Вероятно, человек как существо, носящее причину в себе самом, тайна не только Земли, и, очевидно, не только макромира. Как приоткрыть эту тайну? Какие фундаментальные основы (и несомненные иллюзии) заложены в строение сознания?
Человек, как считал энциклопедист А.Любищев, даже может дедуцировать «при поддержке костылей эмпиризма» Вселенную, но что в «самом» сознании (в конечном счёте) от Вселенной? если у человека возникают (да и осуществляются!) такие дерзостные «проекты»?
Но автор только осторожно ставит вопрос о самом человеке…
Эта книга создавалась во второй половине 80-х годов, и была впервые опубликована в 1993 г задолго до того, как автор, наконец, не выстроил нечто подобное промежуточной станции перед далёким и долгим путём к ответу на вопрос, что же такое человек.
Настоящий текст – полностью переосмысленное и переработанное содержание книги «Катехизис», 1993.
1. Дом.(часть 1 «Мир твой») из книги «Мир твой»
Это – прежде всего защита.
Это – уже необходимое для нас, это – твоё, от тебя зависящее, это – как продолжение твоего внутреннего мира.
Дом – защита, потому в доме противоречия особые, они остаются, но мы их стараемся не замечать, мы привыкаем к ним, мы закрепощаемся в этих изгибах своих и чужих привычек, и всё равно требуя свой дом.
Дом – это и прошлое: из детства протянувшееся, «проскользнувшее» требование иметь близкие ответы, и уже ответы взрослому человеку.
Дома сгорает ненужное, чаще всего ненужное.
Это неосознаемый ужас закрепощённости, которое открывает тебе только возможности отдыха, но более останавливает их, возвращает тебе какую-то неосознаваемую тяжесть, и не замечаешь ты в уюте и тепле свои привычки – уже ограниченность.
Это и убежище, где тебе должно побыть, где твоё напряжение хотя бы на время может быть снято, где наконец-то есть место твоей естественности, где могут прорастать и лелеяться тайные мысли, забываемые тотчас за порогом.
Дом – это отдых, ожидаемый непременно, где твоё сознательное наиболее часто уходит в неосознаваемое, неконтролируемое или привычное.
И это – человеческое, это свойственно нам.
А повторяется ежедневно всё домашнее – всё часть твоя, результат твой…
Дом как память, как чёрная дыра, куда течёт безвозвратно пространство и время, и где они проявятся?
Необходим дом: необходим как начало тебя, необходим самыми близкими и сильными ответами, примерами, может быть, и неосознаваемыми тобой, но проявляемыми в тебе, в твоём характере. Необходим дом как первый опыт твой.
Необходим как самосохранение – позже… Необходим уже как проявление твоей слабости, которая сохраняется и защищается тобой же, и в доме своём неожиданен ты для других, но и объяснимее.
Но дом – не весь человек; не можем мы вместиться в дом свой, в этот уют, в этот интим, это защита на время нам: перерастаем мы всегда свои слабости, природные, приобретаемые и придуманные.
а) пространство дома
Оно знакомо в момент, в беглом повторении, и одновременно видится как бы заново. Ты забываешься в нём, достраивая в мыслях геометрические продолжения, переиначивая размеры и формы, переживая каждый уголок, и постоянно забывая всё, словно пространство это лишь ступень твоя, с которой смотришь ты…
Пространство дома, необходимое тебе, это уют, это отсутствие враждебного окружения, это наконец-то подвластное тебе.
Заблуждение!
Потому что, это – то мини-пространство, где твоё всё осознаваемо или неосознаваемое аккумулируется, перестраивается – укрепляется, где твоё всё становится сильнее… Но перестройку провоцирует внешнее – знакомое тебе, немногое. Это внешнее соединяет тебя со всем остальным, оно выражает его символически, но достаточно тебе и этой декорации: ты напряжён.
И ты можешь забыться в своих реальных и придуманных построениях, неожиданных для других, легко объяснимых тобой, ожидаемых, ты вообще можешь потеряться в пространстве дома; все силы твои как бы отпрянули к стенам убежища, и мир внешний тогда кажется враждебным.
Пространство дома проецируется из внешнего мира (или контуром внешнего мира), это сжавшийся твой опыт, т.е. дом твой – и изначальная конечная граница мира, но и остающаяся за твоей спиной, и вновь требуемая.
И всё-таки, пространство дома – это что-то постоянное в относительном внешнем мире, но и зависящее от тебя, отторгаемое от тебя, т.е. пространство дома теряет какую то несомненно присущую тебе объективность(?!)
Требование пространства дома – это слабость, это временная остановка, неизбежная, но какова мера?
Пространство дома – это лекарь, это твой ход времени, ход, который часто утрачивается вне дома: ужесточается, для тебя становится опасным или искусственным, становится смешным или пустым… И пространство дома возвращает нам наше время…Естественное?
В уголках твоего дома разрастался или успокаивался твой эгоизм, обнимая и оценивая в какое-то время воссозданный в воображении мир, теперь же ты видел тщетность своего «мыльного пузыря», хотя и требовал повторения воображения;
в пространстве твоего дома доказывалось ежеминутно самопожертвование – не твоё – другого человека, и потрясающее значение подобного отношения понимал ли ты?
Это самопожертвование той же пробы, что и подвиг, да на виду ли оно было? Как не замечаем мы рядом с собой эти примеры? И если кто-то жертвует личным временем – всем своим временем, когда кто-то жертвует собой – для тебя?
Пространство дома – трагично, оно не только твоё, – твоих близких. Пространство дома – хранилище трагедий.
Пространство дома – уже сплошные привычки днём и ночью, и незаметно врастаешь в них ты…
б) семья
…семья рождается как следствие любви (может быть, иногда?) или как следствие желания быть похожим на остальных, но чаще – следствие не быть одиноким: самое страшное для нас – остаться один на один со своим внутренним миром, со своей памятью… А с другим человеком ты перепроверяешь свои мысли в отношении к жизни, доказывая и мысли, и слова (и все свои чувства!). Лишь редкие люди добровольно остаются одинокими, лишь редкие обстоятельства диктуют одиночество, но в том и другом случае находится нечто «воссоздающее» семью.
Семья, если она уже есть, это самое дорогое, дороже твоей собственной жизни, и когда-то она возникает… Умирает она? Нет, если она уже есть, она не умирает: остаётся не просто память, остаются ответы тебе, недавние, самые близкие и сильные
Семья – это связь твоя вообще с остальным миром, человеческим миром.
Семья – это такие взаимоотношения между людьми, которые в момент каждый имеют бесконечно глубокие значения. Семья в каждый миг больше, чем ты оцениваешь её, и ты лишь догадываешься об этом. Близкие твои дают тебе силы, те близкие, о которых ты будто бы всё знаешь.
Но – какие силы и почему? Потому что, человек больше себя самого, т.е. больше, чем он знает о себе: человек – «перекрёсток» неосознаваемых сил…
И ты можешь заблудиться в своих неосознаваемых возможностях: их ты не знаешь, как не знают о них и твои близкие. Но, в конечном счетё, ты уходишь с перекрёстка, ведь на перекрёстке жить нельзя, ты обретаешь адрес, ты обретаешь социальную и интеллектуальную адекватность
В семье забота перестраивает тебя: в семье кто-то нуждается в заботе, защите, и мироотношение твоё в итоге – с необсуждаемым требованием добра. Откуда в нас совесть? т.е. беспричинное добро, как говорят философы?
Семья – это точка нравственного роста всех её членов
В семье постоянная переоценка, но переоценка, не уничтожающая это маленькое единство.
Семья – это не модель человечества. Но весь род людской отражается в семье, как океан в капле воды.
Это и скрытые конфликты. Это пример приспособлений и постоянных компромиссов, это, может быть, ещё более глубокое закрепощение, чем закрепощение привычкой
Семья не случайность у людей; когда-то она поддерживалась религией, сейчас – отстаивается на пути к свободе, т.е. на пути ко всё большим и большим знаниям. И семья давно уже «обросла» примерами доказательств противоположных тенденций: сильнее ли среди них тенденция к целому – семье?
Семья вырабатывает запреты: они не устоялись, потому что не устоялось общество.
В семье рождается любовь к ребёнку – самое сильное и чистое отношение, перед которым словно выцветают все прочие чувства и желания. И эта любовь не может быть слепой!
Семья – это особое пространство свободы и естественности, невозможное в обществе.
Это самое главное – ответственность твоя перед другим человеком, перед детьми твоими, и эстафета человеческих качеств проносится прежде всего – через семью, потому что именно в семье задействованы человеческие чувства все.
в) воспитание
Как результат – это компромисс между всё более и более осознаваемым правом на жизнь одних и пониманием заботы других; скрытый в нём конфликт снимает ум или любовь.
Воспитание со стороны воспитуемого – часто подражание, и чаще неосознаваемое, непосредственное следование примеру другого человека.
«Настоящее» (направленное) воспитание только от убеждённости, от информированности, от того уровня культуры, которого только достоин человек. Но воспитатель – часто сам на пути к этому уровню…
Воспитание – принятие для себя чётко осознаваемой программы действий или следование неосознаваемым собственным принципам жизни; но воспитание – непременно самостоятельное прочтение предлагаемых вариантов. Как будешь читать ты? Не задумываясь?
Это не всегда прямой результат воспитателя, иногда – «выход» воспитуемого в неучитываемые воспитателем неожиданные пространства;
это самопроизвольный (?) отказ от близкого прошлого, незаметный для тебя переход на новую ступень отношений: воспитание и тогда, когда никто тебя не воспитывает. Т.е., можно сказать, это – саморазвитие.
А для воспитателя воспитание – стратегия (!), на отдалённый результат, часто утопический результат.
Воспитание – это только предоставляемые возможности, но их реализация неконтролируема другими.
Но развитие происходит всегда с «учётом» внешних факторов, иными словами, продуманная расстановка внешних факторов, выходит, и есть воспитание? Но не забудем, что внешние, и, тем более, внутренние факторы не прочитываются нами полно, целостно, потому в воспитании больше неудач, чем удач.
Получается, что воспитание – это жизнь в лабиринте чужих схем, это совмещение почти невозможного! А развитие может быть только естественным! Что срастается в воспитуемом?
Воспитание (развитие) как результат – это «взаимодействие» (часто противоречие) человеческого и животного, и этот результат прогоняется в семье, в детстве… Каков будет в итоге взгляд к другому человеку?
Воспитание проверяется – в немногие мгновения ли, в самые важные периоды ли, но ты «отброшен» к сути своей, потому что в текущей жизни не сразу прочитываются другими твоя сущность
В непосредственном поведении также слетает наносное, придуманное, и с чем остаёшься ты? С тем, чем полно прожил.
В итоге – воспитание это уже иная манера поведения, это уже иной твой стереотип действий, это – другие глаза!
Воспитание не может быть без приспособления! Любое развитие не может быть без приспособления – учёта текущих обстоятельств: омывают они тебя, как омывает вода камни…
Но человек – не речная или морская галька!
Может быть, это согласие с единственной мыслью – любой, собственной, «чужой», и внутренний алгоритм уже к согласию с нею всего твоего остального: эта мысль-воспитание, одна-единственная мысль сдвигает неизбежную внутреннюю инерцию. У всех – так!
Но, может быть, воспитание – это медленное накопление не замечаемых тобой же собственных компромиссов до тех пор, пока ты не замечаешь, что оказываешься в совсем-совсем другой ситуации…