Сергей опоздал на свою электричку из Адлера в Краснодар.
Умевший всегда всё рассчитывать, в этот раз он намеренно задерживал свой отъезд из гостиницы Юли.
Происходило что-то очень важное. Он боялся ее потерять. Видимая картинка их двадцатилетнего брака продолжала быть вполне благополучной. Но порой ему казалось, что всё трещит по швам.
Был ли это пресловутый средний возраст, пятидесятилетний Сергей не знал. К молодым, годящимся ему в дочери, его не тянуло. Но в душе жил удушливый страх, что жизнь проживается не так ярко, как могла бы.
Парадоксальным было то, что этот страх посещал мужчину, не сожалевшего ни об одном шаге в своей жизни.
Он имел профессию, о которой мечтал с детства. Жил там, где хотел и с тем, с кем хотел. Его любили женщины. Их количество было много больше тех двоих, разделившись сейчас между собой власть над его сердцем. Но отношения с Юлей переживали тяжелый период. Сколько их уже было, сложных, за двадцать лет брака?! Но такой соперницы, как Рита, у Юли не было никогда. Через две недели Сергей уезжал с любовницей в отпуск в Прагу. За спиной ничего не подозревавшей жены этим отношениям шел уже четвёртый год.
Но Юля была важна. Она была краеугольным камнем его душевного спокойствия. Сергей умел жить и в центре урагана, коим был пылкий роман с Ритой. Но дуализм его натуры требовал наличия уравновешивающей силы.
Юля осталась в гостинице. После двух дней, наполненных романтикой путешествий по Красной Поляне и спорами о будущей жизни, в уставшем теле Сергея продолжала метаться душа. Предательская мысль, что для этого отрезка его жизни больше подходит Рита, не давала покоя.
Ему казалось, что он топчется на одном месте, имея на руках шанс взлететь ввысь. Так уже было однажды. Но боль, сопровождавшая когда-то его переход из первого брака во второй, отрезвляла.
Брак Риты и расстояние в полторы тысячи километров дарили Сергею отсрочку в принятии решения. Впереди была поездка в Прагу, способная, быть может, что-то прояснить.
А сейчас наступала ночь, посреди которой он должен был добраться домой, чтобы утром быть уже на работе. Нужно было выспаться, тем более что в гостях у Юли, пребывавшей в месячной командировке в Сочи, этого сделать не удалось.
В купе Сергей оказался с миловидной москвичкой чуть моложе его. Жительницу столицы в ней выдал характерный прононс во время ее беседы с дочерью и упоминание Курского вокзала. На верхних полках не было никого.
Конец разговора Сергей различал уже сквозь пелену сна. Через какое-то время соседка вышла, а когда вернулась, произошло неожиданное. Она аккуратно поправила сползшее на пол одеяло Сергея. Этот поступок можно было бы расценить и как привычку к порядку, и как знак вежливости. Но чтобы это ни означало, оно заставило сердце Сергея забиться сильнее.
С этой минуты он уже не был мужчиной, раздираемым надвое мыслями о жене и любовнице. В этот момент он стал хищником, сделавшим привычную стойку при виде добычи.
- Что это было? - грохотало у него в мозгу.
Такие вопросы без ответа он оставлять не привык. Но какой здравомыслящий станет произносить их вслух? В голове тут же созрел план.
С закрытыми глазами Сергей повернулся на бок, лицом к незнакомке, выпрямив в ее сторону руку, на которой лежал. Через пару минут, тянувшихся целую вечность, она проделала то же самое. На это и был расчет. Все должно было быть абсолютно естественным, давая женщине возможность в любую минуту выйти из этой опасной игры, не скомпроментировав себя. Первым действовать всегда должен мужчина. Сергей это делать умел.
Он пошевелился, будто бы во сне. Их руки соприкоснулись!
- Я побеспокоил Вас? – создавая иллюзию пробуждения, негромко спросил Сергей.
- Нисколько, - последовал тут же спокойный ответ.
- Мне не хочется терять Вашу руку, - после недолгой паузы решил быть искренним Сергей.
- Я хотела бы, чтобы она оставалась в Вашей, - смело ответила женщина.
- Такое ощущение, что сквозь пальцы течет электрический ток, - признался он.
- У меня никогда так не кружилась голова от прикосновения мужской руки. Мне кажется, что моё сердце стучит у меня прямо в голове, - ошеломила она его своим ответом.
- Наверное, именно такие эмоции люди старательнее всего ищут среди множества обычных? – не удержался Сергей от желания броситься в омут с головой.
- Но так редко находят...
Она была божественна в своей грусти, так недвусмысленно приглашая Сергея быть смелей.
- Неужели мы те самые из немногих, кто все-таки отыскал? – ринулся он вперед.
- Я всю жизнь мечтала оказаться в их числе…
Она без промаха второй раз выстрелила в то же самое место.
- Вы производите впечатление девушки, уже состоящей в их числе, - решился Сергей на осторожный комплимент.
- Как обманчивы могут быть умело созданные маски…
И опять ее обворожительная грусть убивала всякую двусмысленность. Она хотела в своей жизни много больше, чем имела. И речь шла вовсе не о материальном.
- Вы хотели бы снять свою? – решил он идти ва-банк.
- Для этого нужно слишком много мужества.
Сергей прекрасно знал, сколь смелыми могут быть женщины, произносящие подобные слова.
- Вы боитесь остаться беззащитной? – спросил он, почувствовав приближение момента истины.
- Когда Вы держите мою руку – нет.
Сергей понял, что его засасывает. Так всегда начинались новые романы. Но хотел ли он сейчас вновь повторять этот путь?!
Позади были два дня с женщиной, которую он любил уже двадцать семь лет.
Впереди была неделя сказки с той, чувство к которой уже четвёртый год дарило ему волшебный полет.
Любовь умеет быть безграничной.
Но количество возлюбленных на одного порядочного должно быть все-таки лимитировано. И это вовсе не в угоду нравам ханжеского общества. Просто объем глубоких душевных переживаний, как и век человеческий не бесконечен. Излишества выхолащивают. На любые настоящие отношения нужны душевные силы и время.
Сергей вдруг осознал, что его не хватит на это новое чувство. Оно разрушит его, опошлив исключительность отношений с теми, двумя.
Он продолжал молча держать пальцы этой женщины в своих. Не имея сил с ними расстаться, он умолял поезд мчаться быстрее.
Сергей отпустил ее руку, лишь когда состав начал замедлять ход. Все это время случайные попутчики разговаривали пальцами, боясь произнести хотя бы слово.
Это не было языком слепоглухонемых. Его они не знали. Это был язык страсти и боли от невозможности противостоять судьбе, распорядившейся свести их в одну точку огромного пространства лишь на несколько часов.
Огни станции уже осветили купе.
Мужчина и женщина сидели напротив друг друга.
- Сергей, - представился он.
- Светлана, - ответила она, внимательно глядя ему в глаза, словно ожидая чего-то.
Он знал, чего она ждет. Но это было бы предательством по отношению к тем, двоим. Еще одни отношения его психика уже не выдержала бы. А мимолетные романы ни его, ни ее уже давно не интересовали.
Сергей поднес изящные женские пальцы к своим губам.
- Я благодарен им за все, что они мне рассказали. Света, в следующей жизни я найду вас именно по прикосновениям ваших пальцев.
В ее глазах он увидел боль, в которую она начала погружаться, осознав вдруг, что все сейчас закончится. Через минуту он исчезнет из ее жизни, задрав планку романтизма на недосягаемую высоту. А ей потом предстояло с этим жить. Жить с безнадежной мечтой, черты которой судьба зачем-то решила ей показать на эти полчаса.
- Я буду тоже их помнить, ваши пальцы, - с грустью промолвила Светлана, когда Сергей уже стоял в дверном проеме. – До встречи… в следующей жизни, – попыталась улыбнуться она, боясь, что слеза все-таки потечет по щеке из переполненных страданием глаз.
Сергей стоял на перроне, не в силах с него уйти, пока поезд не исчез из виду. Этой ночью он так и не уснул.