Когда луна на небе чёрном,
Висит удавлена в петле,
Глаза смыкает люд покорно,
Тревоги дня забыв во сне.
Среди пустынных улиц тенью,
Крадусь, укрыв себя плащом,
За мной могилы запах тленья,
Ползёт отравленным плющом.
Остыла жизнь в умершем теле,
Умолкло сердце, кровь черна.
Меня не будят птичьи трели,
Зовёт восстать меня луна.
И вот, откинув крышку гроба,
Крадусь я жаждою томим,
Урчит пуста моя утроба,
Перстом став указующим моим.
Засова сталь мне не преграда,
И не удержит сталь клинка,
В набухшей жиле мне награда,
И крови вашей соль сладка.
Глубоким сном усните люди,
Идёт за вами смерть бледна,
И кровь что в вас, точно в сосуде
плескалась. Выпью я до дна.
Но на исходе ночь, светает,
Раскинут длинный плащ крылом.
Заря лучом златым пылает,
Я ж забываюсь сытым сном.
В том сне на небосводе чёрном,
Висит луна, удавлена петлёй,
И нетопырь мне разрывает горло,
И кровь из-под клыков струёй.