Песня звезд - полная версия

Анна Герина
========== Фиаско ==========

В июне 2099 года было традиционно жарко, поэтому вчерашние выпускники, а ныне абитуриенты одевались почти по-пляжному, и это даже в России никого не удивляло – в начале века еще изредка бывало холодно, но теперь холода практически ушли. Суровые экзаменаторы не обращали внимания на маечки-шортики, их гораздо больше интересовало, что у будущих студентов в голове.
Прелестная белокурая девушка по имени Анастасия Романова четко поняла, что экзамен по математике она точно не сдаст – несмотря на хорошую школьную подготовку, она явно проходной балл не наберет, а значит, о мечте стать космопилотом можно забыть, ведь в академию имени Юрия Гагарина берут только лучших. Какая несправедливость! У Стаси великолепная реакция и хорошая физическая подготовка, физику она тоже знает, но математика… захотелось зареветь от обиды прямо в аудитории. Внимательный наблюдатель уже мог бы углядеть подозрительный блеск синевато-серых глаз в оправе безупречно черных загнутых ресниц (одна из странных особенностей девушки, как и то, что ее мраморная кожа никогда не загорала, заключалась в резком контрасте светло-золотых волос с черными как уголь бровями и ресницами, хотя ни то, ни другое она никогда не красила).
- Романова Анастасия Михайловна! – провозгласил экзаменатор.
Перед смертью не надышишься – биквадратное уравнение, задача и первая производная решены, а вот квадратные корни и логарифмы, корни других степеней… Стаси подавила дрожь и подошла к столу. Вычисления сунули в анализатор.
- Увы, ваша оценка – 75%, а проходной балл 90%, мне искренне жаль, другие экзамены вы сдали хорошо.
- Профессор…
- Ничего, моя дорогая, придете на следующий год.
Стаси уплелась на негнущихся ногах, мужественно подавляя рыдания, но они все равно подкатывали к горлу. Не видать ей Внеземелья как своих ушей, а за штурвалы космолетов, как и прежде, будут сажать математических гении, ибо компьютер тоже человек и может выйти из строя. Но почему же так больно?
Как во сне девушка добралась до дома, открыла ей Глашка, робот-уборщик, а эта жестянка не посочувствует никогда. У ног закрутилась, мурлыча, Титания, в просторечии Тини – флегматичная рыжая кошка прекрасно чувствовала настроение хозяйки через установившуюся между ними телепатическую связь, с недавних пор ставшую двусторонне. Кроме этого Стаси еще могла двигать предметы взглядом, хотя и уставала от таких усилий.
- Тинкаа, я беездарь! – прорвало наконец не состоявшуюся студентку.
Она схватила кошку, издавшую протестующий мяв, ткнулась в теплое пузичко и заревела.

За ужином воцарилось скорбное молчание.
Михаил Антонович и Любовь Григорьевна понятия не имели, чем же помочь дочкиному горю, ведь она почти с пеленок мечтала стать космонавткой, а тут такое фиаско… взрослый человек на ее месте не опустил бы руки и боролся дальше, но Стаси еще совсем ребенок и, похоронив мечту, может и сломаться. Девчонка уже наревелась достаточно и теперь просто смотрела в одну точку огромными все еще влажными глазами, в которых плескалась самая настоящая обреченность. Родители старались думать о чем угодно, только не о будущим, а то уловит еще.
- Что за траур? – в кухню вышел дедушка. – Выход есть!
- Какой? – в три голоса.
Дед вывел на экран информатория объявление: «Академия космонавтики имени Терешковой объявляет набор курсантов в марсианский филиал, проходной балл по математике – 70%, наличие медицинской карты и страховки обязательно». Стаси сразу же кинулась дедушке на шею, а затем шустро улепетнула собирать вещи.
Так, Марс… что мы о нем знаем?
Год там длиться около двух земных лет, бури, гравитация ниже, но искусственная гравитация поддерживается на уровне земной, зато требования… Пока информаторий жевал ее заявку и отправлял в академию, Стаси заказывала процедуру стерилизации для дальних полетов и всестороннее медицинское обследование, необходимое при вылете. Она знала, ее отпустят, потому что имеется положительная мутация – в составе костной ткани у девушки был адамантий, неразрушимый элемент, делавший эти самые кости сверхпрочными, таким свойством обладали менее одного процента землян, но подобные экземпляры встречались.
«Марс, жди меня!»

========== Первый полет ==========

Стаси ждала, пока лунное отделение космопорта загрузит в информаторий ее данные для отправки в информаторий Марса.
Еще на Земле она оставила на полу в парикмахерской большую часть своих роскошных волос, сделав удлиненный сессун, после чего волосы обработали медицинским парализатором, чтобы не росли – теперь они были стянуты в льняной хвостик, обнажая изящные ушки с серебряными гвоздиками – единственные разрешенные уставом серьги. Ногти безжалостно отрезали почти под корень, отполировали, парализовали от роста и обработали каким-то специальным прозрачным лаком, гарантирующим профилактику любых заболеваний ногтевой пластины и недопущение размножения болезнетворных бактерий. Волосы полагалось обрабатывать раз в год, ногти – раз в месяц.
Повезло в том, что еще одной биологической особенностью девушке было отсутствие волос на теле, они росли лишь на голове, ограничиваясь густыми бровями и ресницами на прелестном личике. Зато из соображений гигиены это просто прекрасно.
Стаси провела рукой по своему космическому комбинезону – спецзаказ, с учетом анатомии – затем аккуратно присела. Багаж уже погрузили, при ней осталась только сумка.
- Привет!
Девушка примерно ее возраста, брюнетка, глаза зеленовато-чайного цвета уже сейчас иронично прищурены, толстая коса перекинута через плечо.
- Случаем, не пилотом хочешь стать?
- Да, а как ты догадалась?
- Ногти твои, - незнакомка села, - я Фотина, кстати, марсианка, на Земле и тетки была.
- Стаси, - назвала себя землянка.
- Ой, не могу! Графиня Стаси, а где твой Бони?
Блондинка посмеялась вместе с черноволосой веселушкой, потому что та попала в точку – древняя оперетта Имре Кальмана была у маленькой Анастасии столь любима, что она именно из-за нее стала называть себя Стаси.
- Ну, пошли на рейс, садись у иллюминатора – будет интересно.
Фотина потянула новую подругу к челноку.

Курсант академии Терешковой Кирилл Старков был и оставался лучшим среди курсантов факультета космопилотов, в свои двадцать лет он уже налетал немало часов, и. хотя заслужил от старших товарищей нежное прозвище «псих», не было еще такой ситуации, что могла выбить его из колеи. Красивый рыжий юноша с пронзительными изумрудными глазами имел успех у девушек, причем не только среди сухопутных крысок, падких на героико-романтических пилотов, но и среди своих же коллег.
Собственно, из-за девушек на первом курсе случилось забавное приключение в физкультурном зале, где он и еще один парень с факультета космодесантников стали выпендриваться перед девушками. На беду в зал зашел инструктор, одобрил их желание показать удаль, навалил парням на спины мешки в семьдесят килограммов и велел дать десять кругов вокруг зала. Парни выдержали – и мгновенно стали героями, а заодно и познакомились. С тех самых пор Кирилл и Алан Эпплстон, благородный уроженец Туманного Альбиона, стали друзьями не разлей вода.
Юноши все делали вместе, а больше всего соревновались в языках, ибо Кир учил английский, а его друг – русский; вечерами ребята беседовали на обоих, а за неправильное произношение отвешивали проштрафившемуся щелбан. Уже через год оба перестали ходить с красными лбами.
Сейчас оба возвращались на Марс с практики, вдали медленно таял Меркурий.
- Кир, пристегнись, а то вы, пилоты, вечно пижоните.
Зеленый глаза с ироничный прищуром глянули на шатена:
- Зануда ты, Ал.
- Зато надеюсь остаться в живых. – невозмутимо парировал космодесантник.
Со стороны парней можно было принять за братьев: оба высокие, стройные, худощавые, но сложение не убавляло их силы, даже наоборот – тренировать более легкие и подвижные тела гораздо проще. Вечно опрятные и гладко выбритые (ибо сию растительность тоже парализовали из соображений гигиены), достаточно красивые друзья заставляли женские сердца биться гораздо чаще. Прочие десантники, конечно, тоже смелые и сильные, но броской красотой отличались хорошо если двое-трое с курса.
Кирилл все-таки внял словам друга и пристегнул ремень. Алан погрузился в повторение материала к экзамену, ведь у космодесантника помимо мышц работает еще и голова.
«Чтобы сделать один оборот вокруг своей оси, Меркурию требуется 59 земных суток.
Меркурий делает три оборота вокруг своей оси, пока дважды обходит всю свою орбиту вокруг Солнца. За время одного оборота вокруг оси он проходит две трети своей орбиты. Так что, оказавшись па Меркурии, ты обнаружил бы, что от одного восхода Солнца до другого проходит два «меркурианских года», то есть 176 земных суток. Кроме того, ты заметил бы, что Солнце сильно меняется в своих кажущихся размерах, поскольку орбита Меркурия довольно сильно вытянута. За время очень долгих «дней» температура па экваторе Меркурия поднимается до 430°С, а это достаточно, чтобы расплавить олово, свинец и цинк.»
Кир скучающе зевнул:
- Зубрила...
- Отличник-разгильдяй, - не остался в долгу Алан.
В общем, полет был нормальным.


========== Танцы ==========

Танцевальный зал был залит теплым светом, немного напоминающим солнечный – марсиане высоко ценили то, чего не имели сами, однако молодые пилоты и космодесантники (особенно мальки) бравировали, задирая нос: мол, мы еще и не такой свет видали, чего особенного. Преподаватели посмеивались в кулаки, когда никто ничего не видел.
Кирилл Старков и Алан Эпплстон были привычно неразлучными, что не удивило их сокурсников, но произвело неизгладимое впечатление на первокурсниц, поскольку и один красивый юноша в любом месте событие, а уж если их двое…
«Ал, - прозвучало у космодесантника в голове, - сделай вид, что ты по-русски ни бе, ни ме, ни кукареку – вот смеху будет!»
На лице британца ничего не отразилось, но он старательно подумал в ответ:
«Кир, твои авантюры…»
«Не занудничай, Ал, весело же будет. Подумай, скольких девушек ты сможешь закадрить»
Телепат посмеивался, блестя зелеными глазами.
«Провокатор!»
«Ты еще вспомни, что рыжие – народ бесстыжий»
Алан безнадежно вздохнул, и сам не понимая, что его заставляет идти на поводу у Кирилла, но быстро выбросил из головы эти мысли, увидев светловолосую девушку с нашивками курсанта пилотского факультета – явно первокурсница и явно тоже с Земли, поскольку к здешней гравитации еще не привыкла. Интересно, что будет, когда стандартную земную гравит ационную постоянную сменят на марсианскую? Такие трюки проделывали часто, и пилотов это веселило, хотя у десантников постоянно срабатывал рефлекс.
- Разрешите вас пригласить, - сказал шатен на родном языке и слегка поклонился, следуя классическому этикету.
Девушка, к его удивлению, ответила на чистейшем лондонском диалекте:
- Благодарю за приглашение, - и протянула руку.
Алан повел в вальсе.
Как выяснилось, зовут девушку Анастасия Романова, и она прилетела на Марс лишь потому, что не добрала баллов по математике, чтобы поступить в земную академию, а пилотом мечтала стать едва ли не с пеленок. Алан честно ответил, что прекрасно ее понимает, потому что и сам с детства обожает космос. Почему именно десант? Это, леди, хорошо может объяснить древняя книга «Лунная радуга».
Невероятные голубые глаза девушки засветились от радости – она и сама обожала эту книгу, причем тотчас сравнила собеседника с Фрэнком Полингом и мило пошутила насчет Звездного Оленя.
Вот тут-то и отключили гравитацию.
Стаси недоуменно пискнула, когда они с Аланом едва не врезались в потолок; к обоим тотчас подплыл Старков:
- По ходу, гравитант накрылся. Я Кирилл, кстати, можно просто Кир.
- Анастасия, для вас Стаси, - представилась девушка, вися у Алана на шее.
- Жалко не Анна, - Кир указал глазами на это обстоятельство.
- Но в петлице все равно ничего нет, - сострила красотка.
Алан понял, что они говорят о классическом произведении «Анна на шее», и не удержался от смеха. Пришлось рассекречиваться, перестав играть в «моя твоя не понимает»; девушка, впрочем, восприняла все прекрасно – она догадалась, ибо, как и Кир, являлась телепаткой.
Кирилл весело хохотнул и поинтересовался, чего же Стаси друга не разоблачила, на что девушка парировала, сказав, что иначе было бы не с кем танцевать – у других чересчур неприличные мысли на ее счет. Алан мгновенно залился густой краской, чему немало поспособствовала естественная белизна его кожи и сошедший уже земной загар. Впрочем, уже через пару минут все трое беззаботно смеялись, выплывая из зала исключительно с целью проводить девушку домой – все равно гравитант до утра не починят.
В казарме визитеров встретила соседка Стаси.
- А чего, сила тяжести слишком уж напрягла? – десантница ухмыльнулась.
- Пилоты своим ходом тоже не летают, - весело парировал Кир.- Фотя, ты все же сдала экзамены!
- Фотина, - мрачно поправила первокурсница, -не так уж трудно запомнить.
Переругивались эти двое чисто формально: все-таки знали друг друга бездну времени, а значит, успели сдружиться (тем более, что Кирилл сначала скорешился с Виктором, старшим братом Фотины и своим сокурсником).
Вечер решено было продолжить частным порядком.

========== Лондон ==========

Для очередного зачета понадобилась «планета с атмосферой», поэтому третий курс марсианской академии Терешковой привезли на Землю, позволив после сдачи остаться на выходные в колыбели человечества. Кирилл Старков и Алан Эпплстон тотчас воспользовались этим, провели субботу в Москве, на хлебах Марьяны Андреевны, матери Кирилла, а с утреца махнули в Лондон.
Сверхзвуковую авиетку вел Кирилл, причем в своей манере – от его вождения не тошнило только Алана.
- Слушай, - набирая высоту, сказал пилот, - а ведь у англичан несколько имен, верно? Тебя как полностью зовут?
- Алан Вильгельм Себастьян Эпплстон, - ответил британец.
- Хмм, звучно, - признал Кирилл, - а какое имя с конфирмации?
- Алан, - просто отозвался десантник.
«Значит, от рождения он был Вильгельм Себастьян Эпплстон… черт возьми, граф Келсо!» От неожиданности пилот едва не выпустил штурвал авиетки – вот это да! Ошибки тут быть не могло, сыночек графа Джеймса Эндрю Келсо как раз был ровесником Алана, причем (хотя Кирилл и не видел его фотографий) данные о росте и сложении, а также цвете глаз и волос тоже совпадали.
Старков все-таки высказался вслух на цензурном английском, а этот конспиратор и не подумал ничего отрицать.
- Ну ты жук… в смысле, ваше сиятельство.
- Брось, Кир, это ничего не меняет.
- Ага, как и то, что для герцогини Альба королева английская была просто Лиззи… признаться, мне понравилась эта Каэтана-дель-как-то-там-ее, мировая тетка.
Алан прикрыл глаза и неспеша выдал полное имя восемнадцатой герцогини Альба, дважды вдовы и страстной любительницы фламенко, на что пилот отозвался: «Ну да, она самая!».
Тут ожила рация: Кирилла просили передать управление авиеткой компьютеру.
На вертолетной площадке поместья стояли двое, высокий мужчина с благородной сединой и кукольной красоты дама (судя по всему, Элизабет Кэтрин Эпплстон, тетушка Алана); чуть позже к ним присоединилась графиня Сара Джейн, холодная блондинка с чуть надменно вздернутым носом. Кирилл иногда почитывал светскую хронику, в тайне насмехаясь над современными аристократами, и сию даму знал хорошо: она часто высказывала свое «фе».
Парни выпрыгнули из авиетки, Алан первым пошел к родственникам, пожал руку отцу, поцеловал ручки матери и тетушки, после чего с церемониальным пафосом представил «дорогого друга Кира». Пилот мгновенно включил свои манеры, перехватив чутьем телепата немалое удивление англичан, но ухмылку спрятал. «Ведь можешь, когда захочешь», – одобрительно подумал лучший друг.
- Вилли, милый, мы ужасно по тебе соскучились! – ворковала Элизабет. – Одно радует: у тебя замечательный друг, никогда не расставайтесь, мои дорогие.
- Разумеется, тетя Лиззи, - похоже, тетку парень любил искренне.
- Вы ведь москвич, не так ли? – серые глаза графа, которые Алан явно унаследовал, пронзительно уставились на гостя.
- Вы совершенно правы, ваше сиятельство, родился и вырос в сем достославном городе, а вы, надо полагать, провели юность на Гроновер-сквер?
Сраженный такой осведомленностью, Джеймс лишь слегка прищурил глаза и утвердительно кивнул в ответ, отметив про себя, что у любимого сына губа не дура – друзей и правда выбирать умеет. Элизабет все еще щебетала с ненаглядным племянников, а вот Сара Джейн окончательно сжала губы в ниточку: она никогда не одобряла того, что юный виконт, вместо того, чтобы учиться в Оксфорде или Кэмбридже, ушел в академию Терешковой, и куда – к неотесанным десантникам! Ее аристократическое эго сейчас переживало бурный внутренний пожар.
Разборки с мужем на тему: «милая, ты совсем не любишь нашего сына» напрягали аристократку еще сильнее, а тут еще золовка щебечет и щебечет, но с ее куриными мозгами уже ничто не поможет, увы.
Сославшись на головную боль, Сара Джейн испарилась.
Кирилл знал причину такого ее поведения: Эпплстоны получили дворянский титул всего лишь в ХХ веке, а Сара Джейн принадлежала к побочной ветви рода Черчилль, отчего считала свой брак с графом Келсо неравным и недостойным. Алана мать, судя по всему, и правда не любила, а вот Элизабет его прямо заласкала.
Тетка с племянником отправились распорядиться насчет чая, а Джеймс чуточку сурово поджал губы и признался Кириллу, что старше сестры на целых двадцать лет, а ей самой было десять, когда родился Вильгельм Себастьян, вот тетушка и не сводит с него глаз. То, что сестра не замужем, явственно повисло в воздухе, но истинные аристократы не говорят лишнего вслух.
Отсутствующие вернулись.
- Элизабет! Покажи, пожалуйста, нашему гостю оранжерею…
- Да, Джимми, сию минуту. Идемте, дорогой, - графиня тотчас увлекла пилота прочь.
Когда за ними закрылась дверь, граф крепко обнял сына.
- Ты, я вижу, не передумал…
- Это мое место, отец, - прижался к нему юноша, - и такого друга, как Кир, у меня не было и не будет уже никогда.
Джеймс еще крепче прижал к себе Алана, хорошо понимая, что контролировать жизнь юноши просто безнравственно, он должен быть свободен в своем выборе. Но разве можно сказать это сейчас? Через год ставший совершеннолетним виконт должен будет заключить брак… должен ли? Нет уж, помня о том, как самому навязали Сару Джейн, граф даже Лиззи не стал ничего навязывать, а уж тем более мальчику.
Тем временем Кирилл выслушивал в оранжерее щебет сестры хозяина, все больше и больше убеждаясь в том, что ее якобы куриные мозги – не более чем порождение зависти графини. Нет, Элизабет Кэтрин обладала прекрасными манерами, ясным умом и такой доброжелательностью, что в ее нежности можно было купаться.
- Я правда очень рада за Вилли…
- Мисс Эпплстон, Ал не очень любит это имя, - вежливо отозвался пилот.
- О да, - покивала собеседница,  - но он был Вилли, когда я впервые взяла его на руки, мне мальчик позволяет так его называть.
«Да они искренне любят друг друга, - подумал Кирилл, - словно растила Алана не мать, а тетка». У самого парня отца, можно сказать, не было, но Марьяна и бабушка Света так его обожали, что дальше некуда. Бедный Ал!
Старков рассыпался в любезностях и комплементах в адрес красавицы, уверяя, что никогда не видел более изящной и обаятельной леди, что ей, вероятно, суждено стать королевой, и что это великая честь – знакомство с нею. Лиззи мило вспыхивала, что при ее почти каштановых волосах невероятно девушке шло.
Спохватившись, аристократка повела гостя пить чай.
Первый лед давно уже был сломан, так что юноши очень душевно посидели с хозяевами Келсо, а затем зафрахтовали в космопорте подходящий челнок и отбыли на Марс.

========== Обратно на Марс ==========

Лететь на Марс было как всегда скучно, особенно Кириллу и Алану – пижонить парни отучились на первом курсе, сидели пристегнутыми, а потому от обывателей на первый взгляд совершенно не отличались, только спиртное, согласно уставу академии Терешковой, не употребляли. Юный виконт уже дочитал книгу, а потому скучал еще сильнее друга, слушающего сейчас хард-рок.
Телепат уловил тоску друга и стянул наушники.
- Слушай, я тут вспомнил, какую байку от деда слышал.
Алан радостно сверкнул серыми глазами:
- Выкладывай!
- Кстати, деда тоже звали Кирилл…
…В середине XXI века, начиная осваивать космическое пространство в пределах Солнечной системы, космонавты столкнулись с небольшой, но весьма неприятной проблемой: из-за штормов в космосе грузовики частенько теряли энергию и зависали. Решено было запустить регулярный патруль, чтобы «висяки» могли продолжить свой путь, получив горючее от товарищей.
Штаб управления полетами очень волновался перед испытаниями, поэтому молодой, но достаточно опытный пилот Кирилл Старков вызвался провести испытательный рейс; старт был назначен на пять утра, поэтому пилота погнали спать довольно рано, а системы корабля должны были протестировать работники космопорта. Техслужбе было откровенно лень, а потому отправили, не мудрствуя лукаво, двух стажеров, которые были еще студентами и немного хулиганистыми – парни обожали устраивать сюрпризы. К несчастью, пилот об этом ничего не знал, и взошел на борт со спокойной душой.
Доложив о том, что полет нормальный, Кирилл услышал команду:
- Сверьтесь с картой – компьютер тоже как человек, может разладиться, а бумажный вариант полета у вас в бардачке.
Пилот открыл ящик, достал карту и обмер: благодаря невесомости из ящика выплыл серый в мелкую белую полосочку месячный котенок, растопырившийся в воздухе и страшно заоравший от испуга; бедная животинка плыла прямо на камеру, через которую шла трансляция на Землю. Кирилл моментально облился холодным потом, представив себе реакцию командующего полетом.
Пилот был не так уж и не прав – в управлении полетами испытали довольно приличный шок, когда обзор закрыло упитанное мягкое пузичко, пару раз мелькнули лапки-царапки, и попутно выяснилось, что сие явление явно мужеского полу. Маршал космических войск повернулся к капитану, отвечающему за первый полет, и осведомился:
- Как нужно понимать наличие незарегистрированного пассажира на борту патрульной ракеты?
Капитан незаметно сглотнул, и тут его осенило:
- Так, товарищ маршал, согласно традиции на любом судне должен быть талисман…
Его мгновенно поддержал каперанг военно-морского флота:
- Есть такое, и как раз именно… ххмм… соответствующего пола.
Из динамиков раздался дикий ор – даже не верилось, что издал его не жутко толстый мартовский котяра, а подобная пузатая мелочь. Маршал попытался перекричать «талисман»:
- Товарищ Старков! Примите меры, дабы продолжить разговор!
Камера на секунду отобразила ошарашенную физиономию пилота, проворно сцапавшего котенка и упихавшего его за пазуху космического комбинезона.
Выслушивая вопросы командования, Кирилл с трудом икал в ответ по поводу того, что условия созданы, что кормить талисман и правда пора, и что «не извольте беспокоиться, вот-вот перейду на трассу и займусь». Когда экран наконец погас, пилот истово перекрестился – пронесло. Но какая же зараза подсунула на борт несчастное животное?
Кирилл машинально погладил маленькую теплую головку:
- Ну и влипли же мы с тобой, Матроскин!
Котенок жалобно замяучил.
Старков вздохнул: сначала надо перейти на трассу, потом включить автопилот и пойти в каюту, активизировав экспериментальную модель гравитатора. Хорошо еще, что он запихнул пару бутылок молока в холодильник, поскольку молочку жутко любил. Но хоть узнать бы, что за гад это сделал!
Тогда он еще не подозревал о коварстве стажеров, у одного из которых окотилась кошка Буся сильно дворянской породы, но котята у этой Бусинки были умные, под стать матери, так что Матроскин сразу пошел в наспех организованный лоток и с едой привередничать не стал. Старков неожиданно умилился, поняв наконец, чего ему не доставало во время полетов, ведь космолетчик по время миссий всегда был совершенно один, а теперь хоть талисман в койке по ночам посопит и помурлычет, а значит, в ракете теперь будет как дома. Единственное – по жене он стал скучать еще сильнее, да и по детям тоже.
Время шло, и вскоре котят стали заводить на всех кораблях. Транспортники-рефрижераторы  предпочитали черно-белых котов и кошек (все дворянские породы вокруг космодромов строго учитывались и  были недешевы), патрульные брали серо-белых, как ставший легендарным Матроскин, пассажирские лайнеры, в зависимости от класса, выбирали породистых (предпочтение отдавалось тем, кто поумнее, вроде сиамских или ангорских); дипломатические суда брали рыжих и преимущественно персидских. К слову, с одним рыжеволосым послом, не отличавшимся спортивным телосложением, даже произошел конфуз: персидский кот Султан и добродушный посол таинственным образом вышли на одно (весьма круглое) лицо.
А уж как на мяукающее достояние взлетели цены на Земле! Вся элита хотела кошек «как у наших отважных космонавтов», а потому улицы совершенно опустели: «дворянских» котят стали разводить во всех приютах…
…Алан никак не мог отдышаться от жизнерадостного хохота.
- Ой, не могу! – стонал он. – Ой, теперь понимаю, от чего леди падают в обморок!
- Имей ввиду, искусственного дыхания изо рта в рот от меня не дождешься, – ехидно заметил Кирилл.
- Ну уж нет, лучше от симпатичной стюардессы, - вытер счастливые слезы виконт-космодесантник.
В иллюминаторе заалела поверхность Марса.
- Так, завтра экзамен.., - Алан мгновенно уткнулся в планшет.
Кирилл обреченно вздохнул: горбатого могила исправит! Затем его внимание привлекло тихое потрескивание возле лодыжки – это терся о ногу корабельный Матроскин, лоснящийся и весьма упитанный нахал с ярко-зелеными глазищами.

========== Катастрофа ==========

На утренней перекличке курсанты привычно зевали, Кирилл с Аланом вообще старались подпереть друг друга плечами; на ехидные замечания Сакаи о том, что спать надо дольше, а не по девушкам ходить, друзья синхронно оскалились: японец был их единственным конкурентом на этом поприще, остальные парни в массе были «чуть получше обезьяны», особенно итальянец Пабло по прозвищу Челентано.
- Итак, бойцы, - инструктор, бывший капитан космических войск, оглядел шеренгу и поморщился, - эх, да какие из вас бойцы…
Парни резко подобрались, застыв по стойке «смирно» и выкатив глаза, как персонажи «Звездного десанта» перед сержантом Зимом. Демарин смягчился и проворчал:
- Ну, ладно, желторотики… так вот.
Перед строем возникла голографическая проекция:
- Сегодняшнее задание: освоение функций ракетоплана в разряженной атмосфере, в ваккууме вы гонять уже неплохо научились. Садитесь подвое – пилот и десантник, – летите к ближайшим горам, производите аэрофотосъемку. Вопросы есть?
- Никак нет! – рявкнул курс во все девяносто глоток.
- По местам! Боевая готовность минутная!
Юноши помчались облачаться в легкие скафандры, благо атмосфера Марса, пусть и разряженная, была частично пригодна для дыхания благодаря интенсивному терраформированию за последние пятьдесят лет.  В основном перемещались, используя не стандартные, достаточно тяжелые кислородные баллоны, а практичные фильтры, обогащающие кислородом уже имеющийся воздух, которые находились в шлемах атмосферных скафандров.
К ракетоплану Кирилл с Аланом, неразлучные как всегда, подбежали одними из первых, резво запрыгнули внутрь и принялись за проверку техники.
- Кир, фототехника в норме.
- Системы управления – норма.
По рации раздалось:
- Пристегнуть ремни! Старт но звукосвязи в момент «ноль», минутная готовность. Шестьдесят… полстадевять… полставосемь.., - ремни синхронно защелкнулись, - полстасемь…
Кирилл задраил люк с помощью дистанционного управления, проверил давление и герметичность, затем – еще раз, контрольный – собственный скафандр – и спокойно положил руки на штурвал. Алан успел подготовить фотолабораторию (снимки дублировались, помимо цифровых они также делались на пленку), после чего дисциплинированно пристегнул ремни.
- Семь… шесть… пять.., - друзья отсалютовали друг другу, - четыре… три.. два… один.., - Кирилл сжал рычаги, - НОЛЬ!
Сорок пять ракетопланов одновременно поднялись в воздух, взяв параллельный курс, и ни один не налетел на соседний. Через пять минут полета колонна начала распадаться на отдельные белые точки – так полет выглядел на радаре.
Демарин довольно ухмыльнулся и дернул стартер, выводя из ангара вездеход с инструкторами и медиками на борту.

- Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя:
В одной эскадрилье служили друзья,
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо огромное небо
Огромное небо одно на двоих
Если и был у Кирилла недостаток, то очень невинный: пилот обожал в полете крутить эстрадные песни ХХ века. Алан нисколько не препятствовал такому хобби друга – напротив, красивые мелодии и дивные голоса вокалистов из забытых уже советских песен юноша обожал, даже выучил некоторые из них. Этой песни на кристалле до сих пор не было, и содержание англичанина сильно насторожило…
- Летали, дружили в небесной дали,
Рукою до звёзд дотянуться могли.
Беда подступила как слёзы к глазам:
Однажды в полёте, однажды в полёте
Однажды в полёте мотор отказал

И надо бы прыгать, не вышел полёт,
Но рухнет на город пустой самолёт,
Пройдёт, не оставив живого следа,
И тысячи жизней, и тысячи жизней
И тысячи жизней прервутся тогда…
Десантник беспокойно дернулся:
- Кир, выключи…
- Еще чего! Красота такая, пусть и печальная, - пилот, в отличие от друга, совершенно не был суеверным.
Неожиданно ракетоплан начал задирать нос, а затем закружился как норовистая кобыла. «Вот дьявол!»,- Кирилл попытался успокоить этого железного дурачка, но ничего не вышло. Мысли забегали с рекордной скоростью: «Занесет – влечу в пацанов, к горам забирать надо… на двоих небо? Нет уж, извините, оно только мое!»
Не слушая крик Алана о том, что надо катапультироваться, Кирилл убедился, что скафандр друга задраен и герметичен, а затем врезал с размаху по кнопке выброса – десантника мигом снесло и швырнуло наружу. Выруливая к горам, пилот усмехнулся: успеет. Должен успеть!
Песня тараном вонзалась в уши:
- Стрела самолёта рванулась с небес,
И вздрогнул от взрыва берёзовый лес.
Не скоро поляны травой зарастут…
А город подумал, а город подумал
А город подумал ученья идут…
…Внизу невредимый Алан поскорее выпутался из страховочных ремней, а затем задрал голову, со страхом глядя на несущийся к горному кряжу белый ракетоплан. Стрелка исчезла где-то впереди, горизонт озарился ярким пламенем – волной от взрыва десантника сбило с ног и проволокло по пологому склону.
- КИР!!!
Рация не работала, жив ли друг было неизвестно… без паники! Пороть горячку сейчас не время, надо действовать; Алан вскочил на ноги, благословляя про себя гравитацию Марса, которая все-таки меньше земной, и бегом кинулся навстречу транспортеру инструкторов – карту он знал назубок.

Кирилл потряс головой –  в ушах у него все еще сильно звенело, а вот круги перед глазами уже прошли. Почти сразу же выяснилось, что: а) скафандр порван, о вылазке наружу не может быть и речи, б) рация не работает, сигнала SOS подать невозможно, в) если парни еще летают, то они его искать вряд ли будут, скорее всего, уж поминки справили. Да, успеть выброситься в спасательной капсуле за несколько секунд до взрыва, предварительно уведя поврежденную машину на плато никого не задев – большая удача, вот только теперь в живых бы остаться… а ведь запас кислорода тоже ограничен.
Эх, прав был Алан! Хоть бы его спасли…
При воспоминании о друге на глаза навернулись слезы: единственные дети у своих родителей, они полюбили друг друга как братья, и вот теперь предстояло расстаться навсегда. Если считать сентиментальность недостатком, то и это – недостаток Кирилла, или даже недостаток у парней общий.
Неожиданно что-то большое закрыло неяркий свет, капсулу дернуло и потащило: ура, его нашли!
На базе Демарин отвесил Старкову воспитательный подзатыльник:
- В следующий раз не геройствуй, сразу действуй по обстановке!
Пилот кивнул:
- Так точно, сделаю, только один вопрос: Ал живой?
- Отделался трещинами ребер – волной приложило, - но добежал до транспортера не хуже савраски, хотя в обморок упал, все же сказался недостаток кислорода. Кабы не он, тебя, олуха, и не нашли бы!
- А можно к нему?
- Иди, - Демарин махнул в сторону медицинского крыла.
Кирилл влетел в палату, обнаружив, что друг, как всегда, что-то читает, хотя и не с планшета (в руке у парня была шикарная книга Бёрнса с золотым обрезом). Расслышав легкий шелест, Алан не глядя сунул сборник стихов на тумбочку, встал и стиснул друга в объятиях, хотя и побледнел от боли.
- Ложись, братко, - Кирилл аккуратно пристроил парня обратно на койку, - поранишься же еще сильнее!
- Какая разница.., - в серых глазах плескались слезы, - Кир… ты живой, это самое главное… brother… it was so sorrow…
- It is past, - тихо ответил Кирилл, - и не думай ни о чем…
Парни сжали руки друг друга.


========== Особенности национальной анатомии ==========

Стаси одной из первых узнала об аварии ракетоплана, и сей факт впечатлил ее не особо - такое бывает всегда, везде и почти не поддается контролю. Шустрая Фотина по своим каналам (а она многих курсантов-марсиан знала) выяснила, чей именно ракетоплан так красиво горел, и пилоту-первокурснице от таких вестей десантницы стало совсем плохо.
- Точно они? - проблеяла несчастная Стаси.
- Сомнений нет. Ты чего сбледнула-то? Оба живые!
Ага, живые, легко сказать! А были на волосок от смерти.
Почему-то девушке ясно вспомнился веселый взгляд и добрая улыбка Алана, их танцы (пока гравитатор не полетел), и то, как ловко скрывал юноша свои знания русского языка.Впрочем, курсант прекрасно знала английский язык, так что разговору это бы не помешало.
Фотина нудно бухтела о том, как искали Кирилла, как комиссия решила усовершенствовать спасательные капсулы, снабдив их двигателем и антигравом, дабы те не оставались статичны в случае поломки рации или атмосферных помех, не позволяющих расслышать ничей SOS; Стаси слышала с пятого на десятое, ее мысли крутились вокруг Алана.
Девушку наконец осенило: предлог железобитонный, если она прибежит в лазарет узнать о подробностях вылазки от самого Алан, плюс решит немного развлечь пострадавшего юношу. Схватив антикварный планшет начала века, Стаси бегом бросилась в коридор... и чуть не врезала в Демарина.
- Курсант Романова, куда это вы так проворно?
Хм, почти по Лермонтову: "Куда так проворно, жидовка младая?". Стаси сделала кристально чистые честные глаза:
- Так Эпплстон, вроде, в лазарете до сих пор, а вдруг ему скучно? Я такой роскошный мюзикл откопала...
Инструктор спрятал лукавинку в глазах - все молодые мнят себя великими конспираторами, а сами для умудренных опытом коллег совершенно прозрачны.
- Ну, бегите тогда.
Девушка побежала дальше.

Алан услышал шаги и отложил книгу.
- Кир, это ты?
- А это не он, - отозвался тихий и нежный девичий голос.
Юноша улыбнулся Анастасии, затем, когда она присела рядом, взял тонкую руку и, перевернув ладонью вверх, поцеловал. Девушка смутилась, потупив волшебно-голубые глаза, и тихо сказала, что узнала о неудачном полете и решила придти, потому что в палате всегда скучно. Наличие планшета объяснялось тем, что Стаси записала на него малопопулярный мюзикл, которому уже больше ста лет, а он забавный и красивый.
Молодые люди уселись голова к голове и принялись смотреть "Приморский бульвар".
Куда менее мирно протекал вечер Кирилла Старкова.
Несмотря на то, что пилот пришел на танцульки без лучшего друга, это не только не помешало ему кадрить девушек, а даже помогло - все, кто был свободен, тотчас накинулись на рыжего, обойдя своим вниманием некого Киёхару Сакаи, третьего признанного красавчика факультета (впрочем, тот-то как раз и не ревновал, скандал разразился по другой причине).
- Нет, ты видал? - Пьетро Брокки раскудахтался так, что несколько парней аж скривились. - Опять рыжий гад всех девиц увел!
Итальянцы известны своим "кудахтающим" темпераментом и тем, что большие любители махать руками, потому даже флегматичный Дольф Мюллер был раздражен тем, что Пьетро опять за свое. Впрочем, агитировали разобраться с нахалом все равно не его, а стоящего рядом с приятелем испанца Адриана Арана, который обожал фигуристых девушек по причине практического отсутствия таковых на исторической Родине.
- Пьетро, заткнись, - посоветовал практичный Серджио Родригес, - а то огребешь: Кир подраться не дурак.
- А ты что стоишь, Сакаи? - не сдавался Брокки. - Тебе-то еще обиднее!
Диалог велся на английском - Кирилл при желании все бы понял, но он лишь продолжал улыбаться знойной Каэтане Дельгадо, первой красавице штурманского факультета. Ката лишь вздергивала голову, делая вид, что ей зеленоглазый мерзавец до лампочки.
Сакаи и Родригес явно были умнее, чем болван Пьетро, они предпочли промолчать, а вот Брокки с Араной вмиг подкатили к Старкову по классической схеме "двое на одного".
- Эй, русский, пошли поговорим.
Ухмыльнувшийся пилот лишь ответил на чистейшем лондонском диалекте:
- Прошу прощения, я не понимаю вашего произношения...
Каэтана захихикала, парни побагровели и решили объяснить все руками.
Увидевший готовящийся мордобой Сакаи решил, что просто безобразие: мало того, что эти двое играют нечестно, так еще и Старков, в отсутствие побратима, явно нарывается (похоже, британец был сдерживающим в их извечной паре). Японец отправился разнимать "международный скандал", надеясь погасить конфликт на корню.
Однако монолог о недостойном мужчин поведении был прерван чуть ли не на первых словах - Пьетро скривился и выдал:
- Пшел вон, сволочь косоглазая!
Тут уже вступил Родригес, повисший сзади на разъяренном Сакаи, тогда как Киёхару пытался достать обидчиков (к счастью, единоборствами он не владел, а то кинул бы португальца через себя, и тому не собрать костей). Именно в этот момент Кирилл заметил, что Мюллер куда-то исчез.
- Атас, Дольф за комендантом побег! - рявкнул он. - Ховайся, а то Демарин придет удалять нам гланды через задний проход!
Разбежались все, кроме до крайности озадаченного Адриана.

Утром решивший вернуться в их с Кириллом комнату Алан не обнаружил побратима на месте. Удивленный юноша пошел на лекции один, но по дороге столкнулся нос к носу с до предела озадаченным Араной.
- Адриан, ты не видел Кира?
- Да их с Сакаи на "губу" посадили за драку с Брокки, - отозвался испанец.
"На день нельзя одного оставить!", - раздраженно подумал
- Алан, - окликнул его специализирующийся по медицине Адриан, - я тут ночью все спрвочники перевернул, но только tonsillae не подлежат удалению через anus...
"Ну, Кир!"
- Отвянь, Арана, не до тебя сейчас! - махнув рукой, англичанин порысил к Демарину, повергнув испанца в еще больший ступор.
К сожалению, упросить инструктора отпустить дебоширов Эпплстону не удалось, но зато он хотя бы узнал, что итальянец сел вместе с ними; однако самым большим сюрпризом стало то, что Родригес, близкий друг Сакаи, тоже выступил в защиту Старкова. Более того, португалец ни словом не обмолвился о том, что русский нарывался, зато с глазу на глаз рассказал Алану, что сдал парней с потрохами Мюллер.
- Кир грозил устроить ему какую-то "темную"...
Англичанин скрипнул зубами: значение этого слова он тоже прекрасно знал. Нет, немец, конечно, заслужил, но второй раз на "губе" сидеть не с руки.
- Серджио, этого нельзя делать, мы команда, а не враги.
- Я-то согласен, а вот парни?
Не придумав пока ничего стоящего, оба в довольно скверном настроении поплелись на лекции.

========== Страшная месть ==========

Вечером несколько коренных марсиан-курсантов и их друзья с Земли собрались на посиделки. Диего Агирре бренчал на гитаре, заунывно воя песенку собственного сочинения:
- В рейсы уходят звездолеты
Очень нужны сейчас пилоты
Их провожают с космодрома миром всем
Пусть и живу я, в общем, рядом
Мне никуда спешить не надо
Это теперь другому надо,
А мне-то зачем?

Был я прежде хорошим пилотом
Управлял звездолетом,
Но простился уже с космофлотом
Дома теперь остаюсь...
Кирилла заметно скрючило от такого нытья, но все лучше, чем гауптвахта. Он шепнул сидящему рядом Киёхару:
- Именно поэтому Мюллеру надо снять штаны и ремнем... нет, розгами мочеными...
Выражение лица японца стало зловещим то ли от перспективы, то ли от следующего куплета:
- Вот уж не думал, вот не думал
Что может быть весна угрюмой,
Что растревожит мое сердце прошлого тень
Не доверял я автомату -
Вахту стоять ведь честно надо...
Это теперь другому надо,
А мне-то зачем?
Алана и Серджио в пределах досягаемости не наблюдалось, а значит дать укорот авантюристам было некому.
И вдруг Кирилла осенило, и он сразу поделился мыслью с Сакаи.
Возможно, в фольклоре немецкого народа есть что-то, что поможет устроить мистификацию для "стукача", а тогда можно всласть помучить Мюллера, ведь его многие не любят. Образованный японский юноша с жаром поддержал товарища.
Кирилл пришел в благостное расположение духа и даже принялся подпевать:
- Снова смотрю на звездолеты
Как-то вы там, друзья-пилоты?
Трудная в космосе работа, ясно всем
Пусть говорят опять ребята,
Что позабыть корабль мне надо -
Это скорей другому надо,
А мне-то зачем?

На следующее утро Кирилл Старков подкатил к закадычному дружку и шёпотом просветил насчет того, кому именно он обязан гауптвахтой. Алан покачал головой:
- Кир, я же тебя просил…
Пилот возвел очи горе:
- Ал, ну хоть ты не начинай! Ты решил стать моей дуэньей или моим братом?
Англичанин кротко вздохнул, начав выслушивать последующие излияния русского.
Пилот задумал страшно отомстить Дольфу Мюллеру, помешанному на экстремальных гонках: гордость факультета, он не гонял только по одной причине – помнил, что он в семье один кормилец, а потому небрежно цедил: «Боюсь, родная мама без сына останется!». Сейчас же Кирилл четко знал, что, если он победит, все девицы моментально его, а Дольф со злости свастикой поперхнется.
Выслушав друга, Алан, прекрасно его зная, заявил сразу:
- При одном условии – мы побеждаем Дольфа, но побеждаем честно, без всяких подстав.
- А то! – просиял Кирилл. – Так ты будешь моим штурманом?
- Куда ж я денусь, братэлло?

Перед стартом Мюллер уже уселся в свой ракетоплан и собрался включить «Рамштайн», как вдруг проигрыватель сработал сам собой:
- Ябеда-корябеда, турецкий барабан! – пропищал он детским голосом. – А кто на нем играет? Противный таракан!
Чертыхнувшись, Дольф выключил радио и вырулил на стартовую полосу. Кто засунул в бортовой компьютер эту дебильную программу? Скорее всего, неостроумный шутник родом из России, а раз так… «Гнида ты, Старков!», - зло подумал Мюллер.
Тем временем уже дали старт гонке, Дольф оторвался, и громкоговоритель ожил вновь:
- За мной, милорд! Прошу вас, поскорее, милорд! Направо, милорд, налево, милорд, прямо, милорд!
Песенка здорово сбивала с толку, но героическим усилием Мюллер старался не повторять сии маневры; однако, после окончания этого соло бортовой навигатор продолжал гнусаво бунчать насчет права и лева.
- Фриц, карту, - окликнул он штурмана.
- Ай-ай-ай, туда нельзя! – взвыл компьютер. – Ай-ай-ай. Сюда нельзя!
- Урою, Старков! – зарычал Дольф, со злости дергая ни в чем не повинный штурвал.

Кирилл лидировал уверенно, а потому улыбка не сходила с его лица, зажигая искры в зеленых глазах.
- Пусть говорят опять ребята,
Что позабыть корабль мне надо,
Это скорей другому надо,
А мне-то зачем? – весело распевал он.
Алан не отрывался от карты, то и дела чуть подправляя маршрут, что делало головокружительные маневры почти совершенно безопасными, но Кирилла нечто подобное не устраивало. Долетев до открытого места, пилот резво ушел в петлю Нестерова, чем заслужил от Алана спокойное «foolish», но даже и бровью не повел.
Мюллер все же догнал лидера (видимо, выключив бортовой компьютер), на что Кирилл немедленно его подрезал, уйдя в петлю опять. Дольф повторил маневр и чуть не рухнул.
- Ты спятил?! – заорал на побратима Алан. – Он разобьется!
- Если глуп как пень, то да, – не стал отрицать парень.
Виконт не выдержал и начал величать друга по матери на родном языке (Кирилл и половины не понял, зато ругательства записал на бортовой самописец). В теплой дружеской обстановке пилот обогнал Мюллера, выбив фору ровно в пять секунд, и в итоге взял золото.
Противник был морально уничтожен и посрамлен перед своими же.
Алан не разговаривал с Кириллом два дня.

========== Трагедия ==========

- Да хватит тебе уже дуться на меня, Ал!
Кирилл Старков был не в духе на утро третьего по счету дня, прошедшего после памятных гонок и сокрушительного позора Дольфа Мюллера, а потому тягостное молчание побратима выводило его из себя. Не то, чтобы Алан всерьез разозлился, но он все-таки моралист, и пе6тлю Нестерова однозначно не простил, ведь Дольф мог из нее и не выйти. С другой строны, все ведь обошлось.
Развить тему телепат не успел – мимо проскочила длинноногая секретарша ректора, улыбнулась пилоту, которому давно строила глазки, объявила: «Курсант Эпплстон – в деканат» и стремительно исчезла в боковом коридоре. Алан сверкнул глазами на друга и быстрым шагом направился куда было велено.
- Ну и пожалуйста! – обиделся Кирилл, но показать спине лучшего друга оттопыренный палец совесть не позволила.
- Охаё, - рядом оказался Киёхару. – Что у вас за поединок воль?
- Чего? – рассеянно переспросил телепат, почувствовавший что-то неладное. – А, с Алом? Да так, знаешь ли…
- С другом делят все, - слегка улыбнулся японец, - поэтому ссоры не всерьез, Кир, не бери в голову.
- Не беру…
Рыжий ненадолго застыл на месте, затем неожиданно сунул приятелю планшет (не электронный, а истинно пилотский), попросив закинуть в аудиторию, и опрометью кинулся в деканат. Почувствовав неладное, за пилотом через какое-то время помчался и сам Киёхару, предварительно запихнув в аудиторию их вещи.
Картина, представшая глазам японца, заставила оные расширится почти до европейского размера: Алан тяжело рыдал в плечо другу, а Кирилл обнял его так, словно старался удержать на ногах, как будто десантника не держали собственные.
От жалости Киёхару аж в груди стиснуло, и он мягко тронул десантника за плечо:
- Томо…
Кирилл выразительно глянул на японца, и тот осекся.
Из дверей деканата вынырнул Демарин; оценив обстановку, он шепнул Кириллу, что пришлет врача с успокоительным, если будет необходимо, но пилот отрицательно покачал головой: друга он знал хорошо, мужества тому было не занимать, что бы ни случилось. Телепат потихоньку коснулся разума побратима и стиснул зубы, поняв, почему тот в таком состоянии.
Кирилл крепче прижал к себе Алана, сделав знак Киёхару подойти ближе и шепнул ему:
- Отпроси нас с лекций…
- Нани? – не понял японец.
- Потом объясню…
Пилот потихоньку повел друга в жилой корпус, по пути размышляя над прочитанной в его памяти космограммой.
Почему европейцы по-прежнему такие болваны-консерваторы, что пользуются старомодными омнибусами вместо нормальных летающих авто? Хотя вопрос этот сильно риторический, только чтобы не думать о том, что у Алана больше нет матери, а выживет ли его тетка, находящаяся в критическом состоянии, пока неизвестно. Телепат прекрасно понимал, что именно Элизабет была побратиму куда ближе его родной матери, отсюда и его ослепляющее отчаяние.
За что Алан любил свою заносчивую мамашу, которой никогда не был по-настоящему нужен, Кирилл не понимал, но факт был фактом… бедный парень! Хорошо хоть его отца в той проклятой машине не было, но граф Келсо явно получил еще несколько седых прядей в придачу к имеющимся.
Так, одного Алана нельзя отпускать на Землю, как минимум, сам Кирилл полетит с ним на панихиду.
Следующая мысль была о Стаси и о том, что, если милая первокурсница – девушка Алана, то ей тоже не грех было бы с ним слетать, но только в том случае, если у них все серьезно, а в иных пусть сидит на Марсе.
Очнулся Кирилл о дум когда обнаружил, что довел Алана до их комнаты.
- Ал, давай, - пилот открыл дверь  затащил друга внутрь, стараясь сразу уложить его на койку.
- Кир..., - наконец слабо прохрипел юноша.
- Что?
- Brother… please… go away…
- Ты уверен? – сердце сжалось.
- Yes, - все тем же хриплым голосом. – Forgive me, I… I must be alone…
Видимо, Алана хватило только на это, потому что он уткнулся лицом в подушку и застыл. Кирилл бесшумно вышел, закрыв за собой дверь, но в коридоре нос к носу столкнулся с Киёхару.
- Декан сказал мне, что случилось.., - тихо произнес он.
Кирилл вздохнул, кивком головы подтверждая, что в деканате сказали правду. Японец предложил немедленно узнать, отпустят ли их с Аланом на Землю, ведь бросать его нельзя. Пилот согласился и сказал, что сходит к его девушке, а томодати пусть возьмет на себя организацию. Приятель тотчас испарился.
Пилот отправился сверять расписание, хотя проще было бы выудить его из памяти Алана, но… это подло, телепаты не должны делать того, что он сделал сегодня, пусть и под давлением обстоятельств, так что остановился парень у интерактивного терминала, запросил информацию по занятиям группы, в которой училась Анастасия. Физическая подготовка, отлично, там никто не сможет их подслушать.
Кирилл с ходу выскочил на беговую дорожку, причем почти сразу наладилсяы обойти нынешнего лидера – Фотину, - хотя прямой необходимости в этом не было.
«Стаси!»
Волна удивления в ответ (телепаты не должны не только читать мысли без разрешения, но и говорить мысленно в присутствии не-телепатов).
«Чего?»
«Через пять минут в коридоре, это очень важно»
Пробежав пару кругов, Кирилл рысью выскочил в коридор.
Когда к парню присоединилась Стаси, он с ходу выложил ей, зачем прибежал, загодя придержав за локоть и не дав соскользнуть на пол.
- Ой, подожди.., - взялась за голову подружка, - а подробности-то известны?
- Увы, - вздохнул Кирилл.
- Где он? Я должна его увидеть!
- Побежали!
Хорошо, что сила тяжести Марса позволяла развить скорость гораздо выше, чем на Земле, и при этом не устать, а занятия у девушки кончились – пилоты оказалась в жилом корпусе так быстро, словно прилетели на комете. Кирилл резко затормозил (Стаси впечаталась в спину, ну да ладно), молниеносно набрал код, заставив дверь отъехать в сторону, после чего пропустил девушку вперед.
Алан дышал ровно, из чего было сразу понятно, что он спит – защитные реакции организма все же предсказуемы, - но на щеках у юноши все еще были видны мокрые бороздки. Стаси присела рядом и принялась его гладить, стараясь при этом не разбудить.
«С ним кто-нибудь полетит?»
«Ты, если захочешь, я – обязательно, и Киёхару – я прочел его мысли»
Стаси согласно кивнула, не оставив на свой счет ни малейших сомнений.

========== Граф Келсо ==========

Навсегда ушедших дождь оплакивал,
А в ушах моих слышен ветра крик;
Вы ушли по той дороге, что на небо
Всех приводит в единый лишь миг

Память вечно в сердце, слезы не осушить,
Нас лишь двое отныне и навсегда.
Суждено без вас отныне нам дальше жить
Зная, что миг встречи есть, но когда?

Спите, мой друг, ждите меня…
В жизни моей стало меньше огня,
Розы уснут на камне для вас
Скорбью напившись из моих глаз;

Спите, мой друг, отныне молчу
В память о вас зажигая свечу,
Вы о любви моей знали всегда,
Но пришла к нам беда…

Граф Келсо был просто заворожен этими строчками, а потому не сразу понял, с чьего адреса пришел этот плач. Только когда немного схлынуло оцепенение, он проверил телекс и нашел также сопроводительную записку: данные строки прислал Кирилл Старков прямиком из Академии Терешковой, упомянув, что сложила плач Анастасия Романова, девушка его сына. Сам Алан уже отписался, что ближайшим рейсом будет на Земле, а с ним прилетят желающие поддержать обоих друзья с курса.
Джеймс снова и снова перечитывал невесомые строки, затем перевел взгляд на шаблон мраморного надгробия: «Сара Джейн Эпплстон, урожденная Черчилль, графиня Келсо»… далее шли только даты, так что поместить на памятник реквием еще вполне возможно. Единым жестом граф решил окончательно, что будет написано на могиле его жены.
Отослав сообщение, Джеймс обессиленно уселся в кресло, уронив руки.
Юная Сара Джейн была очень красива, хотя уже тогда презирала будущего мужа за то, что его род недостаточно древний, а титул купленный; но у Эпплстонов были и остались золотые прииски и пара-тройка ювелирных магазинов, ассортимент которых производился на их же заводе. Элизабет всегда была завидной невестой, но любви не нашла, а принуждать сестру граф не хотел.
Лиззи… граф стиснул зубы, хорошо понимая, что может потерять и сестру тоже. Но пока выхода он не видел, все в руках судьбы. Словно ответ на его мысли вошел дворецкий и бесцветным голосом уведомил, что пришел некий господин Филипп Бейл, настойчиво просящий его принять.
- Спасибо, Ральф, - с трудом отозвался хозяин поместья и встал, отправляясь к себе в кабинет.
Симпатичному мужчине с вьющимися каштановыми в рыжину волосами было на вид не более тридцати пяти лет, он был высок и строен, но при этом мускулист, а чистая белая кожа выдавала местного уроженца.
- Добрый день, ваше сиятельство, - мистер Бейл слишком твердо произносил согласные, - я являюсь лечащим врачом вашей сестры.
Граф на секунду перестал дышать, что не укрылось от внимательных темно-синих глаз гостя, тотчас схватившего его за запястье, дабы чувствовать пульс.
- Прошу вас, успокойтесь, она вне опасности, я пришел по другому поводу.
Джеймс пробормотал слова благодарности и аккуратно сел.
Оказалось, проблемы Лиззи только начинаются: жить она будет, но, без должного лечения, может остаться калекой (описав травмы, Бейл сравнил ее с легендарной певицей Анной Герман, как раз и пояснив перспективы лечения). Граф молча кивал, а в конце объяснения произнес:
- Сколько я буду вам должен?
Симпатичное открытое лицо на секунду приобрело брезгливо-презрительное выражение, но затем Филипп отрицательно покачал головой:
- Ни фунта.
Удивленный граф уставился на него почти в упор.
- Странно было бы именно сейчас сказать, - продолжал Бейл, - что я люблю вашу сестру, но это так – Элизабет встанет на ноги, я готов все за это отдать, но самый близкий ее человек – вы, а значит, я должен был все рассказать. Так я могу лечить ее?
Джеймс посмотрел ему в глаза.
- Дорогой доктор Бейл, если вы совершите чудо, я буду вечным вашим должником, и я не шучу.
- В таком случае, я не отойду от нее, - врач встал. – Честь имею, ваше сиятельство.
- Меня зовут Джеймс, - напомнил граф, - можно просто Джим.
- И я соболезную вашей утрате, Джим, - Филипп кивнул и вышел.
С плеч графа свалился хотя бы один камень, сейчас отчаянно захотелось только одного – увидеть сына.

========== Виконт Келсо ==========

Сидя в кресле возле монитора, Кирилл внимательно наблюдал за сидящими через проход Аланом и Стаси, уделяя особое внимание их крепко сцепленным рукам и переплетенным пальцам. Телепат отчетливо понимал – произошло нечто необычное, раз этих двоих теперь не разорвать.
Разумеется, он никогда не скажет Алану о том, что именно прочитал в мыслях его родственников, и что родной матери юноше был совершенно не нужен, да и не стоит оскорблять память почившей графини, ведь он приличный человек. Поддержать друга было жизненно необходимо, но виконт позволил полететь с ним только побратиму и возлюбленной, даже Серджио и Киёхару остались на Марсе.
Стаси как-то ухитрилась выпросить у марсианских подруг подходящий случаю наряд, и теперь была одета в длинное черное платье с круглым вырезом под горло, длинным рукавом и широким поясом – стиль напоминал первую половину ХХ века. Светлые волосы девушки, на Марсе казавшиеся пепельными, были гладко зачесаны и уложены в пучок из косы.
Сам Алан неизвестно где достал траурный костюм-тройку и кожаные туфли без пошлого блеска, на фоне которых вполне пристойные черные брюки Кирилла с черной же рубашкой выглядели несколько легкомысленно, особенно в сочетании с рыжей шевелюрой.
Впрочем, виконт Келсо меньше всего думал о форме одежды, его красивые глаза были пусты, бледное лицо застыло маской – робот да и только. Кирилл вздохнул: друга он понимал, и понимал слишком хорошо.
До самого космопорта они не проронили ни слова; на одетых в траур красивых молодых людей косились пассажиры.
Ступив на движущуюся ленту рядом с друзьями, Кирилл выдавил улыбку:
- Ал, может, зайдем к мисс Лиззи? Она, наверное, уже очнулась…
Алан безучастно посмотрел на него, но телепат чувствовал, что взял верный тон:
- Ты её сейчас отчаянно нужен, брат.
«Кирюха, что ты несешь!», - возмущение было таким, словно его пыльным мешком огрели.
«Погоди…»
«Совесть-то имей!»
Виконт тихо вздохнул, затем взял друга за плечо:
- Ты прав, Кир… спасибо.
- За что? - растерялся пилот.
- За все, - они добрались наконец до стоянки летающих такси.
Возле флайера стоял сам граф Келсо, наблюдающий за прибывающими, в его серых глазах была усталость. Увидев Алана, мужчина шагнул ему навстречу и обнял:
- Здравствуй, сын…
- Здравствуй, отец, - юноша сжал графа в объятиях, в глазах у него предательски блеснула влага.
Джеймс Эндрю Эпплстон крепко, с явной благодарностью, пожал руку Кириллу, затем удивленно взглянул на Стаси, поспешно ему представленную. Галантный аристократ приложился к тонкой белой ручке:
- Душевно признателен вам за поддержку.
- От всей души скорблю вместе с вами о кончине вашей супруги, - отозвалась та.
Граф кивнул и повел молодых людей к нанятому флайеру.

Скорбная церемония, по счастью, длилась всего несколько часов, а то бы Алану не выстоять,  ведь юноша не спал с тех самых пор, как очнулся в своей комнате и увидел рядом любимую девушку. После этого оба незамедлительно начали подготовку к вылету на Землю, а самой большой проблемой оказались траурные костюмы, ради создания которых пришлось обежать почти все ателье в пределах академического городка. Спала ли Стаси, виконт понятия не имел.
Сейчас, стоило лишь вернуться в поместье и сесть за столик в оранжерее, девушка тотчас уснула, напомнив Алану прекрасную златокудрую куколку, которую забыл ребенок. Поминовение было назначено на завтра, время еще есть, только им с отцом предстоит серьезная подготовка сего мероприятия.
Сзади раздались шаги.
- Едва ли я засну, - честно признался отцу молодой человек.
- Как и я сам, - на плечо опустилась сильная рука, с детства знакомым жестом прижавшая его к себе. – Ты как, сын?
- Мечтаю проснуться, - чуть хрипло отозвался Алан.
О тетке он уже знал (граф не стал скрывать ничего), и теперь беззвучно пытался говорить с судьбой, спрашивая, за что же все это; но ответов нет все равно, роптать ужасно глупо, поэтому следует подарить свою любовь тем, кто жив и остался с ним. Ближе и дороже отца с тетей Лиззи, Кира и Стаси у него никого нет.
Юноша помнил, что вот-вот станет совершеннолетним, а значит, как и отец, должен будет жениться. Алан знал только одно: если он не женится на Анастасии, он не женится вообще.
- Отец, могу я вернуться на Марс?
Джеймс внимательно посмотрел на него.
- Призвание?
Великие советские фантасты братья Стругацкие писали, что в жизни есть три радости – друг, работа и любовь, - и редко когда они сходятся все вместе, но уже одна из них значит очень много. Алан не понимал этого высказывания до поступления в Академию Терешковой, зато теперь точно знал: он хочет жить на Марсе, работая бок о бок с Киром, а дома пусть ждет жена его и мать его детей, прекрасная его Анастасия.
- Призвание, - согласился юноша.
- Значит, не буду вставать между тобой и твоей жизнью, -= граф взглянул на заснувшую девушку и вдруг слегка улыбнулся.
- Спасибо, отец, - искренне отозвался виконт.
Обняв и поцеловав Джеймса, Алан беззвучно приблизился к Стаси, взял ее на руки и понес в спальню, сделав это так ловко, что девушка даже не шевельнулась – разбудить ее сейчас все равно было почти невозможно, но виконт старался не потревожить заснувшее в оранжерее счастье. Лишь только сын и его драгоценная ноша скрылись из виду, граф позволил себе тяжело рухнуть в кресло и до боли сжать кулаки.
- Ваше сиятельство, - негромкий голос заставил расслабить руки.
- Кир? Что же вы там стоите, присядьте…
Пилот подошел и уселся рядом с хозяином поместья.
- Вы в порядке? – спросил он. – Ал сильно напряжен, а вы нужны друг другу, хотя бы сейчас.
Джеймс разлил виски в два бокала, один протянул русскому.
- Да обретет Сара Джейн мир, коий заслужила, - произнес он.
- Да обретет, - согласился пилот, поднимаясь.
Поднявшийся из-за стола граф осушил свой бокал одновременно с пилотом, а тот пожал ему руку. Джеймс понял, что у сына замечательный друг, и поддержка его неоценима.

========== Подозрения ==========

Инспектор Планетарной Безопасности Ирина Кольцова с интересом открыла рапорт министерства здравоохранения (отчего-то ее внимание обратили именно на эту папку). Оказалось, медики перестали бездельничать и вычислили некоторую интересную закономерность, причем касалась она, как ни странно, курсантов космических академий.
Первое, что настораживало и интриговало, заключалось с том, что примерно с середины века в межпланетники охотно шли люди, обладающие телепатией. Казалось бы, новость хорошая в свете вероятности встречи с инопланетной цивилизацией, представители которой могли не уметь говорить, но особенности на этом не кончались.
Телепатов-курсантов объединяло то, что они всеми правдами и неправдами старались попасть в космос – желание, в общем-то, похвальное, если бы не одно «но» в виде некоторых видов деятельности на Земле, где телепаты тоже могли быть задействованы. Однако тут тоже была странность: те телепаты, что оставались работать на планете, физиологически совершенно не отличались от обычных людей, а те, что рвались в космос, обладали иной костной структурой (положительная мутация?) и иным положением сердца (аномалия?); кроме того, они почти в девяносто случаях из ста становились пилотами, обладая при этом нечеловеческой реакцией.
Случайно ли сочетание небьющихся костей, иного угла сердца и наличия телепатии? Совпадений слишком много, включая реакцию и быстроту самих этих людей, многие из которых помимо телепатии обладали еще и телекинезом. Странности организма на этом бы и закончились, однако всплывало очередное «но».
Все, кто обладал подобными положительными мутациями, мутировали еще и чисто фенотипически: белая как благородный мрамор чистая кожа совершенно не загорала, на теле отсутствовал волосяной покров, у мужчин не росли усы или бороды, а еще, вне зависимости от пола и цвета волос, у телепатов всегда были черный, как уголь, брови и ресницы. Конечно, женщины могут покрасить вышеупомянутое, но мужчинам это зачем?
Ирина посмотрела данные, присланные из академии Терешковой, причем особое внимание уделила курсанту пилотского факультета Кириллу Старкову; да, так и есть: броская красота, белая кожа, черные брови и ресницы при волосах цвета рыжих осенних листьев. Еще одно – при таком цвете волос глаза чаще всего должны быть голубые, а у него ярко-зеленые, как молодая трава. Мутант? Смешно, подобная глупость уместна лишь в убыточных изделиях старого Голливуда, не существующего вот уже пятьдесят лет. Ирина перевела взгляд на рентгеновский снимок, изучая положение сердца.
Да, опять – положение как у обычных людей, угол наклона иной, вследствие этого чуть увеличен по сравнению с нормой левый желудочек. Так, состав костной ткани… ну вот, опять, сверхпрочное соединение, на жаргоне адамантий.
Проверять отсутствие воло на теле и пигментацию кожи уже нет нужды.
Женщина потерла лоб, собираясь с мыслями. Кто еще? Анастасия Романова, восемнадцать лет, в земную академию бал не добрала, пришлось на Марс поступать. Та же история: телепатия, телекинез, небьющиеся кости, незагорающая кожа, черные брови и ресницы при льняных волосах (ни то, ни то не крашеное), неправильное положение сердца. Внешне красивая, как Снегурочка, а глаза цвета июньского неба – такие голубые, что аж в сирень отливают.
Проверки еще нескольких телепатов, работающих на Земле, подобных результатов не дали, хотя и среди них нашлись красивые люди. Что же это значит? Неужели агенты инопланетной цивилизации уже ходят среди нас?

Кирилл Старков приподнялся на локте, почувствовав мысли и эмоции друга.
- Эй, Ал, что случилось?
Прошло три недели со дня из возвращения с Земли; и без того молчаливый космодесантник окончательно замкнулся в себе, в серых глазах невозможно было разглядеть ни одного отголоска эмоций, и лишь его друзья-телепаты понимали, что творится у юноши в душе. Да, мать его не любила, но она была его матерью; а еще не вышедшая из коматозного состояния тетка вообще была самым близким человеком. Неудивительно, что сильные эмоции привели пилота в замешательство.
Алан повернулся к другу, так и не удосужившись встать с гравикойки, только планшет отложил.
- Кир, в сети пишут, что авария могла быть терактом.
- Дай, - требовательно протянул руку друг.
Сайт оказался англоязычным, то ли лондонским, а то ли американским.
«Крушение автобуса, унесшее жизни ста человек (в их числе Сара Джейн Черчилль-Эпплстон, графиня Келсо), могло быть подстроено экстремистской группировкой, ратующий за отмену каких-либо титулов и полное упразднение аристократии. Как утверждают политические обозреватели, в последнее время на территории Старой Европы участились нападения именно на титулованных особ, и сие явление, неофициально названное «робингудовщиной», процветает в основном в центральных районах Англии и Франции.
Его королевское величество Уильям II английский и ее светлость герцогиня Пелар де Кастро высказали свою точку зрения в интервью, опубликованном в ряде европейских газет, подчеркнув, что проявление столь недостойного цивилизованных людей поведения есть пережитки средневековой дикости. По данным наших источников, ныне покойная Сара Джейн Эпплстон, урожденная Черчилль, высказала сходную точку зрения. Графиня Элизабет Кетрин Эпплстон, младшая сестра графа Келсо, от комментариев воздержалось, но это не спасло ее от рук террористов.
Кто же и зачем устроил вендетту аристократии? Увы, этого не удалось установить ни полиции, ни ведущим журналистское расследование корреспондентам.
Мы постараемся держать наших подписчиков в курсе последних новостей по данному вопросу».
Дальше Кирилл читать не стал.
- Убойные аргументы, - признал пилот. – Знаешь-ка что, Ал, вылазь ты из своей депрессии пополам с учебой и полетели с ребятами на спецпрактикум на Меркурий. Ты же мечтал увидеть планету, описанную в любимой книге, ведь так?
Алан посмотрел на маленькую бумажную книгу «Лунная радуга» - подарок Кирилла на последний день рождения (книга была на языке оригинала), - затем снова на друга и мягко кивнул. В конце концов, в последнее время на душе было так тяжело, что он избегал даже Стаси, ведь, как ни странно, видеть ее было сейчас худшим из зол.
- Так как, Ал?
- Летим, - согласился юноша.


========== Год спустя ==========

Алан едва не выругался вслух: связь с координатором была, но дамочка наотрез отказалась давать информацию о препятствии, а железная даже на вид стена вполне может испускать какие-либо лучи или быть электрифицированной. Если насчет первого входящий в снаряжение счетчик Гейгера молчит, то второе… вот черт, не помешал бы карманный вольтметр! Но чего нет, того нет, выбираться из этой ситуации предстоит самостоятельно, на то космодесантникам даны ум и образование, которые тут и надлежит применить.
Ровно года назад скромный юноша Алан Эпплстон, никому обычно не говоривший, что его отец – граф Келсо, похоронил погибшую якобы в автокатастрофе мать, с тех самых пор его жизнь сильно изменилась. Любимая родная тетушка не просто оправилась от полученных в той же аварии ран, но и нашла свою единственную истинную любовь, а недавно и вовсе отпраздновала свадьбу; не заставила себя ждать и свадьба отца, которого осуждать сын не мог, ведь мать последние годы отца открыто ненавидела. Новой графиней Келсо стала русская девушка-журналистка по имени Ирина Мельникова, единственная из прессы, кто сохранил ум, совесть и честь. Алану мачеха очень понравилась, и, похоже, она тоже зауважала виконта. Тем не менее, временами на парня «накатывало», и тогда он с удвоенным рвением штудировал учебники.
- Чего закопался? – перешедшая на второй курс Фотина, его нынешний партнер по преодолению полосы препятствий, догнала направляющего.
- Стой где стоишь. Если тока нет, пойдем на магнитных ботинках.
Из индивидуальной аптечки Алан достал кусок крепкой резины («грушу» раскурочил, как чувствовал, что может понадобиться изолятор), обмотал им рукоять «финки» и поднес к стене – искра не проскочила. Хорошо.
Спрятав нож, парень присел у стены, жестом велев Фотине встать ему на плечи, затем выпрямился:
- Пошла!
Крепкая – но исключительно за счет мышц и костей – девушка тотчас приложилась подошвами к стене и на полусогнутых понеслась вверх. Упасть на Алана не хотелось, пусть он и силен, а худощавость в данном случае обманчива, все равно костей не соберет. Выше, выше… оп-па! С верхушки стены «лабиринт» был хорошо виден, но жульства у полосы тоже есть, а значит, не мешкай, рви, пока не поменялся рисунок и не выплыли новые ловушки.
Затылок обдало горячее дыхание – догнал, все в порядке. Прав напарник оказался, не он один фанат «Лунной радуги», какая-то зараза инструкторам книжку подсунула. Но читать Фотина никогда не любила, это пусть ученые сухари мозги насилуют.
- А, ё…!
- Фейт, держись! – Эпплстон спрыгнул легко и красиво, но поздно: в ловушку девушка угодила.
- Б..!!! Они б еще волчий капкан подсунул!
- Скажи спасибо, что Земля, на Марсе еще и задохнуться могли бы, - укорил ее Алан, проверяя пострадавшую лодыжку – вывиха не было, максимум растяжение. – Пошли, раненая.
Пришлось облегчить вес антигравитатором, тогда уж товарищ дотащит легко.
Первой частью задания была экстренная посадка, с которой летчики справились просто блестяще, не даром Стаси решила попросить Кирилла в наставники, даром что он тоже еще академию не закончил. Сейчас десантники якобы несли товарищам, занятым полевым ремонтом, нужные для двигательной системы источники питания, пока пилоты заканчивают переборку автомата-навигатора. Задание больше энергоемкое, нежели головоломное, тут справится очень просто.
Парочку обогнал Сакаи, помахал, но не вмешался – запрещено, а он дисциплинирован. Японца догонял Гарсия, а чуть поодаль бежал незнакомый Алану парень с первого курса и испанка, фамилию которой он так и не запомнил, лишь имя – Каэтана, Ката. Все были заняты и деловиты.
Учения вообще штука интересная.
- Ал, а тебе же двадцать один исполняется…
- Уже, - коротко буркнул десантник, сохраняя дыхание для бега.
- Врешь!
- Отстань.
Конечно, он был воспитан как джентльмен, да и любой нормальный мужчина вежлив с женщиной, но момент, мягко говоря, неподходящий. Алан на бегу перемахнул через полную затхлой водой канаву, но от «плетей» не ушел – стены «лабиринта» стали не вовремя передвигать, и пришлось срочно закрыть глаза, так как плющ стукнул по голове.
- Координатор…
- Группа семь? В чем проблема?
- Я ранена, напарник несет. Где мы?
Вот теперь молодец – долго так не прорысишь, придется переходить на шаг, а время тоже имеет значение, Стаси с Киром должны взлететь как можно скорее. Разумеется, еще и с десантом на борту.
- Пересылаю карту для ориентировок на местности…
Алан все же перешел на спортивный шаг.
- Направляй.
- Первый направо, второй прямо, третий направо.
Молодой человек снова побежал.

- Пробный запуск… а, ё, твою…!
Кирилл смешно подул на «ужаленный» разрядом палец, заставив Стаси закатить глаза:
- Перчатки надень, горе! Убьет ведь током.
- Дожили, - пробурчал пилот, - младшие указывают… сейчас не посмотрю, что ты – девушка моего побратима, - да как по мадам Сижу наваляю…
- Давай, - легко согласилась Романова, - а он вызовет тебя на дуэль.
Старков молча проглотил обиду.
Тут откуда ни возьмись вынырнул Алан с Фотиной, бросил другу нужный элемент и шмыгнул в «леталку», сразу сгружая раненую в кресло, к которому та мгновенно пристегнулась. Испустив радостное «ура!», пилоты мгновенно приладили нужную деталь, пока Алан с бластером сторожил их от неведомой опасности, завели мотор, и уже через пару минут вся группа была в воздухе, а еще через двадцать приземлилась на полянке и вылезла порелаксировать.
- Интересно, - томно закрыл глаза, - мы зачет сдали или не сдали?
- Молчат, - тряхнула своей рацией Фотина.
- Ал, настрой веточку, ты ж у нас Лунный Дэв.
- Сам такой, - буркнул напряженный Алан.
Старков фыркнул.
- Я не могу им быть, я пилот, а не десантник, паняна?
Эпплстон отвесил дружку полновесный щелбан, из-за чего Кирилл возмущенно вскочил на ноги:
- За что?!
- Ты неверно произнес русское слово, - ответил парень без тени смущения.
Девушки дружно и радостно захихикали, вспомнив, как эти двое учили языки – соответственно, русский и английский, ускоряя курс железобетонной мотивацией, а именно, щелбанами за неправильное произношение. И ведь за год выучили же! Хотя лбы болели…
Стаси поманила к себе Алана, и уставший как собака парень не стал отказываться, а послушно прилег на травку, положив голову ей на колени. Инструктора вызовут на «разбор полетов» еще не скоро.


========== Досуг ==========

Кто сказал, что все расслабляются одинаково? Кирилл Старков, например, в свободное от учебы время на всех парах удирал на хоккейную площадку – такого вратаря сборная академии еще никогда не имела, в потому марсиане буквально выли, когда пилот удрал на практику на Меркурий, пусть даже и всего лишь за компанию с лучшим другом. После возвращения Кирилла хоккей ожил вновь.
Алан и на физподготовке успевал свою «дозу спорта» получить, а потому на досуге, свободный от академической зубрежки, расслаблялся тем, что как бы составлял «историческую кривую». Сфера интересов юноши в значительной степени лежала в классической фантастике, а потому похожее увлечение Стаси сблизило их еще больше.
- Смотри, - девушка сняла с полки старинное бумажное издание великого мастера Александра Беляева, - его «Властелин мира» тоже практически сбылся, сейчас же датчики слежения опираются на радиосигналы непосредственно от мозга.
Алан кивнул.
- А телепат вроде тебя – приемник?
- И передающая антенна тоже, - поправила Стаси, - потому идеальной считается пара «пилот – навигатор», если в ней есть хоть один телепат, для слаженности работы.
Да уж, в подобном контексте два пилота-телепата, да еще и асы, каковыми были Романова и Старков, были на вес золота – земная академия уже кусала локти от того, что упустила девушку из-за «недостаточно высокой оценки по математике». Математиков-то много, а вот практиков-телепатов днем с огнем ищи, так что марсиане злорадно в кулаки посмеивались над пижонами с Земли, величая их сухопутными крысами. Вообще пижонство процветало во все времена, раздражало честных людей, но было неизбывно как грипп.
Молодые люди склонились голова к голове над книгой, которую оба читали в детстве, но у Алана тогда не было текста на языке оригинала.  Как же интересно стало читать про рефлексологию! И тут Алана осенило: а что, если в любимой «Лунной радуге» Дэвид Нортон воздействовал не только на аппаратуру? Он мог «менять облик» непроизвольно касаясь чьей-нибудь нервной системы, радиоволны, испускаемые мозгом, резонировали и заставляли видеть то, чего нет, а именно – воспоминания. Выплывали совсем иные картины, не имеющие отношения к действительности.
«Подсунуть бы задачку нашим физикам!», - услышал Алан мыслеголос любимой девушки.
«Да, но нужен контраргумент по этому поводу, не секретное же оружие предложишь разработать»
«Да как сказать… Слышал, что по новому проекту хотят создать киборгов с телепатоусилителями? Хорошо, если они смогут быть только приемниками, а если передающей антенной?»
Алан задумался.
Прежде Стаси не особо-то везло в личной жизни – стоило хотя бы случайным образом выдать свои телепатические способности (а у детей, подростков и юношества такое может быть сплошь и рядом), как очередной кавалер испарялся с блеском, треском и чуть ли не ракетным ускорением. Злая как сто чертей Стаси стала намеренно использовать подобные обстоятельства, дабы избавляться от тех, кто ей противен, пока на памятных им обоим танцам не встретила Алана. Конечно, она прекрасно понимала, что молодой человек тоже может сбежать, и морально была готова к этому, но все же у Эпплстона был уже друг-телепат, поэтому телепатка-подружка не стала чем-то пугающим.
Как ни странно, но на пороге XXII века предрассудки вспыхнули вновь: киборгофобия, неприязнь к телепатам, неадекватное восприятие новых технологий… большая часть человечества так и осталась зашоренной и мыслящей стереотипно, а особую актуальность приобрели слова Станислава Лема о тои, что космос не сделал из нас ангелов. Интеллектуалов и просто гибко мыслящих такая позиция обижала до глубины души, и уже шли дебаты о том, что киборги тоже должны приобретать гражданские права, если у биомашины гармонично развита личность.
Хуже всего дело обстояло в «прогрессивной» Европе; Алан с тоской вспомнил разговор с отцом, воспринятый в штыки всеми родственниками, кроме тетки. Юный виконт Келсо вот-вот должен достигнуть совершеннолетия, так что ему и невесту сватать полагается, и долг свой исполнять, а он берет и заявляет графу, что не хочет. Он-де будет работать в космосе, любит совершенно другую девушку и намерен жить так, как надо ему, да еще и приводит в пример жившую в ХХ веке герцогиню Альба как эталон. Неслыханная дерзость!
К чести самого графа, который искренне любит сына, он препятствовать не стал, лишь спросил, что делать с титулом в таком случае, на что Алан посоветовал папке нарожать еще сыновей, вызвав искренней здоровый смех у него и милой мачехи. Ирину юноша вспомнил с теплотой, мачеха у него оказалась что надо, причем они с тетей стали хорошими подругами и приняли Стаси безоговорочно.
«Слушай, а ты хотел бы двигать науку? Хорошо же получается»
«Не особенно – я люблю свое дело»
«Это сейчас, а после отставки?»
Алан задумался. Конечно, времени еще не просто много, а очень много, вот только правота Стаси чувствуется уже сейчас -= не сможет он не уделять внимание одной страсти за счет другой. Что же остается? В перерывах между рейдами диссертацию писать? По физике? Но в романах есть космонавты со смежной профессией, и отрицать рациональность такого подхода стал бы только человек сущеглупый и невозможно ленивый.
Да уж, права старая песенка, что с женщиной не надо спорить, женщина всегда права. Особенно, если это твоя женщина.
«Тут надо хотя бы с Киром посоветоваться»
«А с отцом? Граф человек умный, я не могу не признать его прозорливости»
«Пока давай дальше библиотеку разбирать»
Сопоставлять предсказание фантастов с действительностью оба, рад развлечения, стали еще в школе, причем девушка работала по Беляеву и Лему, а юноша – по Хайнлайну, братьям Стругацким и немного странному, но искусному художнику слова Ивану Ефремову. Разумеется, переводные книги могли быть с искаженным смыслом, так что это побудило виконта начать учить русский язык, все же это не просто нация, а легендарные создатели космонавтики, отцами которой, бесспорно, являются Королев и Циолковский. Далее – оба запоями читали про полет Гагарина, смотрели прекрасно сделанные легендарными студиями «Мосфильм» и «Таллинфильм» бессмертные классические ленты, пусть и художественные, но до ужаса реалистичные.
Сейчас ребята неожиданно обнаружили, что околдовавшая когда-то Алана «Лунная радуга» косвенно перекликается именно с «Властелином мира» и «Обитаемым островом» в отношении воздействия на человеческий разум.
- Говорю де тебе, волновое воздействие, - горячилась девушка, - вот, посмотри, что придумал Штирнер, и почему излучение не действовало на выродков!
- Мастера могли прочитать Беляева, это верно. – возражал Алан,- но относительно способностей Дэвида Нортона мы можем лишь догадываться, что именно фантаст имел ввиду.
- А исследования на тему проводят, - Стаси ткнула пальцем в информационный терминал.
- Ну и что?
- Ну и то!
- Нутром чуешь?
- Нет, женской интуицией!
Оба фактора Алан, чисто по-мужски, подверг здоровому скепсису, но не признать, что в выводах есть, вероятнее всего, доля истины и, возможно, большая, тоже не мог. Физикам предстоит просто-таки стонать от не в меру деятельных пилота и десантника.
- Салют, историки-пистолетцы, - в комнату развязно ввалился Кирилл, - чего это вы тут делаете?
Следом за товарищем прискакала как играющая в классики девчонка Фотина: гады медики все-таки нашли вывих и, недолго думая, наляпали фиксирующую повязку на манер конца ХХ века, отчего настроение, и так не особо радужное, упало предельно низко. Впрочем азартный спор остальных на тему фантастики и предсказаний сразу развеселили ее.
Слово за слово, парни сцепились в греко-римской борьбе, а по силе они были равны, так что теперь дело было уже за упрямством. Фотина только завистливо вздохнула.


========== В добрый путь ==========

Минуло несколько истинно счастливых лет, в течение которых простой космодесантник Алан Эпплстон даже не вспоминал, что он – наследник графа Келсо, да и унаследовать ему предстояло только титул, поскольку он успел сказать отцу, что великосветское общество, а, тем более, семейное дело его ни грамма не прельщает, он нашел себя только в космосе. Он знал также, что любимая тетушка благополучно оправилась от последствий страшной аварии, унесшей жизнь его матери, леди Сары Джейн, а значит, наследство точно будет не только для него, так что беспокоится об этом не следует.
Разумеется, тетка звонила и просила «милого Вилли» не забывать ее, но Алан и не собирался забывать ни ее, ни отца, вот только сразу же после окончания академии Терешковой ему предстояло вернуться на Меркурий и ждать там дальнейших распоряжений. Радовало, что «плато огненных змей» существует только на страницах с детства любимой книги, а на деле не все так опасно, но скучать с бесстрашными исследователями не придется. Кирилл сказал, что едва ли они расстанутся, начальство уже успело понять, насколько сильно сдружились пилот и десантник, так что действуют они очень слаженно, и разлучать такую пару попросту глупо. Что бы ни случилось, они окажутся в составе одного экипажа, прямо как герои той же книги Михайлов и Нортон.
Между экзаменами и занятиями физподготовкой Алан успел побывать на свадьбе отца, так что в не столь далеком будущем ему, помимо кузенов, светят также сводные братья и сестры, что совершенно не огорчило достойного молодого человека, а, напротив, очень даже обрадовало. Отец достоин всего самого лучшего, в том числе и счастливой радостной жизни.
О собственной свадьбе он тоже размышлял весьма серьезно…

Кир с утра был очень весел и горланил на мотив старой песни ХХ века куплеты собственного сочинения:
- В рейсы уходят звездолеты
Очень нужны сейчас пилоты
Их провожают с космодрома миром всем
Пусть и живу я, в общем, рядом
Мне никуда спешить не надо
Это теперь другому надо,
А мне-то зачем?
Он подмигнул Алану и пропел еще громче:
- Был я прежде хорошим пилотом
Управлял звездолетом,
Но простился уже с космофлотом
Дома теперь остаюсь... Ал, у меня к тебе деловое предложение, - без перехода заявил друг.
Эпплстон мягко кивнул:
- Слушаю, Кир.
- Ну ее это государственную службу, давай свою экспедицию снарядим, а? – веселый, как жаворонок, Старков прямо-таки сиял. – Заодно и зазнобу твою из академии дождемся, будет вторым пилотом. Как идейка?
Алан серьезно задумался над ответом.
Без сомнения, идея Кирилла весьма перспективная, ведь и частный космолет может работать на Землю, но, с другой стороны, а хватит ли его части наследства на снаряжение межзвездной экспедиции? Если принять во внимание то, что можно пригласить на борт еще, например, того же Киёхару и несколько парней их выпуска с необходимыми профессиями, то можно сделать предприятие общим. Проблема в том, что тут пан или пропал.
Кирилл продолжил песенку:
— Вот уж не думал, вот не думал
Что может быть весна угрюмой,
Что растревожит мое сердце прошлого тень
Не доверял я автомату -
Вахту стоять ведь честно надо...
Это теперь другому надо,
А мне-то зачем?
Он вопросительно глянул на друга, и Эпплстон решился:
- Пошли с друзьями все обсудим.
Кирилл радостно улыбнулся:
- Давно бы так!
Он обнял друга за плечи, и оба направились в общий зал – они знали, что бывшие курсанты еще не разлетелись. По дороге парни распевали уже вдвоем:
- Снова смотрю на звездолеты
Как-то вы там, друзья-пилоты?
Трудная в космосе работа, ясно всем
Пусть говорят опять ребята,
Что позабыть корабль мне надо -
Это скорей другому надо,
А мне-то зачем?
Сакаи, Арана и Родригес отыскались быстро, а учились они почти на отлично, так что с такими партнерами можно лететь хоть на край галактики, и парни мгновенно просветили бывших сокурсников насчет идей. Спокойно отреагировал один только Киёхару, а вот темпераментные европейцы пришли в раж и заявили, что потрясут как личные счета, так, при необходимости, и родственников, так что экспедицию снарядят.
Получалась, помимо всего прочего, еще и истинная дружба народов, хотелось еще и соответственного названия корабля, так что Кирилл предложил «Шупашкар», ведь соответствующий город некогда стал символом солнца и дружбы народов, да так сей пьедестал и не покинул. Как автору идеи, Кириллу, собственно, и принадлежало право дать имя всему проекту, так что название корабля всем понравилось.
Ребята пока что решили подсчитать будущие расходы, а два года до «часа Икс» пролетят быстро.

В день отлета корабля «Шупашкар» Стаси так и не смогла сказать что-либо родственникам, поэтому предпочла подняться на борт следом за мужем, который оказался весьма скромным героем: пока его отец граф толкал речь, молодой человек даже не показывался. Экипаж тоже предпочел не светится, поскольку пять человек команды (соответственно, два пилота, штурман, инженер, врач и медсестра) и десяток десантников все же не очень большая, но приличная толпа, а значит, пресса не преминет устроить балаган, прославляя «горстку отважных покорителей космоса, идущих в неизвестность». Уж чего-чего, а патетики хотелось меньше всего, в конце концов, все делали это по велению сердца.
Капитаном единогласно признали Кирилла, проект ведь его, а сам Алан станет кем-то вроде первого офицера и командира десантников, координировать их все-таки придется. Конечно, не помешала бы более продвинутая научная группа, но влетевшая графу в копеечку лаборатория была превосходной, и ребята, второй профессией которых были исследования, отлично справятся с подобной работой.
- Давайте, леди и джентльмены, занимайте места, - негромко говорил Алан, - капитан скоро поднимется на мостик, и мы стартуем. Ты тоже, милая, - это отдельно для жены.
Стаси улыбнулась и села в свое кресло – поднимать корабль предстояло лично капитану, так что пока можно и немного расслабится в ожидании распоряжений. Она открыла старую, изданную еще в ХХ веке книгу, маленькую и несколько замызганную от частых путешествий, с пожелтевшими до цвета пергамента страницами, хрупкими и трескучими от времени. У ног пристроился корабельный кот Тихон, невозможно умный и ласковый сибиряк.
Двери открылись, но никто и не собирался вскакивать при виде капитана как это делают на официальных судах, на «Шупашкаре» должна быть атмосфера равенства и дружбы, ведь кто не брат тут тебе, тот сестра.
Кирилл сел, пристегнулся и взялся за рычаги управления.
- Стаси, причитай вслух, к моменту хорошо подходит.
Превосходно поняв, о чем он, и радуясь, что все знают русский, Анастасия прекрасно поставленным голосом звучно и с выражением продекламировала:
- „Безумству храбрых поем мы славу!
„Безумство храбрых — вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью... Но будет время — и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!
„Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!
„Безумству храбрых поем мы песню!..“
Экипаж слушал молча, в них действительно загорелся восторг, ведь понять классику так просто – что бы не изменилось в мире, она останется зеркалом этого самого мира, и устареть бессмертным строкам просто невозможно.
В добрый путь под песню звезд.