Повесть
Наступила глубокая осень. Здесь на севере она всегда была гнетущей. Дни становятся совсем короткими, а ночи бесконечными. И одиночество превращается в пытку. Все это особенно Ася почувствовала, возвратившись сюда после отпуска, после встречи с Александром и таким неожиданным расставанием.
Единственная близкая здесь коллега и подруга Татьяна Семеновна, заметив перемены в настроении Аси, спросила:
- Уж не влюбилась ли ты, подруга?
- Да! Влюбилась,- неожиданно для себя ответила Ася.
- Как это тебя угораздило… И что – женат?
- Нет. Вдовец…
-Час от часу нелегче… Ну хоть в этом нам повезло,- насмешливо пошутила она.
- И что дальше?
- Не знаю…
Да, она не знала, как прожить это долгое время до зимы. На зимних каникулах ей обещали полную свободу, если она на осенних поедет с ребятами в Питер.
Но надо еще дожить до этих зимних каникул…Целых четыре месяца!
Время шло… Но не летело… Однако – пришла и зима… С длинными, невероятно длинными ночами.
Она писала Александру длинные письма, получая от него совсем коротенькие (он объяснял это тем, что совсем разучился писать письма). Раз в неделю говорили по телефону, но линия была открытой, и здесь тоже не было задушевных откровений. В основном перечисляли снова то, что уже написали в письмах.
Будучи в должности завуча школы, Асе часто приходилось ездить на всякие совещания, семинары.
Так случилось и в декабре. Вообще-то она любила эти поездки; всегда радовалась встречам с некоторыми коллегами, знакомыми уже давно.
Вот и в этот раз они весело здоровались друг с другом, обмениваясь новостями. К ней сразу же подошла Клавдия Михайловна, завуч школы из Озерного. В разговоре о делах она, как бы между прочим, многозначительно и по-дружески, сообщила, что Александр собирается жениться. Он только что вернулся из Питера… У него там давняя любовь, вроде младшая сестра его покойной жены…
В глазах все потемнело… Больше она ничего не слышала и никого не видела. Не помнила, о чем было совещание, кто и что говорили на нем… не помнила и то, что сама здесь говорила.
Поздно вечером снова в тряском автобусе, прислонясь к окну, она возвращалась домой. Из-под закрытых век на губы солоно текли слезы.
Приехав домой, сняв только верхнюю одежду и обувь, сразу рухнула в постель и мгновенно уснула.
Проснулась темной ночью, не представляя времени суток, долго лежала в темноте, восстанавливая в памяти события прошедшего дня. Вспомнила и «последние новости», так неожиданно подкосившие ее волю.
Наконец включила свет, посмотрела на часы – было всего два часа ночи – спала она около трех часов; скоро поняла, что больше не уснуть.
Вскипятила чайник, заварила чай. Выпив свой любимый зеленый чай с лесными ягодами, почувствовала бодрость, прилив сил и села за письменный стол. Надо хотя бы подготовиться к двум урокам, которые у нее будут в понедельник.
Но неожиданно для себя открыла тетрадь, в которой снова стала вести дневник.
Сделала очередную запись и снова легла с книгой, и незаметно уснула.
Проснулась, когда уже стало светать. Суббота… Спешить некуда. Снова села за стол и открыла дневник… И увидела то, что записала ночью:
Годы несли понедельниками
Молодость в буднях убитую;
Зимы стучали метелями,
Весны, ветрами подбитые.
Разум расчётливый, сердце холодное,
Жизнь – вся от случая к случаю,
Радость и слезы – давно позабытые,
Встречи – желанные, жгучие…
Что это? Стихи? Это она написала ночью?
Да! Это она написала… Перечитала еще раз… Ну назвать это стихами можно с большой натяжкой. Любой маломальский поэт это все просто высмеял бы… Нет, это надо вырвать из тетради и выбросить.
Но она почему-то оставила эти стихи… И закрыла тетрадь.
Спать больше не хотелось. За окнами совсем рассвело.
Ася встала, достала свое лыжное снаряжение, оделась в подготовленную одежду для лыжных прогулок и вышла на улицу.
Людей – никого… Она встала на лыжи и почувствовала привычную легкость, упругость во все теле и легко заскользила по своему привычному маршруту.
Вокруг сказочный лес, покрытый инеем и снегом. Ей всегда была по сердцу эта зимняя краса. Для такой красоты мало обычных слов. И она вспомнила свои стихи, написанные после такой же прогулки на лыжах.
Небо на землю упало,
В речке сталью засветясь,
По сугробам засверкало,
Звездным инеем искрясь.
Тишина звенит и стонет,
Осыпая с веток снег,
И в морозном зное тонет
Пешехода гулкий бег.
Возвращалась уже в полдень. Всходило зимнее солнце, низкое и туманное. В домах уже не спали.
И новая картина, требующая поэтической речи:
Трубы столбиками дыма
Вырастают до небес.
Искры вьются паутиной,
Озаряя сонный лес.
Провода, мохнатясь тянутся.
Золотится в окнах свет.
Лик луны от солнца прячется –
Мрачным мыслям места нет.
У дома встретила соседа Аркашу, он всегда задавал один и тот же вопрос:
Ну как оно… Все в норме?
Асе часто лень было отвечать одно и то же, она лишь соединяла большой и указательный пальцы и с улыбкой показывала это «ок».
Придя домой и переодевшись, она вдруг твердо решила: на зимних каникулах поехать к маме, встретиться с Александром и все узнать, как говорится, из первоисточника.
Не хватало ей гробить свои нервы от каких-то слухов, сплетен, чужих домыслов. – «Вот приеду, все узнаю сама, а потом и решу – переживать или не переживать… Как говорила ее старая приятельница в таких случаях: не переживай – переживешь!
Вечером долго не могла уснуть. Встала, открыла дневник и дописала стих прошедшей ночи:
Любовь пришла нежданно, как беда,
В обычный год – невисокосный.
Когда давно уж юность отцвела
И жизнь казалась дивно сносной.
Любовь дыханьем жизни обожгла,
И кровь стучит о жажде встречи,
А губы шепчут позабытые слова
И новые стихи в бессонье ночи.
И, несмотря на все неопределенности в отношениях с Александром, Ася поняла одно, что если эти отношения не станут для нее всей оставшейся жизнью, то у нее больше никогда ничего не будет.
Пусть кто-то скажет, что это не стихи, а для нее это выход «высказаться» …Высказалась? – Высказалась!
Вот теперь можно и поспать…
Однажды к ней в гости «нагрянул» ее старый друг. Это был молодой военный, выпускник летного училища. Когда-то у них был ни к чему не обязывающий «роман». Сейчас он после выпуска ехал к родителям и в ожидании автобуса, узнав, что Ася все так же живет одна, пришел к ней «прокоротать» до утра. Ленька был молод, все так же красив и самоуверен.
Пришел с бутылкой вина и магнитофоном. Ася приняла его радушно как старого приятеля. Приготовила ужин, и они вечером долго сидели за разговорами с вином и музыкой. Поговорить было о чем, вспомнить тоже.
Магнитофонные записи были новыми, в основном это песни Владимира Высоцкого. Высоцкий тогда был в большой моде, его было модно слушать и любить.
Ася как-то «прошла мимо» его песен, у нее была совсем другая музыка, другие песни… А однажды случайно в разговоре старшеклассников услышала такие слова:
- Да что в нем хорошего-то… кричит и хрипит как удавленник.
И это сказал Петя Алешкевич, очень уважаемый ею ученик.
И вот сегодня волей-неволей она слушала песни этого всеми любимого поэта-барда и наконец-то, можно сказать, познакомилась с его творчеством.
Но пришло время укладываться спать. Так как квартира была однокомнатной, то раскладушку для Лени она поставила на кухне.
Через какое-то время он пришел в ее комнату и сказал, что хотел бы сейчас побыть вместе с ней.
Вначале Ася подумала: - А почему бы нет? Она давно его знает, он ей нравится… а завтра утром они расстанутся и, возможно, больше не встретятся никогда…Но почему-то ответила отказом.
Он еще какое-то время сидел на ее диване, потом спросил:
- У тебя кто-то есть?
- Да! Есть! - уверенно ответила она.
Потом ночью долго лежала с открытыми глазами и думала: так кому же она бережет верность… Кто ОН – ЕСТЬ…
Продолжение будет!