Ленин, комсомол и партия в моей жизни
Содержание
1. В комсомол в последних рядах
2. Ленин всегда прав, но …
3. Два персональных дела, фарс и трагедия
4. Комитет комсомола
5. Главная награда
6. Вступление в партию, партком
7. Решение основной задачи
8. Защита по-советски
9. Заключение
В Советском Союзе «Ленин», «Комсомол» и «Партия» были не просто словами, а базовыми понятиями коммунистической идеологии. Они в разной степени вторгались в личную жизнь каждого советского человека, игнорировать или не замечать их было нельзя, никто твоего желания на сей счёт не спрашивал. У всех, кто жил в стране с названием СССР были свои личные история связанные с Лениным, комсомолом и партией. И у меня тоже, некоторые эпизоды остались в моей памяти навсегда.
1. В комсомол в последних рядах
Ленин появился в моей жизни в первом классе школы, в ноябре месяце, перед годовщиной Великого Октября. Как и было положено в те годы, нас всем классом приняли в октябрята. Нам выдали нагрудные значки, пятиконечные звезды с портретом маленького мальчика по имени Володя Ульянов-Ленин, с которого, как нам объяснили, мы должны брать пример. Став взрослым Ленин стал лучшим другом всех детей на Земле, слышали мы от своей первой учительницы, и о нем мы подробно узнаем, после того, как нас примут в пионеры. Класс разбили на группки по пять человек, которые назывались «звездочками», к каждой «звездочке»был приставлен вожатый из числа пионеров класса, который взял шефство над нашим классом. Внутри каждой «звездочки» распределили обязанности каждого: командир, ответственный за учебу, за физкультуру и т.д. и все это отобразили на плакате, который висел в нашем классе. Время от времени к нам приходил вожатый-пионер, наша пятерка собиралась и обсуждала какие то свои дела, чаще всего речь шла об учебе. Это и всё, что можно сказать об октябрятском периоде моей жизни, ничем особенным он не запомнился.
В конце третьего классе нас приняли в пионеры. Предварительно пообещали, что принимать в оные будут не всех, а только тех, у кого были хорошие оценки и примерное поведение. Пионерами тогда хотели быть все, поэтому мы старались учиться хорошо и вести в школе себя прилично, в итоге приняли весь класс. Но, сначала определённое время готовили к этому важному мероприятию. В первую очередь научили правильно завязывать красный галстук, что на самом деле было не так просто. Затем обучили пионерскому приветствию («Салют пионера»), и правильному ответу на призыв «Пионер, к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будь готов!». Ответ был прост «Всегда готов!», обязательно при этом отсалютовав. Конечно, в определённом смысле это была игра, однако детям раннего школьного возраста она была интересна, ибо скрашивала скуку ежедневного учебного процесса.
Мероприятия по приему состоялось в день рождения Владимира Ильича Ленина (22 апреля 1964 года). Была торжественная линейка у школьного памятника Ленину, мальчики были в белых рубашках, а девочки в белых фартуках, на руках у нас висели красные галстуки. Мы хором произнесли «Клятву пионеров», затем комсомольцы повязали нам красные галстуки. Нас нарекли пионерским отрядом имени космонавта Валентины Терешковой, которая незадолго до этого слетала в космос.С этого дня ношение пионерского галстука,вплоть до седьмого класса, стало для нас обязательным. За отсутствие галстука наказывали, от замечания в дневнике до вызова родителей в школу. Это считалось серьезным нарушением дисциплины. Формально пионеру полагалось иметь и пионерский значок, но в 60е годыносить его было делом добровольным. Интересно, что кроме общего для всех пионеров значка были еще и значки по трём степеням, I степень для 3-4 классов, II степень для 5-6 классов, иIII степень для 7 класса, они были в свободной продаже. Однако в наше школьное время разделения пионеров по степеням было определённым пережитком прошлого, такие значки если и носили, то лишь для прикола.
Учеба в четвёртом классе был особым временем для нашего пионерского отряда имени Терешковой, то был единственный год, когда мы по-настоящему могли считать себя пионерами. В начале учебного года наша пионервожатая сообщила нам, что в соревновании среди пионерских отрядов города и района в качестве награды за первое место обещана поездка всем классом в Артек, в международный лагерь на Чёрном море. И спросила, не хотим ли мы выиграть эту поездку? Конечно же, хотим, ответили мы, кто же не захочет летом поехать в Крым, да еще всем классом. В общем, тогда мы были наивными детьми и на самом деле поверили, что поездку в Артек можно выиграть. С энтузиазмом мы взялись за дело, и пионерская работа закипела, нас окрыляли сладкие грезы о теплом Черном море. Везде мы хотели быть первыми (и у нас получалось): мы и тимуровцы, мы и сборщики металлолома, мы и певцы-плясуны у шефов в ремстройцехе Химзавода, и даже вступили в переписку с Валентиной Терешковой. В конце года в день пионерии (19 мая) подвели итоги, первое место взял пионерский отряд школы-интерната, они и поехали в Артек. В интернате жили и учились дети из малообеспеченных или неблагополучных семей, видимо это и было решающим доводом в их пользу. Нас ведь в Крым могли и родители свозить, а у них это единственная возможность попасть на Черное море. Артековский мираж на наших глазах растворился и исчез навсегда, оставив горькое чувство разочарования. За второе место дали поездку в Москву всем классом (тоже хороший приз), но,коль первое место осталось за городом, то второе место должно было достаться району. Второй приз получил пионерский отряд из одной из сельских школ, он и поехал в Москву. А как же мы? Наш 4-Б класс второй школы получил третье место и приз за него – красный вымпел! Да уж, лучше бы его не дали совсем, цена призов за первые два места и за третье место были несопоставимы, было очень обидно. Вот так закончился для нас год активной пионерской работы, он же первый, он же и последний.
В следующем году мы потеряли всякий интерес к пионерской работе, в возможность поездки в Артек никто уже не верил. Пионерский энтузиазм сменился абсолютной апатией. Если бы тогда определяли самый пассивный пионерский отряд, то мы бы были в числе фаворитов. В шестом классе мы уже не хотели носить пионерские галстуки, либо «забывали» их дома, либо прятали в свои портфели. А в седьмом классе их сняли почти все, за исключением тех, кого первыми принимали в комсомол (ВЛКСМ, Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи). Не носить красные галстуки они не могли, поскольку рекомендацию для вступления в ВЛКСМ им давала пионерская дружина школы.В первый список вступающих в ряды комсомола я не попал, в классе были более достойные кандидатуры, их отобрало руководство школы. Честно говоря, меня это слегка удивило, учился я на четвёрки и пятёрки, плохим поведением не отличался. Однако же не сочли достойным для вступления в первых рядах, видимо у кого-то из педагогов школы были ко мне претензии. В определенной степени моё самолюбие было задето, и я решил, коль так, то в комсомол буду поступать в последних рядах, настолько, насколько это будет возможно.
Вот так я выбыл из пионеров по возрасту, а в число «активных помощников партии в деле строительства коммунизма» меня не взяли, оставив простым советским школьником. И очень скоро я понял, что такое положение меня вполне устраивает, комсомольские дела некоторой части моих одноклассников меня совершенно не интересовали. Более того, я получал особое удовольствие, покидая классную комнату, в то время как наши комсомольцы оставались на своё собрание. Нежелание идти в комсомол со временем окрепло, кроме задетого самолюбия появился новый мотив, мне не хотелось быть как все, что характерно для лиц юного возраста. Уклонение от членства в ВЛКСМ превратилось у меня в некий фетиш, идею-фикс, хотя я понимал, никуда мне от него не деться, рано или поздно, но мне придётся стать комсомольцем.
Процедура приема в члены в ВЛКСМ для школьников происходила дважды в год, осенью и весной. Она была плановой, так чтобы за год-полтора добиться стопроцентного (или почти стопроцентного) членства старшеклассников в комсомоле. План приёма спускали сверху и вешали фактически на одного комсорга, руководителя комсомольской группы, для него вербовка одноклассников в комсомол была главной задачей. Как правило, комсорги школы с этой задачей справлялись, хотя в сложных ситуациях с приёмом в ряды ВЛКСМ в помощь комсоргу подключались классный руководитель или завуч по внеклассной работе.
Начался новый учебный год, в октябре месяце ко мне подкатила главная комсомолка нашего класса с известием, что есть общее мнение, мне пора вступать в члены ВЛКСМ. Не хочу, рано пока, сказал я удивлённой однокласснице, такого ответа она от меня явно не ожидала. На своём предложении наш комсорг особо не настаивала, в то время в начале учёбы в восьмом классе желающих вступить в комсомол хватало, план по приёму она выполнила легко. Через полгода ситуация повторилась, на этот раз объяснения того, почему я не хочу в комсомол пришлось давать не только комсоргу, но и нашей классной руководительнице. Не помню точно, чего я тогда говорил в защиту своего решения, но в одном уступил, пообещал им через полгода обязательно стать комсомольцем.
На самом деле я не собирался выполнять своего обещания, твёрдо решив продлить своё аполитичное существование до конца учёбы в девятом классе, это было обычное юношеское упрямство. Однако я понимал, к осени 1969 года мне нужна хорошая отмазка, чтобы не вступать в комсомол, примитивные доводы «не хочу» или «ещё рано» на этот раз не пройдут. Отмазку подсказала жизнь, в стране началась активная пропагандистская компания по празднованию 22 апреля 1970 года 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Посему, осенью шестьдесят девятого года некоторым заинтересованным лицам я заявил, что намерен вступать в комсомол в апреле, в дни юбилейных торжеств, что было воспринято ими как очередная моя блажь. По существу так оно и было, но разве кто мог возразить против такого важного повода для вступления в члены ВЛКСМ. Никто и не возразил, ещё полгода я прожил без комсомола, чего и хотел.
И вот в начале апреле семидесятого года я соизволил,наконец, вступить в комсомол. Чувствовал при этом не совсем уютно, словно я был второгодником-переростком среди первоклашек. У меня и так был рост выше среднего, и было уже шестнадцать лет, а в одном потоке со мной шли четырнадцатилетние школьники, все они едва доставали до моего плеча. Но, ничего не поделаешь, я получил то, чего хотел. Процедура приёма в члены ВЛКСМ прошла без помех, оставалось только получить комсомольские билеты, для их вручения в Горкоме комсомола был назначен день 15 апреля. Я заранее решил, что буду получать свой членский билет исключительно 22 апреля в день рождения Ленина, ни раньше и не позже. Выдумывать уважительную причину неявки в указанный срок не пришлось, в тот день я находился в Воронеже на экзаменах в физико-математическую школу МГУ, поэтому у меня была возможность самому выбрать время, и понятно когда я пошёл за своим комсомольским билетом.
Юбилей Владимира Ильича Ленина пришёлся на рабочий день, у меня в школе была вторая смена, утром 22 апреля 1970 года я прибыл в Горком комсомола за своим членским билетом. Техсекретарь достала папку с моими документами (протоколы по моему приёму, фотографии), оформила комсомольский билет и учётную карточку, затем пошла с ними к начальству за подписью. Очень скоро она вернулась, без документов, но с просьбой зайти в кабинет к главному комсомольцу нашего города. Зашёл и увидел улыбающегося Первого секретаря горкома комсомола, он стоял у своего рабочего стола и протягивал руку в знак приветствия.
– В этот знаменательный день я хочу лично вручить вам комсомольский билет, – сказал он, пожимая мне руку.
– Спасибо, – ответил я, принимая билет.
– Вам повезло, – продолжил комсомольский вожак города, – в нашем городе в день столетия со дня рождения Ленина только вы получаете членский билет с датой выдачи 22 апреля семидесятого года, наверняка запомните это на всю жизнь.
– Да, – скромно подтвердил я, не став объяснять, что ничего случайного в этом нет, эту дату я сам себе организовал.
– Сегодня вечером будет митинг молодёжи, посвящённый юбилею Владимира Ильича Ленина, обязательно приходите, вы ведь теперь комсомолец.
– Конечно же, приду, – заверил я Первого секретаря горкома комсомола, – «вот то мне делать больше нечего, как по митингам ходить».
Разумеется, последние слова были сказаны про себя, а не вслух.
Таково было моё вступления в члены ВЛКСМ, в последних рядах, но в знаменательный день 22 апреля 1970 года. Конечно же, для меня это был своеобразный прикол, определённая дань своему юношескому честолюбию, уж если вступать в комсомол, то никак все. Тогда я даже не подозревал, насколько мудро поступил. Придёт время, и определённые заинтересованные лица некоторых серьёзных комсомольских и партийных организаций будут спрашивать меня, а почему собственно вы так поздно вступили в комсомол, считая сие весьма подозрительным. Мой развёрнутый ответ эту публику вполне удовлетворял, а то и приводил в восторг. Разумеется, об истинных мотивах выбора даты вступления в комсомол умалчивал, делая акцент на особом уважении к личности вождя мировой революции. В общем-то, я совсем не лгал, к Владимиру Ильичу Ленину во все времена относился с большим уважением, так было тогда, так оно и сейчас.
В начале 70х годов к комсомолу я проявлял абсолютное равнодушие, в моей жизни эта организация была делом десятым. В то время была полная уверенность, так будет всегда и очень бы я тогда удивился, узнав, как завершится моё пребывание в комсомольских рядах. А оно окажется весьма запоминающимся, в октябре 1982 года коллеги и друзья по комсомолу устроят мне торжественные проводы с вручением Грамоты ЦК ВЛКСМ. Так будет оценена моя работа на посту заместителя секретаря Комитета комсомола с правами райкома крупного научного центра. На учёте в комсомольской организации нашего института в ту пору состояло полторы тысячи членов ВЛКСМ, она была третьей по численности в Серпуховском районе Московской области. И вообще, комсомолу я обязан тому, что конец 70х – начало 80х годов окажется для меня самым счастливым периодом моей жизни, так уж вышло.
2018