Ты, конечно, не вхож в мою дряблую вену,
Не летишь над землей на обугленных крыльях,
Обожженным затылком пугая дебилов,
Улыбаясь придуркам, как Сфинкс пирамидам…
Но – почувствовав кожей – гусиною, бледной –
Первозданную прелесть лесного рассвета –
Ты мечтаешь, как призрак – исчезнуть бесследно,
Растворившись бесплотно в дыму сигаретном…
И тебе уже ясно, что жизнь – не забава,
Что не так уж приятно, легко и красиво,
Бесконечно болтать с мудаками о бабах,
Попивая сопливое, теплое пиво …
И, к тому же, у входа, за столиком слева,
Где толпится народ, ослепленный и странный –
В форме колотой раны, смертельно-нелепой –
Золотой медальон на груди у путаны…
И какие то дуры, хвостатые – стонут,
И какой-то парнишка, весь в черном, как пастор,
Чуть шатаясь, идет, всех пугая спиною -
Тупорылой, покатой, раскованно, на спор…