Поговорите со мной... Рассказ

 
С утра по небу шастали мятые облака, потом сбились в пятнисто-серую пелену и из-под неё заморосил дождь. Жаль. Значит снова никуда не выйду, хотя вчера пообещала себе: всё, хватит, отрываюсь от компьютера и устраиваю отпуск, - ничего не вспоминаю, ни о чём не думаю, а, взяв плейер с любимой музыкой, дойду до Круглого сквера, сяду на мою любимую скамейку под клёном и… И не удалось. Ну, что ж, изопью кофейку, потом выйду на балкон и, поглядывая на верхушки лип и берёзок, омытых небесным душем, попробую угомонить фразу, которая то и дело, кстати и не кстати вспыхивая третий день, прицепилась и не даёт покоя, словно требует продолжения: «И эти дожди затяжные, и эта осенняя стынь…» А солнце-то всё же выскользнуло из-под лохматых облаков! И какими янтарными оттенками заиграло в листьях клёна!.. Но увы, снова медленно закатывается в пасть не то крокодила, не то бегемота… А, может, просто забыть эту прилипчивую фразу? Нажать «delete» где-то там, в голове… и всё. «И эти дожди затяжные, и эта осенняя стынь…» Опять! Ну, чем её закрасить?.. стереть, соскоблить, погасить, рассеять! Нет, видать ей уютно со мной и здесь, на балконе, поэтому… А вот прямо сейчас возьму зонт и - в сквер. Пусть - морось! Даже и лучше. Ведь такая погода всегда сужает моё пространство и ощущения становятся глубже, не отвлекаясь на то, что ярко высвечивает солнце.

На улице-то почти пустынно. Попрятались люди, не хотят – под морось. А мне уютно вот так идти, поглядывая по сторонам даже на примелькавшиеся фасады домов, навесы остановок, рекламные щиты, деревья, кусты, изгороди и… что еще? А, впрочем, хватит, ведь я хотела сказать… ну да, себе сказать, что всё это, омытое дождичком, приобрело множество новых оттенков, стало чуть-чуть другим, заметнее и, изменив привычный прикид… К месту ли выпорхнуло это сленговое словечко? Но ладно, пусть останется, если родилось в родном русском, значит, можно иногда… А купола кафедрального собора и под моросью горят! Но приглушенно, с таящейся грустинкой, которая, как не удивительно, навевает некую успокоенность Вечности. Ну, вот опять я… Да не думай ты о вечном, отдыхай, вдыхая свежесть промытого воздуха, проявленную яркость красок. Посмотри, какая панорама, затянутая серо-голубой вуалью, разворачивается с дамбы! Прямо подо мной, в овраге Судка, пестрота тех самых проявленных домиков, о которых ты уже как-то писала, за ними – мозаичное пятно крыш пригорода и дальше, совсем размыто – тёмная полоска леса, а над всем – те самые дожди затяжные, и эта осенняя стынь… Ну вот, видать, не зря навязчивая фраза не покидала, пристроившись наконец-то к тому, что вижу… а это значит, что должна её продолжить, ибо погода такая порой отрадна мне… А, может, и эти слова – да к той, навязчивой?.. И эти дожди затяжные, и эта осенняя стынь порой отрадны мне… Вроде бы неплохо... есть некая музыка в сплетенье этих слов. Да, пусть так и будет.
Вот и мой Круглый сквер… Совсем небольшой, и впрямь круглый, летом тенистый, осенью красиво полыхающий оранжевым пятном посреди площади, а зимними вечерами, освещенный фонарями, мелькающими меж припорошенных снегом тёмных стволов, рождает такое ощущение уюта, что зачастую не хочется уходить. А уж под Новый год, когда посреди сквера ставят ёлку!.. Но сейчас не очень-то здесь уютно. На лавочки не присядешь, да и дождик вроде бы усилился… и значит, по приметам, скоро закончится... А не заглянуть ли в это уютненькое кафе с открытой верандой? Обычно-то здесь людно, а сейчас – только молодая парочка да мужчина, так что хорошо будет сидеть под навесом, попивать кофе и следить за резвящимися каплями дождя. Пожалуй, так и сделаю…
Да, он явно посматривает на меня, этот мужчина. Не хочется, чтобы подсел… хотя вроде бы с виду и ничего… одет, как говорится «скромно, но со вкусом», да и лицо… Симпатичное лицо. Но глаза… Слишком внимательны, тревожны, не хотелось бы сейчас окунаться еще и в чьи-то проблемы… Но встал, идёт. Подсел. Нет, не подниму глаз. Но тут же услышала:   
- Пожалуйста, поговорите, со мной.

И случится диалог с этим симпатичным. Вначале сбивчивый, когда больше - рассматривание, прощупывание, а потом и ответы-вопросы, которые преобразуются в такой монолог незнакомца, имени которого так и не спрошу.
- Я инженер-конструктор… Нет, по строительству. Всю жизнь разрабатывал технические документации зданий, разных объектов… О, конечно много пришлось проектировать, редактировать чертежи, строить… (Извинился, пошел к стойке, возвратился с чашкой кофе, присел.) Но не будем об этом. Хотелось о другом… А вот о чём. (Чуть заметно улыбнулся, взглянул на меня, помолчал.)  Мне кажется, что Вы - человек глубоко чувствующий и думающий… Не надо, не отрицайте. Это видно по лицу Вашему, глазам… и даже по неторопливым движениям, будто каждое для Вас что-то большее, чем просто жест… Удивлены? А зря. За свою жизнь исследователя… вернее, занятий инженерной геологией, определением модулей упругости, моментов силы, пределами текучестей во мне выработалась способность вглядываться не только в объекты моего исследования, но и в тех, кто рядом, и это стало моей сутью, моим вторым «я»… Да, конечно, жить со вторым сложнее, ведь приходится вести параллельные наблюдения, но это даёт многое… А то многое, что начинаешь глубже понимать жизнь, её явления, людей, да и себя… (Помолчал, глядя в стол, но вроде как встрепенулся, посмотрел в глаза.) А Вы… а разве в Вас нет того самого второго «я»?.. Ну, вот, значит не ошибся, подойдя в Вам. (Зазвонил его мобильник. Молча выслушал, отвечая только «Да, да».) И жаль, что у нас не будет времени для более долгой беседы. (Положил его в карман.) Ведь так хорошо сидим! Тишина, деревья рядом, не проносятся машины… (Улыбнулся чуть смущённо.) А знаете, почему-то в этот моросящий день… Моросящими только дожди бывают? Но будьте снисходительны, пусть в моей памяти этот день останется именно моросящим, Вы не против? (Взглянул вопросительно.) Ну, вот и хорошо, значит, не ошибся в Вас. (Отпил глоток кофе, осторожно поставил чашку на блюдце, взглянул в сторону молодой пары.) Как же давно и я - вот так… И так давно, что думается: а было ли такое со мной? Но ведь было, было. И иногда… как сегодня, проявляется так отчётливо! Мозг ли наш то проявляет или сердце? И почему, зачем?.. как Вы думаете?.. Да, конечно, Ваша пословица права: «Без памяти разум туп». Но почему в этой памяти одно теряется, а другое… и даже более давнее, остаётся, неожиданно просыпается… Не знаете. Так же - и я… (Снова взглянул на парня и девушку.) Вот и сегодня… Пока гулял в вашем уютном сквере, вспомнилась моя детская влюблённость Сашенька. И вспомнилась, наверное, потому, что вчера наткнулся в Интернете на одну притчу… Рассказать? Нет, чуть позже, а пока… (Замолчал. Отодвинул чашку к середине стола.) Знаете, мне тогда и было-то лет тринадцать, а вот такого чувства, как к ней… которое осталось в душе на всю жизнь, ни-ког-да уже не было … Удивлены? Да, конечно, трудно поверить… да и мне самому, ведь потом было немало женщин, в которых души не чаял, но такого… как к Сашеньке… (Проводил взглядом уходящих девушку и парня.) Росли в деревне, дома были почти рядом, вместе играли и вроде бы до того дня ничего особенного о ней не могу вспомнить, но однажды… (Встал, подошел к ограждению веранды, на секунду подставил ладонь под капли дождя, обернулся.) А однажды, когда играли в пятнашки… знакома Вам такая игра? (Вернулся к столу, сел.) Ну да, похоже, только у нас надо было запятнать или дотронуться рукой до спины того, кто тебе нравился, вот и в тот вечер… Сашенька подбежала ко мне, шлёпнула по плечу, я бросился её догонять, она обернулась, и вдруг я увидел её глаза… словно впервые! Голубые, восторженные глаза, из которых струился удивительный свет, от которого захолонуло сердце. И такой же свет вспыхнул во мне… словно она зажгла его собою… (Замолк. Смотрит на ветку полыхающего клёна.) Вам, наверное, любопытно: а что было потом? А ничего не было. Ну как я мог проявлять свои чувства к этой девочке в деревне, где сразу все и всё узнают, начнут дразнить. Нет, я был слишком робок, нерешителен, чтобы… но следил за ней, вернее замечал, видел, впитывал в себя каждый её шаг, жест, голос, смех и ничем, никогда не выдал себя. Ну, а потом… (Снова взгляд - на клён, в стол, на меня.) Вы верите в предопределённость?.. А я верю. Ведь тогда судьба отняла у меня Сашеньку… вскоре она умерла. (Помолчал, коротко вздохнул.) И то было моё первое потрясение, которое я никак не мог погасить… (Пальцем нарисовал на столе кружок, резко перечеркнул его.) И только, когда уехал поступать в институт… (Снова зазвонил мобильник. И опять: «Да-да.») Но извините, подъехал мой коллега. Я покину Вас минут на десять. Вы не уйдёте?.. Хорошо, я найду Вас в аллее.

Дождь перестал. Только с деревьев дождинки всё кап, кап да кап, так что придётся снова - под зонт… Симпатичный мужчина мой незнакомец, интересно рассуждает, вспоминает, но ощущение, что не договорил того, из-за чего подошёл. А, может, только кажется?.. вернее, хочется так думать, ведь всегда ждёшь от нового человека того, что подтолкнуло бы к размышлениям… Опять ты – о размышлениях! Ты же хотела отдохнуть от них, чтобы и дум твоих смятенья, твой коварный сплин, гнетущие наедине, вдруг растворились в этой влаге… О, почти поэтическая строчка сложилась! Может, подсознание выдало её как продолжение тех, что – уже? И эти дожди затяжные, и эта осенняя стынь порой отрадны мне… и дальше - сиюминутное: и дум твоих смятенья, твой коварный сплин, гнетущие наедине, вдруг растворились… Нет, не растворились, а… растворяются в туманности и влаге… Но он идёт, так что буду слушать и ждать. А вдруг всё же доверит то, с чем решился подойти.

- Ну, вот... еще немного, и я покину Вас, этот круглый сквер… Так и называется? Странно, что не переименован, ведь теперь это модно. (Вынул пачку сигарет.) Вы не против?.. Вот и хорошо. (Закурил.) Собственно, рассказал я Вам про Сашеньку потому, что непременно захотелось поделиться тем, о чем думалось в номере гостиницы вчера, да и сегодня, когда ожидал коллегу и бродил здесь. (Приостановился, ладонью стряхнул с волос упавшие с кроны капли.) Не странно ли, что в одиночестве казенного жилья и в такой моросящий серый день мне думается о любви?..  Да-да, Вы правы, любовь согревает не только, когда становится явью, но и воспоминанием о ней. И в чём таинственность и загадка этого чувства? (Молча сделал несколько шагов.) Знаете, я проектировал множество мостов… висячих, двухяростных, подъёмных, рамных, а вот создать мост между чувством любви и пониманием что она такое и что значит в нашей жизни так и не смог. А ведь сколько раз влюблялся и был любим… правда, однажды, когда всё же пришлось навсегда расстаться с любимой... (Бросил окурок в урну.) Я Вас не утомил своими реминисценциями?.. Благодарю. Но всё же пощажу и больше не стану Вам - о своих… (Взлянул на часы.) и расскажу ту самую притчу, о которой Вам – вначале… Помните песню? «Две вечных подруги, любовь и разлука, не ходят одна без другой...»* Так вот… Разлука увидела влюблённых и говорит Любви: «Я сейчас разлучу их.», а  любовь – к ней: «Подожди, я только на секунду подойду к ним, а потом разлучай.» И подошла, прикоснулась, отчего их глаза вспыхнули удивительным светом любви. «Ну, теперь-то я опоздала, - усмехнулась Разлука. - Приду к ним позже.» И пришла, когда на их коленях уже сидели прекрасные малыши, а они смотрели друг на друга и в их глазах светилась такая благодарность друг к другу, что Разлука снова не решилась их разлучить. Но вернулась через многие годы и увидела, что вокруг них уже не только дети, но и внуки, рядом что-то мастерили старик с сыном, а две женщины приглашали всех к накрытому столу и из их глаз лучились уважением и пониманием, которые разлучница снова не решилась нарушить. А когда пришла в их дом еще раз, то увидела только одну старушку, которая вышла из дома и пошла на кладбище. «Похоже, я опоздала, — подумала Разлука, - мою работу сделало время». И, заглянув в заплаканные глаза старушки, увидела в них глубокую память… память о любви, благодарности, уважении и понимании… Вы правы, красивая притча. И есть в ней некая подсказка… (Остановился. Посмотрел на меня.) Скажите, а не есть ли наша первая влюблённость… (Пошевелил пальцами.) чем-то вроде спички… (Смущенно улыбнулся) ну, не спички, а искры, которая вначале воспламеняет любовь, а потом переплавляет её в благодарность, уважение и понимание, объединяющее влюблённых когда-то?.. Благодарю за понимание. (И взглянул с тёплой полуулыбкой.) Ведь если нет в нас этих объединяющих чувств, то мы как бы рассыпаемся, а душа заполняется чем-то другим… корыстью, завистью, злом… тем, что разъединяет. Так что любовь - таинственный дар, тайна спасения или, используя терминологию моей профессии, некий главный прогон, на котором держится вся наша жизнь. А еще… (Зазвонил мобильник. Послушал. Взглянул на меня, улыбнулся грустно.) Ну вот, мне надо уходить… вернее уезжать из вашего уютного моросящего города и от Вас. Жаль. (Так же улыбнулся снова.) Но селяви… И всё же на прощанье задам Вам последний вопрос: а, может, любовь даётся нам для того, чтобы смогли заглянуть туда, куда за суетой жизни не успеваем? Но что сулит это заглядывание, что – за ним? (Почти рассмеялся.) А, впрочем, не думайте об этом, зря я Вам… простите. Простите и прощайте.

А дождь-то снова заморосил, так что опять – под зонт… вместе с моими новыми мыслями и поисками ответа на вопросы, подброшенные незнакомцем, которого впустила в душу и которого унесу с собой, чтобы… Но нет, не буду сейчас - о нём, а пройду еще один круг по аллее, ведь так хорошо, уютно, тихо, только капельки по зонту кап, кап, кап. Словно шепчут о чём-то… и тишина, и шёпот капель над зонтом, и частых луж зигзаги. О, снова мелодичная строка сложилась к тем, что раньше... И эти дожди затяжные, и эта осенняя стынь порой отрадны мне. Ведь дум сомненья, мой коварный сплин, гнетущие наедине, вдруг растворяются в туманностях и влаге… И - тишина… и шёпот капель под зонтом, и частых луж зигзаги. Да, всё – во мне. И – не одна. Со мною те, кто дорог. И даже ближе стали...
 
*Стихи Булата Окуджавы, музыка Исаака Шварца.