Рыжик - это кот.
Замечательное дитя природы, которое появилось в нашей семье, когда мне было, наверное, года два, доживший с нами до глубокой старости, и умерший естественной смертью. Можно сказать, что мое детство прошло под знаком «Рыжик». Однажды, ковыляя и спотыкаясь от немощи, он ушел из дома, и больше мы его не видели. Вскоре, как показали последующие события, я расстался и со своим детством. По характеру это было полудикое животное, не терпящее никаких фамильярностей. Единственным кому кое-что дозволялось был я, т.к. в основном кормил его я, и мне было вменено в обязанность топить печь, благодаря мне в доме становилось тепло, а кошачьи это ценят. Мы жили в Марьиной Роще в одноэтажном хоть и кирпичном доме с печным отоплением. Услышав, что я пришел Рыжик немедленно спускался с чердака, приветственно мяукал, запрыгивал на маленькую скамеечку, стоящую перед затопленной печкой, садился рядом со мной, и, блаженно зажмурившись, начинал потихонечку петь, иногда поглядывая на меня. При этом я щедро делился с ним той пищей, что имел, и он, за компанию, ел все, разве что от хлеба отказывался. Кормили его, в основном мы, но и от других хозяек ему постоянно что-нибудь перепадало. Но это был ворюга, ворюга с большой буквы, ворюга по призванию. Бывало, набьет брюхо, наестся до отвала тем, что в миске, и тут же, что называется, не отходя от кассы, стянет у зазевавшейся хозяйки кус мяса, затащит его под плиту и довольный собой ляжет рядом. Ничто не помогало, ни ведро с водой, ни порка, на которую он не обижался, не могли отучить его от воровства. Квартира терпела, терпела да и взорвалась однажды, и в результате продолжительной баталии Рыжик был приговорен к изгнанию, а исполнить приговор большой совет квартиры поручил мне, в наказание за мою горячую защиту. (Детям тогда вообще не разрешалось вмешиваться в разговоры взрослых). Мама подытожила: «Уноси его, сынок, из дома».
Я и понес. Думаю излишне объяснять каким было мое настроение. Бросив его, я, путаясь в ногах, побрел домой, обдумывая по пути различные планы беспощадной мести. Дома меня встретила соседка, старушка Ирина Андреевна, которая озабоченно искала невесть куда задевавшийся антрекот. Надо сказать, что у старушки на две челюсти было полтора зуба, но мяско, тем не менее, очень любила. Она учинила мне форменный допрос, желая выяснить, куда я отнес кота. Во время онного край моего глаза раздражало какое-то светлое пятно, коего на заборе не должно было быть. В конце - концов я уразумел, что это Рыжик. Он, вернувшись раньше меня, уже успел стащить, и, сидя назаборе, преспокойно уплетал ту самую антрекотину, что так безуспешно искала соседка. Трудно описать словами тот «восторг», с которым квартира приветствовала приветствовала возвращение бандита, женщины, что в миг собрались на зов Ирины Андреевны, взялись было за меня, но то обстоятельство, что мои родители в это время отсутствовали дома и рассчитывать было не на кого придало мне решимости, и я твердо заявил, что не позволю никому что-либо сделать моему Рыжику, и что никуда больше я его не понесу. До сих пор не знаю, по какой причине, но женщины молча разошлись по комнатам, и никогда больше вопрос о депортации ворюги, квартирой не поднимался. Мелкие брызги иногда взлетали, но бунт никогда больше не возникал. Рыжик победил. И все же, что-то мне подсказывало, что дело не во мне. В те времена в основе отношения родителей к своим детям лежала не только любовь, не только меркантильные соображения, а чувство долга родителей перед детьми, ответственности родителей перед обществом за своих детей, и потому на переживания детей, на их чувства не очень-то обращали внимание. Потому, полагаю, истинная причина решения женщин заключалась в том, что Рыжик, при правильной организации взаимоотношений с ним, приносил нам всем огромную пользу. Он был отменный охотник. И квартира была надежно защищена от налетов серых крыс, которые в других квартирах производили страшные опустошения. Тут необходимо дать разъяснение. На нашем дворе была пекарня. Ребятне она служила источником радости, т.к. каждый день во двор приезжала телега, на которой была установлена емкость с повидлом. Кучер подключал шланг емкости к патрубку в стене пекарни и перекачивал внутрь здания привезенное повидло. Но на стенках патрубка оставалось немало прилипшего к ним лакомства, тогда мы, определив считалкой добытчика, приступали к пиршеству. Добытчик запускал внутрь патрубка обнаженную по локоть руку и проводил ею по стенкам. После чего мы начинали по очереди его руку облизывать, причем каждый лизал руку в строго определенном месте. Взрослые нас за это ругали, но ничего поделать с этим не могли. Доставалось нам, если в дело вмешивались старшие ребята. Когда кому-либо из них вдруг приходило в голову полакомиться повидлом, то следовал приказ скрыться с глаз долой, а тому, кто не спешил приказ выполнить обещали глаз натянуть на..... Опущенное мной название той части тела, куда предполагалось натянуть глаз начиналось на букву Ж. Но выбор был. Во-первых можно было безропотно уйти, во-вторых можно было начать драку, (причем мы не боялись понести наказание за шишки, синяки и изорванную одежду за это наши отцы, почти сплошь бывшие фронтовики нас не наказывали, а женщины в те времена не вмешивались в дело воспитания сыновей, наказывали и крепко наказывали, если пожалуешься или наябедничаешь, тут берегись.) и в третьих можно было стоять с натянутым на нее глазом и вместо повидла жевать свои слюни. Так вот, в этой пекарне проживали полчища крыс, которых время от времени оттуда гнали, каким-то образом, и тогда они стаями расходились по ближайшим домам. Хотите верьте, хотите нет, но все съестное, что не было спрятано в какую-либо металлическую тару исчезало за какие-то полчаса. А в отсутствие хозяев крысы портили и одежду, и одеяла. Но в нашу квартиру они никогда, пока был жив Рыжик, не приходили. Разумеется, кошки были и в других домах, но на них крысы внимания не обращали. Кошки просто не могли им противостоять и сбегали, а Рыжика крысы боялись, и к нам не приходили. Сам же он приносил в дом за день до десятка убитых им крыс и с довольной мордой демонстрировал нам свою добычу. Мог и под подушку запихнуть. Представьте себе: женщина в самых лучших чувствах стелит постель, предвкушая заслуженный отдых, а там .... Но всё же наши женщины хоть и повизгивали, хоть и ворчали, но терпели чудачества Рыжика, признавая за ним его несомненные достоинства охотника
А. Десницкий 2012г.