[18+]
~ 7 ~
Мучения ночи только начинались.
Ночь начинается с вечера. Мучения начинаются с винегрета.
На ужин была эта жуткая свекольная закусь и кусок чёрного хлеба.
Вася ковырялся в своей тарелке уже довольно долго, поэтому отыскивать горошины становилось всё сложней. В мешанине овощей зелёный горошек был, пожалуй, единственным съедобным элементом.
Вот ещё одна горошинка. Вася насадил её на вилочку. Ещё есть? Нет? Он порыскал по тарелке, перевернул свекольные ошмётки. Нет. Ничего нет.
Ну ладно. (Он откусил хлеба). Можно и к картошке переходить.
Картошка была свекольного цвета, ещё бы – вся насквозь пропитана. Но заедая хлебом, её, в принципе, поглощать тоже можно. Вася набивал живот этой дрянью, пока весь хлеб не закончился.
Всё. Больше ни капли… Ой! Что это?.
Василий был вознаграждён за труды. В дебрях винегрета обнаружилась половинка горошинки, доселе скрытая куском сиреневого картофеля. Вася бережно вынул её и уже освобождённую проглотил. Больше он есть не может, не будет.
Он отвалился на спинку стула. Не было сил даже на то, чтоб идти на оптический обман и размазывать остатки по тарелке.
Воспитательница ночной группы снова подошла к нему. Она уже два раза подходила и велела доедать, но на сей раз случилось небывалое. Она забрала у него полупустую тарелку.
У кого полную, у кого пустую тарелку она забрала у остальных, сложила всё на поднос и понесла на кухню, бросив через плечо:
– Теперь мойте руки, и можете немножко поиграть.
Великолепная семёрка потянулась к ряду умывальников.
По гендерному признаку состав пятидневщиков был неравным. Он и не мог быть равным. Семёрка – нечётное число. Но в данном случае дело обстояло совсем интересно: в ночной группе было шесть мальчиков и только одна девочка.
Зашли в умывальню. Пооткрывали краны, приступили к мытью рук. Тот, кто аккуратно ужинал, умывался быстро. Тот, кто кушал неаккуратно – умывался дольше. А тот, кто трапезничал вообще без какого бы то ни было понятия об аккуратности (был у них и такой) – вообще не умывался.
– Гена, – сказал Виталик, – ну помой ты руки, вон они у тебя в винегрете все.
– Нее, не хочу, – отозвался Гена и начинал по новой облизывать пальцы.
– Фу. Какой противный, – выступила Маргарита, единственная барышня в этом коллективе, – руки надо мыть.
– Да не буду я, – обиженно отмахнулся Геннадий, – не хочу.
– Ну, не хочешь, как хочешь, – невозмутимо ответила Маргарита, – тогда я тебе больше ничего не покажу.
Она отвернулась и зашагала к женской половине туалета.
Как только Маргарита скрылась за дверью, Гена подбежал к умывальнику и вцепился в кран жирными руками. Пальцы соскальзывали и никак не могли открыть воду.
Вася уже домыл руки и сейчас вытирал их полотенцем. Он ещё не успел кран закрыть, и потому предложил:
– Гена, можешь в моём умывальнике.
После этого он повесил полотенце и поспешил к двери в женский туалет. У двери уже толкалось трое ребят. Вася присоединился к ним и тоже стал старательно заглядывать в прозрачные кусочки фигурного стекла.
Гена так торопился вымыть руки, что раздавил в лепёшку совершенно размокшее мыло.
– Ой, – сморщился он и принялся смывать с ладоней облепившее их белое желе.
Сиреневая пена так и летела во все стороны.
Тем временем у двери в женский туалет борьба кипела не на шутку. Мальчики уже вычислили, через какой фрагмент стекла видно лучше, и сражались за него всё активнее.
Углядеть через стекло хоть что-то можно было только прижавшись к нему вплотную, и, естественно, один маленький самый прозрачный треугольничек не мог осчастливить сразу всех желающих. Поэтому четвёрка яростно толкалась и отпихивала друг друга.
Когда-то всё, что скрывалось за дверью, Вася имел возможность вволю наблюдать более крупным планом и в более удобном ракурсе во время тихого часа. Но не так давно Раиса Петровна догадалась об истинных причинах царящей во время тихого часа тишины и вернула всё на круги своя. Василий опять являлся совладельцем двухкроватной юридической конторы вместе со Славой Фроловым.
– Да отойдите же! Дайте мне посмотреть! – выкрикнул он и (о чудо!) дорвался до прозрачного треугольничка.
Ух Ты!!!
Его отпихнули, но он уже был рад и весел. Глаза горели, и он изо всех сил снова старался взглянуть на сокрытое.
Ба-бах! – это в кучу врезался справившийся с мылом и винегретом чисторукий Геннадий. Он был несравненно тяжелее и сильнее всей четвёрки. А потому он сразу оттеснил всех от двери и уставился в радующий глаз треугольник. Ребята попробовали было его оттолкнуть, но Геннадий стоял как скала.
– Ну и смотри себе один, – злобно выпалили они и отправились в игровую, где уже давно катал паровозик не участвующий ни в каких потасовках Виталик. Подглядывать за девочками было не в его правилах.
Да… Кто-то уже в столь раннем возрасте формирует для себя сдерживающие рамки. И сложно сказать, чьё поведение правильное. Для каждого оно своё.
Ребята вовремя покинули умывальню, потому что воспитательница вернулась.
– Ах ты, Гена, паршивец! – непоколебимая скала отлетела от двери, – подглядываешь?!
Гене серьёзно досталось.
Но и зрительного удовольствия ему досталось. Всего досталось. Полной жизнью живёт.
– А ну быстро всем спать! – не могла успокоиться воспитательница.
Испуганная семёрка поспешила в спальню.
– И чтобы я ни шороху не слышала.
Все улеглись, затихли.
(Вот. И поиграть не успели).
Из игровой слышался грохот возвращаемого на полку паровозика с вагончиками.
(Интересно, что сейчас дома? Как там?)
Василий лежал на неродной “неродной” кровати. Если в дневной группе кровать просто неродная, то в ночной неродная вдвойне. Воспитательница ещё не выключила свет, но Василий уже начал тосковать.
– Все улеглись? Засыпайте. И тихо мне!
Свет в спальне погас, и остался лишь тот, что доносился из игровой. Вскоре лампа была выключена и там. И ночная группа погрузилась во тьму.
Наступила ночь. Ребятишки лежали и думали кто о чём. Кто о том, кто о сём. Но в мыслях у каждого находилось достаточно места для дома, мамы и папы.
Прошло немного времени, воспитательница снова куда-то ушла, и те из детей, кто ещё не заснул, (а таких в спальне насчитывалось ровно семь человек), принялись тихонечко перешёптываться.
– Эй, Вась… Вася? ...Ваась! – Гена был дотошный чел.
– У?
– Вась, она ушла.
– Я слышал.
– А надолго?
– Не знаю.
– А куда?
– Куда-нибудь недалеко, наверное.
– Точно недалеко, – это к шёпоту подключился Виталик.
– А откуда ты знаешь? – повернулся к нему Гена.
– Она где-нибудь в саду. Если бы она на улицу пошла, то переобулась бы. Вы что, не слышали?
– Я не слышал, – Гена был в нетерпении, – Вася, ты слышал?
– Нет, не слышал!
– Ну, тогда надо быстрее, – Гена спустил ноги с кровати и прокрался к двери, – её нету. Вы идёте?
Все остальные тоже слезли с кроватей и подобрались к двери. Только Маргарита пока мешкала, боязливо выглядывая из своего угла.
– Нужно кого-нибудь вперёд послать, – сказал Виталик.
Ночная группа относилась к побегу из сада несоизмеримо серьёзней, чем дневная, поэтому споров практически не возникало. Сказано – сделано. Гена, осторожно ступая, двинулся через игровую. Прошёл мимо маленьких детских столов. Оглянулся. Остальные следили за ним из укрытия.
Гена продолжил путь. Добрался до прихожей. Это единственное место в группе, где воспитательница оставила свет. И сейчас, заглядывая через дверное стекло, мальчик невольно сожмурился.
Сквозь щёлочки глаз Гена оглядел помещение. По стенам ряды шкафчиков. Все прикрыты. Не то, что зимой – из каждого шуба торчит. Маленькие они, одежда не помещается, вылезает. Сейчас-то, осенью, курточкам ещё места вполне хватает. Наружу не стремятся.
Гена обернулся. После залитой светом прихожей игровая, отделяющая его от остальных, показалась неестественно мрачной. Тёмные силуэты в дверном проёме мало походили на людей. Геннадий подавил в себе желание закричать. Зачем кричать? Это свои ребята. Он помахал им рукой. «Тёмные силуэты» ответили тем же.
– Всё нормально, – прошептал Гена, – её нигде нету. Можете выходить.
Тени поспешили к нему.
Раз. Два. Три. Четыре.
– А где остальные? – спросил он подошедшего Васю.
Вася обернулся. Не хватало двоих.
– Не знаю. Сейчас вернусь. Идите дальше.
– Хорошо, – Гена приоткрыл дверь и юркнул в прихожую.
Трое последовали за ним. Устремились к своим шкафчикам. Один Василий побрёл в темноте назад. Он тоже заглянул за стеклянную дверь и потому двигался сейчас почти на ощупь; рукой придерживался за столики. От одного к другому, от одного к другому.
– Ну давай, Марго, пойдём, – уговаривал Виталик.
– Нет, я боюсь.
– Быстрее, пока она не пришла.
– Нет.
– Ну тогда я сейчас один пойду.
– Нет! – громко и быстро. И сразу же за тем умоляюще ласково, – не уходи, пожалуйста, я боюсь. Ну пожалуйста…
Виталик не мог бросать своих. Но и самому оставаться не хотелось.
– Марго, пойдём. Не бойся. Это здесь одной страшно. А мы за ручку пойдём.
– Как жених и невеста? – восхищённо спросила она.
Виталик покраснел. (Но в темноте спальни этого было не видно). Оставлять Маргариту одну – плохо и неправильно. Он проглотил комок в горле и подтвердил:
– Да. Как жених и невеста.
Они взялись за руки и направились к двери. И почти сразу наткнулись на заблудившегося в темноте и совершенно потерявшего направление Васю.
– Кто здесь? – грозно-робко спросил он, и Маргарита невольно прижалась к Виталику.
– Вась, это мы, – ответил Виталик, но инстинктивно выступил вперёд, защищая плечом свою спутницу.
– Что вы так долго? Мы вас потеряли.
Вася развернулся и побрёл в обратном направлении. Он переживал:
– Остальные уже, наверно, оделись давно.
– Да нет. Не успели, – невозмутимо ответил Виталик, – ты же знаешь, как Гена одевается.
Маргарита улыбнулась.
– АХ ТЫ ГЕНА, СВОЛОЧЬ ТЫ ЭТАКАЯ!!! ТЫ КУДА СОБРАЛСЯ?!!
Сразу за этим криком из прихожей вылетели три тени. Четвёртая сейчас получала по заслугам. Вася, Виталик и Марго присоединились к спасающимся и скрылись в спальне. В мгновение ока разлетелись по своим кроватям.
Спустя несколько секунд в спальню заскочил обиженно сопящий Гена и юркнул под одеяло. На пороге появилась воспитательница.
– Увижу ещё кого гуляющим по коридору… – она многозначительно помолчала.
Больше из группы она никуда не уходила, и о планах побега на сегодня можно было забыть.
Детишки засыпали молча. В задумчивости. Почти все были хмурые. И только Маргарита счастливо улыбалась:
«Как жених и невеста»…
Глава 8 - http://www.proza.ru/2018/12/14/182