Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
407. Первая встреча с ВМС США. 16 августа 1973 года.
Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Четверг 16 августа 1973 года. БПК "Свирепый" в открытом океане. Дневная температура: мин.: 10.0°C, средняя: плюс 11.3°C тепла, макс.: плюс 14.0°C тепла, без осадков, на ветру температура воздуха плюс 6.8°C. Восход солнца – 05:18, заход солнца – 21:44 (GMT+1), район наблюдений метеостанции Рейкьявик (Исландия). В районе пребывания БПК "Свирепый" в Атлантическом океане ("Фареро-Исландский рубеж", англ. GIUK gap) ветер свежий (5 баллов), скорость ветра 7 м/с (25,2 км/ч). Волнение моря умеренное (4 балла), Волны удлинённые (до 15 м), но ещё не высокие (1-1,5 м), гребни волн во многих местах в белых бурунных барашках. Скорость ветра и волнение моря идеальные для перехода под парусами.
Вчера я впервые за всю БС (боевую службу) не показал личному составу экипажа БПК "Свирепый" кинофильма и это почти никто не заметил, потому что нудная "мелкая" качка утомила моряков, нудный "тихий" переход морем в неизвестность притупил интерес и желание чего-либо делать, а фильмов новых, кроме трагедии "Король Лир", у меня не было, все остальные мы уже посмотрели не один раз. Телевизор в океане тоже ничего не показывал, потому что мы были вдалеке (за сотни миль) от ближайших берегов земли (остров Исландия). Книги из библиотеки многие моряки взяли раньше и передавали друг другу, в кубриках (моё "ноу-хау") были наборы разных книг ("микропередвижки" по 5-6 книг) и они активно перемешивались между боевыми частями, кубриками и моряками, а в библиотеку ко мне никто не ходил по причине сильной килевой и бортовой качки.
В 04:00 утра 16 августа 1973 года я записал в своём дневнике-ежедневнике: "16 августа 1973 чт. 04:00. Пора спать, но я всё таки этот фотоаппарат сделаю! Ничего нового". Действительно, ничего нового не было до 09:00, когда вахтенный офицер звонком по телефону не вызвал меня на ходовой мостик - на горизонте радиолокационной видимости обнаружена искомая цель - незнакомое судно, под которым вот уже сутки регулярно звучали загадочные подводные взрывы...
Вокруг БПК "Свирепый" в этот день было туманно и пасмурно потому, что мы всё больше и больше отдалялись к северо-западной части Атлантического океана в район острова Исландия. Боевую тревогу на корабле «сыграли» тогда, когда штурманские радиометристы РТС, а за ними сигнальщики-наблюдатели БЧ-4 на пределе ради- и визуальной видимости обнаружили в море-океане неизвестное судно. Оно практически не двигалось с места и на экранах локаторов классифицировалось как рыболовное или океанографическое. Мы тихо шли на сближение с этим судном...
Океанская гладь Северо-Западной Атлантики рябилась волнением, но ещё совсем небольшим, только «мёртвая зыбь» мерно вздымала и опускала наш БПК «Свирепый», как будто сонный туманный Атлантический океан «баюкал» или успокаивал нас. Неизвестное судно не подавало никаких признаков жизнедеятельности, ни сигналов, ни радио, ни световых проблесков, ни ответов автоматических устройств классификации и принадлежности морских судов в международных водах. Более того, в туманном сумраке не видны были топовые и сигнальные огни, которые обязаны были быть на любом судне или корабле в море. Всё это было очень странно, тревожно и опасно…
- Может это «Летучий Голландец» - спросил якобы самого себя наш командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров. Все свободные рулевые, сидящие на нашем кожаном диванчике в штурманской рубке, переглянулись, а я надел бушлат, нагрузил мою худую и зябкую шею фотоаппаратом "Зенит-Е" в кожаном футляре, водрузил на голову зимнюю шапку-ушанку и поспешил на открытый сигнальный мостик. Общее направление на неизвестное судно было известно по отметке навигационного локатора, поэтому все сигнальщики и вахтенный офицер внимательно следили и осматривали горизонт в бинокли. Я примкнул к окулярам оптического пеленгатора ПГК-2.
Оптический пеленгатор ПГК-2 применяется вместе с картушкой компаса или гирокомпаса и устанавливается на репитер - специальный навигационный прибор (индикатор), повторяющий показания гирокомпаса. На БПК "Свирепый" была установлена одна гирокомпасная система "Курс-5", а на крыльях ходового мостика (слава и справа по борту) - пелорусы репитеров гирокомпасной системы. На карданных подвесах пелорусов были установлены репитеры гbрокомпасов, а на их азимутальные кольца устанавливались визуальные пеленгаторы 22А или оптические пеленгаторы ПГК-2. Гирокомпасная система “Курс-5” непрерывно автоматически вырабатывала гирокомпасный курс корабля относительно географического меридиана (направления Север - Юг), работала на широте до 70° и скорости корабля до 25 узлов или 46,3 км/ч.
Пеленгатор ПГК-2 был предназначен для репитеров гирокомпасов «Курс-5» и давал увеличенное изображение объекта в поле зрения прибора, а также повернутое увеличенное изображение картушки репитера гирокомпаса. Пеленгатор закрепляется на азимутальном кольце репитера защёлкой и подъёмной колодкой. Перед пеленгованием (наведением оси пеленгатора на объект) необходимо было отфокусировать окуляр поворотом вокруг оси симметрии и микроскоп (чтобы чётко видеть одновременно объект и шкалу азимутального кольца), а также подобрать соответствующий светофильтр, позволяющий видеть объект в полутьме и при солнечных бликах от поверхности воды.
Точность отсчёта пеленга, то есть направления, по которому виден объект или слышен звук и которое определяется углом, отсчитанным от направления стрелки компаса или гирокомпаса, зависит от горизонтальности положения картушки репитера, поэтому во время пеленгования нужно ещё следить, чтобы пузырек уровня карданного подвеса был виден в поле зрения микроскопа на визирной нити. Так как картушки репитеров гирокомпасной системы "Курс-5" поворачиваются на 180° по отношению к курсу корабля, пеленгатор даёт прямой отсчёт компасного пеленга наблюдаемого объекта. Значение курсового угла читается по индексу, находящемуся в визирной плоскости пеленгатора. Это очень удобно и просто...
Репитер гирокомпаса точно повторяет показания основного компаса (матки). Репитеры устанавливаются в местах, где необходимо следить за курсом корабля: в ГКП (главный командный пункт), в штурманской рубке, на ходовом мостике, в каюте командира корабля, в запасном посту управления (румпельное отделение) и в других боевых постах. Репитер гирокомпаса - это металлическая чаша (котелок), сверху герметично закрытая броневым стеклом для наблюдения за положением картушки гирокомпаса. Сверху репитера устанавливается азимутальное кольцо, курсовая линия которого (0 - 180°) выставляется на центральном репитере по ДП (диаметральной плоскости) корабля или точно по гюйсштоку.
Картушка репитера гирокомпаса имеет две шкалы (картушки) - грубого отсчёта и точного отсчёта. Первая разбита на 360° и оцифрована через 10 делений по круговому счету. Внутри картушки грубого отсчёта в одной с ней плоскости вмонтирована картушка точного отсчёта. Она разбита на 100 делений через 0,1°. Снимая отсчёт курса или пеленга по репитеру, целые десятки градусов берут с картушки грубого отсчета, а единицы и десятые доли градуса - с картушки точного отсчёта. Сбоку на корпусе котелка репитера имеется закрывающееся отверстие, через которое специальным ключом производится согласование репитера с показанием основного компаса (гирокомпаса "Курс-5" или магнитного компаса УПК-М3 с компенсирующим устройством КУС-12У.
Для рулевого и в других боевых постах, где необходимо наблюдать за курсом корабля, репитеры гирокомпаса "Курс-5" располагаются на кронштейнах. Репитеры, предназначенные для взятия пеленгов и определения курсовых углов на объекты, устанавливаются на пелорусах, прикрепленных к палубе крыльев ходового мостика - левом и правом. Вот для чего для взятия пеленгов на ожидаемый объект в океане и определения курсовых углов на азимутальный круг репитера, размещенного на пелорусе левого крыла ходового мостика, был установлен оптический пеленгатор морской ПГК-2. Этот замечательный прибор состоял из телескопической системы и микроскопа, предназначенных соответственно для наблюдения пеленгуемого объекта и снятия отсчёта компасного пеленга по шкале картушки репитера гирокомпаса. Наблюдение с ПГК-2 ведётся через окуляр, вращением которого производится фокусировка телескопической системы. Фокусировка микроскопа осуществляется верньером, находящимся справа на корпусе пелен¬гатора. В конструкции ПГК-2 имеются: рамка, корпус, рычажок, лапки, кронштейн, зеркало, предметная мишень, глазная мишень, окуляр и колпачок.
В поле зрения оптического пеленгатора ПГК-2 одновременно наблюдаются: в верхней части - пеленгуемый объект, в нижней - шкала ка¬тушки и пузырьковый уровень, установленный снизу на рамке пеленгатора и необходимый для удержания визирной плоскости в вертикальном положении при пеленговании. Вертикально ко всему диаметру поля зрения наблюдается "предметная мишень". Отсчёт, соответствующий пересечению предметной мишенью пеленгуемого объекта и шкалы картушки, является компасным пеленгом на этот объект. Практически, каждый раз, когда штурманцы-рулевые БЧ-1, вахтенный офицер или сигнальцы-наблюдатели БЧ-4 пользуются пеленгатором ПГК-2, - они как бы прицеливаются на объекты в море, и выдают настоящие боевые целеуказания на этот объект...
При пеленговании ярко освещённых объектов и даже солнца можно с помощью специального рычажка на корпусе ПГК-2 подобрать соответствующий оптический фильтр. Если нужно пеленговать светила (звёзды, планеты, созвездия) с большой высотой расположения на небосклоне, то пользуются двухсторонним зеркалом, установленным на регулируемом кронштейне. Для быстрого отыскания пеленгуемого объекта в ПГК-2 предусмотрен обычный визуальный пеленгатор, состоящий из рамок с глазной и предметной мишенями (почти как прицел и мушка на автомате АК-47). Объектив пеленгатора ПГК-2 в нерабочем состоянии закрывается крышкой, закреплённой на шарнире, на окуляр одевается защитный колпачок. Кроме оптического пеленгатора морского ПГК-2 мы использовали и очень простой в пользовании, но такой же эффективный прибор - пеленгатор визуальный 22А, который также устанавливается на азимутальном круге магнитного компаса или азимутальном кольце репитера гирокомпаса, и служил для взятия пеленгов и определения курсовых углов на ориентиры (объекты) и небесные тела.
Пока мы все (командир корабля, вахтенный офицер, штурман, сигнальщики-наблюдатели и я) напрягали своё зрение, пытаясь увидеть в тумане контуры неизвестного судна, на ходовой мостик по КГС (корабельной громкоговорящей связи) поступил доклад от гидроакустиков РТС об обнаружении «неизвестного подводного объекта»… Тут уже всем стало не просто любопытно и интересно, а боязно, и особо тревожно. Командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров объявил о повышенной бдительности и готовности на боевых постах, отдал необходимые распоряжения и на ГКП (главном командному пункте) «закипела» настоящая боевая работа по боевой готовности №1…
За штурвал авторулевого "Альбатрос 22-11" встал командир отделения рулевых БЧ-1 старшина 2 статьи Анатолий Телешев, а штурман, командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, с помощью подвахтенных рулевых в авральном порядке начал максимально точно определять наше местоположение, брать радиопеленги, вести боевую прокладку на автопрокладчике АП-4-1135, специально разработанном для кораблей проекта 1135 типа "Буревестник". Все боевые части БПК «Свирепый» начали готовить оружие, машины, механизмы и оборудование к морскому бою…
По корабельному боевому расписанию я, как рулевой БЧ-1, должен был сейчас тоже находиться в румпельном отделении и сидеть рядом с рулевой машиной перед маленьким традиционным деревянным штурвалом с ручками, ждать команды на руль или команды «отбой», но что-то мне подсказывало, что сейчас я должен был быть здесь, рядом с вахтенным офицером и командиром корабля, в гуще всех этих тревожных и необычных событий. Чтобы никому не мешать и быть максимально незаметным, я приник к окулярам оптического пеленгатора ПГК-2 и начал методично и внимательно обследовать горизонт в заданном радиометристами РТС направлении. Через минуту в разрыве между клубами плотного морского тумана я увидел проблеск огней и кончики мачт какого-то необычного судна…
Слева по борту на отдалении, примерно, 5-6 миль (на пределе видимости горизонта) из тумана проявлялись контуры и формы странного судна с длинным заострённым носом-бушпритом, с «Д»-образной фок-мачтой, большой срединной надстройкой и старомодной «пароходной» трубой. Сквозь туман «визир» ПГК-2 еле-еле «доставал» и позволял видеть это судно, поэтому я мгновенно решил сфотографировать его своим специальным фотоаппаратом с телеобъективом. Ни слова не говоря, я отпрянул от пелоруса и в полусогнутом положении, как гончая, ринулся внутрь ходовой рубки…
- Суворов что-то увидел, - донёсся мне в спину голос замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина. В тот же миг сигнальщики-наблюдатели БЧ-4 доложили, что видят «слева по борту неизвестное судно с проблесковыми огнями».
Однако я не задержался на ходовом мостике. Не спрашивая разрешения у вахтенного офицера или командира корабля, я промчался мимо рулевого и штурмана командира БЧ-1 старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова, мимо радиометристов на ГКП, сбежал по трапу в коридор личного состава и помчался к себе в ленкаюту за специальным фотоаппаратом с телеобъективом, который не взял с собой по боевой тревоге. Это было моё упущение и я молил морского бога, чтобы он не трогал этого «летучего голландца» с места и спас меня от праведного гнева командира корабля... Этот "призрак" действительно очень был похож на какой-то стилизованный под старину корабль с бушпритом от парусника, с трубой от парохода, и мачтами от грузоподъёмного судна.
Обратно на ходовой мостик я впервые бежал не по коридорам, а по верхней палубе, по шкафуту, мимо торпедных аппаратов, потому что основные двери и люки между палубами и отсеками были по боевой тревоге наглухо закрыты и я терял много времени на то, чтобы доказать матросам, дежурившим возле крышек межпалубных люков и возле водонепроницаемых бронированных дверей, что мне очень надо "по-быстрому" в ленкаюту или на ходовой мостик. Я без нормального и естественного "штормового страха" и промедления «взлетел» по основному трапу со шкафута на ГКП, проскочил мимо вахтенных матросов, мичманов и офицеров на ходовой мостик, выскочил на сигнальный мостик левого борта и почти бесцеремонно «растолкал» всех, стоящих вокруг пелоруса с пеленгатором ПГК-2.
Не обращая внимание на сердитое «шипение» замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина и недоумённый сердитый взгляд командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова, который в сильный морской бинокль наблюдал за неизвестным судном, я молча и быстро закрепил на карданном подвесе навигационного пелоруса свой специальный разведывательный фотоаппарат, включил питание, навёл телеобъектив в сторону странного судна и приник к экрану видоискателя… Специальный фотоаппарат действительно что-то «умел» делать такое, что даже в сумраке тумана изображение этого судна на экране видоискателя было относительно чётким, понятным, ощутимым. Я для верности сделал два кадра, отключил спецфотоаппарат, накинул на него чехол и молча притянул за рукав вахтенного сигнальщика поближе к тумбе пелоруса - охранять фотоаппарат. Командир корабля и замполит с изумлением смотрели на то, как я молча, быстро, но чётко выполняю все эти действия и уже без возражений уступили мне дорогу, когда я также молча метнулся обратно на ходовой мостик…
Боевая работа на ходовом мостике и на ГКП шла своим чередом. Я «вполуха» слушал доклады, команды и переговоры вахтенного офицера, штурмана, командира корабля, командиров боевых частей и боевых постов, а сам всё пробовал и пробовал разные режимы наведения на резкость и смену светофильтров нашего корабельного перископического визира ВБП-451М, чтобы лучше разглядеть это странное судно и попробовать сфотографировать его зеркальной фотокамерой "Зенит-Е" через окуляры визира. Где-то я уже видел подобное судно, оно показалось мне очень знакомым…
Я ещё раз поменял фильтры и объектив на «визире» ВБП-1М и опять в разрыве низкой облачности или тумана вдруг увидел и осознал облик этого корабля – это было судно, подобное тому килектору-кабелеукладчику, на котором начинал в Севастополе свою взрослую морскую жизнь и судьбу мой старший брат Юра. У этого судна на носу тоже было что-то подобное большим роликам, а сам нос-бушприт был своеобразным носом мощного крана, от него в море шли туго натянутые чёрточки - тросы.
Я выпрямился и обратился к вахтенному офицеру с просьбой взглянуть на это судно. Вахтенный офицер приник к окулярам визира ВБП-451М, подстроил их по своим глазам и зрению, некоторое время смотрел, а потом доложил командиру корабля, что «перед нами судно-коллектор, но больше похожее на судно для производства подводных работ или плавбазу для подводных лодок». Командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров подумал, помедлил, потом слез со своего командирского кресла, подошёл к настроенному «визиру» ВБП-451М левого борта, несколько минут внимательно вглядывался в «неприятельское судно», а затем приказал вахтенному офицеру «передвинуться к нему поближе на два-три кабельтова».
Теперь командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров сам неотрывно следил в визир ВБП-451М за приближающимся неизвестным судном. Через несколько минут он приказал: «Стоп машина!» и мы ещё немного по инерции приблизились к этому «летучему голландцу»… Неизвестное судно никак себя на проявляло и не реагировало на наше появление в относительной близости от него, но его формы и контуры стали ещё более отчётливыми и различимыми. Командир корабля приказал всем офицерам, находящимся на мостике, классифицировать всеми способами «цель» и доложить ему о принадлежности этого судна к какому либо флоту или какой-либо стране.
Наш командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, вахтенный офицер, а также старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. Протопопов по очереди по несколько минут смотрели в «визир» ВБП-451М, в бинокли, в окуляр оптического пеленгатора ПГК-2, вполголоса спорили, листали секретный справочник-каталог кораблей и самолётов НАТО и США, но никак не могли определить тип, предназначение и принадлежность этого судна. Оно всё также было безмолвным и неизвестным… Напряжение росло, тревога усиливалась, настроение офицеров и командира корабля ухудшалось. Страшнее всего в морском бою неизвестность, незнание и непонимание противника…
- Что скажешь, разведка? - спросил меня командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров. Я пожал плечами и ничего не ответил…
Мне нечего было ответить, так как я впервые видел очертания, силуэт и облик этого необычного, то есть одновременно старомодного и современного судна. Современного потому, что оно сумело добраться сюда, в открытый Атлантический океан, а старомодного, потому что у него была огромная дымовая труба, как у "Титаника".
- Если мы не знаем, что это за судно, - сказал я «чужим» рассудительным голосом «Александра Сергеевича», - то может быть, узнаем, зачем оно здесь и что оно тут делает?
Командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров, замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, вахтенный офицер, старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов и штурман старший лейтенант Г.Ф. Печкуров переглянулись друг с другом, строго на меня посмотрели и отвернулись, как от человека, "сморозившего глупость". Евгений Петрович Назаров приказал всем боевым постам, особенно гидроакустикам РТС, доложить результаты наблюдения за этим судном, данные целеуказания, а также отдал какой-то приказ (может быть, просьбу) кому-то из группы ОСНАЗ. По докладам боевых частей и постов получалось, что "судно было неподвижно и даже не двигалось в дрейфе", что "в районе местонахождения судна работает какой-то подводный объект, но не боевая подводная лодка", что "судно изредка включает гидролокаторы и гидроакустические станции, но соблюдает полное радиомолчание в эфире". Сигнальщики-наблюдатели БЧ-4 докладывали, что "никакого движения и никакой внешней активности на этом неизвестном судне не наблюдается".
Старший офицеры медлили, совещались, просчитывали разные варианты нашего поведения. Уже более двух часов все моряки БПК «Свирепый» находились по боевым постам в относительно сильном боевом напряжении по боевой готовности №1, но до сих пор мы не знали и не понимали, что же происходит с этим неизвестным судном, которое действительно, как "летучий голландец", молча и неподвижно застыло в относительно неспокойном море-океане.. Пора было что-то делать…
Судно не проявляло никакой враждебности и никакой жизнедеятельности, кроме сигналов, вероятно, связи и управления с подводным аппаратом. Поэтому командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров, который тоже не выходил на связь с главным штабом ВМФ и Балтийского флота (нечего было докладывать), решил ещё ближе подойти к неизвестному судну. Так мы и сделали. Ещё на несколько кабельтов БПК «Свирепый» приблизился к этому странному судну и оно вдруг «ожило»… Острый и сильный луч сигнального прожектора странного судна быстро «заморгал», вызывая нас на «переговоры». По приказу командира корабля вахтенный офицер вышел на сигнальный мостик и приказал нашим сигнальщикам БЧ-4 ответить сигналами прожектора.
Обмен полагающимися по Международным Правилам Предупреждения Столкновений Судов в море 1972 года (МППСС-72) сигналами, знаками, словами и информацией немного снизил уровень нашей «боевой тревоги». Оказалось, что это судно является «американским научно-исследовательским судном» (США), проводящим на большой глубине исследовательские «водолазные работы», и мы «обязаны им в этом не мешать»… Вот почему контуры и формы этого судна никому не были знакомы. Вот почему они отсутствовали в секретном справочнике-каталоге силуэтов самолётов и кораблей США и НАТО.
Мы действительно по международным правилам судоходства не должны были приближаться к такому и этому судну, которое, якобы, занималось "водолазными работами" над глубиной более 2000 м, если только «они» сообщили нам правду. В любом случае нам надо было «посоветоваться» и доложить обо всём в штаб 128-й бригады ракетных кораблей 12-й дивизии надводных кораблей ДКБФ, в главный штаб ВМФ, в Москву. Совместными усилиями офицеров и командира БПК "Свирепый", участников анализа этого морского объекта (кстати, первого американского судна, встретившегося нам в океане), было составлено донесение в штабы. Специалист СПС (шифровальщик) забрал листки с донесением и через полчаса доложил об передаче донесения адресатам. Ещё через сорок минут пришло ответное шифрованное сообщение, из которого стало ясно – перед нами "некое вспомогательное судно ВМС США, ведущее либо учение по спасению членов экипажа затонувшей или аварийной подводной лодки, либо осуществляющее установку или замену стационарных подводных устройств системы SOSUS - SOund SUrveillance System bkb Звуковой Системы Наблюдения - гидроакустической противолодочной системы ВМС США, предназначенной для обнаружения и опознавания подводных лодок.
Нам было приказано: находиться в районе этих учений; контролировать их место, характер, объём и иные характеристики работ и мероприятий; зафиксировать всеми доступными средствами наблюдения данный объект и проводимые работы-мероприятия; снять все возможные радиотехнические и гидроакустические характеристики и параметры объективного контроля за объектом; определить точное место и координаты проводимых работ, мероприятий и подводных манипуляций… Это был объём работ на целую БС (боевую службу)! Это же «боевая тревога» на целую неделю, а то и больше! Мы были не просто злые, мы были в гневе на этих американцев, которым «приспичило» именно в этот день и в этом районе Атлантического океана проводить свои секретные испытания и учения…
Однако приказ есть приказ и его надо выполнять. Скрипя зубами, ругая последними словами американских «вероятных противников», мы все, весь экипаж БПК «Свирепый», честно и профессионально начали всеми способами исследовать, следить и контролировать действия и деятельность этого странного американского научно-исследовательского "водолазного" судна. По приказу командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова я срочно проявил плёнку, на которой зеркальным фотоаппаратом "Зенит-Е" через окуляры перископического визира ВБП-541М «зафиксировал» это судно. Я с извинениями и горечью не гарантировал качественного снимка обычным советским зеркальным фотоаппаратом, а влезать в разведывательный специальный фотоаппарат я не имел права (да и не знал, как это делается).
Снимок, который автор публикует, – это единственный более-менее удовлетворительный кадр из всех, которые я 16 августа 1973 года сделал в туманной и сумрачной Северной Атлантике. Однако и его хватило, чтобы опытные разведчики из разведотдела штаба 128-й БРК 12-й ДиНК ДКБФ сумели определить тип, наименование и принадлежность этого якобы «научно-исследовательского» судна ВМФ США… К сожалению, я до сих пор не знаю данных об том неизвестном судне. По признанию офицеров разведотдела, которым я передавал все мои материалы визуальной разведки за период прохождения БПК «Свирепый» первой БС (боевой службы) в июле-октябре 1973 года, только за одно это фото я, как матрос срочной службы, выполнявший обязанности визуального разведчика на БС (боевой службе), «мог претендовать на очередной 10-дневный отпуск с выездом на родину», но в октябре-ноябре 1973 года третий отпуск мне уже был не нужен, потому что я уже готовился "играть ДМБ".
Почти сутки мы дрейфовали вместе с этим американским научно-исследовательским судном ВМС США, слушали, как они проводят глухие и глубоководные подводные взрывы, записывали посредством гидроакустических станций все шумы, которые звучали в данном районе проведения американских учений и дождались, наконец, того момента, когда данное судно подняло что-то из глубины на борт, потом как-то незаметно, пользуясь туманом и темнотой, практически без ходовых огней и каких-либо звуков в воде или радиоэфире, вдруг исчезло, как будто растворилось в океанской туманной дали, как настоящий "летучий голландец".
Опять поздно ночью, вернее уже рано утром 17 августа 1973 года, я записал в свой дневник-ежедневник:
16.08.1973 чт
Повстречали первого «американца». У них учения – подводные взрывы для обнаружения подводных лодок. Летал большой четырёхмоторный самолёт, «Нимрод», Англия. Качает. Делаю фотоаппарат. Переклеил шторки (затвора). Теперь экспериментально подбираю их длину.
Фотоиллюстрация. 16.08.1973 года. Северная Атлантика. Предположительно: вспомогательное судно-килектор ВМС США проводит учения-тренировки по подъёму членов экипажа аварийной АПЛ, либо устанавливает-снимает подводное стационарное устройство обнаружения подводных лодок и кораблей, либо испытывает новую систему обнаружения подводных лодок с помощью подводных глубоководных взрывов. Тип, характеристики и название данного судна остались для командования и экипажа БПК "Свирепый" неизвестными. Возможно читатели книги "О службе на флоте. Легендарный БПК "Свирепый" смогут помочь автору и указать, что это было за судно ВМС США.