С религией, в частности с христианством, связано столько удивительнейших вещей. Рублёвская Троица, Казанская Божья Матерь и Спас нерукотворный, подаренный Солженицыну знаменитым иконописцем. Отец Сергий Льва Толстого - тоже связан с православием. Вся глобальная внутренняя работа великого русского писателя, книги которого даже люди иной веры брали с собой в изгнание, положив в баулы рядом с Торой, опиралась в своем согласии и протесте на православие. Отлученный, он был сильнейшим оппонентом церкви, но не нигилистом. Скорее, жаждавшим более глубокого осмысления и более осознанного следования нравственным законам, нежели свержения религии как таковой. Он страдал и сомневался: искал истины.
Отправной точкой христианство стало и для драм Достоевского. Удивительно слышать от многих российских дамочек, даже педагогических: «Ой, не люблю, он такой тяжёлый!». Мужчины российские в массе своей вообще не читают. А вот мировой спрос остаётся высоким именно на произведения Льва Толстого и Фёдора Достоевского. Читают их там все смолоду, знают в любой стране, снимают фильмы и сериалы.
Эти гении - квинтэссенция накопленной национальной культуры, частью которой является православие: так в итальянской или испанской всегда будет проступать католицизм. Это элемент гена, ступень освоения непостижимого мира.
Пусть не покажутся кому-то противоречивыми мои заметки разных времён, в которых я то критична к религиозности, то оплакиваю сожжённые храмы, то испытываю отвращение, то пытаюсь творить молитву, то рассуждаю о ее ненужности Богу.
На самом деле противоречий нет. Зачеркнувший по-советски, по-большевистски религию отцов лишается наследия многих поколений своих предков и становится чужим для тех, кого весь мир признал родными. Но и любые манипуляции: личностные, карьерные, коммерческие и политические так же отсекают от национальных и мировых сокровищ. Агрессивный русский атеист также не способен почувствовать родство с Пьетой Микеланджело, как и современный святоша, пролаза в рясе или узколобая тетушка в платочке.
Об этом мои сожаления и об утрате наших больших религиозных и философских мыслителей. Их сохранили другие религии, не уничтоженные коммунистическими революциями. Там не рушили крестов, не превращали храмы в хлев или музей. Они сохранили преемственность. Ни одна религия так не вмешивалась в политику, как католическая, ни одна не породила столько грехов и не стяжала таких богатств, но ни одна и не создала столько сокровищ культуры.
Все ведь всем понятно. Дискуссия у нас идёт лишь на уровне дележа церковной же, изначально, собственности, конфискованной большевиками, да лишения Патриархата права на публичные заявления, зарабатывание денег. Низменный уровень.
Хорошо ли нынешнее состояние нашей православной церкви? Мне кажется, что нет. Хотя бы потому, что я не вижу глубоких и достойных людей, представляющих ее. Эти - не способны защитить ее. В них нет жертвенности.