Егор, проснувшись утром, встал, оглянулся по сторонам, понял, где находится, и отправился в душ. Искупался, чтоб хоть немного взбодриться перед походом в отделение полиции. Затем просто собрал всё, что осталось от вчерашнего запаса героина, соскрёб с целлофана каждую пылинку и заварил зелье, не тратя зря времени. После введения инъекции внутривенно, глаза Егора открылись, и зрачки расширились. Промыв свои глаза каплями Визина, он поднялся и начал одеваться. Затем спустился по лестнице, добрел до дороги, и, остановив такси, не торгуясь, поехал. Доехав до отделения, вышел из машины и подошёл к железной решетке КПП. Предъявив на входе свой паспорт, Егор зашёл внутрь. Дежурный оперативник очень удивился, когда увидел Егора. Затем предложил присесть и подождать следователя. В отделении очень плохо пахло. Запах мочи шел отовсюду. Возможно, бомжи и дебоширы, сидящие в обезьяннике и издававшие сейчас громкие крики, были тому причиной. Дверь кабинета следователя распахнулась. Там сидели две девушки. С первого взгляда было отчётливо видно, что они являются представителями древнейшей профессии. Следователь, молодой парень лет 26, наверное, только что окончивший высшую школу милиции, совсем без опыта и стажа, был не удивлён, когда увидел, кто сидел около его кабинета. Он быстро выпроводил проституток, позвал Егора зайти, и они начали разговаривать. Егору было совсем не страшно, он предполагал, что раз его не убили, то наверняка всё наладится. Ведь Егор знал очень многое и многих и мог испортить жизнь не одному человеку. Следователь, светловолосый, зеленоглазый парнишка сидел в кожаном кресле и абсолютно в него не вписывался. Ему бы более подошла роль сотрудника ППС, который разгоняет бомжей и бабушек, торгующих незаконно в людных местах.
- Олег Андреевич Сухарев, - представился он и Егору предложил присесть.
Егор присел на стул и, подняв глаза, непрерывно стал смотреть на следователя. Олег Андреевич тоже смотрел, не отрываясь, затем, нарушив молчание, произнес:
- Вы кто? Чем обязан? – спросил следователь, хотя он очень хорошо знал, кто сидит перед ним и зачем пришёл.
- Иваньков Егор Васильевич, проживаю по улице Лазо. У меня недавно был обыск, забрали моих рабочих и попросили явиться в отделение.
- А-а-а, вот оно что, - удивлённо продолжал следователь, - теперь всё понятно.
- По какой причине у меня был обыск? Тем более, без меня? - удивлённо стал спрашивать Егор.
- Да разве вы не знаете? Ведь вся округа знает, кто вы и чем занимаетесь, - с усмешкой произнес следователь.
Затем он предложил Егору ненадолго выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Выйдя из кабинета, они спустились по лестнице и отправились в небольшой парк, что находился возле отделения. Найдя там свободную лавочку и убедившись, что их никто не слушает, следователь посмотрел на спокойное до неприличия лицо Егора и произнес:
- Привет тебе от Добролюбова, - и мило улыбнулся.
У Егора, будто гора упала с плеч, и его спокойствие стало вообще гробовым. И поняв, что это свой человек и ему ничего больше не угрожает, вытащил из кармана пачку сигарет, протянул Олегу Андреевичу.
- Нет, спасибо не курю крепкие, - отказался следователь.
Егор вытащил из пачки одну сигарету, закурил ее, жадно вдыхая дым, и через клубы дыма всё так же пристально продолжал смотреть на Олега Андреевича.
- У нас случилось ЧП на днях, - продолжал следователь.
- Какое ещё ЧП, и причем тут я и моя квартира? - произнес Егор.
- Дело в том, что сыну министра кто-то продал в соседнем районе товар, и он, не разобравшись в наркотике и имея сердечно-сосудистое заболевание, не рассчитал дозировки. Спасти парня не удалось. Его папаша забил тревогу. Будто сын святым был, - не сдерживая смеха, шептал следователь.
- Да, плохи дела, - с тяжёлым вздохом подтвердил Егор.
- Для кого как, - ответил следователь. – Ну, у тебя есть надёжная крыша, которая тебя решила прикрыть.
- А как же Зафар и эти рабочие?
- Да ты не думай о них, Зафара скоро выпустят. А те рабочие согласились взять на себя небольшую партию, немного посидят и, когда выйдут, получат неплохую компенсацию. Уедут к себе, заживут, как настоящие ханы, - проговорил Олег Андреевич и опять не смог сдержать приступ смеха.
- Ммм, тогда я им даже завидую, - ответил Егор и тоже засмеялся.
- А вот что касается тебя, то многие знают и о тебе, и о твоей чудо-квартире, и поэтому тебе надо залечь на дно. Мы решили тебя понадёжнее спрятать.
- Это как понять? - переспросил Егор.
- Мы решили повесить на тебя угон, дадут тебе максимум года два, отсидишь годик и выйдешь по УДО. За это время всё уляжется, и все забудут о тебе. Поместим мы тебя тут, в Матросской, поработаешь там. При СИЗО есть пекарня, будешь печь хлеб, а в скором времени тебя вытащат. О квартире твоей мы тоже позаботимся.
Егора охватило очень сильное волнение, но, с другой стороны, он понимал, что эти люди в нем нуждаются, и что у них много общего. И к тому же они могли бы давно погубить его. Так что, не раздумывая, Егор охотно согласился на данное предложение. Следователь Сухарев довольно встал с лавочки и пошел в свой кабинет впереди Егора. Затем зашёл, открыл сейф и вытащил оттуда папку. Раскрыв ее, он положил перед Егором заявление с чистосердечным признанием и уголовное дело, точнее, протокол допроса, написанного как будто добровольно. Конечно, не рукой Егора, но на это никто не обратит никакого внимания.
- Ознакомься и подпиши, - промолвил следователь.
Егор вначале прочитал заявление и подписал, а затем прочитал и подписал и протокол допроса. Следователь вызвал сержанта и попросил надеть на Егора наручники. Под вечер пришла машина, и Егора увезли в СИЗО. Теперь на уме у него было только одно: чтобы тело не ломило от болей. Когда в камере у него началась ломка, Егор был готов лезть на стены. Ему было чудовищно плохо. Его трясло и бросало в жар. Каждая мышца его организма болела и нестерпимо ныла. Боль была нереально адской. Егор не знал, что ему делать. Но выхода не было, надо было перетерпеть это всё. Утром, когда температура поднялась, и он стал невыносимо потеть, его забрали в лазарет. Там медсёстры сразу же поняли, что с ним, дали каких-то таблеток, которые помогли. Боль утихла, и синдромы прошли, он, наконец, смог уснуть. После оглашение приговора, он стал работать при сизо пекарем. Пекарня была немаленькая, и нормы тоже, нужно было обеспечить хлебом большое количество людей. Ежедневно несколько машин увозили отсюда хлеб на продажу в магазины и в столовые. Таким образом, окупалось выпечка и содержание заключённых. Многие стремились работать в пекарне, так как зимой тут тепло, работаешь ночами несколько часов, а днём ты можешь быть свободен. К тому же тут всегда было что поесть, и сотрудники тюрьмы к работникам пекарни относились как к людям, в отличие от остальных заключённых. Да и заключённые тоже уважали работников пекарни и не позволяли себе ничего лишнего.Егор стал совсем другим человеком, начал стремительно набирать вес и очень окреп. По утрам делал зарядку и элементарные физические упражнения. Отжимался и в свободное время даже посещал зал для тренировок, которые в большей части проводили сами заключённые. Раз в месяц к нему приезжал человек от Зафара и привозил передачу: чай, сигареты, сахар, конфеты, сухофрукты и самое необходимое для жизни. А квартиру его сдали двум русским женщинам, которые приехали сюда на заработки из далёкой Сибири. Они работали в клубе у Зафара. Плату за квартиру с них не брали, а просто просили оплачивать налоги, коммунальные услуги и соблюдать чистоту и порядок. Соседи тоже были довольны новыми квартирантками. Здесь всё поменялось напрочь: вместо грязи, вони, неприятных гостей и постоянных хождений в подъезде и на этаже воцарились спокойствие и тишина. Даже Дина, единственная, кто любил Егора, вскоре забыла о нём. Новые соседи ей всегда были рады и к тому же всегда угощали ее тарелкой супа или чашечкой ароматного чая, который не купишь в «Пятёрочке», да она бы и не смогла себе его позволить. А квартирантки брали чай в клубе бесплатно и в любых количествах.
Время текло стремительно. Егор уже отсидел год, поменял многие взгляды на жизнь. Он даже думал стать прежним, стать парнем, которого все знали как человека порядочного и уважали. Но что-то очень ему мешало, у него накапливался страх в душе, Егор понимал, что нельзя просто забыть то, что он натворил. Нельзя забыть, сколько горя он принёс людям и сколько судеб сломал. И самое главное, нельзя быть счастливым после того, как ты так жестоко обошёлся с самыми близкими людьми – женой и матерью. И эти все мысли очень будоражили его сознание и волновали душу. Он с каждым днём думал об этом всё больше и больше. Эти мысли вызывали очень сильный приступ депрессии. И ему вновь хотелось избавиться от депрессии привычным способом: вновь насыпать в ложечку порошок белого яда, который погубил значительную часть его поколения, и улететь, улететь туда, где нет дурных мыслей и переживаний. И где твою душу ничего не беспокоит. Где плевать на всех и на всё. Тебе нет никакого дела ни до супруги, ни до родителей, ни до детей.
На дворе стоял 2010 год, он запомнился многим, как очень переменчивый. Бывший мэр, к которому все привыкли, был разжалован и сбежал за границу. И во многих сферах и отраслях начался настоящий беспредел и зачистки. Органы правопорядка тоже менялись, как и всё в столице. И вышло так, что Добролюбова и его компанию полностью отстранили от службы. Больше у них не было ни власти, ни связей, ни покровителей. Вот Зафару пришлось куда тяжелее. Он был в разработке у федералов. И одним таким солнечным весенним днём Зафар должен был принять крупную партию товара. Но во время подсчёта товара и оплаты за него, откуда ни возьмись, появился тонированный микроавтобус, из которого выскочили люди в камуфляже и в масках.
- Всем на землю, всем лицом вниз! - кричал самый здоровый из них.
Зафар знал одно, что если он сдастся, то его просто не оставят в живых. Будут мучить и издеваться, поэтому он вытащил из-за пазухи пистолет Макарова и двумя прямыми выстрелами положил на землю кричавшего сотрудника.
- Идти всем до конца! - закричал Зафар и продолжал стрелять.
Из черного старенького джипа выскочили два небритых парня с автоматами и очередями начали палить по сотрудникам. Но сотрудников было слишком много. Из людей Зафара не удалось выжить никому, все были убиты.
Вечером по новостям показали милицейскую сводку. Егор смотрел телевизор как раз в это время и сразу понял, кто это был. Понял и то, что времена поменялись. Что пришло другое время, и что он теперь свободен, как ветер. И совсем не зависим ни от кого. Это, конечно, не могло не радовать Егора. Ведь ему осталось сидеть лишь несколько месяцев. И он вновь мог выйти на свободу и начать совершенно новую жизнь с абсолютно чистого листа. И к тому же он вновь стал чувствовать себя членом общества. Стал читать книги, смотреть новости и интересоваться происходящим в мире. И, самое главное, мог теперь жить в этом сером и унылом мире. Его устраивала реальность без наркотиков. Егор получил тут неплохую профессию пекаря и знал точно до секунды весь процесс приготовления первоклассного теста, мог определить, когда буханка готова и когда нужно доставать хлеб из печи, как правильно его остудить. В общем, все было, как нельзя лучше
Наступило то долгожданное весеннее утро, когда Егор, открыв глаза, реально понял, что это утро тут будет последним. Он встал, оделся и пошел умываться. Парадные вещи были постираны и висели на вешалке. Заношенные туфли приобрели блеск, благодаря чистке гуталином, и выглядывали из-под табуретки. Егор, умывшись и почистив зубы, долго стоял и не верил своему счастью. Затем, оставив все вещи там, где они лежали, надел свою парадную одежду и с бодрой улыбкой на лице пошел к выходу. Обняв по пути всех по-дружески и пожав всем по-доброму руки, отправился восвояси, не взяв с собою совсем ничего, даже иголки, так как это тут считалось дурной приметой. Выйдя через главный выход, он пешком отправился к метро. Сокольники не изменились совсем. Лишь стоял жуткий ужасный гул и суета. Множество людей огромными толпами мчались по улицам и, забежав в метро, растворялись там. Егор совсем отвык от всего этого. Отвык от московской суеты, от большого количества людей и отвык от равнодушия, которое прохожие проявляли друг к другу. В тюрьме же было всё по-другому. Люди были там намного человечнее, и если бы ты упал, то наверняка тебя подняли бы и сразу оказали любого рода помощь. Так думал Егор. Но это было всё в стенах тюрьмы. Тут же его ждал совсем другой мир и совсем другое общество. Более равнодушное, более циничное и более жестокое. И Егору казалось одно, что, если упадешь, то тебя затопчут. Поэтому нельзя падать и нельзя никому доверять. Такие жуткие мысли терзали и так до боли задурманенный разум Егора. Он сел в метро, сделал пару пересадок и в течение 30 минут был уже в своем районе, на своей любимой станции. Егору захотелось прогуляться пешком. Через десять минут он увидел тот самый парк, который расстилался возле его дома, и те же деревья и столбы. За два года тут совсем ничего не изменилось. Ну, разве что стало намного чище. Дворники с тачками и огромными мётлами мели дворы. Егор прошел мимо них, поздоровался и отправился дальше к подъезду. Дойдя до подъезда, он заметил, что дверь покрасили в серый цвет, напротив подъезда, где раньше была лужайка, построили детскую площадку. Когда он подошёл к двери подъезда, вдруг его окликнул женский голос:
- Егорушка, Егор родненький, где же ты пропадал?
Он повернулся и увидел Дину. Она прыгнула на него с разбега и обняла его крепко-крепко.
- Дина! - воскликнул радостно Егор. - Совсем тебя не узнал, ты так помолодела.
И оба начали весело и громко смеяться. Дина глядела на Егора и улыбалась, гладя его по седой голове.
- Ну, рассказывай же, где был, что нового?
- Да нечего рассказывать, - прошептал Егор.- В местах лишения свободы был, отсидел два года. Вот только что отпустили, и я вернулся домой.
- Сестрёнки-то у тебя славные, всегда мне так рады, я часто захожу к ним, - продолжала Дина.
- Какие ещё сестрёнки? - с удивлением вдруг спросил Егор.
- Ну, вот те, которые живут в твоей квартире – Нинка и Анька. Молодые, красивые и незамужние.
Эта новость, конечно, была большой неожиданностью, но Егор сделал вид, будто знал, о ком идёт речь. Он вежливо попрощался с Диной и зашёл в подъезд. Подъезд было не узнать, он казался совсем другим – за столько лет первый раз тут был сделан ремонт. В лифте было удивительно чисто, и вместо привычного запаха мочи и рвоты был запах какого-то моющего средства и чистоты. Лифт остановился на знакомом и до боли родном 5 этаже. Егор вышел, огляделся и был ошарашен. Этаж тоже выглядел совсем другим: аккуратно покрашен и выбелен, а то, что пол был выложен кафелем, вообще ввело его в ступор. Он подошёл к двери своей квартиры. Она была аккуратно залатана, рамка покрашена в чёрный цвет. Егор нажал на звонок, подождал немного и опять позвонил. Открывать никто не спешил. Он уже подумал, что никого нет дома, и собирался уходить, но вдруг за дверями раздался шум. Вскоре дверь отворилась, и на пороге он увидел девушку примерно лет тридцати, с русыми волосами, с большими синими глазами, в простом халате и в комнатных тапочках. Девушка смотрела на Егора очень странно и пристально, потом, нарушив тишину, резко произнесла:
- Добрый день, слушаю вас.
- Добрый день, девушка. Я Егор, собственник этой квартиры.
Девушка растерялась и поначалу не знала, что делать. Потом впустила гостя, чтоб тот не стоял на пороге.
- А вы кто будете? Откуда у вас ключи, и долго ли тут живёте? - спросил Егор.
- Меня зовут Нина, мы уже тут года два, как живём. Работали у Зафара в клубе, он нам дал ключи и предложил пожить тут без всякой оплаты, за исключением налогов и квартплаты.
- Ну, все понятно, - промолвил Егор и позвал ее на кухню попить чаю и поговорить.
Девушка заварила чай, затем вытащила из шкафа вазу, в которой были печенье и пряники, открыла холодильник и достала оттуда колбасу и брынзу, нарезала его ровными кусками и уселась напротив Егора.
- А Зафар сам где? Давно от него не было никаких вестей?- чавкая, произнес он, запивая еду ароматным чаем.
- Он упокоился уже несколько месяцев назад, - ответила девушка.И Егор вдруг вспомнил ту милицейскую сводку и ту злосчастную программу, которую он смотрел, когда был ещё в тюрьме. И теперь всё встало на свои места. И, оказывается, он не ошибся, это действительно был Зафар и его люди.
- А клубом теперь кто заведует, как игровая индустрия? - продолжал расспрашивать Егор девушку.
- Помещение отжали власти, клуб и остальное распродали, будто бы хозяин денег был должен государству, а нас погнали оттуда пинком под зад.
-Д-а-а-а, жестоко, что сказать, - с глубоким вздохом ответил Егор.
- А что вы намерены делать с квартирой, продавать будете или еще что? - спросила девушка и, встав из-за стола, вытащила из холодильника бутылочку коньяка, может, не особо дорогого, но алкоголь Егор давно не пробовал на вкус, и ему было наплевать на качество и, тем более, на цену.
- Нет, живите пока в одной комнате, - произнес Егор.
Он налил себе стопочку коньяка, жадно выпил рюмку и сразу же налил ещё. Девушка обрадовалась: ведь не надо искать квартиру. Её больше пугала не трата денег за оплату квартиры и поиски нового жилья, а то, что придётся оставить всё, к чему они уже привыкли. Егор был очень доволен своим жильем. Чистота и порядок тут соблюдались идеально. Просто невозможно было найти ни пылинки, кафель в ванной, сама ванная и унитаз просто блестели. Окна все были вымыты, девочки развесили кругом по квартире комнатные цветы, а в зал принесли из клуба огромную пальму, которая очень красиво вписывалась в интерьер. Так что теперь не стыдно было позвать гостей, да и с девушкой провести тут уютный вечер. Но это были только мысли, и девушки очень хорошо знали, что, если хозяин начнет приходить в себя и подниматься по жизни, то рано или поздно он попросит их съехать, поэтому они придумали хитроумный план: посадить Егора на стакан, со временем влюбить в себя и прописаться в его квартире. Но по натуре своей провинциальные девушки были не слишком умны и не учли одного, что если Егор начнет пить, то рано или поздно ему этого будет мало, так как состояние алкогольного опьянения ему не нравилось. Он пил лишь тогда, когда хотел слезть с иглы, чтоб заглушить боль и перенести ломку. И девушки не учли, что хозяин квартиры вновь может начать употреблять героин. И не подумали о том, сколько горя им это может принести.
Вечером пришла и Аня с работы. Девушки обе работали в магазине «Пятерочка», который находился тут недалеко по улице Плеханова. Аня была родом из Молдовы, была очень красивой и привлекательной, но много раз оказывалась жертвой обмана. Поэтому не доверяла мужскому полу, считая их всех подлецами и обманщиками, хотя, в отличие от Нины, меняла парней очень часто. Последний ее парень был таксистом, он часто оставался у них на ночь, возил их, куда им было надо, и всегда приносил домой продукты. Его звали Амиль, он был родом из Азербайджана. После перестройки и развала Союза перебрался в Москву, как и тысячи его соотечественников, остался тут на постоянное место жительства, со временем получив гражданство и паспорт гражданина РФ. Брат его работал в банке и был очень богат, но Амиль с ним особо не общался. Дело в том, что Амиль тоже употреблял героин и всё, что мог достать. В девяностые годы он имел фруктово-овощную базу, хорошо зарабатывал и в совершенстве знал русский язык. На вид же он был просто Аполлон, мускулистый, крепкий, красивый, от поклонниц не было отбоя, хотя раньше был женат и растил сына. Потом в его жизни наступила черная полоса: бизнес перестал развиваться, а Амиль плотно сел на героин. Он употреблял его в очень больших количествах, вскоре жена ушла от него. Но это никак не повлияло на жизнь Амиля – он продолжал употреблять наркотики. В одно злосчастное утро он вёз сына и жену в аэропорт Внуково, чтобы отправить их на лето в Азербайджан, и, как всегда, был нетрезвым и непроспавшимся. Таким образом, он «завис» за рулём, его потянуло на сон, и он потерял управление. Машина пересекла двойную сплошную линию и залетела под фуру. Когда Амиль пришел в себя, то увидел, что все мертвы, кроме него. Наручники на его руках очень туго стягивали руки, а на асфальте лежало два тела, одно большое, другое маленькое, которые были накрыты простынями, чтоб не шокировать окружающих.
- Неееееет!- заревел он, – пустите ....
- В машину, быстро! - грозно крикнул на него майор, и два сержанта силой запихнули его в машину. Ему даже не дали попрощаться с погибшей семьёй. Вскоре Амиля осудили на восемь лет и отправили отбывать срок в республику Коми, где свирепствовал суровый климат и жестокие зимы. Отбыв срок, он вышел и приехал в Москву, вновь решив начать жизнь с чистого листа. Семья брата, как и сам брат, были ему не рады, хотя и приютили на первое время. Затем он переехал к сестре в Перово. Она недавно похоронила мужа и жила одна, как раз на улице Плеханова, возле магазина, где работали Нина и Аня. Сестра и брат Амиля решили ему помочь и общими усилиями купили машину, чтоб тот таксовал и не просил у них денег. Но страшнее всего было то, что он вновь вернулся к героину и к его аналогам. Амиля не остановила роковая потеря семьи и даже то, что смерть жены и ребёнка были на его совести. А себя он успокаивал тем, что употребляет лишь только для того, чтобы забыться.
Но не будем уходить от темы и вернёмся в квартиру Егора. Аня пришла с работы с двумя огромными сумками. Следом поднялся Амиль, тоже держа в руках две огромные сумки, наполненные продуктами, бытовой химией. Дорогой читатель, если я скажу, что Егор был знаком хорошо с Амилем, не вызовет у тебя никакого удивления. Они посмотрели друг на друга очень взволнованно, потом обменялись рукопожатием и в конце обнялись и похлопали друг друга по плечу.
- Эх, Егорыч, не ожидал тебя тут увидеть. Как ты? Что нового? Рассказывай.
- Что тебе рассказывать, сегодня откинулся. Пару лет оттарабанил. Сегодня первый день на воле.
Девушка подошла к Егору, мягко и очень добро улыбнулась, затем протянула ему свою руку.
- Анна. Очень приятно вас лицезреть,- и улыбка появилась на ее смуглом и гладком, без морщинок, лице.
- Егор. Взаимно. Очень благодарен вам, что позаботились о моём жилище.
- А Амильку вы откуда знаете, - вдруг спросила Нина из прихожей.
- Да я тут родился и вырос и знаю, в основном, всех, - ответил с усмешкой Егор.Затем они долго совещались о том, где провести застолье – дома или в парке. И мнением большинства решили выйти на природу. Собрали сумки, взяли сетку для жарки мяса и отправились в Перовский парк, который был прямо возле их дома. Парк, полностью восстановленный и отремонтированный, было не узнать. Деревья ухожены, трава скошена, лавочки стояли везде новые, сделанные в необычном стиле и покрыты красивым и стильным лаком. Фонари везде работали и освещали весь парк. Казалось, что попал куда-нибудь в Европу. И ещё тут было очень приятно находиться, потому что в воздухе расплывались различные ароматы дорогущих духов и роскошных одеколонов, и этот весь аромат перебивался пьянящим запахом полыни. Так воздух благоухал именно только в деревне. Егор наслаждался вечерним воздухом, жадно вдыхая его всей грудью через обе ноздри. Ему так не хватало там, за тюремной решёткой, таких простых вещей, как свежий воздух, зелёная трава и просто голубого неба. Он очень был счастлив и чувствовал себя свободным. Впервые за много лет ни от кого не зависим, ни от матери, ни от жены, ни от Добролюбова и даже от Зафара. Егор чувствовал, что свободен, как птица, и может лететь, куда захочет. И это было очень прекрасно.
По общему договору решили обойтись без шашлыков. Амиль съездил на своей машине и купил курицу гриль, пару бутылок холодной водки и свежий лаваш. Женщины разложили скатерть на столик, что стоял возле пруда, и накрыли его. Пока они накрывали, Егор и Амиль ушли в сторонку и стали вспоминать старые темы. Каждый из них искал момент, как начать разговор про то, что им было, действительно, интересно. Егор, тем более, знал, что в лесу Измайловского парка он схоронил немалое количество первоклассного героина. И вдруг Амиль не выдержал и спросил:
- А можно ли достать что-нибудь?
- Допустим, травы? - спросил Егор.
- Нет, что-нибудь посерьёзнее,- с ехидной улыбкой произнес Амиль.
- Давай потом поговорим, - сказал Егор, и они вместе отправились за стол.
Женщины украсили его как нельзя лучше. Затем Аня взяла пластмассовые стаканы и наполнила их до половины. Амиль поднялся и произнес очень красивый и хороший тост. Тост за Егора, за тех, кто его ждал, и чтоб он больше такого не увидел в своей жизни. И все сначала бесшумно чокнулись стаканами, потом осушили их до дна. Егору тост был не совсем понятен, ведь его совсем никто не ждал. Они посидели очень дружно и весело, забавляя друг друга всякими шутками и анекдотами. Затем, когда все были пьяны, Нина попросилась произнести тост и, встав, громко закричала:
- За Егорушку, за его здоровье и благополучие! - и выпила содержимое стакана до самого дна.
Егор приподнялся, поцеловал ее в губы и тоже залпом осушил свой стакан. А другие двое смотрели на них и недоумевали, что происходит. Затем Егор подсел к Нине и начал ей говорить комплименты, что умел делать очень хорошо, даже профессионально:
- Нин, я сразу, как тебя увидел, понял, что ты необычная женщина.
- Ой, Егорушка, ну прекрати, совсем смутил меня, а то я и вправду поверю.
-Я как перешел порог дома и увидел твои глаза, то сразу утонул в них, Нин.
- Ну, всё, Егорушка, я вся красная из-за тебя, - улыбаясь, произнесла девушка и опустила свой взгляд вниз.
Они ещё долго сидели и общались. Ночь была длинной и беззаботной. Егор им рассказывал про Индию и другие чудесные страны, которые посещал. Про наркоту индийскую и про индийских проституток, а они, открыв широко рты, ловили каждое его слово. Конечно, рассказывать с интересом он умел. Затем Нина предложила ему прогуляться, и они отправились гулять по парку и вдоль пруда под луной. В какой-то момент Егор остановился, указал рукою на падающую звезду и прошептал чуть слышно:
- Нин, закрой глаза.
Она закрыла глаза вся в ожидании. Егор медленно подошёл к ней и приблизил свои губы к её губам. На ее губах чувствовался вкус вишни, который немного перебивался запахом и вкусом алкоголя. Губы ее были очень нежные и красивые, словно два лепестка дикой розы, которые уже долго не знали вкуса мужских губ. Егор прижал ее к себе и обнял покрепче, продолжая целовать ее губы. Тело ее было очень упругим и нежным, будто не знало совсем мужских рук и давно ждало ласки. Затем, остановившись, они решили дойти до стола, чтобы всем вместе пойти домой. По дороге Егор уговорил Нину лечь в его комнате. Хотя уговаривать долго и не пришлось. Дойдя до дому, все зашли на кухню пить чай. Затем девушки отправились в разные комнаты, чтоб расстелить кровати и подготовиться ко сну, а мужчины продолжали сидеть на кухне и разговаривать.
- Сегодня нам надо встать в 5 утра, ты довезёшь меня тут до одного места, - сказал Егор.
- Зачем и что это за место? - спросил Амиль.
- Не пожалеешь, я уверен, тебе понравится. Так что ставь будильник на пять утра.
- Хорошо, надеюсь, что ты меня не разочаруешь, - сказал Амиль и затянул сигарету. Затем, докурив, потушил окурок и отправился спать. Егор быстро помылся и прямиком пошел в свою комнату. Ведь его там ожидала настоящая женщина, которой у него не было уже несколько лет. И он не мог поверить в своё личное счастье. Ведь так давно он мечтал даже не о сексе, а просто почувствовать женское тело. Просто прижаться и уснуть рядом с ней, зарывшись в ее волосах. И утром проснувшись, увидеть на соседней подушке женскую голову и насладиться тем, как она спит. Нина вошла в комнату в розовой пижаме из чистого шелка и была похожа на самую настоящую богиню. Пижама ей была очень к лицу. Ее бледный цвет лица и тела очень нежно сливался с цветом пижамы. Она легла рядом, обняла Егора крепко-крепко, и они уснули. Уснули в обнимку, будто были знакомы сто лет или встречались со школьной скамьи. Увидевший их, никогда бы не подумал даже, что они познакомились только сегодня. В половине пятого в комнату зашёл Амиль и тихо разбудил Егора. Тот оделся, обулся, и они вместе вышли из квартиры. Затем спустились на лифте и дошли до машины, которая стояла во улице.
Сев в машину, Амиль завёл её и, откинув назад голову на автомобильное сиденье, ждал, когда машина прогреется. Егор же сидел молча рядом и предвкушал тот момент, когда они, наконец, поедут. В машине играла негромкая музыка, Амиль любил слушать, в основном, радио, а магнитола его была всегда настроена на волну «Европы плюс». Как только машина прогрелась, они двинулись с места. Амиль развернулся вдоль магазина «Пятёрочка» и поехал по улице Плеханова, затем, доехав до Зеленного проспекта, остановился на светофоре и спросил негромко Егора:
- Ну, что, куда ехать?
- В Измайлово, где начинается парк, - ответил Егор и опять откинул голову на подголовник сиденья.
- Понял, - произнёс Амиль и прибавил газу. Проехав через Шоссе Энтузиастов, они оказались около Измайловского парка. Повсюду росли огромные деревья, и создавалось такое ощущение, что ты где-то в лесу, а не в одном из районов Москвы. Вдруг Амиль остановился и подтолкнул уснувшего на соседнем кресле попутчика:
- Егорыч, просыпайся, приехали.
Егор быстро вскочил и резким взглядом окинул округу. Затем, успокоившись, произнес:
- Нет, пока рано, едь дальше.
-Ок, - промолвил Амиль и нажал на педаль газа. Проехав ещё небольшое расстояние, Егор резко крикнул:
- Останови, останови, мы приехали!
Затем быстро вылез из машины и, сломя голову, помчался в глубь леса. Фонарик телефона «Нокиа» освещал ему путь, хотя он был готов свой клад найти и без света. Пройдя ещё небольшое расстояние, Егор оглянулся и вспомнил то место, где был зарыт клад. То дерево, под которым он схоронил клад, сильно отличалось от других деревьев. Затем он присел на корточки и стал рыть землю. Копнув немного, Егор нащупал рукой целлофановый пакет, и радости его не была предела, значит, все на месте, все сохранилось. Затем он вытащил из кармана чистый пакет, что взял из дому и, положив туда грязный, обмотанный изолентой свёрток, отправился к машине. Выходя из лесу, он оглянулся по сторонам, нет ли кого, затем быстро добежал до машины, резко открыл дверь, сел на заднее сиденье и крикнул Амилю:
- Поехали, топи, топи, поехали!
Водитель, испугавшись, быстро завел машину и нажал на педаль газа. Хотя Егор знал, что машину с шашкой такси вряд ли кто остановит, и вообще они были совсем неприметны, ему хотелось побыстрее покинуть парк. Минут через пятнадцать показался и любимый район. Заехав во двор, Егор сказал Амилю:
- Съезди до аптеки, купи несколько «баянов» и несколько листов? аспирина.
-Всё, понял, - ответил Амиль и с радостью поехал до ближайшей дежурной аптеки.
Егор быстро поднялся на лифте, и сердце его билось очень сильно. Его охватило чувство неимоверной радости. Радовало, с одной стороны, что он снова на коне, потому что у него вновь будет постоянно героин и много денег, а с другой стороны, он был в предвкушении снова употребить наркотик. Ведь почти два года организм его не знал совсем, что это такое. Но за эти два года не было бы такого дня, когда бы он не пожелал употребить эту «слезу мака». От «слёз мака» все всегда плакали. И те, кто их употреблял, и родители, и близкие. Они приносили всем вокруг только одни несчастья.
Распахнулись двери лифта, Егор зашёл домой, оставив дверь открытой для Амиля, расстелил на столе газету и положил на нее грязный пакет, обмотанный изолентой. Сняв медленно изоленту, он добрался, наконец, до желаемого пакета. И больше всего его обрадовало то, что товар совсем не пострадал. С краю некоторые части превратились в комковые образования от сырости, ведь прошло как-никак два года, остальное же было в идеальном состоянии. Он пересыпал немного смеси в чистый пакет, оставив пару граммов себе и пару Амилю за оказанную помощь. Остальное завернул в пакет, зашёл в ванную и, отодвинув одну плитку кафеля, положил драгоценную ношу под ванную. Вскоре послышался скрип двери, Егор накинул газету на белый порошок, который лежал на столе. Но это был Амиль.
- Вот, купил. Как ты и просил - он протянул Егору таблетки и пачку инсулиновых шприцов.
- Спасибо, садись. Ты дверь закрыл?
- Да, закрыл.
Егор отодвинул газету, и глаза Амиля заблестели. Он давно не видел столько много героина. И точно знал, что он высшего сорта.
- Половину тебе, половину мне, - произнёс Егор и принялся искать ложку.
Амиль не мог поверить своему счастью, это лучшее, что с ним происходило за последнее время. Он неожиданно для себя и для своего собеседника подскочил от радости и начал танцевать лезгинку, от его топота зашатался стол.
- Тише, тише, баб разбудишь, нельзя, чтоб они что-нибудь знали.
Егор размельчил таблетку аспирина и, в соотношении один к двум, заварил куб «белого счастья» и ждал, пока оно остынет.
- Только смотри, не злоупотребляй, он очень ядрёный. Его нужно «бадяжить» один к двум.
- Понял, - ответил Амиль и ещё больше заулыбался.
Дело в том, что в таком соотношении у него получалось 6 граммов адской смеси. А это могло его радовать несколько недель. Тем более, после такого опыта никто не понимал, когда он трезвый, а когда нет.
- Амилька, принеси ремень, - произнёс Егор.
Затем достал свой баян и принялся сливать с него весь воздух. ?
- Вот, держи.
Амиль снял ремень с джинсов и протянул Егору. Тот накинул удавку из ремня в районе бицепса, сжав сильно, стал качать правую руку, чтоб показались вены. Затем, перехватив край ремня зубами, медленно ввел шприц в центральную вену и ещё медленнее стал вводить в кровь адскую смесь. Зрачки его сразу расширились, и он почувствовал очень сильный приход?. Тело вдруг стало горячим, и он чувствовал, как загуляла адская инъекция по венам. Ноги подкашивались, а грудь разрывало. И Егор был вновь счастлив. Ведь на самом деле ему этого так давно не хватало. И те его мысли, которые были о том, чтоб поменяться и стать обычным, чтоб приносить пользу обществу, в один момент рухнули. Да и, с другой стороны, ему не было интересно жить обычной жизнью и быть простой серой массой. Мир без наркотиков вовсе не радовал его. Серая реальность была очень скучной, а люди по отношению к нему были слишком жестокими. А, может, он и внушил себе, что жизнь без наркотиков лучше, но, с другой стороны, это было всего лишь самовнушением. Тем более, у Егора не было никакой радости в жизни. Ни семьи, ни родных и не было интереса жить, лишь одна сплошная пустота, которая часто заполняла его душу. И именно поэтому Егор продолжал употреблять, чтобы заполнить пустоту души и забыться хоть на недолгое время. Тем временем Амиль тоже заварил себе куб и, когда остыла смесь, повторил всё в точности за товарищем. Затем присел на корточки, вытащил сигарету и закурил. В момент Амиль «завис», сигарета упала из губ и прожгла палас, который и так был весь в пятнах. Егор рассмеялся громко, потом слегка качнул его:
- Амилька, ты сигарету уронил. Подними, сейчас пожар будет.
- Сейчас, - лениво произнес он и, подняв сигарету, закинул ее в кухонную мойку.
Друзья сидели и долго молчали, качаясь и «зависая». Ни один из них не спал, просто им было лень говорить. Состояние эйфории просто ломало обоих. Им было очень хорошо, и всё остальное в этом мире не могло отвлечь их от этого. Егор через силу встал, упаковал свой героин и надёжно спрятал. Это было для употребления. А тот, что под ванной, он надумал продать. Ещё до рассвета из коридора послышался скрип двери, кто-то вышел из комнаты. Егор поднял голову и увидел, как Аня входит на кухню.
- Вам не хватит пить? Идите уже спать! - грозно прошипела Аня и, разбудив Амиля, повела его в комнату.
Егор остался на кухне. Докурив сигарету и сделав пару глотков остывшего чая, поднялся и направился к себе. Затем тихо лёг на краю кровати, чтоб не разбудить Нину и, закрыв глаза, погрузился в сон. Ему снились очень странные сны, снилась деревня, мать, которая радовалась и обнимала его.
Утром Нина проснулась и тихонько собралась на работу, чтоб не разбудить Егора, но он проснулся, поднял голову и окинул её заспанным взглядом.
- Ты куда? Куда собралась, Нинуль?
- На работу, я сегодня работаю.
- А во сколько вернёшься? Может, заехать за тобой?
-Ну, как хочешь, смотри сам, - сказала Нина.
Затем наклонилась к нему, поцеловала в губы и ушла на работу. Аня ждала ее в прихожей, и вышло так, что мужчины остались вдвоём.
Егор встал, дошел до комнаты Амиля и, заметив, что Амиль спит, вернулся на кухню. Там он засыпал весь аспирин из упаковки в кофемолку, включив её и прокрутив через неё аспирин, высыпал его на пакет. Вымыв кофемолку, залез на лоджию, где валялся всякий хлам, да в таких количествах, что дверь почти не открывалась. С большим трудом открыв дверь, Егор в самом низу нашел электронные весы и отправился на кухню. Отмерив героин в строгих пропорциях, он размешал его с аспирином в пропорциях один к двум, затем вновь достал кофемолку и перекрутил полученный порошок. Взяв блокнот с отрывными листами, он отмерил на весах строго по 0,8 грамма и упаковал чеки. Эти пакетики замотал салатовой ниткой и оставил гелевой ручкой черного цвета надписи. На одной латинскую букву H, а на другой стороне 1g. Запаковав около 100 чеков, он разобрал колонку от центра, которая уже не работала, вытащил из неё динамик, засунул туда пакет. Довольный проделанной «работой», он снова сделал себе внутривенную инъекцию и отправился в свою комнату. Погода была просто шикарной. За окном веяло нереальной весной. Запах первой сирени пробивался сквозь окно и наполнял комнату теплом и добротой. Слышно было, как в парке поют птицы, да так красиво, что просто не хотелось вставать. Хотелось, чтоб они пели вечно и никогда не замолкали. Все было очень шикарно, а лучи весеннего солнца были особенно прекрасны, так как грели и давали тепло, но не обжигали. Вдруг по комнате побежал солнечный зайчик, сел на стенку, а затем исчез. Егор лежал и наслаждался этим весенним утром. И снова он был королём этой жизни, и вновь у него было всё: много денег, лучшие наркотики, крыша над головой и здоровье. И хотелось просто лежать и ощущать то, что он состоялся в этой жизни. И у него было всё, но это лишь были всего-навсего мысли в сознании жалкого наркомана. Любой человек понимал бы, что эти ощущения все временные. В любую секунду он мог вновь угодить в болотную зыбь. А жизнь могла бы преподнести такой сюрприз, что Егор сломался бы вновь, разбился бы, как уже много раз это было, и упасть в самую грязь. Это и была та самая грязь, которая уже поглотила многих его друзей и знакомых. Он услышал, как в коридоре кто-то ходит. Открыв дверь, Егор увидел, что перед ним стоит Амиль, который искал свои носки.
- Носки не видел?
- Видимо, Аня на работу надела,- пошутил Егор, и они оба громко захохотали.
- Пойдем, проверим, - предложил Амиль в шутку.
Наконец, он нашёл свои носки и принялся одеваться.
- А куда ты собрался? - спросил Егор.
- Вот немного хочу проехаться, может, работа найдется какая-нибудь.
- У меня есть для тебя работа, - сказал Егор. - Пойди вниз и жди меня в машине.
Амиль обрадовался, вышел на улицу и стал протирать стекло. Егор умылся, оделся, взял несколько чеков и спустился следом. Около подъезда сидели женщины разного возраста, но, как ни странно, все знали Егора.
- Добрый день, барышни, - улыбчиво и с выражением произнёс Егор и прошел мимо.
Ответа никакого не последовало, хотя ему было на это наплевать. Лишь та самая Дина, которая также сидела на лавочке, поздоровалась и прокричала ему вслед:
- Что не заходишь, Егорушка? Неужели брезгливый стал?
Соседки все посмотрели на Дину странным взглядом, но промолчали.
- Зайду на днях, Динуль, как время будет, - прокричал Егор, отдаляясь от подъезда. Он открыл дверь и сел на переднее пассажирское сидение. Амиль спросил у Егора:
- Ну, и какая у тебя работа для меня?
Егор достал из кармана один чек, протянул Амилю и произнёс:
- Товар высшего качества, попал ко мне из-за границы, тюремные друзья подогнали. Надо найти точку сбыта, причем, надёжную.
Глаза Амиля загорелись, когда он увидел этот чек.
- А в таких количествах никто не продаёт, - уверял Егор.
- Сколько ты хочешь за один? - спросил Амиль.
- До пяти штук по полторы тысячи, от пяти за тысячу двести, от десяти же по тысячу. Думаю, это реальная цена.
- Еще бы, - произнёс Амиль и попросил до вечера дать ему десять чеков.
Егор без всяких колебаний вытащил из кармана десять чеков, отсчитал их и попросил довезти до своего подъезда. Около подъезда стоял Галыч, весь помятый и грязный. Егор вышел и очень тепло с ним поздоровался, несмотря на то, что от Галыча неприятно пахло. Потом они вместе двинулись в сторону подъезда. Дойдя до двери, Егор подождал товарища, затем уступил ему дорогу и позади него двинулся в направлении кухни. .Егор открыл дверь, зашёл домой и, запустив Галыча, сразу закрыл за ним дверь. Гость хотел снять обувь, но хозяин настойчиво его остановил. Егор знал, что на запах сбегутся соседи и будут ругаться, и поэтому разрешил зайти на кухню, не разувшись. Галыч очень долго смотрел в стол. Затем не выдержал и сказал:
- Поправь чем-нибудь, Егорушка. Мне совсем плохо, - и, свесив голову, моментально изобразил очень жалкий и печальный вид.
Артистизма ему было не занимать, и даже великий режиссёр Станиславский, которого до сих пор помнит народ, увидев такое «выступление» Галыча, сразу бы во всё поверил. Егор вытащил два «баяна», взял со стола чайную ложку и мгновенно отварил своей чудесной жидкости, которая давала шанс таким, как Галыч, видеть мир более красочно и без курьёзов. Втянув жидкость в шприц, Егор сделал себе полную дозу, а другу лишь половину, сославшись на то, что тот давно не употреблял товар такого качества, что ему хватит и этого. Галыч, введя иглу в свою центральную вену, даже качнулся, поднял глаза и встал со стула. Его зашатало, ощущение было такое, что будто демоны бегут по его венам. Бегут то медленнее, то быстрее и никак не могут остановиться. Душу тоже распирало. Распирало ощущение эйфории и счастья. Он смотрел на Егора и улыбался. Улыбался очень нелепо, а гнилые зубы делали эту улыбку омерзительной и некрасивой.
- Егорушка, как же мне тебя не хватало.
- Меня или моего лекарства? - со смехом спросил Егор.
- Вас обоих я люблю, а тебя особенно.
И вновь омерзительная улыбка появилась на лице Галыча. Ему было в этот момент очень хорошо на душе, и он не думал ни о чём плохом. Не думал о брате, который погиб от этой отравы, не думал о родителях, которые, не успев оплакать одного сына, уже видели, что приходит конец другому. И, самое главное, совсем не думал о себе и о своей жизни. Он скатился по наклонной, и когда-то порядочный умный и красивый парень превратился просто в конченого наркомана и пьяницу. Сейчас Галыч выглядел, как бомж, и от него очень неприятно пахло. Но Егора это не пугало, хотя и хотелось поскорее избавиться от гостя, чтоб запах от него не перебил запах цветов в комнате. Затем он направился в комнату, открыл комод, в которой лежали вещи и, достав оттуда пару маек, одну фланелевую рубашку и мятые джинсы, протянул их Галычу. Егор дал ему пустой пакет, чтобы тот потом сложил в него старые вещи.
- На, носи и искупайся, а то смотреть на тебя больно.
- Спасибо, ты, как всегда, мой спаситель, - промолвил Галыч.
- Приведи себя в порядок и потом приходи, есть работа для тебя.
Галыч, конечно, обрадовался, и, опустив голову, со стеклянным взглядом вышел на улицу, двинувшись в сторону дома. Егор сидел на кухне и курил сигарету, стряхивая пепел в пепельницу и о чём-то долго думая. Затем нажал на кнопку и включил электрочайник.
С улицы доносился гул, и воздух в этот тёплый день был насыщен свежестью и прохладой. Голуби садились на подоконник и принимались ворковать. Егор часто замачивал хлеб и выкладывал его на подоконник, чтобы братья меньшие были тоже сыты и довольны жизнью. А после тюрьмы и подавно полюбил птиц, потому что в тюрьме один голубь каждое утро садился на окно пекарни и стучался в окно, будто просил покормить его. Затем птица настолько привыкла к Егору, что научилась есть даже с его рук. А за окном виднелся Перовский парк, кроны деревьев создавали тень и прохладу. Именно поэтому многие люди прямо с утра выходили гулять и подолгу кружили по парку. Некоторые гуляли с детьми, некоторые с собаками, некоторые парами, а некоторые с пивом, спрятав его в бумажных пакетах. Егору самому захотелось на улицу, но после употребления наркотиков ему было очень тяжело вставать. Лишь стук в дверь заставил его встать со своего места и подойти к двери. Егор отворил дверь квартиры. Перед ним появился Амиль в темных солнечных очках, весь довольный и счастливый. И блеск его глаз отражал ещё большую радость. Егор впустил гостя и пошел обратно на кухню, на своё мягкое место. Амиль сунул руку в карман и с радостью на лице вытащил свёрток денег и ударил им о стол
- Забирай, Егорыч. Всё успел реализовать.
- Молодец какой, - похвалил Егор.
Затем поднял деньги со стола, посчитал их и, отделив от суммы две тысячи, протянул их Амилю:
- Это тебе, честно заработал.
Амиль долго не брал деньги, но потом всё-таки взял и положил их в карман. Потом торопливо покинул квартиру, сославшись на то, что пора забирать девушек с работы. Дверь захлопнулась, и Егор вновь оказался в гордом одиночестве. И всякие идиотские мысли гложали его душу и разум. Скука и безделье надоело после тюремного режима. И, недолго думая, он решил: чтобы его отпустило, нужно вновь сделать внутривенную инъекцию, чтоб с её помощью прогнать печаль и скуку.
Наступил вечер. Амиль привёз девушек домой. Они сразу принялись за домашние дела – за стирку, готовку, уборку. Егор же вышел на улицу и, пройдя через магазин и взяв пива, отправился прогуляться в парк. Когда он вернулся домой, то стал свидетелем крупной ссоры. Анна и Амиль очень громко кричали друг на друга. В один момент Амиль даже замахнулся и слегка дал Анне пощечину. В ответ на это Анна вскочила, схватила в руки крышку от кастрюли и мгновенно огрела ею своего избранника. Дикий крик и вопли наполняли всю квартиру. Егор зашёл на кухню и встал между ними, успокоив обоих:
- Что за цирк, что случилось? - спросил он у Анны.
Она не сдержалась и сквозь слёзы закричала:
- Он наркоман проклятый, не хочу его видеть! Обещал, что завяжет, но это были лишь слова. Как я могла быть такой дурой и поверить ему!
И она продолжала этот душераздирающий монолог со слезами на глазах.
-Я устал тебе объяснять. Ты меня всё равно не слушаешь!- сказал Амиль и, встав, вышел в ванную.
- А с чего ты это решила, что он принимает наркотики? - спросил Егор.
Нина, сидевшая напротив, подхватила разговор и ответила вместо сестры:
- Так у неё первый парень от этого умер. Она столько боролась, чтобы он бросил наркотики, но не смогла ничего поделать. А теперь ещё и этот. Мы думали, что всё в прошлом, но это не так.
Амиль вошёл в кухню, открыл шкаф, вытащил оттуда коньяк и, не предложив никому, налил себе чайную кружку выпил её до дна залпом. Затем присел рядом с Анной обнял ее и произнёс:
- Ну что, успокоилась?
Но Анна промолчала и отвела свой взгляд, обиженная выходкой Амиля. Ее лицо блестело от засохших слёз, глаза же были черны от потёкшей туши.
- Иди, умойся, - сказала ей сестра и принялась кормить Егора.
Она наложила ему жареной картошки и пару кусков поджаренной курицы. Егор лениво перебирал вилкой в тарелке. Он очень неохотно откусывал по маленькому кусочку, так как был совсем не голоден, да и смесь, которая в нем гуляла, не возбуждала аппетита и могла ему дать силы ещё на долгое время. Амиль встал из-за стола и позвал Егора на лестничную клетку. Прикуривая сигарету, Егор вышел вслед за ним на площадку.
--Слушай, у меня сегодня есть важный клиент, он хочет купить крупную партию, - полушепотом сказал Амиль
- Сколько хочет, и когда расчёт? - спросил его Егор.
- Ему надо тридцать, расчет сразу. Я через несколько часов приеду и привезу тебе деньги.
- Не вопрос, только нужно отвлечь женщин, чтоб я смог отсчитать чеки и приготовить нужное количество.
- Женщин я беру на себя, - сказал Амиль и забежал домой, громко хлопнув дверью.
Егор, докурив свою сигарету, зашёл следом и услышал странный разговор. Амиль просил девушек поехать с ним ненадолго прогуляться, настаивая, что приготовил им сюрприз и не хочет, чтобы они его испортили. Девушки долго не соглашались, но всё-таки согласились, потому что им было жутко интересно, какой сюрприз их ожидал. Они оделись и вышли на улицу, а Егор остался один и принялся за свои до боли знакомые дела. Он побежал в ближайшую аптеку и, купив аспирин и пачку шприцов, вновь поднялся домой. Аспирин ему особо и не был нужен, но на всякий случай вытащил из колонки от музыкального центра свёрток, в котором лежали чеки и, надев пакет на руки, чтоб не оставлять отпечатков, отсчитал оттуда ровно тридцать чеков и завязал пакет. Затем, взяв оттуда ещё три чека себе, снова запаковал их и закрыл колонку.
Амиль же, постоянно извиняясь, доехал с девушками до станции Перово, затем остановился, выскочил из машины и промолвил:
- Подождите тут.
В киоске он купил два букета цветов, снова подошёл к машине и, открыв дверь, сказал им:
- Пошли, нас ждут.
Амиль протянул букет алых роз сначала своей избраннице, а затем Нине. Девушки были приятно удивлены, а ещё больше удивились, когда узнали, что Амиль забронировал столик в «Асе». И они гордою походкой отправились к ресторану. Конечно, он ничего не бронировал, но хорошо знал хозяина ресторана, так как тот являлся его земляком и мог в любое время найти свободный стол. Да и, с другой стороны, народу в зале почти не было. Высокая, пышногрудая официантка с зелёными глазами вежливо проводила их и посадила за стол. Амиль пошел помыть руки и, набрав номер брата, попросил его перезвонить через пару минут. Не успел он вернуться обратно и сесть за стол, как вдруг у него зазвонил телефон. Подняв трубку и изобразив очень естественно разговор с братом, он вдруг произнёс:
- Извините, у брата проблемы серьезные, я должен отъехать.
- Как так, что случилось? - спросила Анна.
-Да там по работе, долго рассказывать, давайте я подъеду через час. Можете посидеть, заказать пока чего-нибудь.
- Нет, не стоит, - сказала Анна. - Брат – это, конечно, святое, и мы понимаем. Пойдем, до дому нас докинешь. Тем более, мы и не заказали пока ничего.
Извинившись, они вышли из «Аси» и дошли до машины. Уже через несколько минут машина остановилась около подъезда, девушки поднялись наверх, а Амиль принялся звонить Егору, сообщив, что он стоит внизу и ждёт. Увидев на пороге девушек с цветами, Егор еле сдержал приступ дикого смеха. Не говоря ни слова, он вышел на лестничную клетку и, не дожидаясь лифта, спустился по ступенькам вниз. Сев в машину, они отъехали за дом, где Егор, взяв аккуратно свёрток с чеками, передал его Амилю. Затем вышел из машины и отправился в другую сторону. Егор хотел пройтись, прогуляться по знакомым местам. После прогулки, он поднялся домой и увидел, как на кухне Анна и Нина пили коньяк и обсуждали жизнь. Обсуждали мужчин и работу. Увидев его, они остановились и, подвинув стул, предложили присесть, налив рюмку коньяка. Егор, недолго думая, взяв рюмку, просто сказал:
« За сказанное»,- и осушил ее.
Затем присел к столу, отломил от шоколадной плитки один ломтик и положил его в рот.
- Амиль тоже скоро должен прийти, - вдруг сказала Анна.
- А куда он делся, и где вы были? - спросил Егор.
- Да хотели в ресторан сходить, уже сели за столик, как неожиданно позвонил его брат и сказал, что у него проблемы, и чтобы Амиль незамедлительно приезжал.
- Да, обидно, что не дали вам отдохнуть, - с ехидной улыбкой произнёс Егор.
На самом же деле он знал правду и считал Амиля человеком гениальным, раз тот такое придумал. Прошел ещё час, застолье всё никак не заканчивалось, а коньяк почти закончился. Амиля всё не было видно. Анна пару раз звонила ему, но телефон был отключен. Они не то, чтобы переживали за него, а просто хотели, чтоб тот по дороге домой захватил ещё пару бутылок и лёгкой закуски. Когда пить было нечего, Егор приподнялся и произнес:
- По-моему, надо идти в магазин.
Девушки не хотели его пускать одного, чтобы тот тоже не пропал, как Амиль, и предложили пройтись всем вместе. Он, конечно же, не смог отказать девушкам. Тем более, погода на улице была просто великолепной. Веяло свежестью и запахом зелени. Все вокруг казалось таким романтичным и прекрасным, что просто не верилось, что это реальность. Может, коньяк помогал видеть пейзаж таким прекрасным, а может, и мысли о деньгах, которые он намеревался получить от продажи своего товара. Луна нависала над городом, как огромный прожектор, и освещала грязные и безлюдные улицы Перово. Близ станции, где стоял круглосуточный магазин, красивая природа и свежий воздух вдруг внезапно исчезли, это был будто совсем другой мир. Сюда люди до утра шли партиями, чтобы купить алкоголь. Бомжи и попрошайки постоянно околачивались возле магазина и не давали людям покоя. Егор зашел внутрь, взял пару бутылок по пол-литра коньяка, двухлитровую бутылку кока-колы, сыр и нарезку колбасы. Анне ещё захотелось коробку конфет. Докупив ещё коробку « Коркунова», они не спеша вернулись домой. Распив бутылку, затем ещё одну, не заметили даже, как стало рассветать. Егора вырубило прямо на стуле, на него неожиданно напал сон. Женщины спать не хотели и только рассказывали друг другу разные истории и смеялись без причины очень громко и долго. Их дикий смех мешал соседям, бабушка, живущая сверху, так устала от этого шума, что принялась стучать по батарее, чтобы те прекратили громкие разговоры. Но это никак не действовало на женщин.
- Я спать, - сонным голосом промолвил Егор и отправился в свою комнату.
Не расстелив постель, он лег сверху и укрылся одеялом. Около полудня его разбудила Анна, очень напуганная:
- Егор, просыпайся, Амиля нигде нет!
- Как это нет? А где он?
- Я звонила его брату, он не звал его никуда, более того, они уже месяц как не виделись, - взволнованно проговорила Анна и стала плакать.
- Ань, ну, успокойся, всё с ним будет хорошо, - сказал Егор и обнял Анну.
Но в душе его тоже очень что-то тревожило. Да и мысли тоже посетили нехорошие. Егор подумал, что он забыл все свои принципы и поверил словам наркомана, который мог продать товар и не вернуть деньги, и это не давало ему покоя. Но всё-таки он надеялся на лучшее. Надеялся на то, что всё обойдется, к тому же героина у него было предостаточно, но всё равно не хотелось терять круглую сумму. С такими мыслями Егор встал и пошел в ванную, чтоб умыться и прийти в себя, к тому же хотелось «заряда» на весь день. Нужно где-то сделать внутривенную инъекцию, чтоб влить в свой организм хотя бы немного быстродействующего успокоительного. После всех процедур он вышел на балкон и закурил сигарету. Он не знал, что дальше делать. Нужно как-нибудь найти Амиля или же как-нибудь продать остаток товара, чтоб были деньги на жизнь и чтоб не сидеть на месте.
Дорогой читатель, не знаю, поверишь ты в это или нет, но, смотря с балкона в сторону парка, Егор вдруг увидел Галыча. В чистой одежде, подстриженного и вымытого его было вначале не узнать. Вещи Егора ему были немного маловаты, но на это никто совсем не обращал никакого внимания. Он шел очень бодро и уверенно, походкой, напоминающей олимпийца, который идёт под гимн страны, чтобы поднять флаг. Егор немного вначале растерялся, когда увидел такую картину, но затем позвал его и попросил подняться. Женщины как раз уходили по делам, оставив на столе лёгкий завтрак и чайник с заваркой. Егор встретил Галыча и предложил попить чаю. Пройдя на кухню и заняв каждый своё место, мужчины начали разговор.
- Приятно тебя видеть в таком состоянии, Галыч.
- Спасибо Егор, это всё благодаря тебе, я с помощью Геры вышел из запоя. Правда, поправиться бы не мешало, - сказал он и опять нелепо заулыбался.
- Ты не бойся, сейчас всё будет. Нужна, правда, небольшая помощь.
- Чем могу, тем помогу, - сказал Галыч и стал с нетерпением ждать, что скажет Егор.
- Надо сбыть товар, тот же самый, хорошего качества.
- Так это совсем не вопрос, - сказал Галыч.
Он протянул руку к столу, взял из пачки «Парламента» одну сигарету и, прикурив, стал молча наблюдать за действиями собеседника. Егор встал, достал свои три чека, которые были надёжно спрятаны от женских глаз. Кинул их на стол, затем зашёл в комнату, распаковал пачку инсулиновых шприцов, достал оттуда пару и принес их на кухню. Галыч помыл ложку и принялся за дело. Сварив очень крутую смесь, они её поделили ровно пополам и через инъекцию в вену доставили магическое зелье прямо в организм. Закрыв глаза, Галыч чувствовал, что мир рушится, что он всесильный. И грядет страшный час или какая-нибудь глобальная аномалия, а его это не коснётся. Он просто может встать из-за стола, залезть на подоконник, сигануть вниз и взлететь. И полёту бы его могли позавидовать и Бэтмен, и человек-паук, и даже супермен. А для Егора, наоборот, это опять становилось делом привычным, он не думал ни о чем и ничего не воображал себе. Он старался не думать об Амиле и о том, что тот его кинул. А Галыч полностью был погружен в эйфорию, и жизнь ему казалось вновь очень веселой и светлой. Исчезли все страхи, он готов был думать, что сейчас может встать со стула и просто поработить весь мир. Немного позже, когда оба пришли в себя, Егор залатал использованный чек и кинул его на стол к другим:
- Вот твоё первое дело, твой первый товар, по полтора рубля мне с чека, дальше дело твоё.
- Конечно, - радостно согласился Галыч.
Он быстро встал со стола, обнял Егора и ушел своим путём. Этот день не был днём его рождения, но был гораздо праздничнее и радостнее. Егор же перестал думать об Амиле и винить себя, да и толку-то не было совсем от этого.
Ещё пару дней все были в недоумении, где Амиль и что с ним. Потом Анне позвонила его сестра и сообщила, что он погиб. Амиль, сдав весь товар оптовым наркоторговцам, уже хотел вернуться домой, но страсть к деньгам и героину взяла над ним верх. Он передумал возвращаться домой и поехал по старым местам и по старым знакомым. На следующий день денег больше не было. Он их потратил буквально за сутки на игровые автоматы и остальную подобную ересь. Идти было больше некуда, и Амиль решил поехать к сестре в Балабаново, небольшой подмосковный городок, очень чистый и аккуратно убранный. Сестра жила с сожителем, талышом. Его звали Назим, и он ненавидел брата сожительницы. А ненавидел потому, что с Амилем у него были связаны неприятные воспоминания. Как-то они вместе отдыхали у друзей в Очаково и напились там до потери сознания. Остаться на ночь им было негде, и нужно было вновь вернуться в Балабаново. Ровно в полночь отъезжала последняя электричка, и это делала сложившуюся ситуацию намного проще. И молодые люди решили не спеша пройтись пешком до железнодорожной станции. Проходя по Мичуринскому проспекту, Назим увидел стоящих женщин. Подойдя поближе, он рассмотрел сквозь пьяный взгляд, что это были женщины древнейшей профессии. Одна из них была афро-американкой, очень статная и фигуристая, а лицо у нее было таким прекрасным, будто вновь ожила царица Савская. Назим не смог сдержать себя, подошёл к ней и схватил её за талию. Женщину это вовсе не смутило, и она обняла его в ответ. Через пару минут они страстно целовались, такой поступок вызвал просто настоящий шок у Амиля и провожавшего их друга. Назима же вовсе ничего не смущало, он жадно вцепился в губы девушки, как пиявка, и несколько минут целовал ее без перерыва, совсем не давая ей дышать. От этих страстных поцелуев афро-американка чуть не задохнулась. Попутчики же его просто были до того изумлены, что и не знали, как поступить в данной ситуации. Они долго смеялись над Назимом прямо до слёз, но, к счастью, вскоре подъехали сутенёры девушки и прогнали прочь талышского Казанову. Вскоре об этом случае узнали все от Очаково до Балабаново, в том числе, и сожительница. Конечно же, дома его ожидал очень страшный скандал, и нескоро это всё забылось. Именно поэтому Назим ненавидел всех тех людей, кто стал свидетелями его пьяных приключений. Уже в первый же день молодые люди очень сильно поссорились за застольем, и Назим наговорил Амилю очень много гадостей и неприятных слов. Упрекал его в том, что тот наркоман и виноват в смерти собственной семьи. Что пагубная страсть к наркотикам погубила молодую женщину и ребёнка и, несмотря на это, он всё равно не успокоился. Амиля очень задели эти слова. Он был сильно пьян, и в нем проснулась совесть и чувство вины, он ощущал себя просто самой настоящей бессердечной скотиной. И недолго думая, зашёл в ванную, достал последний чек, заварил его, полностью втянул в двухкубовый шприц и одним резким движением руки ввел его в центральную вену, чтоб не жить на этом свете и не стесняться ни себя, ни окружающих. Как только рука дошла до упора, Амиль поднял глаза и последним взглядом окинул ванную комнату, затем, свесив голову, навеки ушёл в подземное царство Аида. Минут через тридцать сестра поняла, что что-то не в порядке. Она долго ломилась в ванную, но никто не открывал. Назим проснулся от криков, топором взломал дверь, но было уже поздно: Амиль был мёртв. Позже приехал брат и племянники, его доставили самолётом на родину и похоронили. Анна же страдала недолго и сразу нашла себе парня моложе, лет примерно двадцати семи, крепкого, мускулистого, с голубыми глазами. Его звали Николаем. Как и Амиль, он являлся эмигрантом из республики бывшего Советского государства, но не южной, а западной. Николай был молдаванин, любил застолье и шумные компании. Но Егору надоели каждый день посиделки и, недолго думая, он выставил всех на улицу, правда, проявил благородство и дал им пару дней для поисков жилья. Вскоре они съехали и оставили Егора в гордом одиночестве. Он остался наедине со своими статуэтками и сувенирами, которые украшали жилье и придавали серой лачуге хоть какой-то шарм. Теперь Егор опять обрёл покой и спокойствие в одиночестве. Иногда заскакивал Галыч, через него отоваривался весь район. А иногда приходила Дина пожаловаться на жизнь и попросить пару сотен до пенсии. Но всё-таки лучшим другом ему был героин, который всегда был рядом. И не понятно было, кто кого не мог бросить - Егор героин или героин Егора. Но суть была в том, что такая жизнь ему нравилась, и другой он не хотел.
Спустя пару дней, Егор лежал в своей комнате, и думал обо всем. Его дурную голову посещали всякие дурные мысли. Погода за окном была тоже пасмурной, и от этого ещё больше не хотелось вставать. Но звонок в дверь всё-таки заставил его это сделать. Егор встал, накинул на себя махровый халат и подошёл к двери, чтоб её открыть. На пороге стоял Галыч, весь до нитки промокший, а рядом с ним молодой человек лет тридцати, среднего роста, худой, на вид был очень невзрачный. Выглядел он очень лохматым и неухоженным. Внешний вид портила ещё и родинка, которая находилась над верхней губой и бросалась сразу в глаза. Одет он был в дешёвые синие джинсы и черные кроссовки, купленные на рынке у вьетнамцев. А черная майка давно выцвела и придавала его внешности ещё более невзрачный и отталкивающий вид. Молодые люди будто застыли на пороге. Егор тоже несколько секунд смотрел на них, ничего не говоря, но затем отошёл и громко сказал:
- Что вы застыли, как истуканы? Заходите.
- Спасибо, - ответил Галыч и, не снимая обуви, зашёл на кухню
- Чай, кофе? Что кто будет? - спросил Егор и включил чайник, но оба молодых человека вежливо отказались.
- Знакомься, это Юрец с Очаково, кореш мой.
- Егор, можно просто Дед, - представился Егор и протянул руку.
- Юра. Очень наслышан о вас, и приятно, в конце концов, познакомиться, - сказал молодой человек хриплым голосом.
Странный акцент не оставлял Егора в покое, он всё думал, где мог слышать подобный говор. Затем не сдержался и спросил у него:
- А ты откуда родом, Юрий? Акцент твой больно знакомый, не с Украины ли случайно?
- Совсем нет, с Молдовы, - ответил Юрий и улыбнулся.
Взгляд у него был очень потерянный и настораживающий. Любой бы человек на улице понял, что он что-то употребляет. Егор смотрел на молодых людей, которые вели пустые разговоры, подолгу затух. визита?
Юру будто этот вопрос смутил, он быстро вскочил и достал из кармана пару купюр с номиналом по тысяче рублей.
- Давай употребим что-нибудь, дай один чек, нам со вчерашнего вечера плохо, а о твоём лекарстве ходят легенды.
Егор усмехнулся, ушел в коридор и достал с кармана хкуртки один закрытый чек, кинул его на стол, и сказал Юре:
- Этот положи в карман.
Развернувшись, он поднял голову к нефритовому слонику, поднял его, и под ним оказался открытый чек. Кинув его на стол, сказал Галычу:
- А вот с этого сварить всем по кубу.
Сам пошел в комнату, вытащил коробку с медикаментами, достав оттуда 3 новых инсулиновых шприца, вернулся на кухню и кинул их тоже на стол. Галыч быстро сварил колдовское зелье и поделил его ровно по одному кубу. Каждый принялся вводить инъекцию внутривенно. Судя по всему, у Юры совсем не было опыта, и в этом деле он был совсем ещё зелёным. Долго мучаясь, попросил у Галыча:
- Помоги мне немного, а то я всего уже себя изрешетил, всё никак не могу попасть.
Галыч немного посидел, подождал, пока наступит состояние эйфории, потом приподнялся и пришёл на помощь другу. Через пару минут все были довольны. И нелепая улыбка на лице Галыча говорила о том, что все удалось. Дальше Юрец предложил:
- А поехали в Очаково до меня, пива попьем. У меня очень широкий выбор пива и закусок к нему. Оказывается, он работал продавцом в магазине разливного пива. Делать было вовсе нечего, и скука нависала над домом огромным чёрным полотном, поэтому все с охотой согласились. Молодые люди подождали, пока Егор искупался и оделся, а затем все вместе вышли из подъезда и неспешно двинулись в сторону метро. Погода была очень противной. Мелкий дождик моросил и, будто иголками, протыкал одежду и тело. И ещё подул холодный ветер, пронизывающий до костей, что делало более неприятной пешую прогулку. Но мужчин это вовсе не смутило, и они держали путь в сторону метро. Пройдя пять минут по Перовской улице, решили сократить дорогу и свернули на вторую Владимирскую. Вот вдали, наконец, показалось метро. Как ни странно, но было совсем безлюдно. Войдя в метро, Егор достал социальную карту и прошел через турникет. К нему подошли сотрудники метрополитена и попросили предъявить проездной. Убедившись, что документ действительно настоящий, они извинились и пожелали счастливого пути. Галыч и Юрец зашли следом, и, как ни странно, на них никто не обратил внимания. Затем они сели в поезд и направились на станцию метро «Юго-Западная». Доехав до станции, вышли из метро и перешли через переход на автобусную остановку, чтобы доехать до Очаково. День был воскресный, и как назло, автобусов долго не было. Подождав ещё немного, они уже почти отчаялись и уже собрались идти пешком, как вдруг, откуда ни возьмись, вынырнула белая иномарка с шашкой такси. За рулём сидел полный мужчина азиатской внешности. Молодым людям он был очень хорошо знаком. Это был Боха. Настоящее имя его не мог никто запомнить, и поэтому все так и называли. Боха остановился и вежливо предложил подвезти. Юра очень удивился и без слов сел на переднее сидение. Другие же два молодых человека обошли машину с обеих сторон и сели сзади. В машине стоял очень жуткий запах пота и носков, просто невозможно было дышать. Егор вначале терпел, потом опустил стёкла целиком.
Внешность Бохи вызывала смех. Он был небольшого роста, пузатый и лысый, русским языком владел в совершенстве, так как проживал в Очаково очень давно, ещё с советских времён. По словам многих жителей Очаково, Боха был очень богатым и имел свой бизнес. Но судьба-злодейка в один из прекрасных московских вечеров занесла его в казино. В те времена «Метелица» очень славилась на всю страну, хотя именно здесь многие люди проиграли не только свои состояния, но и жизни. Боха был тоже одним из таких людей. У себя на родине он был видным женихом. Ему всё завидовали и поражались. Каждый человек с ним мечтал дружить и общаться. Женщины просто валялись у его ног, прося обратить на них внимание. Но он был непреклонным, имел несколько машин, трёхкомнатную квартиру в Очаково на улице Марии Поливановой и большой загородный коттедж в Малоярославце. Но всё это погубил и сожрал азарт. Всё ушло так же неожиданно, как и пришло, и, не успев опомниться, Боха остался на улице, не имея ничего за спиной и ни копейки в кармане. Но и это никак не повлияло на него, он продолжал жить на съёмных квартирах, работать в такси, так как хорошо знал Москву, и играть. Игровые автоматы скоро закрыли, и на смену им пришли букмекерские конторы, или ставки на спорт . Боха и другие игроки плавно перескочили из одной ямы в другую. И не получалось ни у кого оттуда выплыть и выбраться.
Ну ладно, дорогой читатель, не будем отвлекаться на судьбу Бохи и продолжим повествование. Доехав до Озёрной улицы, они свернул вправо и подъехали к торговому центру «На Озёрной», припарковавшись возле магазина «Пятерочка». Все вышли из машины и поднялись на второй этаж. Наверху располагалась букмекерская контора, и там всегда собиралось очень много людей, в основном, разных национальностей и вероисповедания. Рядом же с конторой можно было увидеть коричневую деревянную дверь и огромную вывеску «Свежее пиво». Именно тут и работал Юрец. Заведение принадлежало некой Елене, которая дружила с мамой Юры и, несмотря на плохие отзывы, доверила ему вакансию продавца. Он же этим часто пользовался. Из кассы иногда пропадали деньги, и почти всегда была недостача. Все люди знали, что можно взять пиво в долг, а потом не спешили отдавать. Богадельня к тому же часто была закрыта, так как Юра был постоянно в поисках наркотиков и отъезжал за товаром. Охранники букмекерской конторы всегда знали, когда он был «в тягах», так как, когда Юра был на месте, то слушал ужасную музыку и под кайфом включал её на полную громкость. Игроки конторы постоянно жаловались и просили охранников сделать ему замечание или хотя бы сделать громкость меньше. Пивнушка была сама по себе очень маленькой, но выбор пива тут был очень велик. И к тому же прилавок и небольшой витринный холодильник украшали всяческие разные закуски из морепродуктов и сыра. Рыба продавалась буквально на любой вкус и почти любого вида.
Поднявшись на второй этаж, Юра открыл дверь своей «богадельни» и, когда все вошли, он спросил:
- Кто какое будет?
- Мне светлое, - сказал Галыч.
Егор, недолго думая, подошёл к витрине и произнёс:
- Мне нефильтрованное, если такое имеется.
Юра рассмеялся, затем повернулся и с улыбкой ответил:
- Ты в доску свой, для друзей имеется всё.
Эти слова немного смутили Егора, но, с другой стороны, ему было очень приятно, что кто-то о нем хоть так отзывается. Юрец налил всем пива, убрав грамотно пену, затем достал немного «полосатиков» из коробки, немного сухарей, колец кальмара и одну косичку сыра, разложил красиво в корзинку и поставил на барную стойку. Мужчины пили медленными глотками и разговаривали, обсуждая пиво, хотя, кроме Егора, в нём никто ничего и не смыслил. Дождь перестал, и над Очаково появилось солнышко, которое неожиданно пригрело своими тёплыми лучиками асфальт. От испарения стало душно. Очаково считалось очень грязным районом, особенно район на Озёрной улице. Его наполняли постоянно бомжи и гопота, которые постоянно околачивались возле «Пятерочки», так как тут продавали алкоголь, и нередко бомжи и местные алкоголики заходили сюда, чтоб украсть что-нибудь. Они собирались огромными кучами возле магазина и не давали прохода людям, которые шли в магазин за продуктами, просили у них мелочь на выпивку. Егору этот район никогда не нравился, пару раз он был тут проездом, и об этом месте у него остались только самые темные и жуткие воспоминания. Время уже близилось к вечеру, молодые люди пили пиво и вели всякие пустые разговоры, как вдруг Юрец неожиданно произнес:
- Знаете что, мужики? А не мешало бы «догнаться».
Оба его поддержали в этом, и Юра отправился в аптеку, что располагалась на первом этаже, чтоб купить пустые «баяны» и разрядить ситуацию. Галыч и Егор остались за столом и, медленно допивая пиво, вспоминали минувшие годы и всё хорошее, что происходило в жизни. Вдруг в «богадельню» зашла женщина. С виду ей было лет сорок, высокая, полная блондинка с голубыми глазами, очень неухоженная и неприятная. Синяки под глазами и хриплый голос говорили о том, что она часто употребляла алкоголь. Захлопнув дверь, она закричала:
- Юра, Юра!
Но никто ей не отвечал.
Затем она повернула взгляд в сторону Галыча и спросила:
- А Юрок где? Не видели?
- Сейчас придет, отошёл в магазин, - ответил ей Галыч, нелепо улыбаясь.
- Вы бы хоть пива предложили, - усмехнувшись, продолжала таинственная незнакомка.
Егор взял чистый бокал пива и аккуратно, без пенки, налил ей. Незнакомка обрадовалась, встала ближе, потом подняла свой бокал и громко и отчётливо произнесла:
- Ну что, за знакомство. Меня зовут Антонина, можно просто Тоня.
Они чокнулись и выпили, Тоня залпом осушила свой бокал пива до дна. Тут дверь открылась, и вошёл Юрец. Он удивлённо посмотрел на стоящих за барной стойкой людей, затем спросил:
-Тоня, а тебя что сюда занесло? Ты здесь какими судьбами?
Эти вопросы рассмешили Егора, и он культурно засмеялся. Тоня недовольно посмотрела на Юрца и пробормотала:
- А ты мне не рад, что ли? С утра вот дождь всех покупателей распугал, вообще ничего не продала, зашла хоть пива в долг попросить у тебя, чтоб с горя выпить, - произнесла Тоня и засмеялась.
Стоявшим рядом Егору и Галычу это вовсе смешным не показалось. Они, наоборот, в ступоре смотрели на нее и с удивлением слушали их диалог.
- Давай скорее, Тоня, какое будешь, нам уходить нужно, мы спешим, - произнёс деловито Юра и полез искать пустую бутылку.
- Жигулёвского, если можно. И ещё дай мне коробку маленьких сухариков с хреном.
- На днях чтоб занесла деньги, - ответил Юра и принялся разливать пиво.
Тоня довольно кивнула головой и быстро покинула «богадельню». Молодые люди начали думать, где можно найти место, чтоб им никто не помешал. Закрыв дверь изнутри, Юра их повел в подсобное помещение, где стояли кегли пустые и полные пива. К тому же тут была раковина, и можно было быстро набрать воду и сварить зелье. Наклонившись к полке, которая стояла над красным столом, Юра достал ложку, промыл ее, как следует, и передал Егору. Места в подсобке было мало, тут помещался лишь один стул. Егор сел на стул и начал быстро производить химические процедуры. Сварив зелье и дав ему немного остыть, он распределил его ровно на три доли, по одному кубу. Затем, отвернувшись, сделал своё дело, вытащив иглу, прижал вену и оттянул ее в сторону, чтоб остановить кровь и не оставить синяк. Юрец опять не мог никак попасть в вену и попросил помочь Егора. Тот велел перекрыть запястье, прокачать руку и не отпускать. Взяв руку и повернув ее к себе тыльной стороной ладони, увидел готовый кровеносный сосуд, который было хорошо видно, и не спеша ввел туда иголку. Когда Егор вытащил ее, удивлению Юрца не было предела: он не мог найти ни одного следа от инъекции.
-Браво, Егор, я не видел ничего подобного. Тебе бы в медбраты идти, - пошутил Юра и засмеялся.
- А ты как думал, у него за спиной больше такого опыта, чем тебе лет, - ответил ему Галыч, держа центральную вену.
Егор же просто сидел в состоянии эйфории и не обращал никакого внимания на них. Ему и без них было неплохо. Затем он встал и, открыв дверь, дошел до барной стойки, взял своё пиво и сделал несколько глотков. Юрец был опять «на коне». Открыв дверь своей «богадельни», он поставил музыку на полную громкость и принялся наводить чистоту, протирать полки и стаканы. Немного подождав, подошёл к Галычу и Егору, взял их кружки и вновь наполнил холодным пивом. Вдруг заскочил охранник букмекерской конторы и начал громко кричать:
- Сколько раз тебе говорили, чтоб музыку негромко делал? Твоя музыка мешает игрокам, быстрее выруби!
- Нормально можно это сказать, нормальным тоном? – обиженно ответил Юрец и приглушил музыку.
- Да сколько тебе можно нормально объяснять, каждый день одно и то же, - сердито проговорил охранник и ушёл прочь.
Не обращая внимания, Юрий вышел покурить на крыльцо, двое мужчин тоже двинулись за ним. Уже вечерело. Стоя на втором этаже возле курилки, они наблюдали за людьми и обществом в Очаково, за тем, что тут происходило. Сборище бомжей стояло на улице, не пропуская ни единого человека, а недалеко от них на маленьком стульчике сидела Тоня. Она продавала помидоры и кукурузу с машины, которая стояла тут уже много лет. Автомобиль был старый и уже разваливался. Колёса и самое ценное с него сняли местные алкаши и наркоманы. Тоня покупала на оптовом рынке помидоры, кукурузу и другие продукты, а потом, разложив их в кузове машины, торговала. Она была видной девкой по молодости, многие парни дрались за нее, но красавец Мамед, приехавший из далёкого Азербайджана, разбил ей сердце. Тоня сразу потащила его в ЗАГС, а потом домой, и вскоре у них родилась дочь Алина. Мамед научил ее всему, что умел, познакомил ее с авторитетными азербайджанцами, которые держали рынок, и они вместе продавали фрукты и овощи. Затем купили этот самый фургон и прямо с него торговали. Неожиданно Мамед умер совсем молодым, оставив Тоню одну с ребенком. И ей нечего было больше делать, как продолжить дело мужа. А сама, не подозревая того, потихоньку спивалась. Директор «Пятёрочки» часто вызывал участкового и сообщал о незаконной торговле, но ей было наплевать. Она могла просидеть до вечера наверху у Юры, а когда участковый уходил, то вновь спускалась и продолжала торговлю. Штрафы, которые ей выписывали, она вовсе не оплачивала, а просто выкидывала квитанции в мусорный ящик.
Прошлым летом на жизнь Тони покушался криминальный авторитет Гоча Очаковский. Она, как обычно, продавала помидоры, но продать все не могла. Забрав домой оставшиеся хорошие и испорченные томаты, Тоня принялась варить из них аджику, хотя не имела совсем никакого опыта в этом деле, закатала ее в банки и принесла на продажу. Криминальный авторитет Гоча прослыл славным и справедливым парнем. Он был родом из Грузии, но проживал тут давно. Его все любили и уважали за добрые дела и мужество. Гоча был очень азартным игроком и стал постоянным клиентом букмекерской конторы. Однажды он выиграл огромную сумму и захотел отпраздновать это событие. Гоча купил много продуктов и накрыл стол возле букмекерской, рядом с курилкой. Увидев у Тони банки, Гоча спустился вниз и купил пару банок. Итог застолья был таковым, что всем было плохо от съеденной аджики, а его вовсе положили в больницу. Выйдя из больницы, Гоча пришел опять в контору в поисках Тони. Увидев, что она убегает, он достал из-за пазухи пистолет и стал стрелять ей вслед. Затем разбил несколькими выстрелами все её банки. Этот случай ещё долгое время все обсуждали, кто смеялся, кто возмущался.
Но, дорогой читатель, вернёмся к нашим главным героям, которые в состоянии эйфории стояли в курилке и наблюдали за всем происходящим, медленно попивая нефильтрованное пиво.
- Что вы там стоите, спускайтесь вниз, - прокричала Тоня.
- Ты лучше сюда поднимайся, - ответил ей Егор.
Спустя пару минут она поднялась, прикурила сигарету у Галыча и начала завязывать диалог с Егором.
- А ты откуда сам, если не секрет? - спросила Тоня.
- Я Перовский, - ответил Егор.
- Ооо, как хорошо, люблю я ваш район.
- Что же в нём хорошего, он ничем от вашего и не отличается, одни бомжи да алкоголики кругом, - подметил Егор.
- Хватит про это говорить, угости лучше пивом девушку, - продолжила Тоня.
- Я бы рад, но где найти девушку, - пошутил Егор, и все громко рассмеялась.
Затем он повел ее опять в «богадельню» к Юре и попросил его налить пива. Антонина пила очень много, это удивляло в округе не только женщин, но и мужчин, и поэтому с ней пить никто не садился. Во-первых, не напасешься на нее пива, во-вторых, в Тоне отсутствовали все принципы морали и нравственности. И также отсутствовали элементы воспитания и элементарной культуры. Даже Мамед стыдился ее до того, что никогда не мог позвать друзей в гости или взять ее с собой навестить родню. Тоня, выпив залпом пол-литра пива, глянула на Егора и, усмехнувшись, спросила:
- Можно мне ещё одну?
Он посмотрел на нее удивлённым взглядом, после чего крикнул Юрцу:
- Налей ей ещё пару кружек и мне одну. И дай закусить чего-либо этой неугомонной женщине.
У Тони после услышанного засверкали глаза, и она была так рада, что на халяву может позволить себе выпить лишнюю кружечку пива. Егор же просто был в недоумении, как жизнь так жестоко потрепала русскую женщину, которая до такого докатилась. Веселье продолжалось. Через час все были уже пьяные и стали громко кричать, радоваться и вести себя подобно настоящим животным. Юрец поставил музыку на всю громкость и, как настоящий дикарь, прыгал и кружился с такими криками, будто только что вышел из джунглей. Тоня, сняв свою майку, в лифчике бегала и прыгала следом и повторяла за ним все движения, тряся своим огромным пивным животом. Немного позже она сняла свой лифчик, и Егору стало совсем дурно. Ее груди огромных размеров, свисали, словно уши спаниеля. Она трясла ими и, взяв в руки, крутила их, словно мячики. Юрец, немного погодя, подбежал к ней и схватил её за грудь, на что Тоня стала гладить его по голове. Затем он поднял её левую грудь и стал очень возбуждённо и с огромной страстью облизывать её сосок. Она застыла, закрыв глаза на несколько минут, сморщила лицо и издала стон, очень громкий и протяжный. Юрец крепко схватил ее за волосы и впился ей в губы, словно в родник жизни. Поцелуй был долгий и затяжной, с участием языка, и с такой страстью, будто это стояла не грязная Тоня, а супермодель, которая позирует для постеров очень крутых и модных журналов. Егор, видя это, чуть не потерял сознание, затем долго успокаивал себя, но всё-таки не смог сдержаться, и огромной смачной струёй его стошнило прямо на барную стойку. Таких мерзких вещей он давно не видел. Но вскоре всё спокойствие нарушил охранник букмекерской конторы, который устал слушать крики и вопли, забежал в «богадельню» и начал бить Юрца и Тоню. Охранник, огромный парень кавказской национальности, с накачанными руками и мускулистым телом, схватил Тоню и прямо голую спустил ее с лестниц, что находились возле курилки. Юрец орал вслед ему матом. Вернувшись, охранник дал ему пару пощёчин, чем и успокоил, пригрозив расправой, если подобное повторится. Егор умылся и стоял, переваривая в голове всю ту ситуацию, которая случилась. После взял веник и тряпку и принялся убирать свою рвоту. Немного погодя, Юра вышел на крыльцо и вновь начал звать Тоню. Она оделась, поднялась в курилку и, куря «Яву», очень скверными словами покрывала охранника. Вдруг дверь букмекерской отворилась, и все уже приготовились бежать, но на горизонте появился Боха. С широкой улыбкой, что было довольно редко, он выходил из конторы. Обычно он постоянно проигрывал и матом крыл всю контору, работников и создателей этой конторы, всех, кроме охраны. Боха вытащил из кармана пачку «Парламента» и, гордо закурив, смотрел на окружающих, как царь, как победитель.
- Ты чего такой радостный? - спросила его Тоня.
- А твоё, какое дело? Тебя это сильно интересует? - спросил Боха.
- А нормально ответить нельзя? Сколько хоть выиграл? - продолжала его расспрашивать Тоня, улыбаясь.
Дверь конторы вновь открылась, и на горизонте на этот раз появился Мераб, человек всем тут известный и любимый всеми. Он подошёл к Бохе и сказал:
- Дай пару тысяч на ставку, ты же нормально поднял.
Тоня, как лиса, ехидно улыбаясь, подошла поближе к Бохе и промолвила ему:
- Как же тебе не стыдно, хоть бы пивом угостил свою старую знакомую.
- Пить будешь? - спросил Боха.
- Естественно, - ответила Тоня и жадным взглядом посмотрела на него.
Боха вынул пару тысяч из кармана и отдал их Мерабу и затем сказал ему:
- Слушай, давай у тебя забухаем, за стол и выпивку я отвечаю. Тоне скажу, чтоб подругу взяла.
- Пусть Марину возьмёт. Мои все уехали на месяц в Грузию и посидим, как следует, - ответил Мераб и зашёл обратно в контору.
Боха посмотрел на Тоню и спросил:
- Ты слышала, что он сказал? Давай, звони ей.
Марина была одноклассницей Тони, выглядела очень молодо и была необычайно красива. Ее муж сел в тюрьму на долгие пятнадцать лет, и поэтому жизнь ее немного пошатнула, и иногда она выпивала, чтоб залить свою боль. Она отличалась от всех своих подруг, так как была очень трудолюбивой и чистоплотной, и никто из окружающих не мог никак понять, что ее связывало с Тоней и остальными. Дверь конторы опять отворилась, и вновь появился Мераб. Тоня подошла к нему и спросила:
- А можно Юра с друзьями тоже пойдут с нами?
- Марину мне приведи, и хоть всё Очаково пусть придет, - рассмеявшись, сказал ей Мераб.
- Договорились, - улыбнулась Тоня и посмотрела в сторону Юры.
Егор и Галыч не соглашались, но Боха и Тоня всё-таки их уговорили. И спустившись в магазин, купили целую тележку продуктов. Затем, доехав до Большой Очаковской улицы и купив несколько бутылок водки, приехали обратно в букмекерскую контору. Оставив машину возле «Пятёрочки», всей гурьбой пошли пешком до подъезда Мераба. Женщины быстро накрыли стол, и началось шумное весёлое застолье. Выпив пару бутылок водки, все окосели. Егор и Галыч уже вызвали такси домой, а вездесущая Тоня уснула прямо за столом, откинув голову на спинку дивана. Храп был такой сильный, будто работала пилорама, или истребитель пролетал прямо за окном. Все сидящие за столом всячески над ней издевались. Кто закрывал ей нос, кто закидывал ей крошки со стола в рот, но всё было безрезультатно. Она спала крепче, чем самый убитый человек, будто была под наркозом. Егор и Галыч попрощались, выпили на посошок и уехали к себе, а Мераб, Боха и Марина остались за столом и пили. Осушив ещё одну бутылку, женщина захотела взять перерыв и пойти в уборную. Как только она вышла, мужчины принялись обсуждать ее. И Мераб предложил Бохе:
- Она обоим не даст, тем более, тут побоится с Тоней в одной квартире, можешь повести ее с собой на улицу под каким-либо предлогом и там попробовать.
Боха долго думал, но потом, подняв глаза на Мераба, спросил его:
-А ты точно не обидишься? Точно всё нормально будет?
- Конечно, иначе бы я сам не предлагал, - ответил Мераб и налил себе стакан прохладного боржоми.
Вернувшись, Марина присела за стол и долго молчала, затем потянулась за бутылкой, которая оказалась пустой.
- Пойдем, ещё купим, - предложил ей Боха. - А то у всех недопой.
Марина, недолго думая, согласилась. И они, спустившись на лифте, двинулись вдоль пруда к магазину. Боха долго думал, что сделать и как ее лучше соблазнить. Осыпал ее всяческими комплиментами и пытался даже поцеловать в щёчку, но Марина сразу обрубила всё на корню и дала понять, что он ей неинтересен. После же Боха вдруг присел и начал плакать. Марина остановилась и, обняв его, спросила:
- Ну что такое? Что случилось, Боха?
Он долго не хотел ничего говорить и делал вид, что плачет, насильно выдавливая из себя слёзы. Потом всё-таки взял себя в руки и спросил:
- Тоня тебе говорила про мои способности? Говорила, что я не такой, как все?
Женщина потерялась от такого вопроса и не сразу даже нашлась, что сказать, потом всё-таки собралась и ответила:
-Нет, не говорила, а что?
- Я вижу то, что другим не под силу, - ответил Боха и опять всплакнул.
-И что же ты такого прискорбного видишь? - спросила опять Марина.
- Я не имею право от тебя этого скрывать, - ответил Боха и опять залился горькими слезами.
- А в чем дело? Скажи уж, наконец, не томи. Ну, сколько можно.
Испуг покрыл Марину от пяток до кончиков волос. Ей стало очень жутко и страшно. Боха вселил ей в сердце неимоверный страх. Немного успокоившись, он прошептал Марине:
- У тебя рак груди. И скоро тебя не станет с нами.
Услышав это, Марина чуть не упала в обморок, ее ноги стали подкашиваться. Видно было, как слезинка упала с её глаза и, прокатившись по щеке, исчезла в бесконечности. Но через минуту Боха предложил:
- Я могу тебе помочь, могу тебя вылечить, ведь в моих руках есть энергия жизни, которая сможет разрушить всякие злокачественные образования.
Женщине на минуту стало вдруг легче, и она почувствовала себя защищённой и исцеленной.
- Я бы была очень тебе признательна, если бы ты помог.
Он, услыхав это, вдруг засиял, затем поднял ей кофту и залез голыми руками ей под лифчик, долго трогая и массажируя груди девушки в надежде, что сможет её возбудить. Но Марина при мысли о такой болезни чуть не поседела. Ни о чём другом она не могла и думать.
Тем временем, Мераб набрал в бутылку воды и облил Тоню. Та вскочила, как солдат, и встала по стойке «смирно». Затем он ее выпроводил на улицу, сославшись на то, что все ушли, и он хочет спать. Выйдя из дома Мераба, она прошла совсем немного и вдруг увидела, что ее подруга и Боха стоят около дерева. Марина стояла в одном лифчике, а он растирал ей груди. Она быстро подбежала к ним и гаркнула:
-В чем дело? Что тут происходит?
- Тихо, ты нарушишь сеанс, - сказала шепотом Марина.
- Какой сеанс? - удивлённо спросила Тоня
- Как какой, разве ты не знаешь о его экстрасенсорных способностях? - удивлённо продолжала Марина.
Тоня легла на траву схватилась за живот и стала во весь голос смеяться, как самая настоящая истеричка. Поняв в чем дело, Марина быстро надела свою кофту и побежала. Тоня, поднявшись, рванулась следом и быстро ее догнала. Они бежали без оглядки. Боха, пробежав пару метров и поняв, что ему их не догнать, остановился и начал в них кидать камни. Вторым же прицельным выстрелом он попал Тоне камнем прямо в голову. Она остановилась и присела на траву. Нащупав кровь, начала вопить и орать на всю округу. Люди стали выглядывать из окон и проклинать их, а кто-то вызвал наряд полиции. Боха подошёл и пытался всячески успокоить её, чтоб она не орала и не вопила, как сумасшедшая. Но когда понял, что это бессмысленно, просто развернулся и ушел домой. Приехавшие на место происшествия сотрудники полиции пытались вразумить Тоню и просили не кричать, но она покрыла их отборным матом, вследствие чего они забрали ее и, оказав помощь, посадили в обезьянник, чтоб немножко отрезвела и подумала.
Что же касалось Юрца, то он первый ушелм с застолья, когда понял, что все уже готовые. Его водка не интересовала, Юрец в армии заработал язву, и крепкие алкогольные напитки ему были противопоказаны. Неподалёку у него жила девушка по имени Айгуль, и он поспешил к ней, прихватив по дороге остаток героина и один шприц. Придя к девушке, Юрец быстренько искупался и прилёг на кровать. Чувство эйфории его почти совсем отпустило. Он поднялся с кровати, взял шприц и отправился на кухню. Девушка тем временем пошла в ванную. Затем Юрий взял большую ложку, не найдя чайной, засыпал в нее порошок, залил всё водой и принялся варить своё чудо-зелье. Вдруг щёлкнул шпингалет в ванной, и Айгуль вышла в халате на кухню. Увидев это, она совсем не удивилась, а, наоборот, с интересом и большим вниманием стала наблюдать за процессом. Сварив все и вытянув жидкость шприцом, Юрец положил его на кухонный шкаф, чтоб смесь остыла. Айгуль тоже очень давно хотела попробовать что-нибудь, но не знала, как об этом сказать Юре, но потом решилась.
-Юра, послушай, я бы хотела попробовать, каково это.
-Ты что, с ума сошла? Только через мой труп, - ответил он.
Но долгими уговорами она смогла убедить его дать ей понюхать одну маленькую дорожку. Юра встал, взял банковскую карту и карту «Тройка» и размельчил в пыль героин. Затем начертил одну дорожку и сказал:
- Вот тебе взлетная полоса, взлетай.
Айгуль свернула трубочкой сторублёвую купюру и, прикрыв одну ноздрю, вдохнула в себя весь этот порошок. Затем, закрыв глаза, долго сидела. Её чуть не стошнило, у этого порошка был очень горький вкус, и от него немело нёбо. Юра посоветовал ей заварить кофе со сливками и попить. Она отправилась на кухню, включила чайник и ждала, пока он подогреется. Но, не дождавшись, выпила воду, ее стошнило прямо в раковину. Юра, услышав какие-то звуки, прибежал на кухню и начал ее ругать. Она умылась, пришла немного в себя, быстро встала и проговорила невнятно:
-У меня голова кружится, мне совсем плохо.
И сделав пару шагов, упала лицом вниз. Из носа пошла кровь от падения, а изо рта пена. Юра очень испугался, засунул ей в рот ложку и начал бить по щекам.
- Очнись, ну очнись же. Но она не приходила в себя. Юра побежал на кухню, притащил ложку и пытался открыть ей рот и держать язык, чтоб она не задохнулась. Затем он прямо в женских тапочках побежал в аптеку, которая находилась за углом дома, и купил пачку хлористого и пару шприцов. Юрий бежал так быстро, что, возможно, мог бы выступать с такими показателями на Олимпиаде за сборную Молдовы. Войдя в квартиру, он сломал одну ампулу, высосал шприцом все содержимое и стал метиться в центральную вену. Девушка лежала совсем без сознания. Вскоре он ввел инъекцию внутривенно, и хлорид натрия побежал бодро по ее венам и по крови. Дойдя до сердца и до головного мозга, медикамент заставил проснуться спящую красавицу. Она открыла глаза и, увидев шприц в вене, громко закричала. Юрий помог ей прийти в себя и успокоил. Затем, вынув шприц и остановив кровотечение, оттянул вену в сторону и стал ждать, пока все не нормализуется. Айгуль подняла глаза и спросила:
- Что со мной было?
- Идиотка, ты чуть не умерла, я же тебя предупреждал, - ответил Юра.
- Никогда в жизни не трону больше эту дрянь, - сказала она. А Юрец заулыбался и ответил:
- Посмотрим. Многие так говорят.
Когда-то, в былые времена, Юрец даже никогда бы не мог подумать, что станет что-то употреблять. Ведь мать, работавшая парикмахером в Очаково, воспитывала его одна. С детства ни в чем ему не отказывала. Потом, когда начались проблемы с работой, приехала в Москву и отправляла каждый месяц деньги сыну, чтобы тот не голодал и был ничем не хуже остальных детей. Когда Юра окончил техникум по профессии повара, она привезла его в Москву, одела, обула и сделала все документы, чтоб тот устроился на работу. Работу искать долго не пришлось, так как хорошие повара везде требуются. Но откуда могла знать бедная мать, что сын не только употребляет героин, но уже сидит на «игле» и все деньги, что она присылала, идут на наркотики. Юра устроился поваром в хороший ресторан, получал приличную зарплату и приносил всегда домой покушать. Но задержался в этом ресторане совсем недолго, не больше двух месяцев. В один из зимних дней он зашёл в туалет, чтобы зарядиться на весь день, и не рассчитал дозу. Случилась передозировка, и он потерял сознание. Хорошо, что его вовремя нашла уборщица и начала кричать. Собрались все работники, вызвали «Скорую», и его спасли. А на следующий день, конечно же, уволили, не заплатив заработную плату. После этого, молодая бизнеследи Елена, открыв несколько магазинов и пивбар, взяла его к себе работать, не зная, кто он и чем занимается. Таким образом, Юрий стал одним из постоянных покупателей Егора. Покупал маленькими партиями, а иногда даже брал в долг. К сожалению Юрия, Егор не давал в долг больше пяти граммов зелья, но этого хватало. Да и Юра не обладал таким кругом знакомых, которые имели деньги.
Егор же постоянно сидел дома или в парке и был всегда в состоянии эйфории, и жизнь казалась просто замечательной. Героин стал ему и семьёй, и лучшим другом, заменяя всех. Только Галыч и Юрец могли прийти за товаром или принести денег. Но, дорогой мой читатель, как ты знаешь, у всего есть начало и конец, и тот пакет, который держал на плаву Егора, быстро опустел. Наступили те черные дни, которых Егор всегда боялся: товара не осталось. И на него напала ее величество «ломка». Ему было совсем не по себе, каждую мышцу скручивало, а кости ломало, от болей сводило зубы. Егор поднялся к Дине, весь потерянный и трясущийся, попросил сходить ее в магазин за водкой. Затем он спустился обратно и стал ожидать ее на кухне. Через несколько минут она принесла пол-литра самой дешёвой и простой водочки, поставила на стол и сказала:
- Егорушка, миленький, чем тебе помочь?
- Налей, пожалуйста, в кружку, - попросил Егор и подвинул ей грязную керамическую кружку, в которой засох остаток чая.
Дина сполоснула кружку и налила туда почти до краёв водки. Егор взболтнул кружку и несколькими глотками постарался выпить её, еле сдержав себя, чтоб не сработал рвотный рефлекс. Затем запил водку остывшим чаем и откинулся на спинку стула. Дине, конечно, было его очень жалко, но она не представляла, чем бы могла ему помочь. Вскоре раздался стук в дверь. Егор попросил Дину открыть дверь. В коридоре послышался знакомый голос Галыча.
- Сколько тебя можно ждать? - вполголоса прокричал ему Егор и предложил Галычу присесть
- Егорыч, у меня хорошая новость для тебя, - радостно сказал Галыч и заулыбался своей нелепой улыбкой.
- Говори, не томи, а то совсем дурно у меня на душе, ничего совсем не веселит.
Галыч полез в карман ветровки и, разорвав подкладку, вытащил оттуда маленькую бутылочку с какой-то странной жидкостью, затем взболтал ее и спросил Егора:
- Ты знаешь, что это? - и опять стал взбалтывать.
- Нет, - ответил Егор, - похоже на духи.
- Неправильно, - ответил Галыч и радостно стал ждать следующей версии от Егора.
Но, так и не дождавшись правильной версии, ответил сам:
- Это зелье синтетическое, Борис тебе передал попробовать. Оно почти ничем от нашего не отличается. Разве что можно готовить ее на твоей кухне
Егор, конечно, с первого раза не поверил, но Галыч предложил попробовать. Посидев несколько минут и подождав, пока уйдет Дина, они принялись искать «баяны». Егор засунул руку за батарею и вытащил оттуда пару шприцов, затем по стандартной схеме наполнил их. Введя внутривенно, они ждали, пока настанет «приход». Ждать долго не пришлось, и скоро в тысячный раз по вене побежало тепло, которое вскоре достигло сердца, затем мозга, и наступило наркотическое опьянение. Егору снова стало очень хорошо и спокойно на душе, Галыч же сидел на корточках в центре кухни и « зависал». Видно было, как по его нижней губе текут слюни, и он не мог совсем ничего поделать с собой. Егор пошевелился и хотел встать, но та кружка водки была, видимо, лишней. Свесив голову, не понимая, что происходит, он сидел и «зависал». Егор совсем не мог пошевелить ни одним своим мускулом, организм его будто перестал слушаться, и тогда оставалось одно: просто ждать, пока немного отпустит. Проведя пару часов в таком состоянии, Егор почувствовал, что ему стало немного легче, и он уже начал поднимать руки, и даже встал, чтоб попить воды. Он наполнил кружку водой, залпом ее выпил и принялся уже наполнять вторую, когда увидел, что Галыч лежит на полу в позе зародыша и не дышит. Нагнувшись к нему пониже, Егор понял, что тот уже остыл, и чем-то помочь ему было слишком поздно. Как ни странно, но Егору было совсем не страшно. Нет, он не боялся отсидеть в тюрьме, не боялся родственников Галыча, он знал, что просто все устали от такого человека. Все его родные и близкие скорее мечтали о таком исходе. Он не давал спокойно жить родителям, обворовал всех соседей. Но от тела нужно было как-то избавиться, нельзя было, чтобы люди знали, что он умер здесь. Ведь и так об этой квартире ходила самая дурная слава в районе. Егор замотал тело в несколько слоев матрасами, а затем ещё завернул в ковёр, зафиксировав всё это снаружи скотчем. Около трёх часов ночи он погрузил тело в лифт и спустил на первый этаж. Взяв мусорную тачку, которой пользовались дворники, незаметно оттащил тело в соседний двор. Там он размотал все ковры и матрасы, положил аккуратно тело друга возле дерева. Затем, закинув в тачку весь мусор, отвёз его на улицу Плеханова и выбросил всё в мусорный ящик, оставив рядом и тачку. Утром люди обнаружили тело и вызвали сотрудников полиции. Подоспевшие оперативники осмотрели место и тело и пришли к выводу, что он умер от передозировки, и отправили тело в морг. Следов насилия они не обнаружили, да и свежие следы от внутривенных инъекций свидетельствовали о том, что парень был наркоманом. Участковый, которого вызвали на место происшествия, опознал Галыча и ясно всем дал понять, что уже долгое время погибший пил и употреблял героин. Тогда у оперативников сомнения в насильственной смерти и вовсе отпали. Егор же, проснувшись утром, заварил остаток той жидкости, что оставался от Галыча, чтоб иметь силы на новые поиски, и вышел из дому осмотреть район. На улице седые волосы Егора растрепались от свежего ветра, который дул прямо в лицо и делал солнечный день ещё более ярким и придавал бодрость, отгоняя духоту. Из парка доносилось красивое пение птиц, и все было вокруг ярким, зелёным и жизнерадостным. Егор не понимал, что его так радовало, то ли это действительно прекрасная природа и ясная погода, то ли чудесное зелье, которое бегало по его венам и с кровью поступало в сердце и в мозг. В общем, пройдя парк, он свернул на Кусковскую улицу и, пройдя озеро, где раньше находился химический завод, завернул во дворы и увидел там своего старого знакомого Бориса. Да, мой дорогой читатель, именно того, которого встретил пару лет назад в закусочной, когда возвращался из деревни. Он совсем не поменялся. Судя по виду, жизнь была к нему более благосклонна, чем к Егору. Подойдя ещё ближе, Борис заулыбался и протянул ему руку:
-Кого я вижу! Где пропадал? Слышал, нелегко тебе пришлось? - спросил Борис.
- Да ладно, это в прошлом. Лучше расскажи, ты как?
- Я ничего, жить можно. Помнишь, кстати, ту официантку с забегаловки?
- Смутно, - ответил Егор и улыбнулся.
- Так вот, она жена моя и родила мне ребенка, - промолвил Борис и громко рассмеялся. Егор не мог поверить в то, что это была правдой, но это было, действительно, так. Они стояли возле подъезда и долго разговаривали, затем Борис предложил подняться домой и выпить. Егора совсем не интересовала выпивка, но он охотно согласился. Поднявшись на второй этаж пешком, они вошли в коридор, и Борис постучался в черную новую дверь. И тут Егор не поверил глазам своим: перед ним стояла та самая официантка, с той захудалой забегаловки, где он остановился несколько лет назад. Вскоре она пригласила войти и поздоровалась с ним. Борис даже не стал ей напоминать, кто это и откуда, а просто подал гостю тапочки и пригласил войти на кухню. Квартира у них была очень красивой и обставлена дорогой мебелью и разными модными декорами, что подчеркивалоиндивидуальность и придавало богатый вид интерьеру. На кухне стояла огромная икона, на которой был изображен лик Иисуса Христа, стол и стулья все были из натурального дерева. Светлые обои с красивыми узорами подчеркивали тонкий вкус дизайнера и придавали изящность.
- Что будешь? - спросил Борис.
- Мне без разницы - все, что будешь ты, то и я, - ответил Егор и присел на стул.
Борис позвал жену и попросил накрыть на стол. Через пару минут она поставила на стол всевозможные холодные и горячие закуски. Затем ещё раз открыла холодильник и вытащила оттуда охлаждённую бутылку коньяка, поставила пару рюмок и, пожелав приятного аппетита, удалилась к ребёнку в комнату. Борис взял рюмки, наполнил их и предложил выпить за встречу. Егор добро улыбнулся, покачал головой и охотно согласился. Затем через пару тостов они вспомнили Галыча и помянули его.
- Накануне гибели он приходил ко мне, - сказал Егор.
- Да ладно! И что? - удивлённо спросил Галыч.
- Передал мне привет от тебя и угостил кое-чем.
- И? Как тебе?
- Совсем неплохо, судя, что на данный момент в районе засуха, - ответил Егор.
- Этой дряни могу добыть в любых количествах, - сказал шепотом Борис.
- Было бы неплохо, - ответил Егор с блеском в глазах. - А по сколько, интересно?
- Почти бесплатно, нужна только квартира, где можно это варить и всё. Человек есть, который это будет изготавливать.
- А моя квартира тебе, чем не подходит? - спросил Егор.
- Твоя квартира «спалилась» давно, о ней все знают, и мусора могут нагрянуть в любой момент.
- Дай время подумать и оставь мне свой номер, завтра поищу квартиру, - ответил Егор, выпил ещё пару рюмок и удалился восвояси, взяв у Бориса немного того вещества, которое они собирались синтезировать.
Знакомой тропой он дошел до дому и принялся искать свой телефон, который работал практически на исходящих вызовах. Егор не любил, когда кто-либо знал, где он находится, или кто-либо звонил и нарушал его покой. Отыскав номер Юрца в телефонном справочнике, пустил ему запрос перезвонить и стал дожидаться. Через несколько минут Егор увидел входящий вызов от неизвестного абонента.
- Алло, да, слушаю.
- Привет, Егор, это Юра. Звонил?
- Да, звонил. Галыч упокоился, ну я не по этому поводу звонил. Приезжай в Перово.
- Хорошо, завтра приеду, сейчас уже поздно.
-Буду ждать, - ответил Егор и положил трубку.
Затем отправился на кухню, взял ложку и, размешав порошок Бориса, начал его заваривать. Оставив немного на завтра и себе, и Юре, он привычным способом изготовил инъекцию и ввел ее внутривенно, затем, вытащив иглу с вены, долго сидел на месте и ощущал «приход». Смесь, конечно, очень отличалась от обычного, чистого опиума, но была очень похожа и по ощущениям, и на вид. Но Егору было плевать на это всё, лишь бы не ломало организм и не было плохо. Он включил телевизор, долго листал каналы, нашел там передачу «Человек и закон» и остановил свой выбор на ней. И спустя несколько минут, его погрузило в царства сна, и до утра он спал, как убитый. Утром, около девяти часов, раздался стук в дверь. Егор открыл глаза и вышел посмотреть, кого это чёрт принес в такую рань. На пороге оказался Юрец, который явился ни свет, ни заря.
- Заходи, не ожидал тебя увидеть так рано, - сонным голосом сказал Егор и направился обратно в сторону своей кровати.
- Сам же звал, вот и приехал, как мог, - ответил Юрий.
- Ладно, ничего, все в норме, нужно будет тебе сбегать до аптеки, - ответил Егор и протянул Юре купюру с номиналом в пятьдесят рублей.
- Оставь, у меня есть, скажи, что купить нужно,- проговорил Юрец чуть внятно и пошел обуваться.
- Возьми пару «баянов» и всё. И ключи возьми, я пока заварю нам зелье.
- Хорошо, я быстро буду, можешь начинать варить и покрепче, - рассмеялся Юрий и, закрыв дверь, удалился. Егор встал, вышел на кухню и начал искать ложку, затем, помыв её, как следует, высыпал в неё всю смесь, что была в пакете, добавил аккуратно воду и стал заваривать. Через десять минут в коридоре послышался скрип двери. Это был Юра. Он быстро вбежал в кухню и начал жадно, с блестящими глазами смотреть на кипящую жидкость в ложке. Егор распаковал «баян» и одним движением вытянул всё содержимое ложки. Затем поделил на две равные части и отдал Юре его половину. Тот стоял в предвкушении, и глаза его просто горели и до того светились от счастья, что ими можно было освещать дорогу в самую темную ночь. После приема инъекции внутривенно, Юрца просто зашатало. И он ощутил приход такой мощности, словно цунами.
- Уай, как мне хорошо! - кричал он на всю кухню.
- Смотри, не обделайся от счастья, - пошутил Егор, чем вызвал буйный смех у Юры.
- Хороший ты мужик, Егорыч, вот увидел тебя только и сразу понял, что ты в доску свой.
- Что же я такого для тебя сделал? - спросил Егор. – Тем, что угостил бесплатно «ширевом»?
-Не только в этом дело, - хриплым и загашенным голосом проговорил Юра и, облокотившись к стенке, просто потух.
Ему было так хорошо, что он не мог даже говорить. Егор же сидел и ожидал чего-то лучшего, затем предложил перебраться в спальню, чтоб немного полежать. Придя в себя часа в два, оба захотели попить чаю. Юрец зашёл на кухню и поставил чайник, затем вымыл оба стакана жидкостью для посуды и стал ждать, пока будет готов кипяток. Егор вышел из комнаты, сполоснул лицо холодной водой и зашёл на кухню попить чаю. Было очень душно, он откинул окно, чтоб немного проветрить помещение, затем налил себе чая, добавил сахар и стал размешивать. Юра стоял и смотрел в окно, будто увидел там что-то и застыл.
-Что ты там увидел такого интересного? - спросил Егор.
-Да не, ничего. Просто вспомнил Галыча, стало грустно на душе.
- Кстати, зачем я тебя звал к себе, говорил тебе? - спросил Егор.
- Нет, не говорил, - ответил Юра. - Но мне будет очень интересно это узнать.
- Тебе понравилось то, чем мы сегодня раскумарились? - спросил его Егор.
- Да, совсем неплохо.
- Так вот это синтетический героин, его можно варить каждый день, просто нужна квартира, а точнее, место, где варить. А так всё есть, есть варщик, ингредиенты, из которых можно варить, не хватает лишь безопасного места.
- Мамка уехала на месяц в Молдавию, пока можно начать у меня, а там дальше посмотрим.
Егор, услышав это, очень обрадовался и договорился на завтра, встретиться у него. На самом же деле Борис варил дезоморфин, или как по-другому его станут называть в народе, «Крокодил». Это вещество было очень трудно отличить от героина, на него было гораздо легче подсесть, и зависимость была намного сильнее. И кошмарнее всего было то, что, кто его употреблял, начинал гнить живьём, так как в нем содержался кодеин. Человек разлагался прямо на части, и всё его тело было в болячках и язвах. В те времена о нем не знали в России, так что по ошибке многие люди погибали от этого препарата. Он был в пятнадцать раз токсичнее, чем героин и метадон, и редко какой человек бы смог определить его.
Борис заехал с утра к Егору, и они отправились на машине в Очаково, чтоб посмотреть место и поговорить о дальнейшем сотрудничестве. Выехав на МКАД, они ехали под дождём, слушая Круга и не торопясь никуда, наслаждались медленной ездой. Дворники лениво чистили лобовое стекло автомобиля, а окна немного запотевали. Но это не было помехой. Доехав, наконец, до Озёрной улицы, Егор достал телефон и начал звонить Юре. Вдруг к машине подбежала женщина и начала стучать в стекло. Егор узнал в ней Тоню и открыл дверцу машины.
- Привет Егорушка, какими судьбами тут? Небось, к Юрке приехал? - улыбаясь, спросила Тоня.
Борису стало дурно от ее лошадиной улыбки, и он отвернулся.
- Да, Тоня к Юре приехал, потом увидимся, после разговора поднимусь. Позови его. Она поднялась, а вскоре появился Юра и попросил всех выйти из машины и пойти за ним осмотреть жилище. Мама его работала парикмахером в том же торговом центре «На Озёрной» и была неплохой женщиной. Её все уважали в округе, сын же, наоборот, ее постоянно подводил и позорил. Так совсем недавно он украл из «Пятерочки» женские чулки, несколько пар, чтоб продать их и купить себе дозу. Охранники его поймали на выходе и очень жестоко избили. Юрец больше недели носил очки, чтоб скрывать синяки. Викторию уважал от всей души и Малхаз, хозяин торгового центра. Из жалости он сдавал ей большую комнату, которая была предназначена для подсобного помещения или хранения продуктов. Виктория, заплатив рабочим, переделала ее под комнату, жила там одна и была счастлива. Вскоре из Молдавии нарисовался Юрец и принес в дом много горя. Но, несмотря на это, она верила в то, что он встанет на правильный путь и исправится. Войдя в их жилище, Егор и Борис были ошарашены. Тут везде царил хаос и беспорядок, но это было идеальное место для варки, и все согласились с этим, попросив Юрца открыть окна и хоть немного тут прибраться. Затем Борис вышел, пожав руку всем и, сославшись на то, что его ждут, уехал домой, а Егор остался погостить и немного помочь в наведении порядка. Немного прибравшись, они решили подкрепиться пивом и дойти до «богадельни».
- Что налить тебе? - спросил Юрец
- Мне чего-нибудь нефильтрованного и кусочек сушеной икры, - сказал Егор и собирался выйти покурить.
Открыв дверь, он увидел, что за дверью стоит Тоня и одиноко курит.
- Чего тебе надобно, старче? - спросил он её и усмехнулся.
- Кто там, - спросил Юрец хрипло и удивленным тоном.
- Да вот баба твоя, Антонина, - ответил Егор и рассмеялся во весь голос.
-Да ты охренел? С чего это я его? - спросила Тоня.
- Вы так страстно прошлый раз целовались, что я даже возбудился от ваших поцелуев, - пошутил Егор и заржал одиноко.
- Да пошел ты, да и он тоже, на хрен он мне упал, этот наркоман, постоянно убитый.
Вдруг из двери выпрыгнул с веником Юрец и пару раз огрел им по спине Тоню и громко прокричал:
- Давай убирайся! Вали отсюда! - и прогнал ее со второго этажа.
Уходя, она повернулась и показала им средний палец. Они пили до потери сознания, просто не видя берегов, и Юру опять «посетила белка». Он вышел покурить на улицу, Егор вышел следом. Внизу стояла с бомжами Тоня, вся важная и кидала непонятные взгляды в сторону курилки. Не сдержавшись, Юрец крикнул ей:
- Чего уставилась, что за взгляд такой?
В ответ она опять показала ему средний палец и крикнула на всю улицу:
- Да пошел ты, наркоман проклятый! Ты мне бы не указывал, на кого как смотреть, - и отвернулась.
На это Юрец совсем освирепел, быстро побежал вниз по лестнице, схватил ее сзади за волосы и повернул к себе лицом. Затем, будто Рокки Марчиано, прямым джебом дал ей точно в челюсть и с левой руки следом пробил боковой удар через руку. От такой двойки Тоня рухнула прямо на землю и начала глотать язык. Благо охранник с букмекерской стоял на улице со своим другом Мухой и, увидев это, они подбежали и начали оказывать ей первую помощь. Юрец взбесился и стал орать на весь район, как ненормальный, принялся кулаками бить машины и столбы. Больше всего не повезло Бохиному автомобилю. Подбежав к нему, он оторвал зеркало и помял крыло. Егор пытался его вразумить и успокоить, но это было просто невозможно. Тем временем в «Пятерочке» в очереди стояли Мераб и Боха и, увидев, что Юрец бежит по улице и кричит, как одержимый, отложили свои покупки и вышли посмотреть, что там. Выйдя из магазина, увидели скопление народа и в центре Тоню. Подойдя поближе, одна из женщин, знавших Боху, рассказала ему про машину и про Тоню и попросила успокоить дебошира. Мераб не мог успокоиться, его душил приступ смеха. Боха же, скинув свои тапочки, погнался за Юрцом, догнал его возле мусорных баков, схватил и потащил на траву. Все побежали к ним, чтоб разнять и успокоить. Боха в юности был дзюдоистом от Бога. Схватив Юрца крепко за майку, он взял хороший захват для броска и красивейшим подхватом бросил его на чистейший ипон. Никто из наблюдателей не ожидал, конечно, такого мастерства от Бохи. Некоторые даже стали аплодировать ему. Другие же подбежали и разняли их. Вскоре появился Малхаз, хозяин торгового центра. Он попросил Юру успокоиться, на что в ответ был послан им. Тут Малхаз не выдержал и прямым ударом в челюсть вырубил его. Придя в себя, Юра орал и плакал, в гневе кидался на всех, затем разделся догола и бегал по улице, пугая всех прохожих. Вскоре директор магазина «Пятерочка» вызвал наряд полиции. Они были очень шокированы, когда увидели человека в таком состоянии, но делать было нечего. Это была их работа, они поймали его и, надев наручники, погрузили в полицейскую машину. Малхаз подошёл к ней и отвёл старшего по должности за «Пятерочку». Там он сунул ему в карман пять тысяч, попросил побить задержанного, как можно сильнее, а утром выкинуть из отдела, когда придет в себя, чтоб в таком виде тот добирался домой. Сотрудник не смог сдержать смех, затем охотно согласился и, пожав Малхазу руку, уехал в отделение полиции. Егор же был в полном разочаровании, сел в автобус и поехал до метро, а затем домой. Находиться в Очаково больше не было смысла, тем более, до того момента, пока этого идиота не выпустят из отделения полиции. Что касается Юры, то его забрали, завели в специальную комнату, затем туда вошёл человек в маске и избил его резиновой дубинкой. Юра вначале кричал, брыкался и бычился на него, но после третьего удара пришел в себя, стал плакать и звать на помощь. Особо сильно его не били, чтобы тот не умер, затем вытащили в коридор и посадили голого в обезьянник до утра. Утром здоровый сержант с золотым зубом открыл клетку и спросил:
- Ты не хочешь домой, молодой человек?
Юрец зажался от холода на шконке, быстро подпрыгнул и сказал:
- Что за вопрос, конечно хочу.
Сержант, усмехнувшись, сказал:
- Выбор за тобой, осталась малость. Как только помоешь все санитарные узлы, можешь идти, а если же нет, мы можем продержать тебя тут трое суток.
- Не нужно! - закричал Юрец, - я согласен.
И взяв швабру и ведро, принялся наводить порядок. Через полчаса он вычистил и вымыл все туалеты в отделении. Затем он подошёл к сержанту и, встав на колени, стал выпрашивать одежду. На что сержант ответил:
- Закрыли мы недавно притон, и одна из девушек забыла свою тунику, если желаешь, могу дать, мне не жалко, хотя велено было голого тебя прогнать из отделения, ну я всё-таки человек и не могу так поступить.
- Конечно, хочу, - ответил Юрец с большой радостью, - буду век вам благодарен.
Сержант зашёл в одну из комнат и вынес ему розовую тунику с вышитой на ней розой. Юрец недовольно покрутил ее, затем надел, так как другого выбора у него не было, и это всё-таки было гораздо лучше, чем идти домой голым. Было уже часов десять и будний день, но на улицах было людно, и все смотрели на него и просто умирали со смеху. Почти каждый прохожий попытался снять его на телефон, но Юре на это было наплевать. Дорогой мой читатель, вот к чему ведет постоянное одурманивание разума. На этом мы заканчиваем повествование второй части нашего романа. Переходим к заключительной части