Уже вторые сутки Нгуен Ван Донг приходил к морю на рассвете. Он садился в джонку и мозолистой ладонью поглаживал её тёплый шершавый бок. Пахло водорослями и рыбой. «Ну, вот и всё. Волны разнесут тебя на доски, а потом на щепки. Мы с тобой - прошлое и никому не нужны», - думал он.
Казалось, совсем недавно джонка летела под парусами. На дне плескался богатый улов: тунец, палтус, макрель. Нгуен в бейсболке и красных шортах, широко расставив ноги, стоял за штурвалом: шквалистый ветер, солёные брызги в лицо. Его сын хорошо управлялся с парусами.
Теперь паруса истрепались, деревянные доски стали поскрипывать, на дне обнаружилась небольшая течь. Лодка состарилась одновременно с хозяином - вьетнамским рыбаком, уставшим от жизни.
Нгуен Ван Донг нахмурился, печаль снова отозвалась в его сердце. Два дня назад он серьезно поругался с сыном.
- Отец, сеть пуста. Уже неделю мы сидим на одном рисе. Послушай, я всё рассчитал. Хозяин ресторана, что на пляже, даёт мне деньги на моторку. Рыба в море есть, надо только до неё добраться. Для моторной лодки семьдесят километров - чепуха!
- Сам ты - чепуха! Плясать под дудку этого пузатого дурака? Что ты понимаешь, мальчишка! Через семьдесят километров погранзона, там лов рыбы запрещен. Как мы будем отдавать долги наконец?
- Частью улова. Рассчитаемся за год! Прости, отец, твоя джонка - старая развалина. Я ухожу... если ты не со мной!
- Делай что хочешь... Только запомни - теперь у тебя нет отца!
Сначала солнце раскрасило небо розовато-кремовыми красками и лишь потом появилось само.
Старик вылез из лодки и зашагал прочь: плечи опущены, взгляд в желтый песок. Услышав шум двигателя он обернулся.
К берегу приближалась новенькая голубая моторная лодка. Сын Нгуена сидел на корме, крепко схватившись за ручку мотора. На лице юноши сияла улыбка - самая лучезарная из всех, что доводилось видеть его отцу.
Где-то на расстоянии десяти метров от берега старому рыбаку удалось считать с лица сына всё, что тот намеревался сказать. Это - и “Прости, отец, я погорячился», и «Посмотри, какой улов», и «Быстрее залезай ко мне в лодку!».
Нгуен Ван Донг расправил плечи, закивал головой и помахал сыну рукой. Рой мыслей пронёсся у старика в голове: «А дело-то как быстро провернул... паршивец... настырный, когда захочет... весь в меня.»