Глава 1
Музыкальный театр пользуется большой популярностью у ростовчан, жителей Ростовской области и гостей южной Пальмиры. Слава Богу, что его все же смогли построить в наше тяжелое время. Замечательные большой и малый залы, хорошая акустика. Но, как известно, театр начинается с гардероба. В очереди стояли Лена Шамарина, работающая секретарем в детективном агентстве Н.Ф.Трубникова, и ее брат Илья. Очередь была большая. Людей собралось не много, а очень много. Для ростовчан появление Юрия Башмета всегда праздник. Лена и Илья окончили музыкальную школу по классу фортепиано. Музыкантами не стали, но любили ходить на концерты.
Из открытой двери тянуло холодом. Ростовские феврали славятся холодным ветром. Он дует со всех сторон одновременно, пронизывает до костей. Может быть, поэтому многие ростовчанки так любят шубы. И носят их в феврале. Остальное время дождевик будет предпочтительнее, чем шуба. Какой бы хорошей ни была шуба, от дождя она не спасет, это ее надо от дождя спасать. И все же шуба — это реноме, престиж и прочее тому подобное, что так ценится на ярмарке тщеславия. Не избежала искушения и Лена, купила в кредит шубу из натуральной норки. Конечно, в шубке за 250 тысяч рублей она смотрелась королевой. Илья чувствовал себя рядом с ней комфортно, снисходительно улыбнулся студентам Медицинского, в котором учился на сангике, важно продолжал беседовать с сестрой.
— Смотри, — сказала Лена, — Светлана Михайловна с кем-то любезничает.
— Не с кем-то, а с Сергеем Владимировичем Чудиновым, он в «Свободном слове» рекламный отдел возглавляет. Сережа у нас человек продажный.
— Илья! Как ты можешь так говорить о человеке? Светлана Михайловна не стала бы беседовать с продажным.
— Он сам о себе так говорит в шутку. Он же возглавляет отдел рекламы. Кто-то за белых, кто-то за красных, а он за того, кто больше заплатит. А кто такая Светлана Михайловна? Я ее не припоминаю.
— Не мудрено. Она же работает на полставки бухгалтером. Уже подала заявление об уходе, хочет, чтобы ей индексировали пенсию. Николай Федорович ей даже зарплату повысить обещал, все равно уходит.
— Но она совсем не похожа на бабушку-пенсионерку. Счастливая интересная женщина, полная здоровья и сил.
— Она разменяла уже восьмой десяток. Живет одна, то есть не совсем одна. У нее есть собака Джек. Помнишь, он жил у нас несколько дней?
— Джека я помню! С ним я хорошо знаком. Пульт от телевизора сгрыз, скушал мамин носовой платок и чуть не умер от запора. Хорошая собачка. Еще раз приведешь, я из дома сбегу.
— Светлана Михайловна болела тогда, не с кем было оставить Джека. Он и у Саши жил, и у Николая Федоровича, и у нас. В приемной до сих пор его миска стоит, я не выбрасываю на всякий случай.
— Ну, уж собачью миску могла бы вернуть хозяйке.
— У хозяйки своих собачьих мисок несколько, а эту я купила для Джека, когда его в приемную привели. Какая длинная очередь! Слишком много людей.
— Твоего шефа здесь нет?
— У него срочная работа. Кажется, эта очередь никогда не закончится.
Их очередь подошла, когда раздался звонок. Илья отдал свое пальто и шубу сестры, получил номерки. Шамарины поднялись на второй этаж. Вход в партер уже был открыт. Они заняли свои места. Начался концерт. Дирижировал Юрий Абрамович Башмет. Исполняли «Времена года» А. Вивальди. Потом был антракт. Во второй части Моцарт и Чайковский. Это был один из лучших концертов, который они слушали.
После концерта Шамарины снова очень долго стояли в очереди. К ним присоединились Светлана Михайловна с Сергеем. Чудинову было уже за пятьдесят. Он был спортивного телосложения в меру упитан и очень воспитан. Чувствовал себя комфортно с молодежью. Они шутили, смеялись. Подошла их очередь. Илья заботливо взял шубу и держал ее, ожидая, когда же сестра соизволит просунуть руки в рукава.
— Это не моя шуба! — прошептала Лена.
— Как это? — удивился Илья, — Это твоя новая шуба.
— Нет! Старая шуба! Чужая! — Лена распушила мех на шубе, — это же крашеная норка! Здесь мздра черная, а на моей белая! Полочки под воротником нет! Крючки не щелкают! Это чья-то очень старая шуба из крашеной норки, наверное, китайская. А моя из североамериканской натуральной норки! Где моя шуба?!
Лена заплакала. Илья растерялся. Вернулся в гардероб. Людей уже почти не было. Все разошлись. Гардероб был пустым. Шубы сестры не было видно. Лена плакала над старой шубой. Сергей и Светлана Михайловна утешали ее. Сергей Чудинов пошел в гардероб. Вызвали полицию. Составили акт. Светлана Михайловна удивлялась, почему Лена не позвонит Трубникову?
— У него срочная работа, не хочу отвлекать. Наверное, кто-то по чистой случайности не заметил, что гардеробщица перепутала шубы. Завтра увидит и принесет сюда мою шубу.
Сергей умел владеть лицом, но сейчас отвернулся, чтобы Лена не увидела улыбку. Светлана Михайловна только развела руками. Ей было искренне жаль Лену. Полиция уехала, музыкальный театр опустел, надо было уходить. Чудинов предложил развести всех по домам на своей машине.
— Если ее тоже кто-нибудь не угнал по чистой случайности. Я приехал слишком поздно, припарковался чуть ли не на ступеньках. Там нельзя, но я спешил. Пойдемте. Стойте! — вдруг радостно воскликнул Сергей, — эврика! Смотрите, где стоит моя машина! Почти весь поток людей, выходящих из театра, прошел мимо. Видеорегистратор работал! Давайте просмотрим! Вдруг увидим шубу Леночки?
— Резонно, — обрадовалась Светлана Михайловна, — давайте сразу и посмотрим, а вдруг?
К всеобщему изумлению, Лена увидела женщину, выходящую из театра в шубе, очень похожей на ее новую шубу. Не так уж много людей ходит в норковых шубах. Изображение увеличили, пытались рассмотреть лицо женщины в шубе.
— Господи, помилуй! — выдохнула Светлана Михайловна, — это же Таня! Точно! Таня!
— Вы знаете женщину в шубе? — спросил Сергей, — где она живет?
— Таня Кузнецова, а где живет, я не знаю. Я ее часто в бассейне вижу. В бассейне «Волна» в шикарном купальнике. Но я с ней только здороваюсь. Просто ходим в одно и то же время. Я не знаю, где она живет.
— Бассейн «Волна»? — переспросил Сергей, — поехали скорее, может быть, еще успеем до закрытия поймать кого-нибудь из администрации, узнаем адрес Тани Кузнецовой.
Им повезло. Их выслушали, пошли им навстречу. Сказали адрес Тани Кузнецовой. Наверное, помогли упорство и находчивость Сергея. Было уже за полночь, когда они подъехали по указанному адресу на Верхненольную улицу, свернули во двор-колодец, миновали большую арку и остановились. Дальше проехать было нельзя. Двор большой, но, несмотря на позднее время, там было много людей в форме, стояли полицейские машины, машина «Скорой помощи». К ним подошел человек в форме:
— В каком подъезде вы живете? Проезжайте, здесь нельзя стоять. Машину сразу в гараж, чтобы не мешала. Здесь произошло убийство.
Сергей дал задний ход и вынырнул из-под арки, остановился возле типографии:
— Непредвиденное осложнение. Что будем делать, Леночка? — обратился он к Лене голосом кота-Мурлыки.
— Я очень устала, — тихо ответила Лена, — адрес есть, вернусь сюда утром сама.
— Мы вместе с тобой утром вернемся, — сказал Илья, — может быть Кузнецова вышла из театра в своей шубе, а может быть, в твоей. На всякий случай заглянем завтра к ней в гости. А как ты сможешь доказать, что это твоя шуба? Она же новая.
— Я вышила на подкладке с внутренней стороны свои инициалы: «Л.Ш.» Их не видно, но я же знаю, где они. Я сразу найду. Спасибо, что помогли нам.
— Да, чего там! — улыбнулся Сергей, — жаль, что там во дворе труп, а то бы сейчас уже все выяснили. Может, все-таки рискнем сейчас?
— А что? — радостно закивала Светлана Михайловна, — пройдем в подъезд, если там домофона нет.
— Да и позвонить можно, — поддержал ее Сергей, — сразу все выясним, чтоб до утра не мучатся.
Мимо проехала машина «Скорой помощи».
— Труп уже увезли, — обрадовалась Светлана Михайловна, — пошли скорее!
Они вышли из машины, оставив ее у входа в типографию, дружно зашагали под арку. Дул сильный и очень холодный ветер. Он не просто дул, он еще и завывал. Лена, преодолев отвращение, закуталась в чужую шубу, нахлобучила на лоб шапку и держалась за руку брата. Под снегом лед колдобинами, идти было трудно. Из-за этого небольшая арка показалась им длинной и темной.
— Впервые слышу, чтоб ветер выл с такой тоской, — сказала Светлана Михайловна, — прямо как живой!
— Это не ветер воет, а собака, — ответил Илья, — Лена, осторожнее! Не наступи на собаку. Прямо тебе под ноги лезет!
Лена наклонилась и погладила собаку, та доверчиво ткнулась ей в колени.
— Такса! — сказала Лена, — поводка нет, но есть ошейник. Пошли, моя хорошая, не плачь! Пошли с нами! Где твоя хозяйка?
— Или хозяин, — услышали они голос Сергея. Он уже вышел во двор и поджидал их, — придется все же отложить визит к Тане Кузнецовой на утро. Скорая уехала, а труп остался. Вон лежит уже упакованный.
— Господи, помилуй! — прошептала Светлана Михайловна, — так хорошо начался этот вечер и так страшно закончился. К нам снова идет тот самый в форме, который к машине подходил. Пошли отсюда поскорее, а то еще заподозрят в убийстве, допрашивать начнут.
— Они не заподозрят, — возразил Илья, — но лучше уйти. Пойдемте обратно.
— Зачем обратно? — попытался остановить их Сергей, — мы же не делаем ничего плохого! Только зайдем в подъезд, найдем на каком этаже квартира Татьяны Кузнецовой и спросим у нее про шубу! Не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Но куда же вы? Подождите меня в машине, Илья, возьми ключи. Я сам схожу к Татьяне Кузнецовой.
Он уверенно зашагал через большой двор, игнорируя стражей порядка, полицейские машины и труп. Его спутники остались в темной арке, не решаясь вернуться в машину без хозяина. И за ним тоже боялись пойти. Когда Сергей поравнялся с полицейской машиной, его остановили.
— О чем они так долго говорят? — ежась от холода, спросила Лена.
— Не о твоей шубе, надо идти на помощь, — вышел из-под арки Илья.
— Илья! Стой! — Лена вцепилась в его рукав, — не пущу! Они могут задержать любого для выяснения личности. У тебя же нет с собой паспорта!
— Но это же подло и трусливо, — не сдавался Илья, издали робко наблюдать, как допрашивают Чудинова. Бедный Сережа! Продажный Сережа!
— Продажный? — переспросила Светлана Михайловна, — а, это потому что он отдел рекламы возглавляет. Я этот анекдот слышала. Скоро про него еще один анекдот по Ростову гулять будет. О том, как он служителям закона вместо удостоверения личности предъявил театральный билет. Смотрите! Они его в полицейскую машину увели! Бедный Сережа! За что?
— Надо идти выручать, — снова рванулся Илья.
— Не пущу! Держала его двумя руками сестра, — пропали она пропадом эта шуба! Из-за нее бедного Сергея забрали! Он же просто хотел мне помочь!
— Да уж, — многозначительно произнесла Светлана Михайловна, — вряд ли его отвели, чтобы он смог погреться. Сколько сейчас времени?
— При чем здесь время? — удивилась Лена и посмотрела на часы, — 12 часов тридцать пять минут 18 февраля.
— Николай Федорович, наверное, давно спит, — сказала Светлана Михайловна, — только он может спасти бедного Сережу. Вы как хотите, а я возвращаюсь в машину и звоню шефу. Еще пару минут под аркой и воспаление легких мне обеспечено. Пойдемте в машину. А то еще и машину угонят! Хватит одной шубы.
Они снова пошли по ледяным колдобинам в темной арке, собака снова заскулила со всей силой отчаянья и побежала за Леной.
— А что вы можете сказать о Татьяне Кузнецовой? — спросил Илья у Светланы Михайловны, — кто она? У нее такая же шуба?
— Но я никогда не видела ее в шубе, только в купальнике. Купальник шикарный! Ей лет двадцать пять на вид, а сколько на самом деле? Не знаю. Она всегда приходит и уходит одна. Мы не выходим вместе. Я плаваю и сразу домой, а она еще в спортзал идет. Лена, такса идет за тобой следом, как странно…
— Ничего странного, — ответила Лена, — я очень люблю собак.
— Я тоже люблю собак, — обиженно сказала Светлана Михайловна, — у меня Джек есть! Почему-то она за мной не идет, а к тебе так и ластится. И еще одна странность. Поводка нет! Я с Джеком гуляю, иногда отпускаю его в парке, но чаше на поводке. Кто-то выгнал ее? У нее холеный вид, она домашняя. Потерялась?
— Шуба потерялась, собака потерялась, — подытожил Илья, — ничего! Найдем шубу, найдем хозяина таксы! Не зря же ты работаешь в детективном агентстве. Николай Федорович поможет найти шубу и… Лена! Зачем ты таксу в машину?
— Должна же быть у меня моральная компенсация за исчезнувшую шубу.
Лена села на заднее сиденье и посадила на колени собаку, которая не собиралась убегать. Такса улеглась на коленях, испустила протяжный вздох и задремала.
— Поехала в театр в новой шубе и без собаки, — сказал Илья, — вернулась в старой шубе с собакой. Лучше бы наоборот.
Светлана Михайловна набрала телефон шефа. Он ответил сразу. Она кратко объяснила ему про шубу Лены, про труп во дворе, про Сергея Чудинова. Извинилась, что разбудила его.
— Вы меня не разбудили, — ответил он, — я сейчас в офисе, у меня посетитель. Надо было позвонить сразу, когда пропала шуба! Мне было бы легче найти ее. Ничего, не переживайте. Отправляйтесь домой. Шубу найдем завтра. За Сергея я слово замолвлю, Надеюсь, они отпустят его.
— Может быть, Сергей сейчас сам вернется? — задала вопрос Светлана Михайловна, когда отключила телефон. — Подождем. Не бросать же его машину без присмотра. Зачем он пошел! Приехали бы утром. Николай Федорович тоже сказал, что утром.
— Утром или днем, — устало ответила Лена, — я даже не уверена в том, что у Татьяны Кузнецовой сейчас моя шуба. Она вышла из театра в шубе, похожей на мою. А как там на самом деле? Зачем я купила шубу? Ведь ее носить только пару недель в году.
— Я вызываю такси, — Илья набрал номер таксопарка, — Лена, оставь здесь собаку, наверное, где-то здесь живут ее хозяева.
— Не-а, я завтра на «Авито» объявление дам. Если она потерялась, то хозяева найдут ее по интернету. А если она сирота, то я ее усыновлю. Она так доверчиво уснула у меня на коленях.
Илья обреченно махнул рукой и вышел из машины, пошел к арке. В машине было тихо. В типографии в некоторых окнах горел свет. Работал печатный цех. Свет из окон типографии, свет фонаря казались тусклыми огоньками, которые вот-вот задует ветер. Ветер крутил поземку, наводил на душу тоску.
— Не печалься, Леночка, — Светлана Михайловна обняла ее за плечи, — найдет Николай Федорович твою шубку. Обязательно найдет.
— Сергея Владимировича жалко. Из-за меня в беду попал.
— Это не самая страшная беда в его жизни. Хотел помочь тебе, добрая душа. Я давно с ним знакома. В гостях была, очень вкусные беляши кушала.
— Беляши? Почему беляши? Обычно блины или пирожки.
— Потому что он татарин. Его жена очень вкусные беляши и чебуреки готовит.
— Жена? Я думала, что он один.
Светлана Михайловна улыбнулась и провела рукой по волосам Лены.
— Такой хороший концерт был, — вздохнула Лена, — а теперь: «Ночь, улица, фонарь, подворотня».
— «Ночь улица, фонарь, аптека», — поправила ее Светлана Михайловна.
— Ночь, улица, фонарь, такси. Две машины сразу. Где Илья?
— Исчез под аркой. Не арка, а бермудский треугольник. Как бы самой не исчезнуть. Я хоть и пенсионерка, но еще хочу пожить и порадоваться хорошей музыке, хорошей погоде.
— Погода сегодня замечательная, ветер сбивает с ног! Придется разбудить таксу.
— Давай мне своего хвостатого найденыша. Я подержу, а ты выходи. Ой! Что это? Под ошейником… Здесь что-то есть. Ну-ка, постой, собачка.
Светлана Михайловна поставила таксу на лапы и сама опустилась перед ней на колени. Оба таксиста вышли из машин и подбежали к ней, думали, что она поскользнулась. Из-под арки вышли Илья и Сергей и тоже побежали на помощь Светлане Михайловне. А она и не собиралась подниматься. Запустила обе руки под ошейник и сосредоточенно выкручивала собаке голову.
— Светлана Михайловна! Осторожнее! — взмолилась Лена, — не делайте ей больно!
— Все! Крепко же он был прицеплен, пришлось применить силу! Теперь помогите мне встать.
Совместными усилиями обоих таксистов, Сергея и Ильи ее поставили на ноги. Она с гордостью держала на ладони маленький медальон.
— Пальцы закоченели! Открыть не могу!
— А вдруг в медальоне наркотики! — сказал первый таксист.
— Мне безразлично, что там, — сердито ответил второй таксист, — я приехал вовремя, где пассажир?
— Я пассажир! — гордо подняла голову Светлана Михайловна и передала медальон Илье, — тебе собачья загадка, а мне домой пора. Там, наверное, телефон и адрес таксы.
— У меня тоже мало времени, — начал сердиться первый таксист. Кто мой пассажир?
— Мы, — ответила Лена, взяла на руки таксу и пошла к машине.
— Собакам вход воспрещен! — возмутился таксист.
— А моя собака будет исключением, подтверждающим правило, — ответила Лена и скрылась вместе с таксой в машине. Илья последовал за ней. Таксист тяжело вздохнул и пошел к машине.
Мела метель, сильный ветер, видимость плохая. Машина ехала медленно. Лена задумчиво посмотрела на Илью:
— Светлана Михайловна звонила шефу. Он сейчас в офисе. Мы проезжаем мимо. С другой стороны, неловко тревожить его ночью.
— Для всех нормальных людей сейчас ночь. Для Трубникова рабочий день. Поехали, поговорим. Шубу жалко, за нее нам всей семьей еще долго платить. И ты мне так нравилась в шубе! Имидж. Поверните на Кировский, 42.
— Как скажете.
Машина подъехала к детективному агентству. В кабинете Трубникова горел свет. Шамарины поднялись по ступенькам в детективное агентство. Лена зашла в кабинет в чужой шубе с собакой на руках. Илья зажал в кулаке медальон. Они рассказали Трубникову о своих злоключениях, отдали медальон. Он открыл его, прочитал:
— «Альма. Литвинова Н.В. Капустина, д. * кв. *». Собаку зовут Альма, а ее хозяйка Литвинова Н.В. живет на Капустина, здесь и телефон есть. Сейчас позвоню.
Набрал номер, ответил мужской голос. Поговорив пару минут, он спросил:
— Где такси? Отпустили?
Нет, — ответил Илья, ждет под окном.
— Уезжайте с Богом поскорее. Сюда едет следователь Лагутин. Он мой ученик, но вряд ли это мне сейчас поможет. Он захочет побеседовать с вами или допросить, а это, как правило, долго. Ступайте, я поговорю с ним сам. Собаку с собой. Она принадлежит женщине, которую убили. В медальоне адрес и телефон погибшей женщины. Медальон я оставлю. С вашего позволения отдам его Лагутину.
— Медальон можно, собаку нельзя, — сказала Лена, — какая страшная ночь! Пошли, Альма. Что это за шум?
— Быстро! — Трубников подошел к окну, — Лагутин уже здесь.
— Я пойду, расплачусь с таксистом и отпущу его, — сказал Илья.
Илья скоро вернулся вместе со следователем. Лена разделась и достала собачью миску. Кормила Альму печеньем, приговаривая: «Кушай, Альмочка, тебе сейчас допрашивать будут. Бедная моя сиротка! Я тебя никому не отдам!»
Лагутин поздоровался, сел в кресло для посетителей.
— Сначала вы позвонили и заступились за Сергея Чудинова. Сейчас у вас собака. Николай Федорович, сегодня вечером труп пожилой женщины обнаружили в подъезде под лестницей на первом этаже. Мы еще не успели установить ее личность, а вы уже знаете — Литвинова. И адрес есть. Вам собака сказала? Можно и мне с ней побеседовать?
— Собака сейчас кушает. Она очень умная, но говорить не умеет. У нее на ошейнике медальон. Возьмите. Кстати, эта собака крутилась во дворе, под аркой, вы не обращали на нее внимание.
— Не мудрено. Перед нами труп. А собака очень странно себя вела. Почему она не подошла к своей хозяйке? Погибшая долго лежала во дворе, собака к ней не подошла. Может быть, это не ее собака? Проверка не займет много времени. Здесь указан адрес.
Он позвонил и поговорил с кем-то по телефону, потом обратился к Лене:
— Почему вы забрали собаку?
— Пожалела ее. Она домашняя. Вид у нее ухоженный, ошейник есть, поводка почему-то нет. Пожалела и взяла с собой. Думала, что утром сфотографирую ее и дам объявление на «Авито».
— Где вы нашли собаку?
— Под аркой.
— Вы подманили ее? Угостили ее чем-то. Почему она пошла за вами?
— Нет! Я ее даже не заметила. Илья первый увидел. Предупредил меня, чтобы я на нее не наступила нечаянно. Там было очень темно. Мы подумали, что ветер воет, а это она выла! Страшно так выла! Она ко мне сама бросилась! И от арки до машины бежала следом. Я ее не угощала ничем. Светлана Михайловна даже приревновала. Такса меня полюбила. Я ее никому не отдам!
— Отдать все-таки придется. Она нужна мне.
— Допрашивайте Альму в моем присутствии, пожалуйста. Сомневаюсь, что она сможет ответить на ваши вопросы.
— Сейчас мне не до шуток. Я расследую убийство.
В это время позвонил телефон Лагутина. Он поговорил и вздохнул с облегчением, снова обратился, но уже не к Лене, а к Трубникову:
— Да, погибшую зовут Надежда Васильевна Литвинова, проживает на Капустина с сыном. Он сейчас приедет к вам. Вы не возражаете?
— Нет, я понимаю, что с ним надо поговорить. Но зачем вам понадобилась Альма?
— Провести следственный эксперимент. Литвинову убили либо в подъезде, либо в какой-то квартире, потом вытащили тело в подъезд на первый этаж, спрятали под лестницей. Надеюсь, что по свежим следам собака покажет место, дверь в квартиру, где была убита ее хозяйка.
— Резонно. А как была убита хозяйка?
— Ремешком, то есть собачьим поводком. Набросили сзади, задушили. Как сейчас выяснилось, хозяйке 82 года.
— Женщины в таком возрасте обычно сидят дома в холодный февральский вечер. Зачем она поехала в такую даль? С Северного на Верхненольную в такую непогоду. Надеюсь, ее сын объяснит, почему отпустил мать одну в гости? Эксперимент, конечно, провести надо, но сейчас ночь. Хорошо бы звонить в квартиры, чтобы пронаблюдать за реакцией собаки. Хотя поведение у собаки весьма странное. К трупу хозяйки она не подходит, к Лене бежит со всех лап. Лучше бы пригласить кинолога для полноты эксперимента. Завтра воскресенье, многие будут дома. С утра пораньше.
— Мы с Альмой приедем рано утром, — сказала Лена.
— Но мне нужна только Альма, — улыбнулся Лагутин.
— Альма идет со мной в комплекте, мы неразделимое целое.
— Когда это вы успели объединиться в неразделимое целое? И что вы делали под аркой? Вы живете в этом доме?
— Нет. В этом доме живет Татьяна Кузнецова, которая предположительно ушла из театра в моей шубе, а свою оставила мне. Я надеялась, что смогу поменяться обратно. Обмен шубами произошел случайно в театре. Мы даже вызвали полицию.
— Ну, если вызвали полицию, то не волнуйтесь. Они вернут вам вашу шубу. А я займусь трупом. Если вы так сильно хотите присутствовать при эксперименте, то приходите завтра к семи часам на Верхненольную.
— А сейчас мы вам уже не нужны? — спросил Илья.
— Нет, — ответил Лагутин.
— Тогда мы уезжаем домой, — с облегчением вздохнул Илья, — жаль, что я отпустил такси. Хотя… Кто-то приехал на такси, пойду скорее, задержу его, Лена, одевайся, поехали.
— Наверное, приехал сын погибшей. Ничего, что я пригласил его к вам? Можно было бы и ко мне, но ваша обстановка более располагает к доверительной беседе.
— Ничего. Мне тоже интересно узнать, зачем Надежда Васильевна поехала в такую даль? Гуляла бы возле дома с собачкой, спала бы сейчас в своей квартире.
— В кабинет не зашел, а забежал мужчина лет сорока, начинающий толстеть, задыхающийся, словно он пробежал 10 километров:
— Где мама? Почему детективное агентство? Что случилось? Кто вы?
Все это время он отчаянно протирал запотевшие очки. Он был без шапки. На черных волосах лежал снег.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — поднялся с кресла Лагутин. Как вас зовут?
— Где мама? Мы с женой дома с ума сходим! Всех, кого знали, обзвонили, ее нигде нет. Где она? Ушла гулять с собакой. Она обычно возле дома гуляет с Альмой.
— Присаживайтесь, — повторил Лагутин.
— Да не хочу я сидеть, мама где? Почему вы спросили про Альму?
— Я Трубников Николай Федорович, — вступил в разговор детектив, — как вас зовут?
— Дмитрий Вадимович. Почему меня пригласили в детективное агентство? Кто вы? Где мама?
— Я возглавляю детективное агентство. Кем вы работаете?
— Учитель английского. Приехал домой с работы, жена дома, а мамы нет. Сказала, пойду гулять с Альмой. Я все обегал, искал ее. Нет нигде.
— Ваша мама поехала с Альмой на Верхненольную улицу, — сказал Лагутин, — там живут ваши родственники? Друзья?
— На Верхненольную? — Дмитрий Васильевич стоял посреди кабинета, держал в руках очки, растерянно смотрел то на детектива, то на следователя, — нет, я даже не знаю толком, где находится Верхненольная. Наверное, где-то на Нахичевани? Зачем она туда поехала? Мама сказала жене, что пошла гулять с Альмой. Ни о какой Верхненольной не говорила. Что за бред! И где она? Что вы со мной в прятки играете! Где мама?
— Она не ссорилась с вашей женой?
— Нет, не ссорилась. Что-то мне плохо стало, я, пожалуй, и вправду присяду. Отведите меня к маме, мы с ней сами разберемся, зачем она поехала на Верхненольную. С ней что-то случилось? В больнице? Поехали в больницу.
Наступила неловкая тишина. Литвинов побледнел. Трубников встал, прошел в приемную, налил стакан воды и принес ему. За это время Лагутин уже успел сообщить ему страшную весть. Прошло больше часа, прежде чем Литвинов смог говорить. Он не бился в истерике, но молчал. Трубников пожалел, что в его детективном агентстве нет никаких спиртных напитков. Иногда в таких ситуациях они помогают. Сын погибшей не отличался здоровьем, лицо покрылось красными пятнами. Ответил на все вопросы Лагутина. Хотя его ответы не прояснили ситуацию.
Трубников тоже задал вопросы:
— Ваша мама всегда сама гуляла с Альмой?
— Да. Мы для нее купили собаку, чтобы она выходила на улицу, дышала свежим воздухом. А то она все время дома. По магазинам мы сами. А с собакой она выходила.
— Где она обычно гуляла с собакой?
— Возле дома. Летом ходила в парк, когда хорошая погода.
— Сколько лет у нее собака? Год? Два?
— Три года. Купили щенка.
— Она дружила с другими людьми, имеющими собак? С кем?
— Я же не вникал, не знаю. Почему она поехала на Верхненольную? Господи! Я ничего не понимаю! За что? Она же всю жизнь в школе, математика, шахматный клуб организовала. С ней до сих пор все здороваются, ее уважают. Кто? За что? Почему?
— Спасибо, у меня больше нет вопросов.
Лагутин посадил Литвинова в свою машину с мигалкой и увез. Трубников курил, смотрел в окно, словно забыл о том, что сейчас ночь и надо ехать домой. Ему напомнил об этом телефонный звонок жены. Он погасил свет, но уже возле двери вспомнил, что забыл закрыть окно. Вернулся к окну и застыл с поднятой рукой. К офису подъехала машина, из которой вышли мужчина и женщина, оба смотрели в окно детективного агентства. Трубников включил свет и подумал, что ночевать дома ему сегодня не придется. Открыл входную дверь. Мужчина и женщина, которая оказалась очень юной, бодро поднялись по ступенькам. В мужчине Трубников узнал Сергея Чудинова, а с женщиной не был знаком.
— Хорошо, что ты на месте! — радостно приветствовал детектива Чудинов.
— Я всегда на своем месте, а вам, почему не спится? Зачем ты ко мне ночью девушку привез? Чем напугал? Не бойтесь, я вас не съем.
— Эта девушка тоже причастна к делу о перепутанной шубе, — многозначительно сказал Чудинов, — ее зовут Марина Черкасова. Она доводится двоюродной сестрой Татьяне Кузнецовой. Ночью приехала к ней, но я ее не пустил во двор, там труп. Я Мариночку не пугал. Ее напугали ночь, труп и холодный ветер. Я уговорил Марину поехать к тебе, а потом я сам отвезу ее к ней домой. Не так ли, Мариночка?
— Все так, — тихо ответила девушка.
— Пойдемте ко мне в кабинет, — сказал детектив, — я сейчас приготовлю всем кофе на правах хозяина. Марина! Не бойтесь же так! Я вас не обижу! Сейчас после горячего кофе все пройдет.
Трубников включил чайник и поставил на стол Лены банку растворимого кофе. Конфисковал ее личные припасы конфет «Черноморочки» и «Мишки косолапого», мысленно пообещав вернуть утром сторицей. Все зашли в его кабинет. Трубников сел за свой стол, Марина села на край кресла для посетителей. Чудинов бесцеремонно взял стол Саши Шаповалова, поставил его рядом со столом Трубникова. Уселся сверху на стол, с любопытством рассматривая Марину. Марина ела «Мишек косолапых» и пила кофе, Чудинов тоже присоединился к конфетам. Через пару минут Марина успокоилась, поерзала в кресле, уютно прислонившись к большой спинке.
— Вас зовут Марина, — сказал Трубников, — а отчество?
— Марина Анатольевна.
— Где вы работаете? Кем?
— Воспитателем в Доме ребенка. У меня есть медицинское образование, а сейчас я учусь в педагогическом на заочном. В нашем Доме ребенка дети с ДЦП и другими проблемами со здоровьем. До семи лет они живут у нас, а потом…
— Спасибо, но давайте как-нибудь в другой раз обсудим проблемы Дома ребенка, — вмешался Чудинов, — зачем вы ночью приехали к Кузнецовой? Холод! Ветер! У меня машина не заводится, замерзла! А тут вы на такси под арку мимо меня. Но мимо меня не пройдешь!
— Я бы прошла, если бы во дворе не было полицейских машин и трупа. Я не боюсь, но и радости от встречи не почувствовала.
— А от встречи со мной? — спросил Чудинов.
— Еще не поняла, а от кофе и конфет почувствовала облегчение и умиротворение. Красивый у вас кабинет, здесь уютно. Спасибо за угощение. Но если я не расскажу вам про свою работу, то вы ничего не поймете.
Все злоключения этого вечера начались с Егора. Я иногда беру домой детей. Взяла Егора. А он попросил щей. У нас в Доме ребенка их очень хорошо кормят. Но если его мама часто варила щи, если они напоминают ему о маме, о доме, то он очень хочет покушать щей. Для щей нужна квашеная капуста. Я сама заквасила еще осенью в маленьком деревянном бочонке, он стоит в гараже. Папа погиб в ДТП. Машина тоже разбилась, а гараж остался. Мама умерла в прошлом году. Я очень редко хожу в гараж. Но сегодня пришлось пойти туда за капустой. Я отвела Егора к соседке, попросила посидеть с ним, пока я схожу в гараж. Было уже темно. У меня дома есть большой фонарь, еще папа купил давно. Захожу в гараж, включаю свет, а там машина стоит! «Mazda CX-5». Это машина папиного брата, моего дяди — Кузнецова Андрея Алексеевича.
Я сразу позвонила ему. Он сказал, что это он поставил машину, пусть пока постоит. Я возмутилась, как это без моего разрешения? Откуда у него ключи от моего гаража? Бочонок с капустой к стене прижал, я не могу достать капусты! Зачем мне его машина? Когда поставил? Он говорит, что вчера. А я с ним по телефону разговариваю и смотрю на паутину. От стены к машине уже паутина появилась. Как это вчера? Зачем говорит неправду? А он все успокаивает меня. Дескать, что такого? Пусть его машина у меня в гараже постоит. Все равно гараж пустует. Он за аренду заплатит.
Тут меня с катушек сорвало. Папа умер. Он маме 50 рублей предложил! Помощь такая. Мама отказалась от его «щедрой» помощи на похороны родного брата. Мама умерла, я им позвонила, чтобы пришли попрощаться. Никто даже на похороны не приехал. Только я и соседи. А тут он мне за аренду заплатит! Я испытала приступ гнева, хотела ему все высказать, потребовать, чтобы он немедленно убрал машину из моего гаража! А он телефон отключил, потому что уже поздно, утром поговорим. Я позвонила соседке, попросила ее побыть с Егором. Потом вызвала такси и поехала на Верхненольную к дяде Андрею. Меня трясло от возмущения. Надо же было разрешение у меня спросить. И откуда у него ключи? Поехала к нему, оказалась у вас. Зачем позволила уговорить себя приехать к вам? При чем здесь детективное агентство?
— Если позволите, — сказал Трубников, — я задам вам несколько вопросов. Вы были знакомы с Надеждой Васильевной Литвиновой?
— С Надеждой Васильевной? — удивленно посмотрела на детектива Марина, — при чем здесь она? Конечно! Это моя любимая учительница. Я училась в школе у нее, в шахматном клубе тоже. Она живет в соседнем доме. Часто гуляет с таксой. Почему вы спросили о ней? С ней ничего не случилось?
— Она умерла, — сказал Сергей, — ее убили этой ночью.
Марина резко встала, схватилась за голову руками, но быстро овладела собой. Снова села в кресло.
— Вы сказали, что ее убили? — медленно переспросила она, — кто? Почему?
Трубников откинулся в крутящемся кресле. Чудинов встал и прошел в приемную. Включил чайник, приготовил кофе, принес Марине. Она отрицательно покачала головой. Он выпил махом сам и снова сел верхом на стол, но уже не болтал ногами, сидел спокойно. Теперь он смотрел на Марину не с любопытством, а с состраданием.
— Татьяна Кузнецова, — спросил детектив, — знакома с Надеждой Васильевной?
— Конечно, она тоже училась у нее. Но не ходила в шахматный клуб. Она старше меня на три года. В детстве мы жили рядом. Потом умерли родители ее мамы. Они переехали в их квартиру на Верхненольной.
— Вы дружите?
— Сейчас нет. Да и раньше особо не дружили. Родители ее мамы очень состоятельные люди. Оставили дочери не только квартиру, но и гараж, машину, дачу. Эту «Мазду» дядя Андрей купил недавно. Раньше у них была девятка. Мама Тани — тетя Валя всегда смотрела на нашу семью как на дальних дикорастущих родственников культурных растений.
Чудинов хрюкнул и снова начал болтать ногами.
— Вы никогда не жили на Верхненольной?
— Жила, когда мне было 12 лет. Месяца два или три. Это когда папа умер, а мама в больнице лежала. Я у них жила.
— Вам было там нелегко?
— У меня никогда не было контакта с тетей Валей. Она всегда относилась ко мне высокомерно презрительно. Дядя Андрей у нее под каблуком. Страшная семья. Они не любят друг друга. Не любят и не уважают. Раньше, когда еще была жива бабушка (мама моего папы и дяди Андрея), то тетя Валя очень обижала ее. Часто кричала на нее, грубо разговаривала с ней. Бабушка часто плакала, хотела уехать от них. Она жила с ними пока не состарилась, потом они привезли ее к нам. Дядя Андрей стоял перед ней на коленях, когда она плакала, уговаривал ее потерпеть ради сохранения семьи. И бабушка все терпела.
Однажды я стала невольной свидетельницей сцены, поразившей меня. Таня прогулявшись вечером возле дома, сказал папе, что у нее уже несвежее платье, надо постирать. Он ответил ей: «Дай бабушке, она постирает». Таня вернулась домой, переоделась и сунула в руки бабушки свое платье: «Папа велел тебе постирать». И бабушка послушно постирала ей платье, хотя Тане тогда было уже лет семнадцать. Я не люблю эту семью. Они живут весьма обеспеченно. Пусть у них все будет благополучно, только бы убрали свою машину из моего гаража. У них же два своих есть: возле дома и на даче. Я не хочу общаться с ними.
— Но вы же ехали к ним, чтобы пообщаться? — спросил Чудинов.
— Не пообщаться, а поругаться. Я не доругалась по телефону. Дядя Андрей отключил телефон, пообещав заплатить за аренду гаража. Не нужны мне их деньги. Я не хочу сдавать в аренду ни гараж, ни квартиру. Мой дом — моя крепость.
Они говорили до двух часов ночи. Потом Чудинов увез Марину к ней домой.
Трубников включил компьютер. Просмотрел по интернету все ДТП, произошедшие в районе Капустина за февраль. Удовлетворенно покачал головой, его догадка оказалась верной. Позвонил Лукашову, своему старому другу и помощнику по работе.
Лукашов не удивился его просьбе приехать. Жил он неподалеку, приехал быстро. Уже через двадцать минут его старенькая «Волга» стояла на Кировском с внутренней стороны дома. Он тер замерзшие уши, когда поднимался по ступенькам в детективное агентство. Раздеваться не стал, зашел в кабинет шефа в зимней куртке. Трубников дал ему адрес, по которому расположен гараж Марины Черкасовой.
— За гаражом надо наблюдать. Предположительно там находится красная «Mazda». Скорее всего, ее захотят перегнать в другое укромное место. Третьего февраля человек, сидевший за рулем этой машины, устроил ДТП, врезавшись в «Запорожец». Водитель «Запорожца» погиб, «Mazda» скрылась.
— Надо же сообщить! — возмутился Лукашов.
— Обязательно сообщу после того, как разыщу Татьяну Кузнецову. Ее нет в квартире родителей на Верхненольной. Как бы она не исчезла вместе с машиной. Странно, что она вчера была на концерте. Самоуверенная девушка, без комплексов.
Лукашов ушел, напевая себе под нос: «Собака бывает кусачей только от жизни собачей…»
Трубников посмотрел на часы. Начало четвертого. Гололед, метель. Надо ли ехать домой, если утром снова сюда возвращаться? Он выключил свет и опустил жалюзи, поставил на охрану. Пошел к своей машине. Холодный ветер пронизывал до костей, гнал поземку. Боль ласково грызла левый висок, в голове навязчиво звучала песенка Никитиных про кусачую собаку: «Собака бывает кусачей только от жизни собачей…» Но ведь у Кузнецовых жизнь нн собачья. Достаток выше среднего. Все, слава Богу, здоровы. Почему на людей бросаются? Водитель «Запорожца», учительница, кто следующий? Почему? Отнюдь не от собачей жизни. Обнаглели от чувства вседозволенности, от безнаказанности.
Глава 2
Утром следующего дня Илья наслаждался отдыхом дома, а Лена с Альмой поехали на Верхненольную участвовать в эксперименте. В душе Лены теплилась надежда на счастливую встречу с Татьяной Кузнецовой и возвращение блудной шубы. Ведь эксперимент должны были провести в том самом подъезде, в котором проживает Татьяна Кузнецова. Она брезговала ходить в чужой шубе, несмотря на холодный ветер, надела старое пальто.
Этот день, в отличие от вчерашнего, выдался пригожим. Ветра не было. Мороз и солнце! Лена с Альмой приехали к уже знакомой арке. Альма доверчиво шла рядом с ней. Лена держала поводок и с удивлением осматривала арку. Почему она показалась ей ночью такой большой и страшной? Обыкновенная арка, обыкновенный двор-колодец. В Ростове таких много. Во дворе снова много людей в форме, много машин.
—А вот и наша героиня! — к Лене подошел молодой парень. Куртка нараспашку. Из-под куртки свитер. Шапка не нужна. Черные волосы густые волнистые, чуб… Словно с картинки казак сошел.
Лена не поняла, кого он имел в виду под словом «героиня»? Собаку или ее? Уточнять не стала. Спросила, где Лагутин?
— Вон он стоит, — ответил казак, — вам нужен следователь, а мне собачка. Я кинолог. Дайте мне поводок, пожалуйста.
Лена обиженно зажала в кулаке поводок.
— Не бойтесь, — широко улыбнулся кинолог, — всего лишь на часок. Мы погуляем с Альмой по подъезду. Вы можете сопровождать, но не мешайте. На это время собака моя. Слушает только мои команды.
Группа взрослых серьезных мужчин в формах долго «гуляла» по подъезду пятиэтажного дома. Звонили во все квартиры. Позвонили и в квартиру Кузнецовой, никто не открыл. Соседка объяснила, что Андрей и Валя на работе. Они врачи, работают по воскресеньям тоже. А Таня здесь только прописана, живет на Ростовском море, недавно дом купила.
У всех спрашивали, знают ли они собаку? Где и когда видели ее? Несколько человек признали Альму. Вчера вечером она гуляла во дворе одна. Раньше ее здесь не было. Лагутин наблюдал за реакцией собаки на людей, проживающих в подъезде. Альма вела себя спокойно и доброжелательно. Единственное существо, вызвавшее ее рычание, с мяуканьем умчалось в глубину квартиры. Альма позволяла гладить себя, чесать за ухом, проявляла чудеса спокойствия и терпения. Эксперимент занял не час, а три часа. Все вышли во двор. Лена забрала Альму, но подходить к Лагутину, чтобы попрощаться, не стала. Уж очень сердитый и недовольный был у него взгляд. Кинолог тоже уже не улыбался, разочарованно смотрел на Альму.
— Собака же не виновата, что не признала убийцу, — думала Лена выходя на Большую Садовую, — ее могли убить, когда Альма гуляла во дворе. Ожидания не оправдались. Мои ожидания тоже не оправдались. Жалко шубу. Всего-то пару недель поносила, еще по кредиту платить долго придется. Хоть бы Николай Федорович поскорее нашел ее, а то он все время занят.
Лена дошла до Университетского, чтобы зайти в зоомагазин и купить еду для Альмы. Эксперимент экспериментом, а кормить собаку надо по расписанию. Мисочка есть, надо еду купить. Вернулась в детективное агентство, достала миску и насыпала корм. В офисе был только Саша, Трубников уехал по делам, но обещал сегодня заняться поиском шубы. Лена рассказала Саше про неудавшийся эксперимент и сердитый взгляд Лагутина, про Таню Кузнецову, которая недавно купила дом на Ростовском море.
— Сначала надо отловить Татьяну Кузнецову, — улыбнулся Саша, — а там уже и до шубы дойдем. Женщина, видать, из крутых. Дом недавно купила, шуба норковая, бассейн, спортзал! Наверное, машина тоже есть. И шуба не одна.
— Умеют жить некоторые, — вздохнула Лена, — а я в кредит купила.
— Умеют жить? — задумчиво повторил Саша, — Это… Кто к чему стремится. У каждого своя иерархия ценностей.
— Разве ты не хочешь быть богатым? Не верю, Саша, лукавишь.
— Я бы не возражал, если бы выиграл в лотерею. Но стремиться к этому во что бы то ни стало? Нет, жалко тратить на это жизнь. Мне гораздо интереснее работать. Конечно, деньги имеют значение для меня, но деньги не главное. Хочется, чтобы работа была по душе, рядом друзья, семья. А ты мечтаешь быть богатой?
— Я мечтаю вернуть шубу. В ней я чувствовала себя очень богатой. Лучше бы я ее не покупала. Даже начинаю забывать, что слушала на концерте.
— Да, и я совсем забыл спросить тебя о концерте. Что исполняли? Башмет играл?
— Играл во втором акте. Играл и дирижировал. «Времена года» А.Вивальди, концерт симфония для скрипки и альта Моцарта и серенада для струнных Чайковского. Концерт мне очень понравился.
— Это Башмет во всем виноват, — сказал Саша, — приезжает в Ростов редко. Ростов — родной город! Все ломанули, шубы и шапки поперепутали. В Москве люди культурно в очереди стоят, а у нас вместо любой очереди людоворот и береги карманы.
— Ростов уже давно потерял первенство по «береги карманам». Меня в прошлый раз в Москве обокрали в метро. Кошелек из сумки вытащили, я даже не почувствовала ничего. А в Ростове ни разу. И никто не ломанул. В очереди все стояли, очень культурно стояли. Мы с Ильей почти последними были, в этом наша ошибка. Надо было первыми, тогда бы моя шуба была у меня. Поди-ка найди ее теперь! Где она? То ли у Тани Кузнецовой, то ли еще у кого. Как можно не заметить, что на тебе чужая шуба? Я бы давно в театр пришла и шубу вернула. А тут еще убийство некстати.
— Лена, что ты говоришь? Когда убийство бывает кстати?
Раздался телефонный звонок. Лена взяла трубку и очень обрадовалась:
— Сейчас приеду, — ответила она кому-то и торопливо оделась.
— Что случилось? — не понял Саша.
— Позвонили из полиции. Мы же вчера вызвали полицию, когда обнаружили подмену в театре. Они попросили меня приехать. Наверное, уже шубу нашли!
— Дай-то Бог! Ни пуха тебе ни пера.
— К черту! Присмотри за Альмой!
Вскоре вернулся шеф. Саша рассказал ему об эксперименте, о поведении Альмы.
Трубников выслушал его и подавил тихий вздох:
— Теперь все пазлы сошлись. Поезжай на Верхненольную, Саша, и привези ко мне Татьяну Кузнецову вместе с ее родителями, если они дома. Привези мне их прямо сейчас.
— Но как я объясню им причину вызова? Почему они должны прийти в детективное агентство?
— Потому что я хочу вернуть Лене шубу. Но этого им объяснять не надо. Третьего февраля пенсионер из Целинского района приехал в Ростов на «Запорожце». На Капустина красная «Мазда» протаранила «Запорожец». Выехала на встречную полосу. «Мазда» с места происшествия скрылась. Кто сидел за рулем «Мазды» неизвестно. Однако вскоре после этого красная «Мазда» оказалась в чужом гараже на Северном. Это машина Кузнецовых. Как с этим происшествием связана Литвинова? Предполагаю, что она в это время прогуливалась с Альмой и видела, кто был за рулем «Мазды». Только доказательств у меня нет. Я еще до конца не уверен в своей правоте. Мне обязательно надо поговорить со всеми Кузнецовыми: мать — Валентина Ивановна, отец — Андрей Алексеевич, дочь двадцати двух лет — Татьяна. Скажи, что я хочу сообщить, кто совершил убийство Литвиновой. Может быть, этим заманишь?
— Вы явно переоцениваете мои возможности, хотя, конечно, многие женщины балуют меня вниманием. У Татьяны Кузнецовой дом, машина, несколько шуб… Чем я могу вдохновить ее или ее мать?
— Молодостью. Улыбнись, они пойдут за тобой. Без Кузнецовых не возвращайся, они нужны мне обязательно.
***
Через час вернулась Лена, огорченная.
— Они не нашли мою шубу. Оказывается, там где-то какие-то камеры наблюдения есть. Пересмотрела с ними всех людей в очереди. В шубах многие, но в норковых только два человека: я и Таня Кузнецова. У нее на Ростовском море они уже побывали. Ее дома не было, но экономка позволила посмотреть ее шубы. У нее их несколько. Из норки одна. Из крашеной норки. У нее тоже старая шуба. Я ничего не понимаю. Значит, моя шуба осталась в театре? Нечаянно под плинтус закатилась. Утешусь чаем с печеньем. Я по дороге купила печенье. Вам приготовить кофе?
— Нет, спасибо ответил шеф, — Альма разочаровала всех?
— Да, Лагутин смотрел сердито, но собака же ни в чем не виновата! Вы говорите, у хозяйки есть взрослый сын? Он заберет у меня Альму? Я не отдам!
— Пока что ему не до собаки. Он о ней даже не вспомнил. Другим занят. Тебе придется провести здесь воскресенье. Саша должен привезти Кузнецовых, ты тоже должна присутствовать.
— Но у Тани Кузнецовой не моя шуба! Я ничего не понимаю. Подожду. Конечно. У меня много текстов для набора, газеты надо подшить. Щи лаптем хлебать не собираюсь.
В это время Саша отчаянно уговаривал маму Татьяны Кузнецовой приехать в детективное агентство. Она смотрела на него как на таракана и не пускала в квартиру, пытаясь закрыть перед ним дверь. Ситуация изменилась, когда Саша намекнул, что знает, кто был за рулем красной машины «Mazda», когда она протаранила «Запорожец» третьего февраля.
— Если вы не приедете сейчас в детективное агентство, которое проводит расследование, то очень скоро вам придется встретиться со следователем. От визита к нему вы уже не сможете отказаться.
Кузнецова-мать искренне возмутилась таким грубым шантажом, но в ее глазах появился страх. Это не ускользнуло от Саши. Он серьезно начал рассказывать о смерти водителя «Запорожца», о том, кто это, откуда…
— Хватит! — оборвала его Валентина Ивановна, — подождите возле подъезда, я сейчас выйду.
Сашу покоробило, что его заставляют ждать у подъезда, он мысленно обозвал Валентину Ивановну Кузнецову всеми плохими словами, которые пришли ему в голову, но от этого ему не полегчало. Спасибо, что шеф предоставил ему свою машину. Сел, включил двигатель, чтобы согреться, ждал Валентину Ивановну. Он с трудом узнал ее, когда она вышла и с беспокойством оглядывалась, разыскивая его. В приоткрытую дверь он видел пожилую женщину в халате. Непричесанную, заспанную. Сейчас к машине вальяжно вышагивала дама в расцвете лет. На ней была дубленка, шляпа и сапоги на каблуках.
— Как она на них идет по гололеду?* — подумал Саша, открыл дверцу машину, приглашая ее зайти.
Когда они приехали в офис, Лена с Альмой вышли на прогулку, в приемной никого не было. Они беспрепятственно миновали приемную и прошли в кабинет шефа. Валентина Ивановна выглядела самоуверенно. Двойной подбородок задран вверх, во взгляде молнии. Настроена по-боевому. Грузно прошагала к креслу и с размаху опустилась в него. Сразу же вместо приветствия начала возмущаться, что никто не имеет права тревожить ее в воскресенье.
— Вы мама Татьяны Кузнецовой? — прервал ее словоизвержение Трубников.
— Да, я ее мать, — гордо вскинула двойной подбородок Валентина Ивановна.
— Где вы были третьего февраля с 20 до 21 часа?
— Дома! Где же мне еще быть в такое позднее время.
— Ваш муж был с вами?
— Да, мой муж был со мной. По какому праву вы задаете мне вопросы? Это допрос?
— Нет, беседа. Вы можете не отвечать, если хотите. Где была ваша дочь?
— Не знаю. Она уже давно вышла из того возраста, когда ей надо менять подгузники. Сама решает, где и с кем ей проводить свободное время, передо мной не отчитывается.
— Это ваш единственный ребенок?
— Да, единственный и любимый ребенок. Почему вы притащили меня сюда? Почему интересуетесь Таней?
— Я провел расследование. У меня есть основания полагать, что третьего февраля ваша дочь стала виновницей ДТП на улице Капустина, в результате погиб человек. Она с места происшествия скрылась.
— Откуда вы знаете? — громко сказала Валентина Ивановна, но, встретив взгляд Трубникова, осеклась. Открыла сумочку, лежавшую у нее на коленях, вынула бумажник. Открыла его, осмотрела и закрыла. Бросила в сумочку. И стала сосредоточенно рыться в сумочке. Саша с любопытством наблюдал за ней. Трубников курил и безучастно смотрел в окно.
— Вот! — торжествующе сказала Валентина Ивановна, — нашла! Возьмите, это задаток, — она хлопком, словно игральную карту бросила на стол детектива несколько стодолларовых купюр, — здесь тысяча долларов, остальное потом. Я нанимаю вас расследовать ДТП, произошедшее 3 февраля на Капустина. Извольте работать.
Трубников подавил зевок и, брезгливо поморщившись, отодвинул мизинцем деньги:
— Заберите, пожалуйста. Я веду все расчеты в рублях и только через банк.
Раздался телефонный звонок. Лукашов доложил, что красная «Mazda» приехала на Портовую улицу, скоро скроется в гараже одного из домов.
— Кто за рулем?
— Пожилой интеллигентный мужчина в очках.
— Наверное, это Андрей Алексеевич Кузнецов. Я хочу поговорить с ним. Дай ему телефон.
Валентина Ивановна бережно собирала со стола детектива отвергнутые им доллары. С опаской прислушивалась к разговору. Когда он назвал имя ее мужа, вздрогнула.
— Меня интересует ДТП, — говорил по телефону Трубников, — произошедшее третьего февраля на Капустина. Я провел расследование… Подождите! Я уже заканчиваю. Мне придется поставить в известность полицию. Но, может быть, я не сделаю этого, если смогу поговорить с вами и с вашей дочерью не по телефону. Приезжайте, пожалуйста, на Кировский, 42. Я и ваша супруга ждем вас. Да, она сейчас здесь, она тоже хочет, чтобы вы приехали.
— Нет! — взвизгнула Валентина Ивановна и подскочила с кресла. Она сделала весьма изящный наклон всем телом над столом детектива, несмотря на излишний вес и пожилой возраст. Нависла над столом и пыталась выхватить из руки Трубникова телефон. Но детектив уже успел отключить его и одернул руку с телефоном за спину. Трубников забыл про дымящуюся в пепельнице сигарету. С неприязнью смотрел на женщину, нависшую над столом всем грузным телом.
Саша благоразумно отвернулся к окну. Он не умел владеть лицом как шеф. А зрелище было эффектным, цирковой номер!
Лена принесла всем кофе. Удивленно посмотрела на разгневанную посетительницу. Саша хрустел печеньем и запивал кофе, сидя за своим столом. Трубников выпил кофе и углубился в толстую книгу Диккенса. Валентина Ивановна метала взглядом молнии и не притрагивалась к кофе. Все ждали появления ее мужа и дочери в сопровождении Лукашова. Но появился Лагутин:
— Случайно проходил мимо, — ответил он на молчаливый вопрос детектива, — надеюсь, не помешаю?
— Я тоже на это надеюсь, — ответил Трубников и обратился к Саше, — принеси кресло, а лучше диванчик из приемной.
— Зачем мне диванчик? — усмехнулся Лагутин, — я дома выспался.
— Сейчас приедут люди, им негде будет сесть.
— Вы говорили, — возмущенно начала Валентина Ивановна, — что полиции не будет! Ваш помощник, уговаривая меня приехать к вам, обещал, что полиции не будет! Обещали, что не будет, а сами его пригласили! — она бросила на Лагутина взгляд полный ненависти.
Он выдержал ее взгляд и гордо ответил, что он не из полиции, а из следственного комитета.
— Тем более! — не сдавалась Валентина Ивановна, — мне обещали, что вас не будет.
— Кто обещал?
— Он обещал! — Валентина Ивановна махнула рукой в сторону Саши.
Саша судорожно проглотил печенье и закашлял. К офису подъехали две машины: старая «Волга» и «Mazda». Лукашов, пожилой мужчина и миловидная девушка дружно поднимались по ступенькам в офис Трубникова.
— Приперся, дурень! — злобно прошептала Валентина Ивановна. Когда все трое зашли в кабинет, она набросилась на мужа, — зачем приехал? Зачем ее привез? Я просила? Это он просил, а не я! Вон отсюда! Оба! Я без вас управлюсь! Чтоб духу вашего здесь не было!
Муж и дочь застыли на месте. Лагутин встал за их спинами, загородив дверь.
— Спасибо, что приехали, — спокойным голосом сказал Трубников, — присаживайтесь, пожалуйста.
Они сели на диван. Лагутин взял стул, поставил его у двери и сел. Саша тоже подошел к двери и наблюдал стоя.
— Вы, Олег Григорьевич, — обратился к Лагутину детектив, — не знакомы с моими посетителями. Это семья Кузнецовых: Валентина Ивановна, Андрей Алексеевич и их дочь Татьяна, которая вчера была на концерте в Музыкальном театре, не так ли?
— Я не знала, что побывать на концерте равнозначно преступлению, — ответила Татьяна и гордо, по-маминому, вскинула подбородок.
— Я собрал вас, чтобы сообщить о двух убийствах и убийцах, совершивших их. Одно убийство произошло третьего февраля на улице Капустина. Другое прошлой ночью в квартире Кузнецовых на Верхненольной. Вчера была убита пенсионерка, в прошлом учительница математики — Надежда Васильевна Литвинова. Понять, кто убил ее, помогла мне ее собака Альма.
— Как? — возмутился Лагутин, — вы знали, кто убийца Литвиновой и ничего не сказали мне? Я понимаю, что вы мой учитель, но вы не имеете права утаивать информацию от следствия. Что вам стало известно?
— Все то же, что и вам, — ответил детектив, — можете забирать все семейство с собой и разбираться самостоятельно. — Он посмотрел на семью Кузнецовых. Валентина Ивановна по-прежнему восседала в кресле, ее муж и дочь сидели у нее за спиной на диване. — Однако сначала я хочу затронуть момент из вашего детства, Татьяна. Вы учились в школе на Северном?
— Молчи! — прикрикнула на дочь Валентина Ивановна.
— Так, все равно же узнает, — пожала плечами Татьяна, — учиться в школе — это преступление? Да, я училась в школе на Северном.
— И вашим классным руководителем была Надежда Васильевна, не так ли?
— Ну и что? Она всю жизнь в школе, ее все знают.
— Она преподавала математику, у нее была хорошая память. Надежда Васильевна до последнего прекрасно играла в шахматы. Она узнала вас, когда вы вышли из машины и хотели подойти к «Запорожцу». Хотели, но передумали. Вы на большой скорости выехали на встречную полосу и протаранили «Запорожец». Когда вы вышли из машины, водитель «Запорожца» был еще жив. И, возможно, он и сейчас был бы жив, отвези вы его сразу в больницу. Ведь БСМП-2 рядом! Но вы предпочли трусливо сбежать с места происшествия. Решили сбежать, несмотря на то, что Надежда Васильевна, которая в это время шла по тротуару с собакой, кричала вам, чтобы вы отвезли пострадавшего в больницу. Она узнала вас, вы узнали ее. И, тем не менее, вы уехали, бросили водителя «Запорожца» умирать. Вы вернулись домой, рассказали обо всем родителям. Ваш папа спрятал машину в гараже Черкасовой. Откуда у вас ключи от ее гаража?
— Нет у меня никаких ключей! Я не прятал машину!
— Есть у вас ключи, — подал голос Лукашов. Он так незаметно сидел на стуле в углу кабинета, что его до этого никто не замечал, — вы сегодня на моих глазах открыли гараж своим ключом, выгнали машину, закрыли гараж и поехали на Портовую. Я все время ехал следом.
— Подумаешь! Ключи! — буркнул Андрей Алексеевич, — мы же с Маришей родственники. Это наше дело, сами разберемся.
— У вас есть дети? — грозно повернулась к Лукашову Валентина Ивановна.
— Нет, — смущенно ответил Лукашов.
— Тогда сидите и молчите. Мы защищаем свою дочь!
— И защищая свою дочь, вы убили Литвинову, — сказал Трубников. — Надежда Васильевна, будучи свидетелем ДТП, вызвала по телефону «Скорую» и ДПС. Но она ничего не сказала о Татьяне Кузнецовой. Она ждала. Несколько дней ждала, что вы сознаетесь сами. Не дождалась. Приехала вчера вечером к вам домой для серьезного разговора. Бедная! Наивная учительница! Она хотела дать вам шанс, чтобы вы сами сознались в преступлении, не держали грех на душе. Надежда Васильевна не хотела доносить на свою бывшую ученицу. Серьезный разговор закончился фатально. Кто из вас ее убил?
— Это не я, — испуганно сказала Татьяна, — это мама!
— Как же быстро и легко ты меня сдала! — обернулась к ней Валентина Ивановна, — надо ли было тебя спасать? Уж лучше бы ты сидела!
— Сидеть придется обеим. Дочери — за наезд, матери — за убийство Литвиновой.
— Но это еще надо доказать, — отмахнулась от детектива Валентина Ивановна, — у меня есть деньги на адвокатов. Я найму очень хороших адвокатов. Все ваши доказательства — всего лишь слова, ваши досужие домыслы!
— Олег, — обратился Трубников к Лагутину, — вы были раньше знакомы с Валентиной Ивановной?
— Нет, — удивленно ответил Лагутин.
— Вы всегда одеты в гражданскую одежду, нет никаких опознавательных знаков, выдающих в вас следователя. И вы не были знакомы ранее. Однако Валентина Ивановна сразу узнала в вас следователя и возмутилась, почему я вас пригласил, не так ли? Значит, она видела вас сегодня утром, когда вы ходили с Альмой, опрашивали людей, проживающих в доме на Верхненольной. Но ведь вы не открыли дверь, когда в вашем подъезде проходил эксперимент. Вы смотрели в глазок, но не открывали дверь.
— Тююю, — протянула Валентина Ивановна, — глазок! Вчерашний день! У меня камера видеонаблюдения. Мне не надо к двери подходить, из залы все вижу. Я старая и больная женщина, В воскресное утро спала, имею право спать у себя дома по воскресеньям. Поэтому и не открыла дверь.
— Нет, не поэтому. Вы побоялись, что собака выдаст вас. Саша пригласи Лену с Альмой.
В кабинет зашли Лена и Альма. Собака сразу же сердито с надрывом залаяла на Валентину Ивановну, пытаясь кусануть ее за тонкий носок белого сапожка.
— Уберите вашу псину. Она сумасшедшая! — раздраженно потребовала Валентина Ивановна, — в суде эта злобная такса будет выступать свидетелем номер один? Единственный свидетель? Я вас поздравляю! Вы расследовали преступление на высоком профессиональном уровне, а главное — быстро! А ну-ка, быстренько, мои дорогие, — обратилась она поднимаясь с кресла к мужу и дочери, — идем отсюда! Спектакль окончен!
— Не торопитесь, — остановил ее Трубников, — я еще не все сказал.
— Ну, что там еще? — нетерпеливо спросила Татьяна.
— Шуба.
— Да, при чем здесь шуба! — закричала Татьяна, — что вы все рехнулись, что ли? Но Ростовском море весь дом перевернули, шубу искали! Что нашли? Нет у меня вашей проклятой шубы! Нет и не было! Я уже выгнала домработницу за то, что она вас пустила!
— Напрасно, — ответил детектив, — все равно бы зашли и обыскали. Из театра вчера вечером только две женщины вышли в норковых шубах: моя секретарь Лена и Татьяна Кузнецова. В гардеробе их шубы нечаянно перепутали. Татьяна получила шубу Лены и, не обратив внимания, что это чужая шуба, отправилась домой. Не так ли?
— Нет, не так! Моя шуба у меня дома, а где шуба вашей секретарши, я не знаю.
— Вы вчера вечером после концерта вышли из театра в шубе Лены, — продолжал Трубников. — Но Лена вышла из театра не в вашей шубе, а в шубе Надежды Васильевны Литвиновой. Когда Надежда Васильевна пришла к вам , чтобы поговорить о душе, о совести, о покаянии, вы собирались в театр. Выши родители не разделяли взглядов бедной наивной учительницы. Кто открыл ей дверь? Вы не впустили в квартиру собаку. Наверное, она была мокрой от снега, у нее были грязные лапы. Надежда Васильевна отпустила ее, а ремешок держала в руках? Вы забрали его? Выхватили силой? Собака одна гуляла во дворе несколько часов. Ее видели многие жильцы.
Вы убили Надежду Васильевну сразу, но не знали, что делать с трупом. Потом обнаружили, что Таня ушла в театр в ее шубе, поэтому труп находился в вашей квартире до ее возвращения.
У вашей дочери стальные нервы! Сразу после убийства, совершенного на ее глазах, пошла на концерт. Но все же нервничала. Перепутала шубы. Татьяна вышла из дома в шубе учительницы, оставив свою шубу дома. Никто из вас не запомнил, в какой шубе была учительница. Когда дочь вернулась, вы надели на труп шубу Лены и вытащили труп в подъезд на первый этаж под лестницу. Собака долго гуляла во дворе. Когда во двор зашла Лена в шубе ее хозяйки, она бросилась к ней. Она побежала не за Леной, а за шубой. Собака не подбегала к трупу хозяйки, потому что на ней была чужая новая шуба. Новые шубы источают резкий запах. Все это легко проверить. Где сейчас шуба, которая была на трупе?
— Вещдок, — ответил Лагутин, — у меня. Но если шуба новая, то как же я ее идентифицирую?
— Мои инициалы: «Л.Ш.», — сказала Лена, — я вышила их на подкладке с внутренней стороны.
— Как шуба Лены могла оказаться на трупе? — спросил Трубников у Валентины Ивановны, — у вас есть другое объяснение? Боюсь, что никакие адвокаты ни вам, ни вашей дочурке не помогут. Если бы вы, Таня, сразу отвезли пострадавшего водителя «Запорожца» в больницу, то он бы остался жив, не произошло бы второго убийства. Тогда бы адвокаты, нанятые мамой, смогли бы вам помочь. Попали бы под амнистию, но пришлось бы выплатить водителю «Запорожца» на лечение. А теперь придется сидеть. Долго сидеть обеим.
Саша смотрел на Татьяну. Она стояла рядом с мамой, гордо подняв голову, самоуверенная, знающая себе цену. На ее лице не было раскаяния, не было даже тени смущения, только самоуверенность и гордость.
***
Лене по прошествии времени вернули ее шубу, но она отказалась от нее оригинальным образом. Пришла к кафедральному собору и собственноручно накинула новую норковую шубу на плечи убогой нищей, сидевшей на паперти. Илья тяжело вздохнул, но ничего не сказал, только посчитал, сколько месяцев им всей семьей еще выплачивать за шубу?
Мать и дочь Кузнецовых признали виновными в убийствах водителя «Запорожца» и учительницы. Они отправились в места не столь отдаленные на долгие годы. Альма осталась у Шамариных. Теперь с ней прогуливалась Лена. К потере шубы она отнеслась философски:
— Зачем она нужна? Ее носить-то всего неделю в год. Только моль кормить. Пусть это будет самая большая потеря в моей жизни.