- а в XVIII веке стал повсеместно частью политики
просвещённых монархов. Принятие папой Бенедиктом XIV (понтификст-
вовал в 1740-58 гг.) под церковную защиту Колизея -- это был,
можно сказать, перелом в сознании. Во второй половине XVIII века
и вовсе пошла мода на руины: за нехваткой "натуральных" даже со-
оружали "искусственные" -- в дворцовых парках. Также становились
всё более популярными путешествия, и обитатели некоторых местно-
стей (в первую очередь итальянских) стали соображать, что недви-
жимые древности -- устойчивый источник дохода. А чтобы фонд древ-
ностей пополнялся и потомкам тоже можно было кормиться с турис-
тов, надо, конечно, не особо ломать и почти свежее, даже если оно
имеет неприятную политическую подоплёку. Скажем, итальянцы за-
стрелили Муссолини и для верности повесили его потом за ноги, но
фашистских архитектурных мастерписов не трогали: остались стоять,
как стояли, и Алтарь Отечества в Риме, и железнодорожный вокзал в
Милане, и много что ещё. А, скажем, нацистской архитектуре в этом
отношении повезло не так сильно: в ФРГ борьба с архитектурными ру-
диментами гитлеризма была чуть ослаблена только в 1970-х, да и то
-- см., к примеру, википедийную статью "Территория съездов НСДАП
в Нюрнберге":
"На проведённом в июле 1988 г. симпозиуме, организованном де-
партаментом культуры, было принято решение, не допускающее возмо-
жности включать следы нацизма в современную жизнь города."
Правда, указанная модель ("кормиться с туристов") не объясняет,
к примеру, почему, итальянцы в XIX веке поразрушали средневековые
городские стены много где, включая ту же Болонью (но с остатками
этих стен -- и ворот -- они теперь таки нянчатся). Соль в том,
что простые модели описывают нашу сложную жизнь далеко не адеква-
тно. В обществе нередко имеют место противоположно направленные
процессы. Скажем, кто-то старательно укладывает асфальт, а кто-то
всего лишь через несколько лет идёт следом и крушит тот же ас-
фальт, чтобы вырыть ямы и проложить трубы, о которых заранее
подумать якобы было невозможно никак.
* * *
Улица Дзамбони в Болонье -- университетская. Соответственно
левацкая. Anteo Zamboni, в честь которого названа эта улица, --
малолетний анархист (1911-1926), который якобы стрелял в Бенито
Муссолини, когда тот заявился на фашистское праздненство в Бо-
лонью. Сразу после выстрелов этот Дзамбони был схвачен фашистами
как подозреваемый и линчёван на месте. Папа юного анархиста был
фашистом, перешедшим в фашизм из анархизма по корыстным мотивам,
а младший Дзамбони перейти в фашизм не успел. Антео Дзамбони --
итальянский аналог советского Павлика Морозова, жертва подрост-
кового максимализма. Но есть мнение, что стрелял не он.
* * *
Через Болонью протекает речка шириной метра четыре, ныне пре-
имущественно перекрытая улицами. Когда-то она тут крутила колёса
водяных мельниц, а теперь её даже не хотят показывать на картах.
Якобы сохранилась Мельничная улица, но я её не нашёл. В районе
улицы Piella эта речка неприкрыто несётся по узкому коридору
между стенами домов, и этот участок выдают за местную Венецию.
Долго смотреть там особо не на что, да и гондолам не развернуть-
ся, но всё равно приятное разнообразие. Кстати, эта же речка
протекает и вдоль южной ограды кладбища Чертоза, причём открыто,
не стесняясь.
* * *
Если честно, то Болонья немножко болеет. Её болезнь называется
"граффитизация". Как у людей бывают прыщи, лишаи, рожистые воспа-
ления и т. п., так у городов бывает вот это самое. В среде мест-
ного подрастающего быдла заводится наклонность гадить на стены
краской, и далее инстинкт подражания лишает гадёнышей сна: они не
в состоянии затихнуть на ночь, пока не испоганят какую-нибудь
стену, лучше старинную.
Болонья для граффитизации более уязвима, чем многие другие го-
рода, потому что она издревле университетнутая, а в Европе уни-
верситетская среда -- тот ещё левацкий дегенератский гадюшник,
культивирующий всякие "права" для волосатых татуированно-пирсин-
гованных недоумистых недоносков.
* * *
На входах в забегаловки теперь сплошь и рядом пишут, есть ли
там Wi-Fi. Лучше бы писали, есть ли там туалет: когда глаза на
лоб лезут от нетерпёжа, почти всегда бывает как-то немножко не до
вай-фая.
* * *
Баночка соуса pesto, за которую в Германии платишь 99 центов, в
Болонье обходится уже в 1 евро 45 центов. Банка соуса Bolognese в
Германии приобретается за 87 центов (правда, в дешёвом магазине),
а в Болонье и вовсе не попадается на глаза.
* * *
Собор Святого Петрония недоотделан и снаружи, и внутри. Да ещё
внутри требуют 2 евро за фотографировать, но народ не особо рвёт-
ся. Собор в Болонье -- далеко не самое-самое даже внутри, не го-
воря уже о наружности.
В XIX веке некоторые не достроенные и/или недоотделанные в своё
время соборы были, наконец, блистательно достроены и доотделаны:
это, к примеру, соборы в Кёльне, Праге, Милане, даже Флоренции.
Болонского же собора это благостное поветрие не коснулось. Но
уточним, что он скромноват только по итальянским меркам, а по
много каким другим он -- вполне себе глыбища.
Площадь перед собором изуродована огромным киноэкраном и заста-
влена стульями. У западоидов это, наверное, уже болезнь, перешед-
шая в хроническую стадию: чуть где-то обнаруживается просторное
историческое место, они рвутся заслонить самое-самое экранами,
сценами, трибунами, палатками, в крайнем случае просто плакатами.
Точно такой же ужас я застал за день до этого на площади Жандар-
менмаркт в Берлине. Я считаю, что эта болезнь элементарно лечится
электрошоком и пинками под зад. Вообще, многие западоидские бо-
лезни более-менее изгоняются указанными средствами, только запа-
доиды лечиться не хотят, как и большинство больных на голову.
Наружность болонских церквей -- в основном амбарно-сарайного
типа.
Бесчисленные болонские аркады -- альтернатива тротуарам: между
аркадами и проезжей частью улицы, как правило, уже ничего для пе-
шеходов нет.
* * *
Дорога из болонского аэропорта в город -- что-то жалковатое,
упадочное, не особо даже итальянистое. Как будто ты попал на веч-
нодепрессивный Юг, а не на процветающий Средний Запад.
Я жил на улице Pietralata, 57. Это райончик нижней страты италь-
янского среднего класса, сильно испоганенный граффити. Ещё не
трущобы, но на пути к тому. А может, я слишком многого хочу от
итальянцев. Но первая мысль была: о Аллах, почему я не задержался
ещё на день в Берлине?! Потом наступило привыкание, тем более что
совсем рядом -- более новая и более приличная застройка, негро-
азиатов очень немного, кровавых пятен на асфальте, вроде, нету,
мусор складывается в пакеты (кстати, кодированные цветами: жёлтые
-- для пластмасс, голубые -- для стекляшек). Райончик нетуристи-
ческий, а значит, аутентичный.