8
Людмила пришла на работу, немного задержавшись, когда почти все продавцы уже были на местах со своей сумкой раздутой пуховиком. Демонстративно вытащила из нее пакет с муляжом пуховика (вечером изготовили с Милкой, не рискнув использовать выпотрошенный), положила в угол на коробку, известив соседку напротив.
- Не подошел, Тань. Одела я его дома, а он на мне – мешок мешком.
- А, – махнула рукой Татьяна, – я пока выберу- штук двадцать перемеряю, а через месяц - хоть выбрасывай.
В накатывающем беспокойстве, не зная, чем себя занять, достала из сумки термос. Пакет с муляжом - инородным телом заполнил небольшое пространство ее отдела. Мешал двигаться, предательски возвышаясь на коробке в углу. Казалось, заполнив собою ее пространство, он пухнет, привлекая к себе внимание окружающих. Пустив в крышку термоса струйку горячего чая, обожглась, плеснув на руку, отвлеченная пакетом. «Да что же это такое! Где Милка, черт бы ее побрал. И зачем я ее послушалась. Вот, дура! Надо было отдать Шену, может, штуку, а то и две дал бы, урод…». Отхлебнув чаю, обожгла губу. «Блин!.. Господи… да что же делать-то?..» Опять украдкой выглянула в проход, высматривая среди редких покупателей свою подругу. Мила не появлялась. «Татьяна что это так на меня глянула? Соседке кивнула, нет, показалось? А может, уже сговорились и ждут Милку, чтоб с поличным взять? Сразу обоих, воровок…» Чувствуя накатывающуюся панику, стала бросать по сторонам тревожные взгляды. Пожилая женщина в драповом пальто сунула свой нос в джинсы ее стола, перебирая и поднося к очкам с толстыми линзами «лэйблы» штанов. Зная характер подобных покупателей, нервничала, все более проклиная тетку. «Принесла нелегкая, сваливала бы уже, вот-вот Милка должна прийти». В который раз, выглянув в проход, вздрогнула знакомому приглушенному голосу.
- Глицинчика пару таблеточек выпей, издергалась вся.
Люда уставилась на гражданочку. Даже теперь она не узнавала под слоем умело наложенного грима располневшей разом подруги.
- А покажите, пожалуйста, мне вон тот пуховичок, - добавив громкости, попросила Марго.
Устроив кучу на столе, покупательница, определившись с покупкой, попросила упаковать пуховик. Людмила упаковала выбранный экземпляр в подготовленный пакет, незаметно подменила его на пакет с принесенным муляжом. Проводив взглядом удаляющуюся с пакетом-муляжом Марго, вздохнула свободнее. Поводила, как заведено, полученными деньгами над товаром, привлекая покупателей. Напряжение не спадало, холодком овевая грудь. Вспомнив о совете, сунула украдкой две таблетки глицина под язык из початого блистера, полученного от подруги.
Нервозность не проходила, чтоб отвлечься, начала прибираться в своем отделе. Коробка от пуховиков выделялась на треть подмоченным низом. Заглянула внутрь, сухой желтый картон имел такие же следы. Не понимая, чем движима, переложила оставшиеся пуховики в коробку от предыдущей партии. Глянув по сторонам, распустила подмоченную коробку на полосы, сунула в упаковочную мешковину с другим мусором, отнесла в мусорный контейнер.
После обеда прибежал Шен со складским рабочим. Заглянув в два своих отдела по пути следования от начала ряда, заскочил к ней.
- Товар вчера получала, где он?
- Вот он. – С ухнувшим вниз сердцем Людмила развела руки, обозначив содержимое отдела.
Грубо толкнув ее плечом, Шен кинулся к коробкам. Осмотрев их, что-то пробубнил по-китайски. Не удовлетворившись результатом, вытащил оставшиеся пуховики из коробки, сминая каждый. Пробежал по витрине пуховиков, повторив процедуру. В довершение высыпал товар из других коробок в общую кучу. Не найдя, что искал, спросил:
- Пуховики вчера, сегодня продавала?
- Да, – обмирая, скорее прошептала, чем ответила Людмила.
- Сколько?
- Один.
- Хороший? – Буравя сузившимися в щелки глазами, добавил. - Ничего не заметила?
- Обычный. - Ответила сжавшаяся в комочек Людмила.
- Пошли, - кинул Шен съежившемуся, безмолвному рабочему, замершему в позе вопросительного знака. Рабочий кивнул головой, засветив распухшую губу, засеменил за хозяином к следующему отделу.
Не прошло и часа пришли два китайца с рабочим, провели ревизии во всех отделах. Пересчитали, проверили все пуховики, за вычетом проданного все сошлось. Уточнили, в какой коробке получила товар. Осмотрели коробку, спросили, где от нее парусина? Получив ответ, рабочий смотался к мусорным бакам, вернувшись, что-то пролепетал своим, покачав головой, Людмила вздохнула, поняв, мусор вывезли. Не найдя искомого, троица двинулась дальше.
К концу рабочего дня разнеслась весть. Шен летал в Китай на похороны друга, разбившегося в автокатастрофе. Оттуда на таможню, где оформил груз, отправил контейнеровоз, задержавшись для решения вопросов. Машина с контейнером пришла на сутки раньше, чем планировалось. Шен, взбесился, узнав, что контейнер разгрузили и раздали товар без него. Перевернул весь склад, носился по точкам города, разыскивая меченую коробку. Все поняли, что последний товар был с начинкой, стали подозрительно посматривать друг на друга.
Дня три кто-нибудь из китайцев постоянно находился в их ряду. Прогуливался, стоял, смотрел по сторонам, вдруг подходил к одному из Шеновских отделов, трепался на отвлеченные темы, буравя глазами собеседника. Подходил и Шен, постояв немного, спросил о торговле, выручке. Получив ответ, тяжело вздохнув, двинулся дальше. Людмила, наглотавшись успокоительных таблеток более меры, находилась в какой-то отстраненности от происходящего. Отвечала односложно, собственно, ее состояние не привлекало особенного внимания. Пребывающая в последнее время в состоянии затравленного зверька, она менее других вызывала подозрение.
Вскоре Шен опять начал приставать, не особо стесняясь окружающих. Людмила трепетала с каждым его визитом, не понимая, более от страха или стыда, ловя кривые улыбки соседок.
- Мил. Я больше не могу, - недели через две после изъятия пуховика жаловалась подруге Людмила, - у меня и так от страха душа не на месте, а тут еще этот козел зачастил.
- Терпи, пока рассчитываться нельзя, еще месяца полтора хотя бы.
- Меня тошнит от одного его вида, - передразнила, - Людочка, как дела, это я присол. Я тебя с собой заберу, – выругалась гадко, – уже соседки хихикают, особо не стесняясь. Говорят: «вон твой … идет».
- Людочка…
- Что Людочка? Не могу я больше, может, на больничный на недельку, другую сесть?
- Потом вернешься, еще хуже будет, с твоей-то натурой нежной.
- Блин. Достал он меня!
- Слушай, - глаз Марго озорно блеснул, - а ты врежь ему.
- Как?
- А от всей души, так, чтоб башка отлетела. Вот увидишь - сразу полегчает.
- Просто так, взять и врезать? Сколько времени терпела, а тут нате вам, вздыбилась.
- Женщина - натура тонкая, но непредсказуемая, а повод, он всегда найдется.