Безумное фуэте
1. Галина.
Я люблю Виктора.
А вот дальше начинаются многочисленные «но», делающие мою любовь практически безнадёжной.
Виктор тоже любит меня. Но он женат.
Виктор фактически не живёт с женой, но стоит его сумасшедшей истеричке «заболеть» (эта вертлявая сучка периодически напивается до полной отключки), как он бросается ей на помощь: помогает лечь в больницу или выхаживает на дому. Он может в этот момент даже заночевать у своей Аньки, а я одна дома сижу. И не скажешь ведь ничего, всё-таки – законная жена, надо помочь.
Анька, конечно, моложе меня и, повторяя слова Виктора, «с отчаянно красивой фигуркой». Копна рыжих волос у неё потрясающей густоты. Но обычно сопутствующие такой красоте веснушки, как бы она их не затушёвывала, особо её не украшают. И с лицом ей не повезло, причём очень своеобразно не повезло. Смотрите сами. Громадные – на пол лица серые глазищи. Прямой носик. Губы, правда, немного тонковаты. Казалось бы – красавица должна быть! Ан нет. Все части лица были так неудачно расположены, «со сдвигом», что выглядела она почти дурнушкой. Её можно было бы даже назвать страшненькой, если бы она при этом не притягивала чёрт знает чем к себе взгляды почти всех мужиков. А спроси их, чего оглядывались на неё, наверное, и сами удивятся. Анька обладала тем, что называется сексапильностью.
Да, она ещё блестяще танцевала в Театре оперетты. Правда, в кордебалете, лишь изредка приближаясь к рампе, но разве мне, простому бухгалтеру-экономисту от этого легче?
Разводиться с ней Виктор не хочет, так как считает, что его рыжеволосая Кармен сразу «пропадёт». В последнем я не сомневаюсь, и в тайне - к стыду своему - даже мечтаю о чём-то подобном.
Я хочу родить от Виктора. Но не рожать от женатого?.. Ребёнок мне нужен только вместе с ним. А разве эта танцующая шлюшка, с которой он уже почти полгода не живёт, отпустит его?
С Виктором нас объединяет очень многое. Мы вместе работаем, понимаем друг друга с полуслова, ни разу не поссорились, вместе ходим в кино и театры, нам обоим хорошо в постели. Он ведь последнее время практически живёт у меня. Что его может связывать с этой?.. Если только постель?..
Я как-то не выдержала и задала Аньке этот вопрос по телефону. Её насмешливый ответ до сих пор звучит у меня в голове:
- При чём здесь постель? Есть ещё ванная комната, кухонный стол, да мало ли в нашей квартире мебели!
Стоило только рыжей пигалице позвонить, чтобы жалобным голосом проститься с Виктором и заявить, что она «умирает», как он сразу мчался к ней. Через день-два возвращался, но вы можете представить, каково мне самой было пережить эти два дня?!
Ну, ладно. Это у меня больное место, могу говорить о нём бесконечно…
Наш отдел не очень большой, кроме Виктора все работающие - женщины, все про всех всё знают. А про его Аню только что легенды не складывают.
Так что мне пока остаётся занимать свой небольшой угол в этом любовном треугольнике.
Сегодня пошли в ресторан. Моей подруге Ольге исполнилось сорок лет, но она объявила, что эту дату не отмечают – плохая примета – и пригласила меня с Виктором и ещё одну пару из нашего отдела «просто так посидеть». Заняли столик на втором этаже у самого края, чтобы было видно музыкантов. Здесь вечерами «живая музыка»: саксофонист и гитарист, играющий также на синтезаторе.
Так как кроме Ольгиного мужа все мы были коллегами по профессии, то сначала помянули добрым слово Геращенко, затем похаяли Эльвиру Сахипзадовну и только когда нам принесли выпивку и закуску успокоились, расслабились по-настоящему и заговорили на посторонние темы.
Приятное времяпрепровождение лично для меня закончилось довольно быстро. Часов в девять в ресторан зашла группа молодых женщин и пёстрой стайкой разлетелась вокруг заранее заказанного стола на первом этаже. Всё бы ничего, да среди них я заметила Аню. Видимо, их кордебалет тоже решил что-то отметить.
Виктор сидел в стороне от перилл и не мог видеть нижний зал. Теперь главное, чтобы Ольге не захотелось идти вниз танцевать. Посидим ещё пару часов и потихоньку уйдём. Может быть, Виктор свою кралю не заметит.
Но через час уже весь танцпол был занят профессионально танцующими девушками, которые, разумеется, вызвали шумное одобрение и аплодисменты посетителей.
Наши мужчины не могли пропустить такое зрелище. Виктор сразу углядел свою рыжую жёнушку, которая солировала в центре зала. Но никак не среагировал. Он вообще тугодум и спокойный как удав. Но представительный. С таким пройтись под руку по улице одно удовольствие. И без «в/п», без вредных привычек. Так обычно печатают в газетных объявлениях: «Ищу мужчину до 40 лет без в/п для серьёзных отношений»… Он из таких.
Вот и сейчас: узнать бы мне, о чём он думает?
Пока дойдёт до него… Пока поймёт, как лучше поступить…
Эх, увести бы его сейчас отсюда!
Мы продолжали свою беседу, а я краем глаза следила за представлением. Заиграли танго. Аня сразу выскочила исполнять его одна, но руки держала так, как будто была с партнёром. Танец-соло был исполнен настолько эротично и виртуозно, что посетители ресторана и даже сами музыканты зааплодировали исполнительнице.
Сергей, муж Ольги, был единственный в нашем секстете человеком «со стороны» и, судя по всему, жена не торопилась посвящать его во все драматические детали наших с Виктором взаимоотношений. И вдруг Ольга – и о чём она только думала?! – спросила у мужа:
- Что ты, как психолог, можешь сказать по поводу этой танцовщицы?
Сергей повернулся спиной к периллам и переспросил голосом записного лектора:
- Что я могу сказать о сексуальной природе танца? Многое.
Не догадываясь, что речь идёт о жене Виктора, словно в аудитории перед студентами начал свою лекцию:
- Как всем известно, изначально танец являлся эквивалентом полового акта. Другими словами, это продолжение в вертикальном положении тех действий, которые производят в горизонтальном. Отсюда, кстати, и такое многообразие всевозможных поз и так называемых «па». Я бы даже сказал, что обилие танцев, придуманных человеком, представляет собой своеобразную хореографическую «Кама сутру». Замечу, что это моя аллегория, которую еще никто не использовал. Танец у истерической личности, а мы видим перед собой… простите, под собой именно такую личность, можно рассматривать как конверсию сексуальной несостоятельности или неудовлетворённости. Столь страстное исполнение танца - хочу подчеркнуть, что эта девушка выступает не по обязанности на сцене, а по доброй воле, танцует, так сказать, в своё удовольствие и от всей души - зачастую является следствием тревоги и дискомфорта. Если я достаточно хорошо разглядел отсюда эту красотку, то она порядком пьяна. Следовательно, тем более искренна! Вон оно подтверждение другого предположения, что лучшим антидепрессантом и противотревожным средством является алкоголь. Хочу обратить ваше особое внимание на танцы латино-американского и афро-американского происхождения. Все эти танго, ча-ча-ча, самба и другие, к которым в большей степени и относятся мои слова. Европейские танцы типа полонеза или вальса, хотя и в них тоже встречаются некоторые, образно выражаясь, сексуальные коленца, в этом отношении больше подходят для рафинированных и гипосексуальных педиков...
- Вот на этом месте и закончим, милый, - перебила его жена. – Было очень интересно и познавательно. Теперь можешь сесть на место, а то тебя понесло не в ту степь...
Мы продолжали свою болтовню, стараясь больше не отвлекаться на танцы, так как до «наших» наконец-то дошло, что внимание к огненной стервозе, которая безостановочно продолжала крутиться на танцполе, в присутствии Виктора и неуместно и не тактично. Я продолжала незаметно следить за её поведением. После каждого танца Аня подходила к своему столику и выпивала рюмку явно не Шампанского. И не закусывала. Вот и хорошо! Долго так она не продержится. Лишь бы её увели из ресторана незаметно для Виктора, чтобы ему не пришло в голову вновь бросаться на помощь.
При каком-то очередном танце к Ане неожиданно присоединился парень, явно ей незнакомый и сильно пьяный. Он пытался соответствовать профессиональной танцовщице, но получалось у него это крайне неловко и так дурашливо, что вызвало смех в зале. Танцевальный номер быстро превращался в балаган. Наконец у парня видимо, закружилась голова, и он буквально повалился на Аню. Та с трудом устояла на ногах, но долго не могла оттолкнуть прилипшего к ней партнёра. Подошли две девушки из её компании и ещё какой-то парень, видимо, друг неудачливого танцора. Они с трудом разняли танцующих и увели их к столикам.
Виктор достал смартфон и отослал СМС-ку. Глядя на его озабоченное лицо, я поняла, что сейчас он думает не обо мне, а о своей Ане. И наверняка что-то там благоразумное посоветовал этой «вертихвостке» по телефону.
Я продолжала незаметно следить за Анькой. А та как нарочно, то ни разу не притрагивалась к своему мобильнику, а тут, как только села за стол, сразу полезла в сумочку, достала его и, разумеется, прочитала послание. И принялась внимательно оглядывать зал. До её умишка не сразу дошло, что здесь имеется и второй этаж. Я во время отвернулась, когда она подняла свою дурную голову, но не под стол же мне было залезать?! Меня Анька должна была заметить. Так и вышло.
Она встала и стремительно направилась к лестнице, но споткнулась на первой же ступеньке. Ногу, к сожалению, не поломала, и умудрилась, хоть и не очень уверенно, подняться к нам без падений и происшествий. А ведь буквально минуту назад такие па в танцах выделывала, которые не каждый трезвый сможет повторить!
Остановилась перед нашим столиком, прижимая к груди маленькую диванную подушку. Вид у неё с этой подушечкой был крайне нелепый.
Не отрываясь, смотрела на Виктора. Мы, разумеется, все замолчали, так как почувствовали, что сейчас будет разыграна очередная «семейная сцена». Им-то развлечение, а мне каково?
Аня заговорила громким трагическим голосом:
- Хорошо, что я тебя встретила, Виктор. Не будет неожиданностей. Все свои документы, золотые безделушки и деньги я сложила на кухонном столе. Тебе ничего искать не придётся.
- Зачем ты это сделала?
- Как зачем? Я не могу так больше жить. Ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни… Я решила сегодня не возвращаться домой, вот всё заранее и приготовила. Сейчас здесь повеселимся, а потом пойду в какую-нибудь высотку и брошусь с неё. Я и подушку с собой взяла, чтобы лицо не изуродовать. К лицу прижму, и всё будет нормально. Чтобы тебе не противно было смотреть на мой труп.
- Ты перепила, Анюта. Сядь сюда. – Виктор уступил ей своё место. - Я сейчас попрошу, чтобы тебе принесли холодной воды с лимоном.
- Не надо. Пьяной не так страшно… Представляешь, стою на самом краю крыши, а внизу ползают маленькие как букашки люди и машины?
- Представляю, но с трудом. Сиди и не уходи. – Виктор выразительно посмотрел на меня. – Я через минуту вернусь.
Никто не знал, что сказать. Сама же героиня остекленевшими глазами уставилась на столешницу и никого вокруг себя не замечала. Вот, стерва! Ей не танцевать, а в драматическом театре выступать. Умудрилась испортить нам и этот вечер. И дёрнул же чёрт этих шалав зайти именно в наш ресторан!
Виктор вернулся с высоким бокалом воды, в котором желтели ломтики лимона.
- Выпей это, Анюта.
Та капризно сморщила лицо.
- Опять нашатырь мне накапал? Не буду. Он противный.
- Нет там никакого нашатыря. Просто выпей сразу этот бокал.
- Меня стошнит.
- Вот и хорошо. Станет полегче.
- Ты хочешь, чтобы…
- Я хочу, чтобы ты немного протрезвела и ушла домой.
- Домой я не пойду. Я уже решила…
- Пей, я тебе говорю.
Наверняка Сократ пил цикуту с меньшим удовольствием. Эта артистка откинулась на спинку стула, закатила глаза, лицо её мертвенно побледнело, но бокал вылакала как уставшая сука после долгой пробежки.
- А теперь пойдём со мной в туалет.
- Этого ещё не хватало! Я не хочу, чтобы ты видел, как меня тошнит.
Она неожиданно быстро поднялась, посмотрела на меня убийственным взором и абсолютно трезвым голос произнесла:
- Прошу у всех прощения.
Оттолкнула от себя Виктора, не забыв сделать контрольный выстрел глазками, и удалилась с гордо поднятой головой. Мои надежды, что она всё-таки свалится на лестнице, когда будет спускаться, к сожалению не оправдались.
2. Виктор.
Мне в очередной раз пришлось извиняться перед Галей и коллегами. Разумеется, Аню надо было довести до дома. Какой номер она может ещё выкинуть, никто не угадает. На минуту прикинуться трезвой она могла даже в невменяемом состоянии, я-то её знал хорошо. Артисткой Аня была прекрасной, и не могла не играть даже в жизни. Я часто спрашивал себя, не за эту ли фантастическую переменчивость настроения и состояний я её в своё время полюбил?
Аня скрылась в туалете, а я пошёл к «кардебалетному» столику, взял её сумочку и сказал подругам, что сам отвезу её домой.
Всю дорогу в такси Аня молчала, и я не мог понять, то ли она всё больше пьянеет, то ли прикидывается, то ли уже немного протрезвела.
По лестнице на второй этаж я её поднимал, как обычно в таких случаях, на руках. Она была ненамного ниже меня, но удивительно лёгкая. Полнеть ей не позволяла профессия. Потому и носить её мне всегда было приятно. Она как-то умудрялась, крепко обняв меня за шею, уменьшиться в размерах, сложившись на моих руках марионеточной куклой и сливаясь со мной в одно целое.
В квартире сразу подвёл её к ванной комнате, поставил на ноги и прислонил к стенке. По пути бросил взгляд на кухонный стол: на нём действительно лежала стопка документов и каких-то квитанций вперемежку с деньгами, блестели золотые украшения.
В ванной включил воду, сделав её терпимо прохладной. Подошёл к Ане и стал её раздевать.
Она открыла один глаз, который выглядел на удивление трезвым. С наигранным кокетством спросила:
- Милый, ты сначала грубо овладеешь мною, а потом отнесёшь в ванную? Или сначала вымоешь, а потом отнесёшь в постель и ласково, нежно…
- Ты сначала примешь холодный душ, а потом я уйду!
- Фу, какой ты бука! – Она сморщила носик и закрыла глаз. – Теперь ты понимаешь, почему мы с тобой всё время ссоримся? Всё из-за тебя…
Я раздел её, взял за руку и завёл в ванную.
- Мне так плохо, - жалобно пролепетала Аня. - Я боюсь упасть.
Но через бортик ванны перешагнула весьма уверенно и подставила лицо под душ. Улыбнулась, холодной воды она не боялась, а затем продолжила тем же страдающим тоном:
- Витюша, когда будешь меня намыливать, то другой рукой, пожалуйста, поддерживай. А то я ещё упаду… Слабость страшенная.
Ну, вот, начинается… Я уже знал, чем закончится такое «умывание с двойной поддержкой». Но не оставлять же её одну в таком состоянии?
Намылил Аню, а потом стал, как ей обычно нравилось, растирать тело губкой.
- Неужели тебе с этой дылдой также хорошо, как со мной, а?
- Мне с ней спокойно, Анюта. А с тобой тяжело. Эти твои постоянные гастроли, загулы, попытки покончить с собой, какие-то любовники…
- Только количество любовников, пожалуйста, не преувеличивай!
- Я не преувеличиваю. Я даже не знаю, сколько их у тебя было и сколько есть. Я лишь хочу сказать, что с Галей мне спокойнее и комфортнее. Когда я ложусь спать, она всегда рядом. А когда просыпаюсь, то не думаю со страхом, чем закончится сегодняшний день.
- Я зато знаю, чем закончится сегодняшний вечер.
Она мокрыми руками обняла меня за шею и стала целовать.
3. Аня.
Никто мне не верит.
И правильно делают. Я сама себе не верю. И не знаю, что через минуту взбредёт в мою, как говорит Витя, «с ума сошедшую голову».
Видимо, у меня это от родителей. Папаша умудрялся совмещать довольно искусную игру на баяне с эстрадными фокусами. Мама – профессиональная артистка «погорелого театра». На сцене провинциального ТЮЗа она исполняла роли мальчишек и девчонок почти до сорока лет, когда после неудачно проведённого аборта умерла от перитонита. Так как отец не считал себя причиной её беременности, то даже не пришёл на её похороны. Просто запил, да так, что в запое и помер…
А я их дочь. И родительские гены крутятся во мне как их проклятье и благословление одновременно…
Я посмотрела на спящего Витю. Как можно после ТАКОГО взять и заснуть? Ну, ладно. Он – мужчина. Ему можно…
Витя повернулся на спину, засопел и вскоре стал потихоньку похрапывать. Я обожала слушать его в любое время. И когда он ругал меня. И когда, задыхаясь, со всей силы сжимал меня и бормотал что-то совсем безрассудное. И когда вот так мирно похрапывал как ребёнок. И почему другие женщины всегда недовольны храпом своих мужей и возлюбленных? Это так мило и так смешно!
Я наклонилась и легонько лизнула его в уголок губ. Он сразу почмокал губами, засопел ещё громче, глубоко вздохнул, но не проснулся. А в этом уголке рта выступила малюсенькая капелька слюны. Для меня эта самый тайный (никогда не говорила Вите об этих своих ночных проделках) и самый сладкий нектар.
Снова наклонилась к Вите и так ловко слизнула с его губы эту капельку, что он ничегошеньки не почувствовал.
Я тихо рассмеялась. Минуты такой ночной забавы были самыми счастливыми в моей жизни. Но о них никто не знал.
Господи, за что мне, дурочке-истеричке такое счастье?
У моей проделки было и продолжение, к которому я незамедлительно перешла.
Приблизила голову к Вите и прошептала:
- Витюша, ты мне вчера жизнь спас.
Раздалось мычанье, которое очень походило на согласие.
- Витюша, а ты действительно любишь Галю?
Наконец-то он очнулся от сна, но глаза не открыл. Что-то недовольно промычал.
- Так ты её любишь?
Неясно пробормотал:
- Дурацкие вопросы задаёшь.
Значит, проснулся. Через минуту произнёс уже отчётливо:
- Я тебя люблю. Но ещё я люблю, хотя гораздо меньше, самого себя. Понимаешь?
- Конечно, понимаю, Витюша. Знаю, что я истеричка и дура, но я люблю тебя больше всего на свете.
Уже громко и с насмешкой он спросил:
- А кого ты больше любишь: меня или свои танцы?
Я лишь на мгновение замедлила с ответом, и сразу раздалось его недовольное:
- Вот так! Сама теперь поняла?
- А я ещё не ответила на твой не очень честный вопрос. Как ты можешь сравнивать себя с танцами? Танцы для меня – это жизнь!
- Я об этом и говорю.
- А ты забыл, как я сотни раз тебе говорила, что люблю тебя больше жизни?
Молчание.
Потом он обнял меня, прижал к себе.
Что может быть сладостнее для женщины такого объятия?
У меня, разумеется, сразу потекли слёзы. Чтобы Витя их не почувствовал, подложила ладонь под щёку. Женские слёзы – это нечестный приём в беседе с любимым. Это даже я понимаю.
Но Витя всё-таки что-то почувствовал то ли по моему дыханию, то ли по движению руки.
- Ты плачешь?
- Нет. Чего ради?
Он, наконец, открыл глаза, посмотрел на меня.
- Теперь уже поздно плакать, Анюта. Ты же должна это понимать, что вместе мы не уживаемся.
Я изо-всех сил стукнула его кулаком по груди. Он даже ойкнул.
- Ты что, с ума сошла?
- Я тебя иногда убить готова.
- Интересное совпадение. Знаешь, мне тоже иногда хочется убить тебя.
А потом добавил то, от чего у меня сначала мучительно сжалось, а потом бешено застучало сердце.
- Но ещё больше мне тебя хочется ласкать.
Тут, уже слёзы у меня потекли ручьём…
Потом мы оба долго молчали.
- Витюша, ты же умный! Что мне надо сделать, чтобы ты не уходил от меня?
- Ты знаешь. Стать другой.
- Тогда ты меня разлюбишь. Я же нравлюсь тебе именно такой, какая есть.
- В этом вся беда и заключается. Это называется цугцванг, замкнутый круг. Как не поступи, всё плохо получается.
- А как же наша любовь?
Он промолчал. И я не знала, что сказать. Потом как можно решительнее произнесла:
- Хочешь, я тебе ребёночка рожу? И уйду из театра.
- Хочу. Только не мне, а нам.
- Конечно, нам... Только после Волгограда. Там будет неделя народного танца и можно будет попутно неплохо заработать на корпоративах. Московские танцовщицы на периферии всегда в цене.
- Вот эти твои корпоративы мне больше всего и не нравятся. Знаю я, чем они обычно у вас заканчиваются... А когда будут эти гастроли?
- В конце сентября.
- Ты думаешь, что мы с тобой сможем мирно дожить до конца сентября?
- Что нам тогда делать, Витюша, а?
Он снова замолчал.
А от моего беспомощного лепетанья, какой прок?..
4. Сергей.
Сколько лет работаю, но не перестаю удивляться многоликости человека, его, выражаясь музыкальным языком, полифоничности.
Вот – Галина.
Трудолюбивая, добросовестная, опора и надежда своего начальника, с которого не забывает сдувать пылинки и заботиться как клуша о своём цыплёнке.
Да, это любовь.
Уточню ставший расхожим термин. Виктор не просто нравится ей, он не просто перспективная пара для тридцатитрёхлетней женщины и партнёр для секса. Галина действительно любит его и страдает о того, что не может узаконить с ним свои отношения.
Но при этом крайне эгоистична в своей любви. Хотел бы ошибиться, но мне представляется, что за фасадом искренне любящей женщины скрывается сердце безжалостного хищника. Я не удивлюсь, если она устроит Ане какую-нибудь провокационную пакость. Другими словами, всеми силами постарается убрать с дороги единственное препятствие на пути к своему счастью.
А это уже не этично. Это уже пахнет подлостью.
Теперь обратим взор психолога на героя нашего «романа».
Виктор добрый и мягкий до самопожертвования человек. У него развито чувство эмпатии, сопереживания и сочувствия к другим. Но вряд ли начальник финансового отдела должен быть «добрым и мягким». Ольга не раз рассказывала мне, как плохо обстоит дело у них с дисциплиной.
О его личной жизни вообще говорить не хочется. Жить одновременно и практически открыто с двумя женщинами, с моей точки зрения, свидетельствует о психологической ущербности. Будь ты, наконец, мужиком! Сделай выбор и перестань травить душу жене и любовнице. То Галина «поговорит с ним серьёзно», и он сразу переезжает к ней из съёмной комнатушки. То Аня закатит истерику, и он бежит оказывать ей помощь, не забыв попутно - в целях лучшего успокоения несчастной женщины – залезть к ней в постель.
Даже говорить о нём противно.
А вот Анечка – существо явно болезненное и прелестное одновременно. Именно так часто бывает в жизни. И, пожалуй, самая целостная как личность. У предыдущих героев есть «второе дно», своеобразный бэк-вокал, а у Анечки характер проще, чем у психически здорового человека, так как укладывается в чёткие рамки диагноза истерического расстройства личности. И этим своим расстройством она защищена от излишнего мудрствования, от «задних мыслей», от «второго плана» личности и т.п. Все её хитрости настолько инфантильны, что видны за версту любому человеку. И меня удивляет, почему все смотрят на неё с таким недоумением и таращат от удивления глаза.
При всём своём бешенном непостоянстве, истеричности и нарочитой артистической капризности Аня у меня вызывает наибольшую симпатию. Да, с такой тяжело жить. С талантливыми людьми вообще жить нелегко, талант редко бывает комфортен в общении. Я бы такой женой восхищался, хотя, признаться, не знаю, выдержал бы сам совместную с нею жизнь. Но не променял бы Аню ни на Галину, ни – это уже строго между нами! – на свою жену…
5. Галина.
После долгих раздумий я поняла, что нанять киллера мне не по средствам, а самой придушить рыжую стервозу не по силам. И вообще - поступать надо не по-мужски, а по-женски. То есть, с умом и хитростью.
Чего я добиваюсь? Чтобы Виктор любил меня сильнее, чем свою Аньку.
Какой я для этого должна быть? Постоянно удивлять его своей добротой, быть всё понимающей и самоотверженно любящей женщиной.
И пусть Виктор делает свой выбор, с которым его ненавязчиво можно было бы и поторопить. Не дурак же он? Поймёт, в конце концов, с кем ему лучше и удобнее.
Тут и повод подходящий наметился – теперь уже мой день рождения. Я и решила расставить все точки над «i».
По случаю тёплого июля и солнечной погоды грех собираться в ресторане или дома. Тем более что остался мне от родителей дачный участочек с небольшим домиком. Заурядный домишко под стать шести соткам. Одна комната, пристройка с небольшим холодильником и газовой плитой, которую величали «кухней». Убогость строения компенсировала обширная веранда, крыша над которой гарантировала вполне комфортабельное застолье с мая по сентябрь. Я не любительница огородничать, поэтому земля вокруг домика чуть ли не до пояса заросла травой. Разросшиеся по границам участка кусты малины и крыжовника придавали ему левитановскую живописность. Впрочем, избыток одуванчиков вызывал недовольство у соседей, но это уже их трудности.
На участке присутствовали ещё два признака «цивилизации»: будка туалета типа «сортир» и сваренные ещё отцом из металлических труб и уголков качели для единственной дочки. Каталась я на них последний раз лет двадцать назад.
Вот и собрала друзей на свой день рождения на даче. И зашла с козырной карты: пригласила Виктора вместе с женой, чем повергла его в изумление.
- Зачем Аню-то звать?
- Как зачем? Я всех приглашаю с мужьями и жёнами. Ты же со своей Аней так до сих пор и не развёлся. Значит, она – твоя жена.
Виктор потупился и ничего не ответил. А я как можно более доверительно добавила:
- Согласись, милый, это же лучше, чем если она сама вдруг опять к нам заявится?
- Да, ты права. Хороший ты человек, Галчонок. Доброе у тебя сердце.
В моей «доброте», разумеется, таился не самый добрый умысел. У Аньки одно достоинство – танец. Пусть-ка попробует станцевать у меня на траве! Придётся ей сидеть, молчать и напиваться. И если снова устроит сцену или брякнет какую глупость, так оно мне только на руку. Большим умом Анька никогда не отличалась.
И снова всё поначалу шло нормально: тосты, подарки, возрастающее веселье. Я незаметно следила за разодетую куклой – элегантным вкусом Анька никогда не отличалась – рыжей балеринкой. Пила она меньше, чем мне хотелось бы, так как сидящий рядом с ней Виктор следил за тем, чтобы она не наливала себе лишнего. И его жёнушка, пригубив рюмку, нарочито подчёркнуто заглядывала ему в глаза, словно хотела сказать: «Вот видишь, я почти не пью». И всё время молчала.
И тут Сергей-психолог, которому, видимо, захотелось втянуть Аньку в общий разговор, спросил у неё:
- Аня, а вас акробатике не учили? Или она не входит в хореографическое обучение?
- Нас. Много. Чему. Учили, - раздельно произнесла она.
В эти несколько слов стервоза умудрилась вложить столько эротического подтекста, что все невольно замолчали и посмотрели на неё.
- Интересно! Значит, вы можете исполнить какой-нибудь акробатический трюк?
А вот это Сергей к месту спросил! Словно мои мысли читал. Не напилась, так пусть продемонстрирует нам в густой траве или на ступеньках веранды – другого места нет – двойное сальто. Шею себе наверняка свернёт!
- Я думаю, что это совершенно ни к чему, - вмешался Виктор. – Тем более здесь и сейчас.
- Почему же, любимый? Здесь и сейчас – само оно! – пропищала кордебалетная танцорка.
Я тоже не удержалась:
- Действительно. Пусть Анечка покажет, на что она способна. Мы все с удовольствием посмотрим на неё.
Анька встала и направилась к качелям. Там уже кто-то умудрился повесить старое сиденье на истёртых верёвках.
Идти по траве на каблуках? Не позавидуешь. Эта дурёха, естественно, напялила на себя шпильки, хотя знала, что пригласили её на дачу, а не в ресторан… Ну, тем хуже для неё. Интересно, что она задумала? Сесть на качели и… Что дальше? Если начнёт раскачиваться, то и даже при её кошачьем весе верёвки могут оборваться и она на самом деле шею себе свернёт.
Метра за четыре до качелей Анька всё-таки сообразила сбросить туфли.
Последовал короткий разбег. Вытянув ноги «шпагатом», она сложилась в воздухе почти в одну линию и стрелой пролетела сквозь качели. Я вспомнила львов и тигров, прыгающий в цирке сквозь горящее кольцо.
А эта стерва, приземлившись, поправила причёску и пошла искать свои туфли в траве.
Вместо аплодисментов наступило молчание. Все понимали, что задень она сиденье качелей ногами, неминуемо бы покатилась кубарем. А если бы в таком прыжке ударилась головой о железный уголок верхней перекладины… Даже мне что-то не захотелось представлять последующую картину.
И только через несколько секунд раздались восторженные возгласы и аплодисменты.
Анька спокойно села на своё место. И почему этой стерве всё так легко удаётся? Вот она и добилась, к чему наверняка стремилась с первой же минуты: внимание всех присутствующих теперь было приковано к ней. А всеобщее опьянение только усиливало восхищение «почтенной публики».
Я ещё надеялась, что уж теперь-то Анька начнёт выделываться, заверещит и ляпнет какую-нибудь глупость. Но балеринка выбрала беспроигрышный вариант: она продолжала молчать и только загадочно улыбалась. Джоконда хренова!
6. Сергей
Когда все в очередной раз встали из-за стола и разошлись по «лужайке», я подошёл к Ане. На тонкой шее у неё, как и у большинства в наше время, на золотой цепочке висел крестик. Появился повод для начала разговора.
- Аня, вы верите в бога?
- Не знаю. В церковь не хожу, почему-то страшно. А в душе вроде верю… Думаю, что бога всё-таки нет, но жить надо так, как будто он есть.
- Интересная мысль. Тогда как объяснить ваши неоднократные суицидальные попытки? Ведь это большой грех. Простите, что я задаю такие вопросы. Можете не отвечать, если не хотите.
- Нормальные вопросы. Бывают хуже и труднее… Есть такой святой великомученик Уар. Он молится за спасение душ самоубийц. Я себя этим и успокаиваю. И потом, если бы я на самом деле хотела покончить с собой, то давно бы это сделала.
- Интересно.
- Что интересно?
- Интересно, что вы так неожиданно разоткровенничались.
- Так нас же сейчас никто не слышит.
- Логично, - только и осталось констатировать мне.
А про себя подумал, что Аня не банальная истеричка, какой мне показалась на первый взгляд. Она более сложная личность, как это обычно и случается в жизни. Истерики и шизоиды раздельно существуют только в классификациях, а в жизни всё не так просто и складно, как в учебнике.
И ещё понял, что драматическая история этой «треугольной» любви только развивается…
***
Апрель 2014 г.