Незаметно настала ночь, и аллею, которую хорошо видно из моего окна, моментально скрыл сумрак.
«Вот так всегда, — подумалось мне, — только начнёшь работать и будет что-то получаться, обязательно в этот момент стемнеет или случится что-нибудь такое...»
Я встал, убрал карандаши в стол, занавесил окно и только после этого включил свет. Я собирался пойти на кухню и согреть себе чаю, но сделать это мне помешал звонок в дверь.
«Кого ещё черти принесли в такое время?» — выругался я про себя, но дверь всё же открыл.
За дверью оказался человек неопределённого возраста в аккуратном твидовом костюме и больших роговых очках на носу. Весь вид незнакомца явно выражал смущение и какую-то растерянность.
— Золотов Станислав Викторович? — назвал он почему-то мои фамилию, имя и отчество полудетским плаксивым голосом.
— Да. А почему, собственно?.. — удивился я.
Тут вошедший замахал на меня руками и громко зашептал:
— Закройте немедленно дверь. За мной могут следить!
Когда это требование было выполнено, мой неожиданный гость сразу приободрился, потянул носом воздух и без всяких церемоний проследовал на кухню, где остановился перед холодильником и попытался его открыть.
— Это что ещё за новости?! — повысил я на него и без того не тихий голос.
Должен признаться, что я возвышался над незнакомцем, стоящим у холодильника, как Гулливер над лилипутом-одиночкой.
— Ну, и как же это понимать?
— Подождите, не кричите, я не выношу шума. Я всё сейчас объясню.
То ли от возмущения, то ли от чего-то ещё, но у меня пропал голос. Я не мог не то что говорить, у меня даже мычать не получалось: язык намертво прилип к нёбу, и я был не в силах издать ни одного звука.
— Вот, так-то лучше... — проворчал вслух мой неожиданный гость и, открыв холодильник, стал деловито укладывать туда продукты.
Продукты, кстати, были самые обычные: два батона «Любительской» колбасы, множество сарделек и ящик тушёнки, само собой разумеется, китайского производства.
«Вот уж, действительно, незваный гость — хуже татарина!» — пронеслось у меня в голове.
Мой мучитель, между тем, закончил складывать свои продукты в чужой холодильник, отряхнулся, включил электрический чайник, прошёлся взад-вперёд по кухне мимо меня и лишь после этого торжественно изрёк:
— Всё-таки вас, молодой человек, надо бы того...
У меня перед глазами моментально возникла следующая картина: злобный карлик в цивильном твидовом костюме, бормоча что-то себе под нос и делая загадочные пассы руками, превращает меня, человека из плоти и крови, в деревянного истукана — идолище поганое. Нечего сказать. хорошая перспектива!
Внезапно я почувствовал, что ко мне вернулся дар речи.
— Ну, и как же это понимать? — что есть силы прохрипел я.
— Я бы вам не советовал так себя вести, Стас. — Голос у моего недавнего знакомого оказался совершенно нормальным, несмотря на его лилипутский рост.
— A то что будет? — спросил я уже более миролюбиво.
— Вынужден вас огорчить. Не будет ничего такого, чего вы ожидаете.
Гость сделал паузу, видимо, для того, чтобы я поверил, что ничего такого, действительно, не будет, a затем вновь заговорил:
— Я просто уйду отсюда и сделаю всё. чтобы вы поскорее забыли о моём визите.
После этих слов он почему-то тяжко вздохнул:
— А ей я скажу, что не нашёл вас, хотя и приложил к этому немало усилий.
Я по-прежнему ничего не понимал, хотя мне было очень интересно, кто это меня ищет, зачем и почему именно я?
— Стоп! Давайте всё сначала. Прежде всего, кто вы такой? И от кого, собственно?..
Я оборвал сам себя на полуслове, потому что мой гость произнёс:
— Позвольте представиться; Анджей Ларин. Профессия творческая — ВОЛШЕБНИК!
Он терпеливо ждал, как я прореагирую на его слова, и, судя по всему, терпения у него хватало. Я сидел, смотрел на Анджея и всё думал:
«Правда или не правда то, что он говорит? По глазам, вроде бы, не врёт, а там, кто его знает».
Тут мои размышления были прерваны гостем, которому, видимо, надоело сидеть без дела. Поёрзав на стуле, чтобы привлечь к себе внимание, он заговорил:
— Понимаю ваше смущение, молодой человек, ведь не каждый день к вам в гости приходит волшебник. И не в силах поверить, что такое может быть, вы сидите с дурацким видом два часа и всё думаете: «Правда ли то, что я вижу, или мне это только кажется».
B знак согласия я кивнул головой и почему-то спросил:
— A вы читаете мысли?
— Иногда, в целях собственной безопасности, — ответил он.
— Анджей, а какой у вас рост? Сначала мне показалось, что вы лилипут, а теперь вы ростом почти с меня.
— Рост у меня обычный, как и у вас, но когда я захочу, могу становиться маленьким, как муравей, или огромным, как скала.
— Всё ясно. A приняли вы такой вид, наверное, для конспирации?
— Скорее для того, молодой человек, чтобы меня не заметили силы зла, тумана и тени.
— A почему вы пришли именно ко мне, да ещё с продуктами?
— Ещё раз повторяю, Станислав, я пришёл к вам, потому что об этом меня просила она! Вы мне мало симпатичны, и я сам, по собственной воле, к вам никогда бы не пришёл.
Тут Анджей замолчал и очень внимательно и пристально на меня посмотрел.
«A у него холодный и колючий взгляд, — подумал я, — почти как у снежной королевы в пьесе Шварца».
— Позвольте у вас узнать, господин волшебник, если вас, конечно, это не затруднит, кто же вас сюда направил и с какой целью?
— Меня попросили разыскать вас и передать, если получится, что Клири ждёт и надеется на срочную встречу.
При упоминании этого давно забытого имени у меня почему-то yчащённо забилось сердце, a спину моментально покрыл холодный пот, и я чуть было не выкрикнул что-нибудь вроде: «Быть этого не может, потому что не может быть никогда!» Но ничего подобного я не сделал и, наверное, поступил совершенно правильно: по лихорадочному блеску в моих глазах гость понял, что имя Клири мне небезразлично.
— По вашей реакции, молодой человек, я вижу, что это имя для вас что-то значит, ведь так?
— Да, — с трудом выдавил я из себя и, как мне показалось, потерял сознание.
Очнулся я на своём старом диване, и первое, что увидел перед собой, был свет, но какой-то странный: вместо того, чтобы возбуждать или подавлять, он меня успокаивал, и скоро я почувствовал прилив сил. В эту минуту мне на лоб легла рука волшебника, а его голос ласково, c легкой укоризной произнёс:
— Что же вы, молодой человек...
Он говорил ещё что-то, но что именно, я не разбирал. Перед глазами опять стали расплываться разноцветные круги. Я предпочёл поскорее закрыть их и погрузился в долгий сон без сновидений.
Вы будете смеяться, но на следующий день меня также разбудил свет — свет солнца, бивший ярким лучом в окно. Глаза мои открылись без всякого труда, и я вновь увидел моего вчерашнего гостя, сидящего в мягком кресле и с неподдельным интересом смотрящего в окно на всё, происходившее на улице. Неожиданно Анджей повернулся ко мне и, улыбаясь, спросил:
— Как вы себя чувствуете, Стас?
При этом его улыбка стала ещё шире и доброжелательнее.
— Благодарю, сейчас уже нормально.
— Признаюсь честно, вы меня напугали.
— Чем это?
— A тем, что вы, влюблённые, можете натворить массу глупостей.
— Что-то не понимаю, — сказал я абсолютно чистую правду. — Ну, перенапрягся, с кем не бывает от счастья. Что же касается Клири, то, согласитесь, такую девушку забыть весьма и весьма сложно.
— Впрочем, я и сам не раз был влюблён, поэтому отлично вас понимаю — поддержал меня гость.
— A что я должен сделать, чтобы вновь встретиться с ней?
Анджей долго молчал, долго смотрел на свои золотые наручные часы, невесть откуда взявшиеся у него на руке, следил за передвижениям стрелок и что-то бормотал про себя.
«Наверное, он колдует», — пронеслось у меня в голове.
Анджей поднял глаза и загадочно на меня посмотрел, затем тихо и не менее загадочно произнёс:
— Чтобы найти её, нужно подняться вверх по реке.
— Только и всего? A я-то думал... — Я разочарованно вздохнул. — Ну, и где эта ваша река?
Видя моё полное разочарование, Анджей поманил меня к себе пальцем и, когда я подошёл, быстро и горячо зашептал, наклонившись к моему уху:
— Напрасно вы так, молодой человек.
— Это ещё почему? — Во мне явно просыпался юношеский максимализм.
— Потому! — также загадочно и тихо прошептал он.
— A всё-таки?! — не отставал я.
— Чем задавать глупые вопросы, посмотрите-ка лучше сюда, — Анджей поднёс к моим глазам свою руку с золотыми часами и строго спросил: — Как вы думаете, Стас, что это такое?
— Как что? Часы, конечно, и притом недурные.
— Это-то я знаю, что они недурно сделаны, но меня интересует другое, какое именно время они показывают?
— Как какое... — Я на мгновение замялся, — ...московское, наверное. Впрочем, не уверен.
— То-то и оно, что это не московское время, а другое измерение. Нaзовём его, к примеру, «Стикс». Надеюсь, вам это название знакомо?
Я молча кивнул, всё ещё ничего не понимая, но пытаясь поверить в услышанное изо всех сил. Видя моё смятение, Анджей отошёл к окну и долго смотрел на то, что делается во дворе и за его пределами, потом медленно подошёл ко мне, положил руку на моё плечо и спросил:
— Так что вы решили?
— Я отправляюсь туда, потому что хочу испытать себя и, наконец, найти своё счастье.
Анджей одобрительно на меня посмотрел и улыбнулся:
— Вы знаете, Стас, я сейчас вспомнил себя в молодости. Также хотел кому-то помочь.
— Разве это плохо?
— Да нет, почему же... Просто найти счастье, хотя бы для двоих, это уже утопия.
— Не согласен с вами, а как же любовь?
— Любовь, молодой человек, есть открытие того, чего у тебя раньше не было.
— A что же такое счастье?
— Я думаю, что счастье — это, прежде всего, состояние свободы.
— Больно сложно, — пробормотал я.
— Что означает, истинно! — проговорил Анджей, услышав мои слова, и опять загадочно улыбнулся.
Через несколько минут волшебник вдруг засуетился.
— Что же мы сидим, — произнёс он, обращаясь неизвестно к кому. — Уже давно пора собираться и через несколько часов быть на месте. Что вы возьмёте с собой, Стас?
— Этюдник, краски, кисти, пару блокнотов, карандаши и точилку — вот и всё, что мне нужно.
Слушая меня, Анджей всё больше светлел лицом и, когда я закончил, просиял окончательно:
— Я не ошибся, молодой человек! Когда вы говорили, ваши глаза не врали, в них отразилась вся ваша душа.
Итак, собрав вещи, я в последний раз оглядел свою маленькую уютную квартиру.
«Сколько всего случилось вот здесь, в этой комнате и на кухне, — думал я. Сколько случайных друзей здесь перебывало, сколько споров здесь кипело. Сколько картин, этюдов рождалось и ещё больше кануло в небытие. Наконец, именно сюда, в мой мир, я привёл Клири. На этой кухне мы пили чай, и я вдруг почувствовал с ужасом для себя, что незаметно влюбляюсь в неё и тону в этих глазах неопределённого цвета. Тону, естественно, от любви...»
Мои размышления были прерваны полувопросом-полуутверждением Анджея:
— В облаках всё витаете, молодой человек? А ведь любовь ещё не только найти, но и заслужить надо!
На эту ворчливую тираду я промолчал, хотя язык так и чесался сказать какую-нибудь колкость в том же тоне. Молчал я и тогда, когда мы вышли из квартиры. Я запер дверь своим ключом, который отдал волшебнику по его просьбе. В душе было предчувствие, что я уже никогда сюда не вернусь. Меня охватила лёгкая, едва уловимая, грусть.
Мы долго шли, а потом куда-то ехали электричкой. В пути почти не разговаривали, просто сидели и занимались каждый своим делом. Я всю дорогу смотрел в окно на проплывавшие мимо пейзажи и так увлёкся, что достал блокнот и карандаши, которые заточил ещё дома, и, не теряя даром ни секунды, принялся рисовать то, что видел.
Мой спутник, сидевший напротив меня, в окно не смотрел, а сосредоточенно перебирал янтарные чётки.
— Красивая вещь, — произнёс я, когда электричка подошла к конечной станции своего маршрута.
Волшебник промолчал и убрал чётки в карман потёртых джинсов. Заметив, что все выходят, он заторопился и растворился в толпе, успев мне крикнуть:
— Стас, я буду тебя ждать у реки!
С этими словами он исчез в толпе, словно его и не было.