За окном морозная, поздней осени ночь. Нынче рано выпал снег, ночи стали холодными… Что-то сегодня под утро меня очень растревожило. Не пойму, откуда и с чего бы вдруг появилась тревожная мысль, что что-то не так... Эх, как мама учила, куда ночь туда и сон, но нет ведь, не снилось ни чего, что прогонять то? Правда, помню, кричала, помогите - пытались вроде бы как у меня отнять сумку, а в ней старые расклеенные туфли, которые несла на ремонт. Ну, так это было еще в начале ночи, когда только уснула, а потом легла удобней, и все, спала спокойно до пяти утра, пока меня не торкнуло, что что-то не так...
И полетело, полилось, потекли воспоминания, и жалость такая проснулась к себе « Эх, сирота я сиротинушка, да с молодых, юных лет», и слезки появились, все года моей жизни пролетели перед глазами, все беды, все несчастья, все потери, раны от которых по сей день кровоточат... Сама не понимала к чему таое настроение, ведь все нормально, большой новый дом, большая благополучная семья, все живы и здоровы… Но, вдруг спонтанно, вспомнилась собачка Мирта, мамина собачка которой уж много лет как нет… Мама принесла ее малюсеньким щеночком. Это был последыш... Всех щенков Найды, матери собачки, разобрали, она была хоть и дворнягой, но приносила крепких и умных щенков, которые были впоследствии, хорошими сторожевыми собаками, не дававшие пройти ни одному человеку на территорию, которую ей доверили охранять. Собака была небольшая, но свирепая, хоть и умная. Своих не трогала, и даже могла нянчить деток, если ей доверяли...
В морозный, предзмний день, мама принесла Мирту домой в своей рукавичке, это она потом стала Миртой, а тогда была полным недоразумением, которое щенком то трудно было назвать. Скорее крысенышем, а не собачкой. Всей семьей отговаривали маму от такого поступка, особенно папа сопротивлялся, как мог, но все было бесполезно... И как вы дорогие читатели, наверное, догадались, начались нелегкие дни и ночи. Мирту держали в маминой рукавичке, из которой она постоянно выползала и искала мамку. Писк ее раздавался соответственно обстоятельствам... Что интересно, она в рукавичку не гадила и непременно выползала, и, причем отгибала теплый старый платок, опять же мамин и справляла свою нужду в опилки, которые были насыпаны на дно коробки. Ну а потом после таких дел, Мирта не могла залезть в рукавичку, и начинался скулеж среди ночи. Ну, и естественно устраивался переполох. Мама бежала в кухню, громко говоря, так сказать, сообщая, что она идет, идет, не плачь маленькая.
Вскоре из рукавички Мирта перебралась в старую опять же мамину шапку, собачка подросла и заимела скверный характер. Тапки стаскивались все в одно место, к маминой кровати, и вскоре все тапки на ночь переселялись под матрасы. Дошла тогда очередь до обуви и хорошо еще хоть этот крысенышь не грыз сапоги и ботинки, ну и конечно и обувь переселялась в шкаф в прихожей. И ни дай Бог, чтобы что - либо из одежды оставалось без присмотра на стуле или на краю кровати, все это, находилось утром, в маминой комнате у ее кровати, и, конечно же, Мирта возлежала благополучно на том, что смогла утащить. Ну и мама выслушивала немало упреков, но что тут поделаешь, любовь мамы безгранична и ее хватало на всех, и приводились извинительные доводы и Мирту, конечно же прощали, за ее невинные прегрешения.
Вскоре собачка подросла, и ее надо было выгуливать, это задание выполняли буквально все, потому как наблюдать за малышкой было интересно. Там где мы проживали суровых зим не бывало, температура была приемлемой для прогулок и все, по очереди гуляли со щенком… А потом происходил разбор полетов, и каждый рассказывал непременно интересный и веселый рассказ о прогулке. То Мирта испугалась веника, которым ее обметали от снега, и отчаянно облаяла его и сделала свои дела в неположенном месте, за что ее, конечно же, поругали, а она, понимая, что не справилась со своим поведением, забавно прятала свою мордочку в лапки, и смущенно выглядывала одним глазом, чем вызывала смех хозяев.
Однажды мама пришла, заливаясь смехом, а Мирта звонким лаем. Она ни как не могла успокоиться, и то и дело подбегала к входной двери и громко лаяла, скребя по полу задними лапками, забавно чихала, ведь там был ее враг, очень даже страшный враг. Это был соседский котенок, росточком еще меньше ее самой, больно оцарапавший ее носик. Она то скулила, то визжала, заливаясь, лаем, видимо боль напоминала ей о той стычке. Нос ей, конечно же обработали зеленкой и смазали свиным топленым салом, которое показалось очень вкусным и Мирта несколько раз подбегала к маме, чтобы очередная порция сала была помазана на носик, и наверное это и успокоило воительницу...
На новый год Мирта спала под елкой, и громко и сердито рычала, если ее пытались вытащить из-под той красоты. Подарки, которые обычно ждали получателя, были сложены на стол. И, утром, все смеялись, ведь главный подарок лежал под елкой в новой шубке, которую связала мама из пушистой белой козьей кофты, рукава которой были облезшими, и кофта была забракована. Но Мирте, шубку связали очень даже хорошенькую. И вот представьте, лежит такой маленький комочек под елкой. Беленький зайчик с рыженькими, острыми, совсем не заячьими ушками.
Тринадцатого Января был Старый Новый Год и день рождения мамы. Готовился праздничный стол, жили своим хозяйством, поэтому ко всем салатикам, на стол были поставлены, искусно приготовленные и украшенные гусь, утка и курица. Их отделали взбитой сметаной, поставили в форме живой птицы, и на первый взгляд и они выглядели действительно, как живые. Вот уж Мирта побесновалась, за ней следили всей семьей, боясь, что она снесет все со стола, так как она не могла достать тех гостей, которые стояли на столе, и тянула за скатерть. А вот поросенок привел ее в восторг… Когда его несли румяного, с хрустящей корочкой, обложенного печеными яблоками, Мирта подпрыгивала и восторженно лаяла, наверное, в предвкушении вкусненького кусочка мяса, или что там у нее было на уме, но она долго бегала вокруг праздничного стола…
Когда все большое семейство собралось за столом, Мирта мирно легла под ёлку и лежала, и поскуливала, поглядывая на стол, в ожидании, когда же ей дадут угощение. Ей не было позволено мешать семье кушать, и она знала свое место… Никто на нее, ни какого внимания не обращал, по крайней мере, наверное, ей так казалось, и она время от времени гавкала негромко так, скромненько, мол, вы обо мне то, что забыли что ли. Когда разделывали птиц, она помалкивала, а вот, когда дошла очередь до поросенка Мирта оживилась. Она покинула свое убежище и стала нарезать круги вокруг стола, заглядывая людям в глаза. Мол, вы, что совсем совести не имеете, собираетесь без меня съесть эту так вкусно пахнущую еду. Она сбегала на кухню и принесла свою чашку и с вопросительным знаком в глазах остановилась возле стола. Ну, конечно же, ее пожалели и в честь праздника не прогнали от стола. Ей положили небольшой кусочек мяса с косточкой, с какой она смогла бы справиться. И каково же было удивление всей семьи, когда, еле удерживая свою миску в зубах, Мирта принесла свое лакомство к маминым ногам, и поставила ее на пол и заплясала перед мамой на задних лапках, не то угощая, не то проявляя, таким образом, свою щенячью любовь, не то прося, чтобы мама своими руками дала эту вкусную еду своей питомице. Мама со слезами на глазах подвинула миску к собаке, а та отодвигала ее лапкой назад. За столом плакали все, и взрослые и дети, даже строгий папа пролил скудную мужскую слезы. Мама глядя на такие дела разломила кусочек мяса и сделала вид, что половину ест сама, а остальное отдала собаке. Мирта утащила свою миску под ёлку и, повизгивая, стала кушать, чем заслужила аплодисменты людей. Собака не могла понять, что происходит и на всякий случай, взяв миску с мясом с собой, прижалась к маминым ногам, ища защиты. Но все стали ласково звать ее по имени и собачка успокоилась…
Вот такая история вспомнилась мне, и мои мысли пришли к заключению, что тревога моя не напрасна, скоро Новый Год, а за ним и Старый Новый Год - тринадцатого Января, и день рождения мамы. А на исходе зимы пятнадцатого Февраля годовщина кончины мамы, а через месяц пятнадцатого Марта годовщина кончины собачки, которая пережила маму всего лишь на месяц и умерла от тоски в возрасте десяти лет, которые, если приравнять к возрасту человека, означали столетний возраст…