Волшебный лес лисёнка Тото

                Волшебный Лес Лисёнка Тото

Пролог
Лес был огромным, и в то же время его можно было обойти за один день. Там были
три поляны, один ручей, очень похожий на речку, и много заросших холмов и пригорков.
Ещё там были друзья Леса: рыжий Лисёнок Тото и его друг Зайчонок Рико, старый Крот
Вока, запасливый Ёж Вилсон, Грач Фрикин, мудрая, но одинокая Сова Энни, мечтатель
Дятел Сандр и семья Бобров. Лес прятал их всех в своих зелёных ладонях, которые
приоткрывал только поутру, чтобы пропустить заспавшееся солнце, долго ворочающееся у
него в ветвях.

Глава первая. В Волшебном Лесу.

Утро выдалось на редкость туманным. Всё вокруг было окутано сине-серой дымкой
так плотно, что все жители Леса боялись покинуть свои домики, ожидая, что если они
выйдут, то навсегда останутся в тумане. Только старый Грач по имени Фрикин гордо сидел
на одинокой ветви старого дуба и бормотал:
– Карр! Мне кажется, будто, пока мы все спали, одно из облаков спустилось ниже и
теперь мы все в нём застряли! Карр! Интер-ресно, какие облака на вкус!
Грач щёлкнул клювом.
– Тьфу, какие мокрые. Во всём мире есть только одно облако, от которого я бы с
удовольствием отклевал кусочек. Это яблочное облако Вилли... – Фрикин закрыл глаза от
удовольствия. – Только он никогда ни с кем не делится. Ну и пусть.
Вилли, или Вилсон, – это маленький Ежонок, который живёт за грибным холмом.
Отчего-то жители Леса считают его недобрым, но совсем скоро вы узнаете, что это не так.
Фрикин раскрыл крылья и перелетел на соседнюю ветку, но стоило ему только
приземлиться на неё, как ему на голову упали крупные капли с верхних листьев.
– Вот дела! Видимо, ночью был сильный дождь. Как-то не хочется находиться на
улице в такую погоду. Полечу к Сове Энни, – может, она знает, как сделать хоть немного
тепла.
Грач снова взмахнул крыльями и полетел прямо к домику Совы, который находился
на самой большой сосне в Лесу. Многие жители Леса не понимали, почему Сова в
преклонном возрасте пожелала так далеко забраться на дерево, и часто интересовались у
неё об этом, на что Энни упрямо отвечала: «Какой вздор, я всегда мечтала, чтобы в моём
доме был свежий хвойный запах! Разве это не чудесно?»
Случись в Лесу что-то необычное, все тотчас бежали к Сове, у которой для каждого
гостя была наготове чашка горячего шоколада и добрая история. Кроме того, Энни была в
Лесу первым создателем кулинарной книги. Благодаря её записям пончики с ванилью стала
готовить Бельчиха Молли, а вслед за ней и мама Бобриха с мамой Медведицей.
Фрикин пролетал над ягодным холмом, в то время как его окликнул Рико.
Рико – это зайчонок. От всех остальных зайцев его отличает лишь то, что он слышит
всюду музыку. В шорохе листьев, в дуновении ветра, в мерном стуке скрытного Дятла
Сандра о дерево. Конечно, Рико многого боится, но не забывайте, что он заяц и ему так
положено. Хотя бы немного.
– Ты куда это летишь, старина?
– Всё-то тебе надо знать... К Энни. Гляди, какой всюду туман.
– Мы хотим с Лисёнком Тото смастерить качели и по очереди взлетать на них всё
выше и выше, пока наконец не будем касаться кончиками ушей самих облаков!
Я немного расскажу вам о Тото. Больше всего на свете он любил путешествия и
тайны. Тайны жили на его чердаке, в деревянных половицах комнат и в ветвях большого
дерева, на котором и располагался домик Тото. А теперь вернёмся к ворчливому Фрикину.
– Интересно посмотреть, как у вас это получится. Туман съел все ваши облака. М-да,
не лучший день вы выбрали для полёта, но у меня есть идея.
Фрикин приземлился прямо перед носом Рико.
– Одно облако всё-таки не попало в туман. Понимаешь, о чём я?
– Не совсем. – Рико почесал ухо.
– Слушай внимательно. Ты же знаешь о яблочном облаке? Так вот, однажды я долго
кружил над дымоходами и близ одного домика у старого бука нашёл прекрасный яблочный
запах. Конечно, я тогда надумал во что бы то ни стало залететь в дымоход и посмотреть,
что там такое прячется. Так вот, это было то самое облако, ну, понимаешь, яблочное
облако. Его прячет у себя Ежонок Вилли. В такую непогоду было бы как нельзя кстати,
если бы вы с Тото уговорили Вилли принести своё яблочное облако к Энни. Думаю, если
бы мы все хорошенько взбили его вместе с матрасами и подушками, то у нас получился бы
неплохой урожай! Согласен? Беги за Рико, вечером у нас будет яблочный пирог!
Фрикин каркнул, раскрыл крылья и, оторвавшись от земли, полетел к дому Энни,
задевая мокрые ветви и недовольно ворча.


Глава вторая.  Тото и Рико отправляются за яблочным облаком

– Яблочного пирога хотят все, а идти к жадине Вилли приходится мне. Это совсем
несправедливо, но ведь мне тоже хочется яблочного пирога... – Рико прошёлся из стороны в
сторону. – Пойду схожу к Лисёнку, может, он согласится пойти со мною.
Зайчонок быстро забежал к себе в дом, надел жилетку с маленькими кармашками,
взял зонтик и немного джема, чтобы угостить Тото, и пошёл к тому самому дереву, на
котором был уютный домик Лисёнка.
Дорога была совсем недолгой, нужно было пройти всего лишь через два холма и
потом сделать четыре шага по тропинке. После этого прямо перед глазами вырастала
плетёная лесенка, по которой можно было забраться в домик Лиса.
– Тото! Ты дома? Это я, Рико, открывай! – постучал в дверь Зайчонок. – Хм, тишина.
Попробую ещё раз.
Через несколько уверенных стуков Тото открыл окно и высунулся наружу:
– В такую рань все спят! Уши бы тебе пообрывать!
– Я как лучше хочу, а мне за это хотят уши оторвать. Это уже вторая
несправедливость за одно туманное утро, – буркнул Рико.
Через несколько секунд щёлкнула щеколда, а вскоре распахнулась и сама дверь.
– Что ты хотел, Рико?
Зайчонок замялся.
– Понимаешь, в такой туман было бы очень неплохо сидеть в тёплой комнате, пить
чай с яблочным пирогом и разговаривать друг с другом. Разве это не так?
Лисёнок почесал за ухом.
– Пожалуй, ты прав, но яблочный пирог называется яблочным из-за того, что в нём
есть яблоки. В такой серый день их будет очень непросто найти.
– Знаю, но Фрикин сказал...
– Всё понятно, значит, это вовсе не твоя идея. Тебе её накаркал Грач, а ты её просто
спрятал в свои уши. Хм, ну ладно. Пойдём вместе.
Они вставили небольшую еловую шишку вместо дверной щеколды и быстро
спустились по верёвочной лесенке, а Зайчонок всё это время думал: «Как хорошо, что я не
один в такой опасный серый день».

Глава третья. Знакомство с Ежом Вилсоном и Кротом Вокой

Ёж Вилли, или Вилсон, был известен на весь Волшебный Лес как грибных и ягодных
дел мастер, как игольница Совы Энни и как редкостный хитрец.
Никто и не думал о том, чтобы узнать Ежа получше, чтобы подружиться с ним.
Кроме одного Крота Воки, который раз приносил ему груши из своего огорода и помогал
ему чинить его красную тачку, на которой он возил в погреб съестные запасы.
Сейчас мне просто необходимо рассказать о Воке. Это совершенно замечательный
Крот. Раньше у него была жена – маленькая серая Кротинда. Я слышала, что они любили
друг друга больше всего на свете. Крот был изобретателем, каких не видывал свет; он
изобрёл водяное колесо для полива ландышей – любимых цветов Кротинды – и дверной
колокольчик, чтобы знать, когда в его дом приходят друзья.
Однажды Кротинда исчезла. Вока искал её всюду. В тот день он прошёл каждую
тропинку в Лесу по девять раз, но всё было безуспешно. Тогда он вернулся домой и долго
поливал ландыши. Сам, безо всякого колеса. На второй день он собрал всех улиток из-под
больших лепестков лилий. А на третий день зазвонил колокольчик, и к Кроту пришёл Бобр.
Он вошёл на кухню, неторопливо сел и сказал, что Кротинда больше не придёт, её нет
нигде в Лесу. В этот день Вока снял с двери колокольчик и поставил на кухонном столе
вазу, в которую всегда ставил ландыши.
Что и говорить, это был очень добрый, но бесконечно грустный и вместе с тем
мудрый крот.
Что было одним вечером
Однажды Вока и Вилли встретили вместе закат. Крот тогда посмотрел на огненное
оранжевое солнце и сказал Вилсону:
– Вот это фонарь! Один, а освещает весь мир. – И он развёл лапами. – Поучился бы я
его ловкости.
Ёж усмехнулся и пробурчал:
– Вот сейчас поймаю это твоё солнце у горизонта, насажу его на свои иголки и
унесу. Только ты и видел его.
Старый Крот понял, что, каким бы сильным и страшным ни старался казаться
Вилли, в душе он ещё совсем малыш. А потому было бы неправильно судить его по тому,
что он говорит. Поэтому Вока только улыбнулся, махнул Ежонку и медленно пошёл в свой
дом с жёлтой крышей, по которой ещё скользил солнечный луч.

То, что поможет узнать Воку
Кроме того, у Крота Воки была очень важная роль в Волшебном Лесу. Каждую
осень Лисёнок Тото собирал опавшие каштаны и относил их в домик Воки. Там они вместе
прятали их в специальный стеклянный ящик с землёй, который затем помещали под
небольшую керосиновую лампу. Каштаны стояли всю долгую зиму, а Вока каждый вечер
проверял, достаточно ли им света, не грустно ли им в холода.
Незаметно наступала весна, и, когда на дорогах можно было без труда отыскать
зелёные листочки – следы весны, Крот Вока выходил вместе с Лисёнком на поляну, что
первая видела солнечные лучи. И пока Тото выкапывал небольшие ямки, Крот Вока
бережно опускал туда проросшие каштаны. Так было каждый год. И каждую осень здесь
цвели каштаны, и Бельчонок Билли, прыгая по веткам, обязательно срывал небольшой
букетик, чтобы отнести в своё дупло. Впрочем, он и не догадывался, откуда здесь
появляются эти высоченные деревья.
Это была тайна. Одна из многих лесных волшебных тайн.

Глава четвёртая. Что есть в яблочном облаке кроме яблок.

Рико вдруг остановился.
– Лисёнок, знаешь, почему я к тебе пришёл? Я боюсь идти один к Вилсону. Мне
кажется, что он недобрый. Вдруг он нас даже не пустит!
– Рико! Ты боишься совсем как настоящий заяц. – Тото рассмеялся. – Мы совсем не
знаем Вилли, с чего ты так решил?
– Как с чего? – топнул лапой Рико. – Был бы он добрым – не стал бы прятать на
чердаке яблочное облако! И ведь никому не сказал даже!
Лисёнок вдруг задумался.
– Может, он просто очень полюбил это самое облако, а потому и не хочет им ни с
кем делиться. Сам посуди, охотно бы ты поделился с кем-то тем, что любишь больше всего
на свете? Так-то...
Зайчонок опустил глаза. Ведь Лисёнок был совершенно прав: может, Вилли
окажется хорошим и совсем не жадиной.
– Рико! Посмотри сюда! Мы пришли, вот дом Ежонка. Тут и впрямь пахнет
яблоками. Даже туман сюда почему-то не подкрадывается.
Тут Зайчонок обеспокоился, ведь, если они пришли, получается, что сейчас надо
будет постучаться и зайти к Вилли. Только делать этого Рико совершенно не хотелось. Он
немного попятился назад и теперь стоял за Тото, который уже стучался в еловую дверь
Ёжика. В следующую же минуту где-то в глубине комнат раздались гулкие шаги,
сопровождающиеся шорохами.
– Это его огромные иголки царапают стены, когда он спускается вниз по лестнице, –
затрясся Рико.
Тут на пороге дома появился Ёжик Вилли. На его шее был повязан тонкий красный
шарф с кисточками на концах, которые свисали почти до самой земли, подбирая шляпки
желудей и листву.
Вилсон откашлялся и повернулся к Лисёнку:
– Зачем вы пришли? Я не собирался устраивать сегодня праздник, а просто так я бы
вряд ли вам понадобился.
Тото взмахнул лапами:
– Разве ты не видишь? Весь Лес в сером тумане!
– И чего мне бояться? Если всё утонуло в тумане, значит, мои иголки тоже, и твой
длинный хвост, – Вилсон ткнул лапой в Тото, – и твои уши. – Ёжик коснулся Рико, отчего
тот даже вздрогнул.
– Ты так спокойно об этом говоришь! – возмутился Тото.
– Потому что мне не нравится бояться.
– Ты говоришь так потому, что у тебя есть яблочное облако, к которому туман
вообще не может подобраться! – крикнул Рико.
На какой-то момент у домика Вилсона стало вдруг очень тихо. Даже пролетающая
птица перестала совершать взмахи крыльями и неподвижно повисла в воздухе.
Вилли перекинул кончик шарфа через плечо и как-то растерянно проговорил:
– Откуда вы узнали про облако?
– Потому что ему негде быть, кроме как у тебя! – закричал снова Рико, но под конец
фразы почему-то затих.
– Теперь вы, наверное, думаете, что я жадный. – Вилсон почесал иголки.
Лисёнок засмеялся:
– Думаю, нет, но только с одним условием. Ты расскажешь нам, почему прятал
яблочные облака на своём чердаке.
– Расскажу, но только сначала пойдём вместе посмотрим на это самое облако.
Рико вбежал в дом, даже не дослушав Вилли, и затем ловко допрыгал по лестнице до
чердака. Когда он открыл дверь, то увидел небольшой чемодан, из которого торчали
сложенные вчетверо рецепты из кулинарной книги, где подробно описывалось, как
приготовить яблочное варенье, грушевый джем и многие другие замечательные вещи. Чуть
поодаль стояли сломанные настенные часы, в которых вместо стрелок были вставлены
ежиные иголки, случайно выпавшие во время утреннего причёсывания.
Вместо цифр на этих часах было написано что-то навроде «Время сна», «Пора
умывания», «Вечерний сбор мяты», «Чаепитие с вареньем» и «Чистка иголок от сухих
листьев». Словом, Ёж был не из тех, кто терял время попусту. Думаю, что вы об этом уже
догадались.
Лисёнок схватил Рико за лапу:
– Гляди сюда! Облако!
Зайчонок обернулся: в самом углу чердака неподвижно висело облако. От него
тянулась верёвочка к ручке старого чемодана.
«Чтобы не сбежало», – подумал лисёнок.
– Мне нравится этот запах, – сказал Рико.
– И мне, – прошептал Вилсон.
– Ну так что, возьмём его с собою? Энни хотела сделать пирог для всех нас... и ты
очень здорово поможешь нам, если уговоришь своё облако дать нам немного яблок.
Ёжик замешкался, но потом мысленно повторил фразу Лисёнка «твоё облако» и
после этого с уверенностью сказал:
– Возьмём, и Энни сделает самый вкусный яблочный пирог, или я не Ёж Вилли.
Тото и Рико засмеялись.

Глава пятая. Все готовятся к чаепитию. Туман отступает

Вилсон отвязал верёвочку от чемодана и подпрыгнул, чтобы схватить улетающее
облако.
– Осторожнее, облака летают куда быстрее воздушных шаров.
– Тебе лучше знать, – сказал Зайчонок.
Все вместе они вышли из домика Ёжика и отправились к Сове Энни. Туман уже
начинал понемногу отступать. Лисёнок чувствовал это лапами. Всё встреченное вдруг
стало казаться более приветливым, чем с утра.
Так Рико, Тото и Вилсон подошли к большой сосне, на ветвях которой сидел
Фрикин и прощупывал клювом каждый участок своего хвоста.
– Что ты делаешь? – крикнул Зайчонок.
– Какой ты всё-таки непонятливый! Я выбираю из хвоста остатки тумана, он очень
часто застревает в перьях. Не хочу держать его так близко к себе.
Вдруг откуда-то сверху слетела Сова, она недоуменно фыркнула и оглядела всех:
– Мы так и будем тут стоять? Отпускай облако, я поймаю его наверху.
Ёжик послушно выпустил верёвочку и посмотрел вверх. Облако заскользило меж
зелёных ветвей, похожее на большой снежный ком.
Сова взлетела следом за облаком, схватила верёвочку и с некоторыми усилиями
протиснула его в свой домик.
Фрикин взмахнул крыльями:
– А вы чего ждёте? Садитесь на меня. И не оттягивайте крылья, их и так скоро
придётся заново зашивать: совсем растрепались.
– Перестань ворчать, Фрикин, – смеясь, проговорил Тото. – Тебе всего-то нужно
пролететь пару веток.
Вскоре все вместе оказались в одной комнате с Энни и громадным облаком.
– Ума не приложу, – повторяла Сова, – как нам теперь достать из него яблоки?
Тут Вилли тихо прошептал:
– Пощекочи его. Все облака боятся щекотки. Они тогда обычно смеются дождём. Но
это облако смеётся яблоками, вы про это знаете.
– Хм, интересно, интересно. Знаем мы про яблоки. И без тебя понятно. А чем мы его
щекотать будем? Это совсем непонятно.
Тут Тото быстро подскочил к Фрикину и вырвал пару перьев из его хвоста:
– Как хорошо, что ты очистил их от тумана. Это очень кстати!
Все засмеялись, и облако смеялось теперь вместе с ними, а Энни собирала яблоки и
клала их в пирог. А когда этот самый пирог наконец был готов, Тото, Фрикин, Рико и Энни
сели на веранду, с которой был виден весь Лес. Они уплетали яблочный пирог и пили чай с
вареньем из шишек. Им было просто радостно оттого, что они могут так сидеть все вместе
и что нет никакого тумана. А старый Фрикин удивлял всех, что может расщёлкнуть клювом
кусочек сахара, и удивлялся сам тому, что у него это ещё получается.
Когда все собирались расходиться, Лисёнок подошёл к Вилсону и сказал:
– Теперь тебе нужно отпустить верёвочку. Ты должен отпустить своё облако. Только
ты, и никто больше.
– А оно будет счастливым там? С другими облаками? – грустно спросил Ёжик.
– Да, и знай: с другими облаками оно будет всё равно оставаться твоим облаком.
Вилсон ещё некоторое время постоял с яблочным облаком, покрутил в лапах
верёвку, а потом вздохнул и отпустил её.
И пока облако поднималось всё выше и выше, Вилли всё меньше и меньше
беспокоился о том, будет ли ему там грустно. Он тянул маленький чёрный носик вверх и
втягивал сладкий яблочный запах, которым теперь было пропитано бесконечное небо над
Волшебным Лесом.

Глава шестая. Дружба начинается с общей тайны.

Если вам доведётся побывать в Волшебном Лесу, выберите самый высокий холм и
немедленно забирайтесь на него! Вы увидите небольшой синий домик, где живёт Зайчонок
Рико.
Его лучшим другом был Лисёнок, как вы узнали из предыдущих историй.
Однако было время, когда Рико был ужасно одинок. Если он хотел погулять с
Бельчонком, тот насмешливо отвечал ему:
– Нет-нет, у тебя очень некрасивый хвост! Смех один!
Стоило ему столкнуться с Фрикином, тот хватал его клювом за уши, и всё
заканчивалось тем, что Зайчонок уходил быстро-быстро домой. Каждый день был
печальным, потому что Рико никогда не знал настоящей дружбы.
Но каждое «никогда» краснеет и поджимает куцый хвост, завидя «однажды», а
потому эту историю следовало бы начать с этого слова.
Однажды Рико отправился к Сове Энни, чтобы забрать у неё тёплые носочки,
которые она обычно вяжет ему к зиме, и по пути наткнулся на оброненный кем-то
деревянный ящичек. Едва он вздумал поднять его, как тут же заметил, что он был весьма
увесист.
«Может, это чужая посылка? Впрочем, она слишком тяжёлая. В Лесу почту получает
только пожилой глухарь, и то ему присылают одни газеты. Вряд ли эта вещь принадлежит
ему. Но если она ничья, то, получается, я могу её забрать, ведь так?»
Видимо, последнюю фразу Зайчонок сказал вслух, так как, едва он договорил её, тут
же услышал чей-то звонкий голос:
– Как бы не так! Я тоже нашёл эту вещь, и мне она кажется не менее интересной,
чем тебе! Тем более я быстро найду ей применение, а ты что с ней сделаешь? Забьёшь её
морковкой, и только? Ящики надо использовать куда более практически, знаешь ли.
– Понимаешь, у меня есть мысль. Она о том, чем может оказаться эта коробка.
Понимаешь, вдруг в ней что-то прекрасное. Прекраснее всех морковок мира. Я живу тут
недалеко, пойдём ко мне и вместе её откроем. – Зайчонок протянул лапу: – Меня зовут
Рико.
Лисёнок хотел бы поспорить, но ему показалось, что его новый знакомый, может
быть, и вправду прав, тем более что до его дома идти совсем недалеко.
Лисёнок пожал лапу Рико и простодушно сказал:
– А меня – Тото, я согласен с тобою пойти.
– Я очень рад, тогда бери коробку с этой стороны, а я с той.
Тото перехватил правый бок деревянной коробки:
– Хм, странно, когда несёшь коробку вдвоём, она почему-то кажется легче.
– Ты прав, и это относится не только к коробкам, а к очень многим вещам,
разделённым на двоих. Это очень важно и трогательно.
Рико улыбнулся и зашагал к дому быстрее, сжимая в лапах таинственный предмет.
Дошли они на удивление быстро, кое-как протиснулись в приоткрытую дверь и
положили ящик на стол. Всё-таки он был тяжеловат для простой коробки.
Отдышавшись, Тото схватил с соседней тумбочки маленький подсвечник и поднёс
его к бокам коробки:
– Рико, погляди сюда, красиво!
Тото водил лапой по стенкам коробки, сдувал лапой пыль, и совсем скоро на ящичке
проступили вырезанные фигурки зверей, чередующиеся с простыми узорами.
– Смотри! Рико! Этот заяц совсем как ты! Жуть как похож!
– А этот лисёнок – как ты, у него пушистый хвост!
Тото сразу заважничал:
– Да, хвост у меня и впрямь хорош!
Рико громко засмеялся:
– Подожди ты, мы должны разобраться с этой коробкой, думаю, тут дело не только в
картинках!

Глава седьмая. Коробка, в которой живёт музыка.

Покрутив ящик ещё несколько мгновений в лапах, Рико заметил, что сбоку на стенке
находится небольшая металлическая ручка с деревянным окончанием. Немного нажав на
неё, Зайчонок услышал, что где-то в глубине ящика стал оживать механизм и расправлять
одряхлевшие металлические суставы. Лисёнок подбежал к Рико, вместе они затаили
дыхание и ловили каждый звук, вылетающий из коробки.
– Что это такое? – прошептал Рико и ещё неуверенно надавил на ручку, почти сделав
один оборот.
И тут он услышал медленные неуловимые шаги. Это походка мелодии.
– Тото, кажется, я понял. Это не просто коробка, мы с тобою нашли шарманку.
Такой инструмент был ещё у моего дедули, он так любил играть на ней ясными летними
вечерами, когда становится так тихо, что весь мир умещается в одной минуте, когда
соединяются огни светлячков и далёких звёзд! Это миг, когда небо и земля смотрят в глаза
друг другу и рассыпаются мерцанием в их невыразимом множестве!
– Рико, а можно я попробую поиграть? Хотя бы немного?
– Конечно, ведь мы нашли её вместе, – ответил Зайчонок.
Лисёнок стал быстро-быстро вращать ручку, и вот уже комната наполовину
заполнилась нотами. Музыки было так много, что некоторые нерасторопные ноты
наступали друг другу на ноги или вовсе соскакивали с нотного стана, но продолжали свой
нежный танец. Восторженный Зайчонок открыл настежь окно и впустил пару лимонных
бабочек и одного незнакомого дрозда. Шарманка заиграла протяжнее, и вот уже её звуки
были повсюду!
– Что за скрип? – брезгливо пробурчал Сандр, сидящий на ветке неподалёку от
домика Рико, но его никто не слышал.
Солнечные блики сливались со звуками, они качались на шторах, отражались в
фарфоровом блюдечке, прыгали с одного уха Зайчонка на другое, бегали по пушистому
хвосту Лисёнка, не останавливаясь ни на секунду.
Вдруг Тото отпустил ручку шарманки. Стало непривычно тихо, и только занавески
продолжали колыхаться в такт незнакомой песне. Зайчонок отворил дверь подошедшему
вечеру и долго вглядывался в Лес, полный загадок, и думал над тем, что случайная находка
может запросто осчастливить кого угодно. Особенно если ты нашёл какую-то интересную
вещь не один.
– Я пойду домой, Рико, а то ещё немного, и мне придётся искать дорогу по звёздам, а
небо сегодня облачное, завтра, наверное, дождь будет.
– Хорошо... – Зайчонок помолчал немного. – Тото, а ты завтра придёшь?
– Не знаю даже...
– Всё ясно, доброй ночи, – вздохнул Рико.
– Да подожди ты, просто я подумал, что завтра ты ко мне придёшь. Сегодня я был у
тебя, значит, завтра ты должен прийти ко мне. Разве не так делают друзья?
Зайчонок улыбнулся:
– Да, конечно. Все друзья так делают!
– Значит, завтра я тебя жду, и захвати с собою музыкальную коробку!
Рико стоял на пороге своего дома и махал Лисёнку – своему другу, а про себя думал:
«Не коробка, а шкатулка, ну да ладно». А потом светлячки стали прятаться в цветы и всюду
стало темнеть.
– Музыкальной ночи, – шепнул Рико сонному Лесу и отправился спать. Ведь когда
спишь, «завтра» наступает куда быстрее.

Глава восьмая. Путешествие лисёнка Тото.
Мир Лисёнка Тото открывался с небольшого чердачного выступа и заканчивался
вершиной старого дуба, никогда не видевшего кипарисов. Больше всего на свете Тото
любил дни, когда солнечные лучи после долгой зимы медленно касаются крыши и можно
сидеть на её козырьке, глядя, как медленно день становится ночью.
В такие минуты он думал о том, как было бы здорово отправиться в небольшое
путешествие к противоположному берегу, у которого всё время в реке плавал едва видный
свет, слишком маленький для маяка и слишком большой для того, чтобы умещаться в
фонаре. Лисёнок постоянно мечтал о том, чтобы понять, что же это такое и какие тайны оно
хранит в себе.
Тото давно смастерил лодку для этой поездки и теперь терпеливо ждал момента
отправления, собирая небольшой запас еды в дорогу. В льняном рюкзачке уместился
небольшой фонарь, банка малинового джема, которую когда-то принёс Рико, и пара
бутербродов со сливочным сыром, если вдруг случиться проголодаться. Вечером Лисёнок
по обыкновению влез на крышу, и его внимание снова привлёк тайный свет реки с того
берега. Времени медлить не было, а потому решено было отправляться.
Тото осторожно слез вниз по верёвочной лесенке и положил в лодку термос с чаем,
джем и овсяное печенье. Так как его дом стоял совсем на берегу, спустить своё судёнышко
на воду Лису не составило никакого труда. Он медленно сел в лодку, чуть оттолкнулся от
берега и потихоньку стал грести, надавливая то на одно, то на другое весло. Впереди в воде
также плавало неизвестное светящееся пятнышко, маня и немного пугая.
– Погоди, я доберусь до тебя! – говорил Тото и ещё сильнее нажимал на вёсла.
Четверть банки с джемом уже была опустошена, а потому усталость не успевала
сковать лапки Лиса.
«Был бы рядом со мною Рико, он бы наверняка сказал, что я поступаю правильно,
отправляясь совершенно один в большое приключение».
Тото вздохнул.
Река шумела и прятала в бегущих волнах крошечные звёзды, унося их вдаль по
течению. Лисёнок подплывал всё ближе к светящемуся островку и вовсю представлял то,
что может его там ждать...
«А может, это большой светящийся апельсин! Могу представить, сколько тогда из
него можно сделать джема! Или это фонарь? Он настолько огромный, что даже не может
весь уместиться под водой! Он мог бы освещать весь Лес, чтобы звери не боялись выходить
по ночам из норок!»
Тем временем лодка подплывала всё ближе и ближе, по вёслам заскользили блики, а
вскоре свет стал настолько ярким, что Лисёнок зажмурился.
«Вот странно, мы доплыли, но... Здесь же ничего нет. – И для убедительности он
прощупал веслом воду под лодкой. – Что же тогда это такое?»
И, пытаясь найти ответ на этот вопрос, в центре реки, на маленькой лодочке
становился на цыпочки малыш Тото и глядел то на чернеющий Лес, то на тихое небо, где
выделялась лишь одна громадная луна.
«Так вот оно что! Это всего лишь отражение! Просто свет, за которым не скрывается
ничего, кроме холодных волн и мелькающих изредка рыбёшек! Но что странно... Я
нисколько не разочарован, ведь, находясь сейчас в этом светящемся кругу... получается, я
нахожусь на Луне! Вернее, на её маленькой копии!»
И с этой мыслью, усевшись поудобнее в лодке, Лисёнок доел остатки джема и
зачерпнул в банку немного речной воды, чтобы подарить Зайчонку в память о своём
путешествии, после чего улыбнулся большой Луне, и ему показалось, что та даже засияла
на миг ярче! Тото сел на вёсла и поплыл к берегу, где стоял его домик, сидя на крыше
которого так приятно смотреть в бесконечный небосвод.

Глава девятая. Бельчонок Билли и нестрашный зверь.
В дупле Бельчонка Билли и его мамы Молли всегда было настолько тепло и уютно,
что вылезать оттуда никак не хотелось даже в солнечный день.
Дело в том, что это было совсем не простое дупло, это был целый дом, в котором
умещались интересные комнаты: кухонька – в ней все гости собирались выпить чаю, из
скорлупок желудей были сделаны чашки, а из коричневатых шляпок – блюдца; далее по
коридору была отдыхательная комната, где стоял диван из кленовых листьев, набитый
пухом гагарок; а ещё была небольшая кладовка, где хранились запасённые на зиму орехи.
Во всех комнатах были жёлтые стены, на которых висели картины с изображениями всего
рода Билли; там были его дедушки Родди и Модди, чьи хвосты были совсем седыми, что
говорило о мудрости их обладателей, мама Бельчонка – Молли, кисточки на ушах которой
по праву считались самыми длинными в семье, и старший брат Бельчонка – Рикки,
собравший самую большую коллекцию желудей во всём Лесу. Ему тогда сам Крот Вока
завидовал и частенько приходил, чтобы выпросить хотя бы один, но коллекции нельзя
разрушать, и Рикки это прекрасно знал, хоть и был очень дружен со старым Кротом.
Больше всего на свете в своём домике Билли любил свой камин. В дождливые
осенние дни Бельчонок с мамой разжигал огонь. Бельчиха Молли подбрасывала туда
осиновых веток, а после усаживалась с Билли на диван. Было особенно прекрасно, если в
такой вечер на столе был сметанный пирог с лесными ягодами. Впрочем, он появлялся
частенько.
Но в этот день произошло что-то удивительное. Бельчонок проснулся оттого, что на
него дышал кто-то большой и ужасно тёплый. Поначалу Бельчонок испугался, он укрылся
одеялом с головой и чуть-чуть приоткрыл левый глаз. Но как раз таки слева никого и не
было, а вот в правом углу комнаты застыл большой чёрный мокрый нос. Да не просто нос, а
целый носище.
«Да уж, если это Рико или Тото решили так пошутить, то им с лап это не сойдёт.
Впрочем, где же они смогли бы достать такой нос, причём, судя по всему, живой? –
размышлял Бельчонок. – А если нос живой, значит, у него есть хозяин. Я ни разу не видел,
чтобы носы разгуливали сами по себе в нашем Лесу».
Довольный своим заключением, Бельчонок вдруг вылез из кроватки и решил
поближе подобраться к внезапному гостю. Он вытянул лапку и слегка дотронулся до
влажной ноздри, но тут же отдёрнул её.
«На меня кто-то дышит. Кто-то очень огромный. Если у него такой носище, то могу
представить, какие зубы».
Тут Билли даже задрожал.
«Всё, хватит, я не буду бояться, выйду и посмотрю».
Бельчонок надел шляпу, чтобы казаться намного серьёзнее; кое-как протиснулся
мимо носа и выпрыгнул из дупла. Прямо перед ним стоял серый пёс с коричневыми
пятнами. Уши его были не большими и не маленькими, зато лапы – и передние, и задние –
были ужасно длинными.
Бельчонок сел на землю и принялся разглядывать незнакомца.
«Вот это зверь, отсюда он кажется ещё больше. Вроде бы он не злой, надо
поговорить с ним», – решил Билли.
– Эй! Слышишь! Я тут, сижу прямо рядом с твоей передней лапой! Смотри сюда! –
закричал Бельчонок.
Пёс вытащил нос из дупла, и так стала видна вся его морда, большая и мягкая.
– Прости, я тебя не вижу, – расстроенно сказал пёс.
– Смотри же сюда! Я тут! – вопил Билли.
Большая морда склонилась ниже и потом ещё ниже.
– Так вот ты где! Да ты совсем малыш. Мне очень нравится твой хвост! Надеюсь, ты
меня не боишься? Я на самом деле добрый пёс. Мы могли бы дружить с тобою!
«Будет здорово, если у меня будет такой огромный друг... меня тогда все будут
бояться», – подумал Билли.
– А что ты умеешь делать? – спросил Бельчонок.
– Я умею делать сахарную вату. Точнее, она прячется в моих боках. Нужна большая
расчёска, чтобы её вычёсывать. Если на улице во время дождя светит яркое солнце, то его
лучи падают вместе с каплями на мою шерсть и превращаются в карамель, а потом уже в
сахарную вату. Надо старательно гладить мои бока, если хочешь набрать вдоволь сладкой
ваты, – рассмеялся пёс.
– Ого! Вот это здорово, что же ты сразу не сказал об этом? Теперь мы сможем
творить очень вкусные дела. У мамы Молли наверняка этих расчёсок целое море! Постой, я
ведь даже не спросил, как тебя зовут.
– Я – Фидди. А ты?
– Меня зовут Билли, или Бельчонок Билли, как тебе будет больше нравиться. А ещё
ты можешь звать меня просто Друг, только не часто. Такие слова надо говорить редко и
искренне, понимаешь?
Фидди кивнул так сильно, что уши упали ему прямо на морду.
– Постой, а где же ты будешь жить?
– Пока что прямо здесь, под твоим деревом, так я смогу всегда охранять тебя. А
когда наступят холода, мы что-то придумаем, да?
– Конечно придумаем! – обрадовался Билли. – А сейчас я пойду: нужно набрать
маме ягод на пирог, кусочек которого ты получишь вечером.
Фидди облизнулся и лёг в тени около старого дуба. Уже через несколько минут он
увидел сон, в котором он плывёт по морю расчёсок со своим новым другом Бельчонком
Билли и они вовсю уплетают сахарную вату с карамелью, которую расчёски счёсывают
сами. Море кажется таким бесконечным, что Фидди жмурится во сне. И пока ему снится
этот сон, Бельчонок Билли прыгает по ветвям деревьев и радостно смеётся:
– И вовсе этот пёс не страшный! А я его испугался! Чудесный пёс, и, кроме того, он
мой друг! Самый настоящий друг.

Глава десятая. Что такое усердие, и чем его измерить.
Крот Вока встал этим утром пораньше. Лес был по-осеннему солнечным, птицы
торопливо перелетали с одной ветки дерева на другую, перенося за собою песни.
Вока торопливо всунул лапки в тапочки и вышел из своего домика.
– Чудесный день, верно? – кивнул он небольшой красногрудой птичке. – Я сегодня
должен успеть полить все эти грядки!
Та самая птичка недоуменно чирикнула и улетела, а Крот по-хозяйски обвёл лапой
своё картофельное поле, морковный холм и тюльпанную лужайку. Конечно, в
действительности все эти растения занимали совсем немного места и уж никак не могли
справедливо называться целым полем, но для Воки они были слишком дороги, ведь когда
ты по-настоящему дорожишь чем-то, то это что-то вырастает в твоём сердце до
невероятных размеров.
Крот Вока потянулся на крылечке своего домика и пошёл к своему деревянному
сарайчику, где в уголке, отгороженные от бесконечных рядов чемоданов и прочих старых
вещей, весело стояли грабли с одним выбитым зубцом, блестящая лопата, небольшая тяпка
и огромная красная лейка, рядом с которой красовалась такая же, только синяя, – из неё
Вока поливал только цветы, а потому эта лейка сделалась чуть надменнее своей пожилой
родственницы. Хотя пользы от второй было даже чуть больше, но это если расценить в
практическом смысле.
Крот поспешно вытащил поочерёдно лапки из мягких тапочек и всунул их в
резиновые сапожки, чтобы не замочить лапки во время утреннего полива.
Вока взял грабли – на случай, если где-то придётся подрыхлить землю, немного
замёрзшую ночью, наполнил лейку и, кряхтя, неторопливо отправился прямо к грядкам.
Тут из-за капустной аллеи показались чьи-то заячьи уши.
– А ну-ка, кто там прячется! Выходи немедленно! На этот раз не получить тебе моей
капусты!
Вы, конечно, догадались, что это был не кто иной, как Зайчонок Рико. Ох, как
дрожал сейчас он, зная, что Крот Вока разозлится не на шутку.
«Может, он меня и не заметит... Да даже если и заметит, – храбрился Рико, – уж
нельзя и капустным листочком угоститься... Ну или двумя в крайнем случае, не завянет же
от этого целая капуста», – усмехнулся Зайчонок.
Так Зайчонок Рико съел сначала один капустный лист, затем другой, и вскоре от
капустного кочана не осталось ни кусочка.
«Вкуснятина! Лишь бы только старый Вока меня не заметил, а то мне точно попадёт
от него!»
Рико засмеялся и принялся за следующий кочан; он с хрустом жевал капустные
листы, а когда вдоволь наелся, то стал откусывать от них совсем маленькие кусочки, после
чего бросал лист на землю. Так он быстро двигался по капустной грядке, но вдруг его зубки
упёрлись во что-то твёрдое и совсем невкусное. Зайчонок посмотрел вверх, и от страха его
и без того крошечный хвостик стал как будто бы ещё меньше.
– Так, так... Ещё немного, и ты прогрыз бы мои любимые резиновые сапоги, которые
мне давным-давно подарила тётка Кротинда. Тебе бы это с рук не сошло, ведь если взамен
съеденной капусты ты посадишь новую, – Вока кивнул Рико, – то вряд ли бы тебе удалось
вырастить хотя бы несколько пар резиновых сапог. Верно говорю, Рико?
– Д-да, всё верно, – заикаясь, пролепетал Зайчонок.
– Хотя огороды резиновых сапог – это неплохо. Даже очень неплохо, ведь если бы
это стало возможным, то со временем таким образом можно было бы выращивать пальто,
отличные брюки и много шляп! Хм, ладно, – задумавшись, протянул Вока, разжал свою
лапку, в которой зажал длинные уши Зайчонка, и Рико тут же плюхнулся на землю. –
Теперь вставай, не время отдыхать; иди к маленькому сарайчику, бери большую лейку.
Сегодня огород будешь поливать ты, и если ты это сделаешь хорошо, то я стану думать, что
ты хороший заяц, который не ворует в чужих огородах. Поторопись, дел у тебя много, –
усмехнулся Крот Вока и обвёл лапой все свои грядки.
Затем он ушёл в дом, но уже спустя минуту показался снова:
– Рико, поливай грядки с душой, свёкле и моркови нужно побольше воды, а розам и
пионам в углу сада – больше нежности. Помни об этом.
– Помню, – буркнул Зайчонок.
– Не обижайся на меня. Если ты успеешь сделать всё до месяца над моей чердачной
трубой, то я угощу тебя тем, ради чего ты бегаешь в мой огород. На вкус всё покажется
тебе намного слаще, потому что в нём будут твои старания. Ты это сразу почувствуешь.
Рико, конечно, не показал виду, но проникся словами старого Крота. Всё так же
светило солнце, и, с одной стороны, Зайчонку хотелось сбежать от подслеповатого Крота и
пойти к Лисёнку Тото строить корабли или играть с Бобром на реке, но, с другой стороны,
очень важным казалось узнать, что же это за старания и почему с ними вкуснее капуста.
Рико посмотрел на грядки и махнул лапой.
– Ну ничего, тут вроде бы не так много поливать, – сказал Рико.
Он вошёл в сарай и взял большую красную лейку.
– Так, из неё поливать капусту и морковь. Ну, думаю, их я точно не спутаю, –
засмеялся Рико и наполнил лейку из большой бочки, что стояла прямо на огороде.
«Тяжёлая какая, может, это из-за стараний?» – подумал Зайчонок и поплёлся к
морковной грядке. Пару раз он порывался съесть несколько морковок, но всё время
останавливал себя. Сначала ему было неудобно держать лейку, потом он долго фыркал, так
как облил себе все лапы, и лишь на третий раз Рико ухватился за ручку так, что не
выливалось ни одной лишней капли, пока он проносил лейку мимо грядок.
Вскоре морковная грядка оказалась политой. Рико набрал ещё одну лейку и таким
же образом полил всю капусту.
«Может быть, старания – это забота о ком-то?» – почесал ухо Рико, приподнимая и
разглаживая капустный листок, прибитый к земле водой.
А потом Зайчонок полил грядку со свёклой и даже плеснул немного под яблоневое
дерево.
– Ну всё, теперь на цветочные поляны! – скомандовал сам себе Рико и, поставив на
место красную лейку, взял вместо неё синюю.
Она была поменьше, как и сказал Вока. А ещё на её боку красовался ирис,
нарисованный самой Кротиндой. Наверное, после этого Вока сделал её специальной
цветочной лейкой.
– Какие вы прекрасные! – сказал Зайчонок тюльпанам, и ему на миг показалось, что
те закивали в ответ своими бутонами.
Рико присел на задние лапы и полил большие жёлтые лилии и крошечные
незабудки, оборвал сухие листья на пушистых пионах и оставил пару капель на лепестках
фиалки.
– Я не думал, что ты так быстро справишься!
Рико обернулся и увидел Воку, выглядывающего из окна.
Зайчонок опешил и посмотрел на пустую лейку в своих лапах:
– Неужели я уже всё полил?
Вока рассмеялся:
– В тебе куда больше усердия, чем я думал, Рико. А теперь бери большую лейку – ту
самую, красную, – и набирай в неё столько моркови, сколько вместится. Это самая
справедливая благодарность.
Рико подпрыгнул от радости, быстро махнул лапой доброму Кроту, нагрузил лейку
морковками и побежал домой.
Всю дорогу Зайчонок украдкой посматривал на прыгающие зелёные морковные
хвостики и смеялся. Ещё бы, ведь теперь у него была целая лейка стараний! Огромная
красная лейка.

Ещё в Лесу жил Дятел

То дерево, которое он выбрал для своего дупла, не было совершенно громадным. Не
было оно и низким. С его самых высоких ветвей было видно два холма и часть одиноко
текущего ручья. Вокруг было мало птиц. У корней дерева жили короеды и улитки. Изредка
здесь пробегал Ёж Вилсон, чтобы раздобыть грибов. Это дерево принадлежало только
Дятлу Сандру. В этом было его счастье. Он обожал, когда что-то принадлежит только ему.
– Даже ветер и тот облетает стороной моё дерево! Так-то! – поговаривал он, сидя на
ветвях, и от этой мысли начинал стучать по стволу ещё усерднее.
На длинных суках он развешивал сушиться свои береты: один, абсолютно чёрный, –
для лета и весны, а другой, с белыми пятнышками, – для осени и зимы. Там же висели два
красных шарфа: один был шерстяным и немного колючим, а другой совсем лёгким и
мягким. В дупле у Сандра были книги. Если его спрашивали о них, что случалось крайне
редко, он говорил, что они достались ему от прабабушки. Впрочем, он не любил
рассказывать об этом. Это было только его миром. В одной из книг он прочитал о
Волшебной стране, где растут такие высокие деревья, что достают до самого неба; вместо
кроны у них белоснежные облака, на которых можно кататься, даже не раскрывая крыльев.
Сандр придумал, будто в его дупле есть такая же страна. Он стал собирать тополиный пух и
набивать им свои комнаты, представляя, будто это его облака, и с каждым днём поднимался
по стволу всё выше и выше, чтобы увидеть куда больше, чем он мог до этого.
Неизвестно отчего, Сандр решил рассказать о Волшебной стране. Одна мысль о ней
делала его настолько счастливым, что он вдруг захотел поделиться этим хоть с кем-нибудь.
И он сделал это. Встретив случайно Тото и Рико, он в красках описал им Волшебную
страну, рассказал про громадные деревья и зелёные луга. Но те, конечно, не поверили. Они
посмеялись над кучей пуха в дупле Дятла и ушли.
В тот день внутри Сандра что-то произошло. Он собрал ещё больше тополиного
пуха и забил им все свои комнаты так, что ему стало тяжело передвигаться внутри дупла.
Все стали говорить о нём, что он врун и вредный Сандр, а он понял, что, если ты что-то
знаешь о Волшебной стране, никогда не нужно рассказывать об этом.

Глава одиннадцатая . Как пожать лапу ветру, если у него нет лап

Был один из тех чудесных осенних дней, когда на небе нет ни одной тучки и солнце
светит так ярко, что надо ходить зажмурившись. Даже самые старые деревья в Лесу
вставали на цыпочки, расправляли свои листья и ветви и тянулись к солнечным рукам,
чтобы те заботливо потрепали их по макушкам. Такие дни считаются самым важным
подарком осени, потому что от таких дней пахнет летом.
С большого холма было отлично видно, чем занимался каждый в Лесу. Лисёнок
Тото отвязал от одной из веток своего дерева синий велосипед, подёргал лапой цепь и
сиденье. А потом куда-то уехал. Рико сидел на крыльце своего дома, зажав в лапах
крошечные зонтики, опадающие с деревьев. Как только их набиралось не меньше пяти,
Зайчонок карабкался на самую верхнюю ступеньку, вставал на цыпочки и отпускал зонтики
вниз, после чего набирал новые. Вока сидел на старенькой лавочке в своём саду и кормил
птиц хлебными крошками. Для его подслеповатых глаз солнце было совсем некстати, а
потому Крот часто щурился. Бобрята вместе с мамой и папой укрепляли плотину к
холодам, а Фрикин таскал к себе в гнездо пух, оставшийся от одуванчиков. Вредный Сандр
был в стороне от всех, он сидел, как и всегда, на своём дереве в полном одиночестве и
мерно ударял клювом в одно и то же место. Если бы каждый такой удар превращался в
слово, то, скорее всего, это были бы самые угрюмые и вместе с тем печальные слова в
мире. Потому будет лучше, если мы оставим Сандра.
Ещё с холма было видно дубовое дерево и в нём дупло Бельчонка Билли, а если чуть
приглядеться, то под деревом можно было бы угадать лежащего пса. Вы, конечно, помните,
кто он?
Только, в отличие от всех жителей Леса, Билли в этот день никак не мог найти себе
занятие по душе. Он несколько раз прогуливался по самой большой ветке, пробовал
прятать сам от себя жёлуди и потом искать их, просил Фидди сделать сахарную вату, но всё
это оказывалось совершенно не тем.
Бельчонок нагнулся вниз и крикнул:
– Фидди! Ты видишь, как ветер раскачивает ветви с листьями? Представляешь, как
было бы здорово почувствовать его! Наверняка он жуть какой сильный.
Фидди приподнял левое ухо и нехотя зевнул:
– Даже не знаю, Бельчонок, будь он и впрямь таким сильным, он раскачивал бы не
ветви с листьями, а целые деревья с ветвями. Деревья с ветвями, да. Я правильно всё
сказал?
– Сказал-то ты всё правильно, но мне всё равно хочется потрогать его.
– Так тут нет ничего сложного. Сейчас ветер снова пролетит мимо твоего дерева, ты
вытянешь лапу, и он пожмёт её, – рассудил Фидди.
Бельчонок округлил глаза и ещё сильнее свесился с ветки:
– Какой ты! А если он не пролетит?
Фидди зевнул ещё раз и подложил под большую морду лапу:
– Тогда тебе придётся лететь за ним, Билли.
Бельчонок усмехнулся:
– Лететь за ним... Как это сделать, интересно? Фидди! Проснись, Фидди!
Пёс поднял вверх нос и вопросительно посмотрел на Бельчонка.
– Хватит спать! Сейчас я спущусь, и мы пойдём к Кроту; он точно знает, что делать!
Фидди, наверное, подумал, что из всей этой истории может выйти что-то
интересное, раз он решил согласиться с Бельчонком и отправиться к Воке, чтобы тот
научил чувствовать ветер. Всё-таки в этом действительно было что-то очень важное.
Билли прыгнул с дерева на спину Фидди, и Пёс побежал по тропинке к жёлтому
дому Крота, разбрасывая по пути носом опавшие листья и всякий раз фыркая.

Глава двенадцатая. Воздушный змей бельчонка Билли.
– Я спрыгиваю! – завопил Бельчонок, как только увидел Воку, собиравшего листья с
цветочных клумб.
Фидди остановился и пригнулся, давая Бельчонку спуститься, после чего он высунул
большой красный язык, чтобы хоть немного отдышаться.
– Вока! Вока! Я хочу потрогать ветер! Понимаешь? Потрогать его!
Крот привстал со скамейки и спустил очки на самый кончик носа.
– Ты и вправду это решил? Насчёт ветра?
Фидди подошёл к Воке и серьёзно посмотрел на него:
– Только не думай смеяться над ним, он же ещё малыш.
– Я вовсе не собирался смеяться над ним, напротив, мне даже нравится его идея. Я
давно мечтал попробовать. Очень давно думал над тем, как сделать.
Вока быстро обошёл скамейку, повторяя:
– Может, это очень даже хорошая мысль, очень правильная.
Крот бросился в сарайчик и принялся копошиться в грудах старых вещей,
разыскивая что-то.
– Вока! Что ты задумал? – Фидди подбежал к Кроту.
Тот быстро повернулся и радостно проговорил:
– Фидди, скажи Бельчонку, что у нас всё получится. Он почувствует ветер. Я сделаю
для него воздушного змея.
Фидди завилял хвостом и радостно позвал Билли:
– Иди скорее сюда! Мы сделаем тебе воздушного змея!
– Змея... я не хочу никакого змея. Мама говорила, что они ужасно скользкие и
ядовитые. Да и к ветру не имеют никакого отношения. – Бельчонок пожал плечами.
– Ты послушай, – не унимался Фидди. – Это будет необычный змей. Он помогает
прикасаться к ветру. Так Вока сказал.
Бельчонок не успел дослушать Пса, как из сарая донёсся голос Крота:
– Идите все сюда! Я нашёл верёвку! Она, конечно, немного тонковата в некоторых
местах, но думаю, что нам это не помешает. Это будет хвост змея. Помоги мне, Фидди,
хватай зубами этот конец и тяни на себя. Она, похоже, застряла под моими чемоданами.
– А куда ты собираешься? Зачем тебе чемоданы? И почему у змея хвост? –
тараторил Бельчонок.
– Чемоданы – это мой секрет, ведь ты же не против, чтобы у меня были секреты? А
насчёт хвоста... ты скоро сам всё увидишь.
Пёс вытянул всю верёвку и положил её перед собою.
Вока поднял её с земли, отмерил нужную длину и повернулся к Фидди:
– А теперь перегрызи вот здесь, это лишняя часть, она нам совсем не понадобится.
– И что мы будем привязывать к верёвке? – неуверенно спросил Билли.
Вока показал лапой в сторону своего сарайчика и спросил у Бельчонка:
– Ты думаешь, мы не найдём там того, что можно привязать к верёвке? Только пусть
Фидди сначала принесёт из Леса две палки – большую и чуть поменьше.
Пёс, довольный, вскочил и побежал в Лес, и уже через несколько минут рядом с
Кротом лежали две палки, немного погрызенные Фидди.
– Так. – Вока надел очки. – Билли, дай мне тот кусочек верёвки – помнишь, он у нас
оставался? – им мы перевяжем две эти палки крест-накрест, вот так. Теперь мне придётся
пожертвовать любимый платок Кротинды с ирисами.
– Ну а платок-то зачем? – недоумевал Бельчонок.
– Кажется, я понимаю, – сказал Фидди. – Мы обтянем им эти палки так, чтобы ветер
дул в него, как в маленький парус, да?
– Молодец, догадался, – улыбнулся Вока. – Но это ещё не всё. У меня где-то была
катушка с нитками, там должно хватить. Мы привяжем один кончик нити к змею и будем
отматывать нужное количество в зависимости от ветра.
– Получается, мы почувствуем ветер?
– Не совсем. Чтобы почувствовать до конца, нужно чувствовать не только катушкой,
но и сердцем, но я думаю, что ты сможешь.
Бельчонок улыбнулся: он ещё не верил в то, что его желание осуществится.
Фидди затянул зубами нитку на змее, а Вока поправил каркас из палок, чтобы его не
сломало ветром.
– Всё? Теперь мы его отпустим?
– Подождите, пусть каждый сам привяжет к змею по бантику. Берите ленточки, у
меня есть.
– Зачем? – удивился Пёс.
– Чтобы ветер тоже с нами познакомился, – прошептал Вока.
Билли вытащил из кармана маленький жёлудь, продел зелёную ленту через шляпку и
завязал бантик на хвосте змея.
– Передай ветру от меня большой привет, – тихо проговорил Бельчонок.
Крот повязал жёлтый бантик, потому что он напоминал ему его дом, а Фидди –
розовый, похожий на клубничную сахарную вату. Змей получился невероятно красивым и
нетерпеливым, он то и дело дёргал нитку катушки, норовя взлететь.
– Скорее на высокий холм! Там мы его запустим! – воскликнул Билли.
Затем он пошёл впереди, бережно сжимая в лапах воздушного змея. Фидди
пригнулся, и Вока вскарабкался ему на спину, взяв с собою катушку.
– Мы почти пришли! – завопил вдруг Бельчонок и остановился.
Фидди подошёл к краю холма, Вока осторожно слез с его спины. Все трое стояли
заворожённые и смотрели вниз на Волшебный Лес, который теперь казался совсем другим.
Представлялось, будто внизу стоит кто-то громадный и держит развёрнутой огромную
карту с нарисованными домиками и зайцами и лисами, в них живущими. Особенно
бросалась в глаза большая Сова на самом верху большой сосны. Она сидела на самом краю
ветки, будто собираясь взлететь, но притом оставалась неподвижной. Окружающие запахи
щекотали носы и приносили с собою ароматы еловых иголок, низкого осеннего неба, сухих
листьев, отсыревшей древесины и нагретой солнцем земли. Вока закрыл глаза и вдыхал
каждый запах так жадно, будто это тот самый момент его Кротиной жизни, когда он
счастлив как никогда. На спину Фидди садились маленькие разноцветные птицы и тут же
улетали. Лес был тихим, но в то же время невообразимо громким.
– Ну что, давайте привяжем к нему катушку? – тихо сказал Билли, протягивая Воке
змея.
Крот повернулся к Фидди:
– А ты разматывай нитки с катушки, какая-то часть нам сразу пригодится: змей
будет прытким.
– Ну, скоро там? Вока, чего ты копаешься?
Фидди рассмеялся:
– Он же крот, потому и копается.
– Будешь смеяться – верёвку упустишь, – буркнул Вока, но в его бурчании, как и
всегда, не было ни капли обиды.
– Ну что, отпускать? – завопил Билли.
– Подожди минуту. Фидди, бросай мне катушку.
Пёс послушно разжал зубы и кинул катушку Воке. Тот взял её в лапы и стал
отматывать нить.
– Билли! Чего ты стоишь? Беги!
Бельчонок сорвался с места и побежал вниз по холму.
– Ещё быстрее! – доносился сверху голос Фидди.
Билли всё бежал и бежал, а над ним летел огромный змей, бросающий тень на
Бельчонка, казавшегося теперь совершенно крошечным. Рядом с Билли качались васильки
и незабудки. Бельчонок бегал из стороны в сторону, а вместе с ним кружился и
поворачивался змей.
Вока то отматывал много ниток, то, наоборот, затягивал потуже, помогая Билли.
– Ура! Он летит! Смотрите все, мой змей летит! Я чувствую ветер! Змей – это часть
ветра! И если я управляю змеем, то могу управлять ветром!
– Получилось, – вздохнул облегчённо наверху Вока.
Фидди удивлённо смотрел то на летящего змея, то на Бельчонка и не понимал, как в
эту минуту у Билли хватает сил удерживать верёвку и не позволять ветру отнять её.
– Смотри, как справляется. Будто он готовился к этому, – сказал тихо Пёс.
– К таким вещам нельзя подготовиться, их надо поймать. Понимаешь, о чём я?
Фидди склонил морду вправо и недоуменно посмотрел на Воку.
Тем временем змей взлетал всё выше и выше, он так рвался в небо, что Билли вдруг
остановился и закричал:
– Вока! А если он улетит от меня?
– Не улетит, я успею смотать нитку, обещаю, – уверенно проговорил Крот.
Бельчонок засмеялся и побежал дальше по лужайке, счастливый оттого, что может
так долго удерживать в своей маленькой лапе громадную руку ветра.

Глава тринадцатая. Зима в Волшебном лесу.
Зимний вечер погасил своим холодным дыханием все лесные фонари, и, как только
поблизости стало настолько тихо, что можно было слышать ежиное посапывание, начали
просыпаться жители Леса.
На окраине Леса всё так же храпел почтенный дуб, в тени раскидистой кроны он
летом спасал от зноя всех лесных жителей, а в майские дни едва дыша наблюдал, как
гусеницы превращаются в бабочек! Забравшись на него, белки доставали из крошечных
портфелей карандаши и зарисовывали карту Леса, она всегда выходила очень хитрой.
Зимой все тропинки были уже, чем летом, а небо казалось ниже. Дуб раньше всех встречал
и провожал солнце и наверняка знал, что вечером оно всегда уставшее, хоть и кажется
громадным и сильным. И тогда всем стволом он льнул к жаркому солнечному боку, желая
подбодрить.
А теперь прислушайтесь!
Если вам доведётся сейчас расслышать чьё-то «карр!», то знайте: это старый Фрикин
ругается на погоду. Вы же помните, как он возмущался туманом, а сейчас такая вьюга, что
он совершенно рассержен!
– Ветер завывает, будто петли скрипят! Бр-р, как зябнут лапы! Ветка, на которой я
сижу, того гляди обломится, и я упаду прямо в этот сугроб. Энни!
– Как ты мог, жалуясь на ветер, прийти ко мне без банки!
Это были первые слова Совы, едва она открыла дверь перед замёрзшим Грачом.
Казалось, будто ей пришлось отвлечься от какого-то важного дела, – так она была удивлена
и вместе с тем немного рассержена.
– Но к чему банка, миссис Сова? Что мы станем с ней делать? – недоумевал Грач.
– Чёрная твоя голова! Никак не поймёшь, что ветер нужно закрывать в банки и
складывать на самую дальнюю антресоль! Разве не так мы всегда поступаем с дождями и
снегом? Откуда же тогда, ты думал, берутся хрустальные шары, в которых спокойно
падают снежные хлопья, ложась на тротуары и черепичные крыши? – усмехнулась Сова.
Грач медленно вышагивал и изредка взмахивал крыльями, стряхивая снег, но вот
наконец он сказал:
– Я кое-что придумал: этот ветер будет особенным. Неси вон ту баночку, со второй
полки, она самая маленькая, с синей крышкой. Оттуда ему никак не выбраться: погляди,
как раздулись его щёки от свиста, они уж точно не пролезут обратно! Ловко я придумал?
– М-да, ничего не скажешь – ловко, но я считаю, что его нужно унести подальше
отсюда! Вдруг он решит вернуться? У него же невообразимо длинные ноги! – продолжала
мадам.
– И тут ты права. Мы перевяжем банку лентой, и я отнесу её в самый дальний уголок
Леса и быстро улечу, чтобы меня не подхватил вихрь, который тут же вырвется!
– Отличная идея, – просияла наконец Сова. – Лети же скорее, а я пойду выпью
немного чаю с облепихой, – всё-таки совам в таком возрасте не советуют много
переживать.
С этими словами она легонько завязала на лапе старого Грача ленту, к которой
прикреплялась банка, и удалилась к себе в дом. Фрикин, которому ничего не оставалось
делать, посмотрел вокруг и резко взмахнул крыльями.
Путь оказался невероятно сложным, началась метель, и лапы Фрикина стали
зябнуть, а его клетчатый шарф постоянно слетал с шеи, несколько раз перекручиваясь в
полёте, но затем снова возвращался на своё прежнее место. Но вдруг Фрикин замедлился:
он увидел огромную поляну, полностью запорошённую снегом; на её поверхности не
виднелось ни одного сухого цветка или даже травинки. Деревья грустно склонялись над
этим тихим местом, боясь проронить хоть один звук или нечаянно качнуть усталой веткой.
– Здесь тебе самое место, – сказал Грач, посмотрев на банку, грустно
раскачивающуюся в его клюве, а после взлетел на самое высокое из заснеженных деревьев,
взял клювом длинный конец ленты и потянул за него.
Узел развязался, и стеклянная банка беззвучно упала вниз, превращаясь в снежные
хлопья.
– Зря я это сделал, теперь к вечеру будет страшный буран. Надо предупредить всех.
Какая же печальная всё-таки эта зима, – тихо сказал Фрикин и сорвался с ветки, широко
размахивая в полёте чёрными крыльями, так резко выделяющимися на фоне непроглядной
ночи.

Глава четырнадцатая. Ветер усиливается. Начинается снегопад
У подножия старой осины была построена добротная плотина из берёзовых ветвей, в
переплетениях которых весёлые светлячки подсвечивали изнутри оранжеватые стены
бобриной кухни. Папа Бобр (его звали Пит), как обычно, сидел на высоком деревянном
стуле и наблюдал за маленькими Бобрятами, старающимися стянуть с круглого стола банку
с малиновым вареньем, в то время как мама Бобриха жарила на весёлом огне камелька
только что выловленного сома. В это время семья обычно готовилась к чаепитию, а с
верхнего этажа плотины, опираясь на небольшой костыль, выструганный из прочной
дубовой ветки, спускалась бабушка. Она знает много сказок и делает вкуснейший
абрикосовый джем.
Пока Бобрята рассаживаются ближе к огню, закипает чайник, и мама разливает по
чашкам и блюдцам вкуснейший чай с бергамотом, а вдобавок даёт каждому булку, густо
намазанную вареньем. И, отправляя в рот очередную ложку с вареньем, прихлёбывая
горячий чай, как не почувствовать себя счастливым?
Как только все уютно расположились на коврике перед камином, с улицы раздался
жуткий крик Фрикина:
– Караул! Начинается метель, это всё из-за моей банки с ветром. Я слышал, что
какой-то барсук с северной стороны Леса еле выбрался из своей норы, вход почти замело, а
Ежонку Вилсону вообще ничего не осталось к ужину: едва он дошёл до домика, с ужасом
обнаружил, что все яблоки и грибы лежат под снежным слоем. Что им всем делать?
Мама Бобриха испуганно стала тереть свои лапки друг о друга и недоуменно
повторять:
– Какая банка, откуда в ней взялся ветер, почему от этого может начаться метель?..
Не понимаю.
Но тут вмешался Бобр:
– Ничего страшного, Фрикин не подумал, что банки не совсем подходят для
хранения ветров. Что с этим поделаешь, пусть все идут к нам, места в доме хватит на всех,
и доброй сказки тоже. Лети за ними, передай каждому, что мы их ждём! – ответил мудрый
Бобр.
Грач вылетел из окна и направился прямиком к дуплу Бельчонка Билли. С каждой
секундой лететь становилось сложнее, так как ветер усилился и разносил по всему Лесу
снежные хлопья вперемешку с маленькими льдинками. Стоило одной такой льдинке
попасть в перья старому Грачу, как он принимался ворчать и перебирать про себя все
возможные места, куда можно будет спрятать ветер так, чтобы он точно не смог убежать.
Фрикин постучал своим острым клювом в дупло каждой зверюшке, поторапливая
скорее бежать, пока не начался снежный ураган.
Незаметно он оказался у старой осины, где жил Дятел Сандр, который был известен
лишь тем, что врал Лисёнку Тото про Волшебную страну в своём дупле. Лисёнок поначалу
верил в неё и много расспрашивал Дятла, но тот сначала начинал говорить о другом, а
однажды и вовсе сознался, что никакой Волшебной страны не существует, что её никогда
не было. После этого случая звери разочаровались в нём и больше никогда его не звали с
собою. Фрикин хотел бы пролететь, но что-то его остановило. Он стряхнул с перьев
нависшие льдины и подлетел поближе.
– Тук-тук, – неуверенно постучал клювом в крошечную дверку Фрикин.
Вниз упала небольшая шапка снега.
– Тут-тук-тук, – Фрикин постучал снова.
Вдруг дверь начала медленно открываться, силясь совладать с сугробом на ветке.
Очень нелегко открываться, если тебе мешает огромный сугроб. Об этом знают все двери
без исключения.
В проёме показался длинный чёрный клюв Сандра, а за ним стал виден любимый
берет Дятла.
Нужно ли говорить, что Дятел ужасно удивился, увидев перед собою Фрикина.
– Постой, – Сандр развёл крыльями, – что ты тут делаешь?
– У нас совсем нет времени, – буркнул Фрикин. – Я немного ошибся. Ну, сейчас это
не важно. Словом, в Лесу начинается страшная метель, видишь, как замело твою дверь? Мы
все собираемся у Бобров. Полетишь?
Сандр зашагал взад-вперёд по ветке.
– Если я правильно понимаю, то ты пришёл спасти меня, – задумчиво сказал Сандр.
– Если бы ты правильно понимал, то не позволял бы таким мыслям жить сейчас у
тебя под беретом! Сейчас твоё дупло засыплет снегом – будешь знать, тогда уж точно не
увидишь никакой Волшебной страны.
Дятел замолчал и вернулся в дупло.
– Надо же, какой обидчивый, – усмехнулся Фрикин.
Но вскоре Сандр вышел из своей двери, зажав в клюве небольшой свёрток.
– Ну и что это у тебя? – надменно спросил Грач.
– Насколько я знаю, в гости не ходят с пустыми руками.
Фрикин кивнул в ответ. В его голове толпились мысли, и каждое слово отдавалось
стуком, напоминающим стучание о кору дуба клюва старого Грача.

Глава пятнадцатая. Чаепитие в доме Бобров.
А сейчас, пока Бобриха наливала чай, все бежали к старой осине, желая скорее
спрятаться от злой зимы и согреться. Первым пришёл Крот Вока.
– Мама Бобриха, я принёс карамельки для Бобрят и сливовый джем для Бобра, уже и
не знаю, как и благодарить вас!
– Не заставляй меня краснеть, в моём возрасте дамы должны быть куда сдержаннее!
Проходи скорее и поговори с Бобром, у него опять мигрень началась!
Но не успела мама Бобриха отойти от двери, как снова постучали. Удары были
совсем не сильные, но стучали явно несколько гостей.
– Чик-чирик! Откройте нам, наше гнездо затянуло снежным покрывалом, а ветви
дерева, что было для нас домом, заиндевели и стали ужасно холодными! Нам совсем некуда
пойти. Если вы нас впустите, мы угостим вас чудесными печеньями нашей мамы, с
кунжутными зёрнами и миндалём.
– Скорее, скорее, птички-невелички, рассаживайтесь на старой вешалке, на
картинных рамах. Чай почти готов!
И тут, когда все зверюшки уселись за стол, согревая замёрзшие лапки чаем,
раскрылось заиндевевшее окошко в комнате Бобрёнка.
– Мама, иди скорее сюда, кто-то стучится в окно. Мама!
– И вовсе это не кто-то, это же Рико и Тото. Да, их изрядно замело снегом! Пойду
открою дверь и позову их к столу.
– Смотри! С ними Фрикин, весь в снегу, – засмеялся Бобрёнок. – А позади него ещё
кто-то. Он не был у нас до этого.
Мама Бобриха прошла до двери и открыла её:
– Проходите, Рико и Тото, только перед этим вытрите лапы. Фрикин, снимай свой
шарф, его надо просушить. Ты сегодня потрудился собрать весь Лес в нашем доме.
Вдруг из-за спины Грача неловко выглянул Сандр.
– Добрый вечер, мама Бобриха. За мною прилетел Фрикин и позвал к вам, я и
подумал, вдруг вы не будете против.
Мама Бобриха улыбнулась:
– Мы очень рады тебя видеть, Сандр, только обещай не совершать плохих поступков
и сними, наконец, свой берет, он жуть как промок.
Сандр поклонился и повесил на крючок свой шерстяной берет, с которого так и
капала вода.
– Не вижу ничего такого, что помешает нам прямо сейчас сесть за стол, – радостно
позвал всех папа Бобр.
Сандр улучил эту самую минуту, когда все вокруг толпятся, чтобы уютно
устроиться, налить себе горячего чая и раздобыть чего-нибудь вкусного, и, ускользнув от
всех, он тихо прошёл в комнату Бобрёнка.
– У меня есть для тебя подарок, – шепнул он малышу и достал из крыла небольшой
бумажный свёрток.
Бобрёнок подошёл к Дятлу и недоверчиво посмотрел на него.
Сандр смущённо протянул свёрток. Бобрёнок развязал узелки и увидел весёлый
разноцветный ксилофон. Стоило быстро пробежаться по нему маленькой палочкой, как он
тотчас затягивал весёлую песенку.
– Когда тебе станет грустно, ты сможешь играть свою грусть до тех пор, пока она не
превратится в радость.
– А если она станет ещё грустнее и превратится в большую печаль? – удивился
Бобрёнок.
– Тогда тебе придётся переигрывать её снова и снова, неужели ты не понимаешь? –
подмигнул вошедший Лис и после продолжил: – Не хочу вас прерывать, но папа Бобр уже
достал с полок ежевичное варенье.
– Моё любимое! – подпрыгнул Бобрёнок. – Сандр, спасибо тебе, ты очень
изменился!
Вместе они прошли на кухню, где все уже давно сидели вокруг стола. Фрикин махал
крыльями и возмущался, что придётся обращаться в лесные ведомства, чтобы решить
проблемы с сугробами на тропинках, а птицы угощались малиновым пирогом, не упуская
даже единой крошки. В углу комнаты сидела бабушка Бобрёнка. Качаясь в плетёном
кресле, она рассказывала о рыбах и море. Ещё было слышно, как потрескивают поленья в
камине и икает Вока.
А за окном покрывалась льдом речка, протекающая неподалёку; падающие кометы
застревали в ветвях плотины, чтобы посильнее прижаться друг к другу искрящимися
хвостами и уснуть под ночную сказку Сандра, которая сейчас оказалась как нельзя к месту.

Глава шестнадцатая. Пара варежек, пара лап и одна идея.
С каждым днём становилось всё холоднее, ели прятались за спины рыжих белок,
чтобы их не заметили бураны и непогоды. Вока стал заготавливать больше запасов и всё
меньше выходил из своего дома. Энни лишь по вечерам слетала с огромной сосны и
кружила над бесприютным одноцветным Лесом. Кто-то говорил, что это из её крыльев
сыплется снег и дело тут вовсе не в зиме. Но радостнее никому не становилось, Лес стал
совершенно грустным.
Тото дышал на заледеневшее окошко и тёр его лапой, чтобы увидеть крохотный луч
солнца, но лапы замерзали намного быстрее, чем что-то получалось. Вдруг в небольшом
просвете Лисёнок заметил длинное серое ухо. Тото тут же опрометью выскочил на
крыльцо, чтобы проверить свою приятную догадку, и, конечно, увидел Зайчонка.
– Рико! Что ты тут делаешь? Обычно в такой мороз звери сидят дома. Вот походишь
ещё, и превратятся твои милые ушки в сосульки.
Зайчонок обернулся на знакомый голос и увидел трясущегося от холода Лисёнка,
стоящего в мягких тапочках.
Рико тут же бросился к нему и принялся его обнимать:
– Тысячи морковок! Я так рад тебя видеть!
– Да погоди ты! Я тоже рад тебя видеть, но это же не значит, что в первую минуту
долгожданной встречи мы должны тотчас задушить друг друга! – смеялся Тото.
– Ты говоришь очень правильно, потому что, если, скажем, я тебя задушу, мне не с
кем будет строить ледяную горку за большим оврагом и потом, даже если я её построю,
некому будет со мною кататься на ней.
Лисёнок отпрянул от Рико и удивлённо на него посмотрел:
– Спятил! Какую горку? На улице же холод! Как мы понесём вёдра, чтобы заливать
её? Они же примёрзнут к нашим лапкам. Ты не подумал об этом?
– А нам и не надо будет нести никакие вёдра, мы попросим Фрикина, и он будет
приносить маленькие ведёрочки в клюве и сверху выливать на нашу горку. Энни связала
ему шерстяной клюв, он точно не замёрзнет.
Тото улыбнулся и представил, как смешно выглядит Фрикин, когда он ворчит и от
его нового клюва разбегаются петли.
– Ну так что, ты со мною? – потряс его Рико.
– Что? – переспросил Лис.
– Ты пойдёшь со мною строить горку?
Тото пожал плечами и прошептал:
– Только одолжи мне варежки, мне кажется, что свои я потерял.
Рико подмигнул и засунул лапу в карман, из которого достал очень милые синие
варежки с нарисованными оленями.
– Держи, они очень подходят по цвету к твоей шерсти.
– Постой, как ты догадался сразу взять их с собою?
– Я просто знал, и всё, разве ты не понимаешь?

Глава семнадцатая. Все собираются у снежной горы.
– Так, для начала нам нужно позвать Фрикина, чтобы он точно принёс вёдра.
– Ушастая твоя голова, что ты так об этом беспокоишься? Дерево Фрикина стоит
прямо у того самого оврага, нам будет достаточно крикнуть, и он тут же прилетит.
– Тут же? – переспросил Рико.
– Ну, может, и не прямо тут же, но, думаю, не слишком долго.
Хотя они оба прекрасно знали, что если дело касается Фрикина, то «не слишком
долго» могло означать томительные часы ожидания, а вовсе не какие-то пару минут. Но
почему-то сегодня им захотелось поверить в старого Грача.
Напрасно или нет – вот в чём вопрос.
– Ну ладно, допустим, с Фрикином мы решили, лопату может принести Вока, мы
пошлём в его жёлтый дом синицу с письмом, чтобы он уже начинал собираться. Варежки у
нас есть, думаю, что мы можем отправляться.
Лис подмигнул Рико и юркнул в дом.
– Погоди, сейчас я выйду, – крикнул он, скрываясь за дверью.
Едва Рико спустился вниз, Тото вышел из домика. На нём были те самые синие
варежки, зелёное пальто, смешная большая шапка, как у Рико, с отверстиями для ушей и
большие ботинки, чтобы не мёрзли лапы.
– Видишь, какое быстрое «сейчас»! Ого-го! Ты даже спуститься толком не успел, а я
уже тут! – рассмеялся Тото. – Ну так что, идём?
– Идём, – улыбнулся Рико.
Путь к оврагу нельзя было назвать ни простым, ни чересчур сложным. Это была
обычная лесная тропинка, прячущая сугробы и ледяные каталки. Каталки – это замёрзшие
лужи. Очень здорово заметить такую каталку издалека (особенно если она длинная!),
разбежаться и как следует проехаться по ней. Обычно ездят на лапах, впрочем, некоторые
смельчаки пробуют и на животе, но мне кажется, что это не очень приятно и даже больно.
В этот раз, идя к оврагу, Тото и Рико ни разу не прокатились по замёрзшим лужам –
попросту потому, что не нашли их, или те просто очень хорошо спрятались под снегом.
Идти оставалось ещё немного, но тут Зайчонок Рико случайно задел ушами нижние ветки
сосны. Те задрожали и сбросили на голову Рико холодную снежную шапку. Зайчонок тут
же закричал:
– Ах, так! Я ему, значит, горку предложил строить, а он в меня снежками кидается.
– Какими такими снежками? Ничем я в тебя не кидал! – оправдывался Тото. – У кого
хочешь спроси!
– У кого мне спрашивать? У ёлок или сосен? От них добьёшься ответа! Сейчас и
тебе достанется!
Зайчонок нагнулся, сгрёб лапами небольшой комок снега, помял его в руках и
запустил прямо в Лиса. Снежок попал за шарф и теперь противно таял, оставаясь ледяными
каплями на петлях.
Лисёнок отряхивал шарф и поёживался. Очень неприятно, когда тебе за ворот
попадает снег. Тото слепил ответный снежок и бросил в Рико. А потом Рико бросил
следующий снежок. И ещё, и ещё. Так они шли, перебрасываясь снежками, словами и
иногда грея лапы в карманах. Это было тёплое перемирие. Особенно для лап. Как наконец...
– Рико... Мы пришли, ты погляди, какой он огромный, я и не думал, – с открытым от
удивления ртом произнёс Лис.
Зайчонок остановился чуть поодаль и посмотрел вверх.
Это была огромная снежная гора. Казалось, будто она целиком состояла из
крошечных кристаллов, заполненных дрожащим светом, словно в каждом из них прятались
от зимы светлячки. Это было прекрасно.
– Вот это да! – только и выговорил Рико, не отрывая взгляд от снежного великана.
Лисёнок сделал пару шагов навстречу горе и провалился лапой в снег.
– Тебя спасти? – обернулся Рико.
– Сам справлюсь, – буркнул Лисёнок, кое-как вытаскивая из сугроба свою рыжую
лапу.
– Ты хочешь потрогать гору? – закричал Зайчонок.
– Глупости какие! Зачем мне её трогать? – возмутился Тото. – Я и без того знаю, что
она колючая и холодная.
– А зачем тогда пошёл к ней?
– Не к ней, а к большому дереву. – Тото вытянул лапу вверх. – Забыл, что ли? В нём
живёт Фрикин. Или ты собрался без него делать горку?
Рико принялся ковырять лапой снег:
– Да нет, зачем без него-то?
– Попробую ещё раз добраться до дерева, а ты смотри, чтобы никто не пришёл сюда
и не отнял у нас горку! Мы же её нашли первыми, правда?
– Конечно правда! – кивнул Рико и посмотрел на Лисёнка, смешно вытряхивающего
снег из ботинок и прыгающего по сугробам.
Тото кое-как добрался до дерева Фрикина и постучал лапой о кору:
– Фрикин! Вылетай! Мы будем строить горку!
Зайчонок смотрел на гору. Она казалась такой неприступной, что было непонятно,
станет ли ей радостно от игр.
«Неприступный великан», – подумал Рико.
– Рико! Что ты там стоишь? Помогай кричать!
– Фрикин! Вылетай! Скорее вылетай! – кричали Тото и Рико в один голос.
Вдруг из дупла показалось сначала чёрное крыло, затем сильный клюв.
– Ура! Он нас услышал, – шепнул Зайчонок Лисёнку.
– Карр! Зачем вы меня разбудили? – ворчал Фрикин.
– Ты что, забыл? Ты будешь помогать нам строить горку!
– Горку, горку, – почесал голову Грач. – Я-то как раз помню, но очень надеялся, что
вы забудете...
– Вот ты и проговорился! А мы ничего не забываем, особенно если дело касается
снежных горок! Поторопись и не забудь ведёрко для воды!
– Нет у меня ведёрка, я не смог его найти, но есть маленький чайник. Годится?
– Нужно попробовать, – ответил Лисёнок.
Фрикин снова забурчал:
– Попробовать... пусть вообще скажут спасибо за то, что я им помогаю. Горки – это
совершенно не грачиное дело, я даже не знаю, как толком кататься на них.
– Скоро ты там? – вопил Лисёнок, стуча по дереву и перепрыгивая с ноги на ногу,
чтобы не завязнуть в снегу.
Фрикин слетел из дупла прямо ему на голову и сел между ушей:
– А если я так начну стучать клювом по твоей голове? Разве тебе это понравится?
– Не понравится, – обиженно сказал Тото.
– Тогда не смей больше стучать по моему дереву, оно, между прочим, живое и уже
не такое молодое. Ему тоже может быть больно.
– Извини, – буркнул Тото.
Фрикин ничего не ответил, он удивлённо смотрел вперёд, в лесную даль, из которой
выходил Крот в тёплой красной куртке и большой пушистой вязаной шапке. По земле он
волочил большую лопату.
– Карр! Вот это да! Не верю своим глазам! И Вока тут! Как вы заставили его
помогать вам?
– Никто меня и не заставлял, – ответил, смеясь, подошедший Крот. – Я просто пошёл
вперёд за синицами.
Вока подмигнул Тото и Рико, а те в свою очередь улыбнулись ему.
– Ну, раз уж все здесь, я полечу за водой, – деловито сказал Фрикин. – А вы пока
сделайте горку.
С этими словами он взял в клюв свой чайник и полетел к Большому озеру, а у оврага
остались стоять Рико, Тото и Вока. Все трое смотрели на огромную гору, боясь
представить, какое дело им сейчас предстоит сделать.

    Глава восемнадцатая. Строительство- дело серьёзное.
– Ну что? – спросил Вока. – Надо придумать план строительства.
Вы, конечно, уже давно поняли, что Вока был очень мудрым кротом и он прекрасно
знал, насколько важно в строительстве соблюдать точность, потому с ним никто не
решился спорить. Лисёнок быстро ходил из стороны в сторону и что-то бормотал себе под
нос, а Рико всё ещё не мог оторвать взгляд от снежного великана.
– Так, – вдруг остановился Тото. – Я первый полезу на эту гору, лапами я сгребу
вниз нужное количество снега, так чтобы горка была ровная, длинная и красивая.
– Ослепительно красивая, – проговорил за его спиной Рико, выделяя интонацией
каждое слово.
– А я в это время буду делать лопатой ступеньки рядом с горкой, чтобы на неё было
легко забираться, – продолжил Вока.
– А я буду помогать Воке и ждать Фрикина, – сказал Рико.
Тото послушно стал карабкаться на вершину горы. Это было сложно. Снег то и дело
засыпался в сапожки, а потом неприятно превращался в холодные лужицы, мочившие
лапы. Лисёнок сгребал лапами снег в разные стороны по бокам горки и приглаживал
лапами горку в разных местах. Он спускался ниже и продолжал всё то же самое. На
варежки налипал снег, и те становились колючими и очень неприветливыми, будто это
были вовсе не варежки, а маленькие холодные ёжики.
Вока часто уставал, и потому Рико приходилось брать у него временами лопату и
делать ступеньки самому. Это было очень ответственное дело, ведь если будут плохие
ступеньки, никто не сможет кататься на горке, потому что не сможет даже забраться на неё.
Поэтому Зайчонок подходил к этому делу со всей ответственностью, он тщательно
сравнивал каждую новую ступеньку с предыдущей, соблюдал все размеры и в заключение
прыгал на каждой ступеньке целую минуту, чтобы сделать её ещё твёрже и надёжнее. Вока
был за старшего, он следил за всем происходящим и в случае необходимости помогал
советом.
– Вока! Представляешь, как было бы здорово намазать всю горку малиновым или
черничным вареньем? Это уже была бы не горка, а огромное мороженое, – мечтательно
произнёс Рико.
– И за день её бы все съели. Вот и всё удовольствие, – скептически сказал Лисёнок.
Он будто чувствовал себя ещё взрослее, выполняя сейчас такую снежную работу.
– Строительство – дело серьёзное, а он предлагает в мороженое всё превратить, –
прошептал ещё раз про себя Лисёнок.
Вока взял у Рико лопату и сделал ещё три ступеньки в конце горки.
– Это последние, – произнёс он с гордостью и отставил лопату.
– Даже не верится, – проговорил Зайчонок. – Десять ступенек – и гора стала
обычной горкой.
– Тут ещё и я постарался, – закричал Тото и показал лапами на края горки, которые
теперь превратились в аккуратные бортики. – Это чтобы никто не упал, – пояснил Лисёнок.
Вока потрепал его по ушам:
– Молодец, ты настоящий строитель. Вы с Рико очень хорошо потрудились, только я
что-то не вижу Фрикина. Ему бы пора вернуться, – сказал Вока и посмотрел на циферблат
часов, как всегда надетых на левую лапу.
Рико сел прямо в снежный сугроб и стал тянуть себя за уши:
– Вот беда! Наверное, Фрикин ушёл под лёд и у нас больше никогда не будет горки
и старого доброго Фрикина.
Лисёнок отряхнул снег с пальто и уверенно сказал:
– А вот и будет! Увидите. Я пойду и проверю, как там Фрикин. Может, мы с ним и
по пути встретимся. Отсюда до озера совсем недалеко.
Рико несмело шагнул за ним, но Вока остановил его:
– Пусть идёт. Ты думаешь, он один не справится? У него солнечное сердце. И
отличные ботинки, которые точно не промокнут.
Рико посмотрел на Крота и улыбнулся ему. Всё-таки это был очень мудрый крот.

                Глава девятнадцатая. Что значит быть смелым.
Рико пробовал несколько раз забраться на гору, терял варежку с правой лапы и
цеплялся рукавом за дерево, но это его совсем не останавливало. Во-первых, ему было
немного скучно, а во-вторых, он хотел попробовать не бояться. Когда рядом Лисёнок, это
не очень хорошо получается, потому что всё время кажется, что он посмотрит как на
маленького или пошутит как-нибудь. Это он по-доброму, конечно. Но всё-таки иногда
очень хочется быть сильным и храбрым. Рико думал, что если у тебя храброе сердце, то
тебе очень легко жить, потому что ты всегда знаешь правильное решение и никогда не
боишься. Совсем ничего.
– Вока, а как ты думаешь, те, кто смелые, они всегда такие? – спросил Рико у Крота,
который сел на корягу, торчащую из снега, и смотрел на небо.
Вока ничего не ответил. Он смотрел на серые зимние облака и щурил глаза так,
будто светит яркое солнце.
Рико легонько потряс его лапой, и Вока шёпотом проговорил:
– Зайчонок, ты слышал о монгольфьерах?
Рико попытался повторить это чудное и красивое слово, но у него ничего не
получилось, и тогда Вока начал свою историю:
– Слушай мой секрет, Рико. Когда я был совсем маленьким, даже меньше тебя, моя
матушка, покойная Кротесса, оставила меня одного в саду. Я смотрел по сторонам и увидел
далеко в небе огромный летающий шар. Он стоял неподвижно рядом с самым большим
облаком. Сначала я думал только об одном: как этот шар держится в воздухе и кто им
управляет. Но после матушка рассказала мне, что существуют люди. Они придумывают
воздушные шары. Тогда я представил их большими, сильными и храбрыми; мне казалось,
что они ничего не боятся. А потом, когда я стал уже не Кротёнком, а Кротом, я стал чаще
смотреть на небо и искать монгольфьеры. Я думал о том, что на них можно облететь весь
мир. – Вока описал лапой большой круг. – А ещё я позже вычитал в книгах, что эти шары
летают от нагретого воздуха, от того самого, которым дышат все в Волшебном Лесу. В
шаре есть специальный огонь, он греет воздух. Это секрет полёта. И потом, когда я смотрел
на небо, я представлял себе, как эти большие люди садятся в корзины воздушных шаров и
потом, когда оказываются высоко-высоко, они достают из рюкзаков сосиски и...
Рико, до этого тонувший в сугробе от восхищения такой красивой историей, теперь
вдруг резко подпрыгнул от неожиданности.
– Сосиски?! – переспросил он у Воки. Очень уж они не сочетались с большими и
сильными Людьми.
Вока рассмеялся и продолжил:
– Конечно сосиски, самые настоящие! Они нанизывают их на палочки и жарят на
огне, которым дышит шар.
– Жарят на огне, – повторил Рико, широко раскрыв глаза от удивления.
– А потом они едят эти сосиски, и смотрят вокруг, и радуются, совсем как дети, а
ещё они вытягивают руки и делают вид, что могут гладить деревья и трогать листву. С
такой-то высоты!
– Может, они и наш Лес трогали? – спросил тихо Рико.
– Может, и трогали. Понимаешь, Зайчонок, иногда храбрость не в том, чтобы
совершать только великие дела, – иногда смелость означает быть собою, не боясь этого. Ты
понимаешь меня? Ты – мечтатель, Зайчонок, это уже очень большая смелость. И Лисёнок
это знает, просто тебе не говорит.
Рико почесал ухо. Ему очень понравилось, что сказал Вока, и история про больших
Людей ему тоже понравилась, но он на всякий случай спросил:
– Вока, скажи, а Лисёнок разве не смелый?
– Очень смелый, только по-другому.
Больше Зайчонку не хотелось задавать вопросов. Ему казалось, будто он повзрослел.
Поэтому он даже потрогал своё ухо – убедиться, не выросло ли оно.
– Рико! Мы совсем засиделись, а Фрикина до сих пор нет, и Тото тоже.
Зайчонок обернулся назад и воскликнул:
– Вока! Смотри! Откуда тут старый Бобр? Ты тоже звал его строить горку? Разве он
умеет?
Рико оглядывал приближающегося Бобра.
– Смотри же! И Бобрята с ними!
Вока вдруг спустил очки на кончик носа и взглянул на бобриную семью, а потом
рассмеялся:
– Надо же, Рико! Ты умудрился заметить тех, кто за спиной Бобра, но не заметил
очевидного!
Рико вопросительно посмотрел на смеющегося Крота.
Тем временем папа Бобр подходил всё ближе, и уже было слышно, как
переговариваются Бобрята позади него.
И тут Зайчонок увидел что-то тёмное и мокрое в лапах Бобра. Это был Фрикин. Он
трепыхался, и с его перьев падали крупные капли, тут же осыпаясь снежинками.
– Вот тебе и Фрикин, – удивился Рико. – Как ты так умудрился? Мы же тебя послали
воды принести, ты сказал, что места знаешь.
– Карр, – выпорхнул из лап Бобра Грач и упал в снег. – Так и было. Я за водой
пошёл, стал набирать и поскользнулся. Хлопаю крыльями, а вокруг вода и лёд, и клюв
шерстяной утонул. Я вытянул лапы и приготовился идти ко дну, вспоминал, как я был
маленьким грачонком, как купался в лужах и впервые полетел. А потом меня коснулось
что-то мягкое. Мне показалось, что это рай для птиц. Такие бывают ведь.
Бобр рассмеялся и перебил его:
– А это я был! Бобриха попросила наловить рыбы к ужину. Только я вот вместо
рыбы птицу поймал.
Все дружно засмеялись и посмотрели ещё раз на Фрикина: он неуклюже стряхивал с
перьев капли воды и переминался с ноги на ногу.
Рико вдруг проговорил:
– Ты ловил рыбу к ужину. Выходит, пока мы строили горку, уже вечер наступил, так
и не покатаемся...
– Почему же не покатаемся? – хлопнул его по плечу Бобр и указал лапой на два
больших ведра. – Так мы горку быстро зальём. Ещё у Бобрят маленькие ведёрки есть.
Мороз сильный, и горка застынет очень быстро!
Вдруг все услышали чьи-то неторопливые шаги и очень недовольный голос.
– Я не нашёл Фрикина, – промямлил Лисёнок. – Не будет никакой горки.
– Горка будет, – улыбнулся Вока. – Фрикина нашли раньше тебя, вот, гляди, Бобры
даже воду успели принести. Всё в порядке, Тото.
Рико подошёл к Тото и дал ему свои варежки:
– Твои совсем промокли. Ты очень смело искал.
Лисёнок крепко-крепко обнял Зайчонка. А Бобрята тем временем вскарабкались на
горку, папа Бобр снизу подавал им вёдра, а они выливали их. Оказалось, лёд из воды может
получиться очень быстро. Вока в это время подровнял ступеньки у горки и оставил лопату
рядом со склоном. На её ручку он повесил свой шарф, это означало, что теперь это их
горка: Тото, Рико, мокрого Фрикина, Воки и маленьких Бобрят с папой Бобром.
Это был один из тех прекрасных дней, когда можно стать намного счастливее,
оттого что у тебя есть горка. И настоящие друзья.
Первыми с горки скатились Лисёнок и Зайчонок. Лисёнку уступили потому, что он
был очень расстроен напрасными поисками Фрикина, а Рико просто прокатился с ним за
компанию, потому что настоящие друзья должны всегда всё делать вместе. После них
катались Бобрята. А под конец дня, когда уже совсем стемнело, катались Вока и папа Бобр.
Им не хотелось, чтобы кто-то увидел их и спугнул эту счастливую минуту, которая всегда
оказывается ещё короче, чем один спуск с огромной ледяной горки.

                Глава двадцатая. Встреча весны

Есть такие дни, когда время совсем неторопливо пересыпает по крупицам прошлое в
будущее. В этот момент начинают таять снега и ломаться громадные льды под натиском
чего-то неизвестного и нового. И кажется, будто всё вокруг становится неизмеримо
большим, но в то же время учится оставаться крошечным. Это была первая весна в жизни
самого маленького Бобрёнка.
Проснувшись ранним утром, он недоумевающе посмотрел на свои лапы,
перепачканные снегом, и увидел, как быстро тот тает, превращаясь в маленькие снежинки и
затем исчезая вовсе.
– Это весна, милый, – тихо сказала за спиной проснувшаяся мама Бобриха. – Уже
совсем скоро потеплеет и растают все снега, превратясь в большую воду.
Бобрёнок закричал:
– Мы устроим корабельные путешествия! Мама! Давай сделаем множество
бумажных корабликов и вложим в каждый из них небольшие посылочки! Пару ягод или
кленовый лист!
– А что, это неплохая идея, – улыбнулась Бобриха. – Иди скорее в дом, раздобудь
бумагу или газеты для кораблей и не забудь захватить то, что мы подарим весне!
Бобрёнок кивнул и тут же побежал к дому. Едва он зашёл в комнату, как сразу же
стал искать листы на большом папином столе, а затем, схватив несколько из них, прошёл в
кухню и начал по очереди открывать ящики и шкафы. Так ему удалось обнаружить старую
пуговицу со своего детского пиджака, два небольших каштана, засушенный клевер, четыре
бусины и один большой кленовый лист.
Сложив всё это в маленькую плетёную корзинку, маленький Бобрёнок отправился к
маме, думая о том, какие чудесные кораблики сейчас у них получатся.
– Мама, гляди, я всё нашёл! Пойдём скорее к берегу, там сделаем корабли и пустим
их в большое плавание! – И он подпрыгнул от счастья.
Мама Бобриха едва успела схватить его, прежде чем он собрался удрать.
– Подожди! Я предлагаю идею получше! Помнишь ледяную горку? Ты катался на
ней с Тото и Рико! На другой стороне есть ручей, мы перейдём на тот берег и будем
запускать корабли. А ещё мы будем смотреть на горку! Представь, какой откроется нам вид
и как далеко мы сможем видеть наши кораблики. Согласен?
– Отличная идея, – подмигнул Бобрёнок. – Но постой, как мы окажемся на том
берегу?
Бобриха рассмеялась:
– Похоже, что бобр забыл о том, что он бобр! Мы же можем выбраться из плотины
через тайный ход. Я знаю, как плыть к ручью.
– У нас есть тайный вход? – переспросил Бобрёнок.
– Он есть у всех уважающих себя бобров. Только о нём нельзя говорить ничего, он
же тайный.
– Тайный, – повторил Бобрёнок. – Кажется, я понял.
Миновав кухню и бабушкину комнату, они оказались у стены, вдоль которой стояли
старые чемоданы и книжная полка.
– Так мы ничего не успеем. Подвигай чемодан!
Бобрёнок послушно подвинул лапой увесистый чемодан и увидел в плотине
небольшое отверстие, в которое было не так сложно пролезть. Первой вылезла мама, как
старшая, а за ней и Бобрёнок.
– Холодная! – завопил Бобрёнок, едва одна из его лап коснулась воды.
– Ну а как же ты хотел? Нельзя иметь дело с кораблями и притом бояться большой
воды, – мудро заметила мама.
– Нельзя бояться, – сконфуженно повторил Бобрёнок.
Он лучше мамы знал о том, как нужно вести себя в воде, какие материалы лучше
выбирать для мачты корабля и какие карты точно пригодятся в большом путешествии.
– Ну же! Быстрее шевели лапами, – подбадривала Бобрёнка его мама. – Иначе мы
успеем только к летней почте.
Бобрёнок опустил голову под воду и широко раскрыл глаза. Там было тихо и
одноцветно. Рыбы спали в своих непрочных домах из крошечных веток и камушков. По
дну скользили улитки. Им ничто не угрожало, ведь их дом был всегда у них за спиной.
– Наверное, грустно быть всё время под водой, – сказал Бобрёнок.
– На суше всё время быть тоже очень грустно, – презрительно шепнули улитки и
скрылись в толще воды.
Бобрёнок вынырнул из воды и посмотрел вперёд. Они почти приплыли, снежный
берег был совсем близко.
– Вот и твоя горка, смотри, она стала намного меньше с того раза, когда ты катался
на ней, – крикнула Бобриха.
Бобрёнок вылез на берег и огляделся. Прямо за высокими елями была его горка. Она
казалась совсем не такой величественной, как прежде. Теперь ей было сложно дотянуться
даже до макушки осины, хотя раньше она вполне могла соперничать с соснами.
Небольшими, конечно. Рядом с Бобрёнком стояла мама, она стряхивала с шерсти капли
холодной воды и смотрела на Лес, который совсем скоро должен был проснуться. Всюду
было тихо.

Глава двадцать первая. Корабли спускаются на воду.
Над ними летали красивые птицы, имён которых Бобрёнок ещё не знал. Не было ни
одного шороха, который желал бы спугнуть внезапно подкравшуюся тишину.
– Хочешь прокатиться последний раз? Этой ночью она может совсем растаять, –
предложила Бобриха.
– Нет, сейчас это совсем ни к чему, – вздохнул Бобрёнок.
Тихо, почти крадучись, он обошёл горку и остановился.
Впервые он чувствовал себя так близко к реке. Волны катились с шумом и в конце
пути обязательно разбивались о камни. В этом звуке было что-то одновременно пугающее,
манящее, но при этом очень одинокое. Бобрёнок подошёл ближе и опустил лапу в воду и
тут же вытащил.
– Бр-р! Холодная какая. – Он поёжился.
– А ты как хотел? Сейчас же зима, в это время года и реки мёрзнут.
– Она не так мёрзнет. По-другому. От грусти.
Мама посмотрела на Бобрёнка и промолчала. Стало совсем тихо.
– Сейчас самое время отпускать корабли, – шепнул Бобрёнок.
Мама Бобриха присела и так же тихо сказала:
– Я сейчас достану их из рюкзака.
Бобрёнок снял тяжёлый рюкзак и достал из него небольшой клетчатый плед, после
чего положил на него специальные вещи, заготовленные для того, чтобы отправить их
весне. Здесь сразу нашлось место для засушенных вишнёвых листьев, пары ягод
крыжовника, нескольких одуванчиковых зонтиков, зелёных яблок и желудей.
Мама сидела на берегу, она проверяла исправность кораблей, ставила на место
мачты, расправляла паруса, а потом отдавала корабль Бобрёнку. Он уже стоял в воде.
Наугад из карманов он доставал секреты для каждого судна и аккуратно вкладывал каждый
из них в каюту, а потом, затаив дыхание, Бобрёнок наклонялся и отпускал корабли.
Вода качала на своей громадной спине бумажные судёнышки, те подмигивали маме
Бобрихе и Бобрёнку, а затем исчезали из виду. Бобрёнок махал им лапой, и на миг ему
казалось, что волны начинают мчаться быстрее и веселее. Корабли рассказывали воде о
путешествиях, а она добавляла в эти рассказы бескрайности и тайны. Так в плавание
отправился первый корабль, а за ним второй, и третий, и четвёртый; только когда
последний корабль скрылся из виду, мама убрала в рюкзак шерстяной плед, с которого
провожали корабли.
– Ну что? Теперь-то можно идти? – спросила мама, завязывая верёвки на рюкзаке.
– Через минутку будет уже можно, – кивнул Бобрёнок и снова посмотрел в небо.
Почему-то в этот вечер все облака казались ему слишком сильно похожими на
корабли.

Глава двадцать вторая.  Ледники плачут слезами Гулливеров.
– Вот мы и дома, – вздохнула мама, когда наконец миновала небольшую дверцу
тайного хода и оказалась в тёплой комнате. – Мы почти мореплаватели! – крикнула она
папе Бобру, а потом повернулась к Бобрёнку. – Кажется, у кого-то промокли лапы, –
смеясь, сказала она и указала старой ложкой, лежащей на столе, на Бобрёнка. – Надевай
носки, которые тебе связала Энни ещё год назад, и быстро в кровать.
Мама Бобриха с папой Бобром ещё немного выпили чаю на кухне, а позже в доме
стало совсем темно.
Едва комнаты почувствовали солнечный свет, они поняли, что приближается утро.
По стенам заскользили солнечные зайчики, в своих маленьких лапках они держали зелёные
травинки. Один из таких зайцев запрыгнул на кровать к Бобрёнку и пощекотал ему нос
травинкой. Бобрёнок чихнул, а затем открыл глаза.
– Мама! Утро! – кричал он, едва спустившись с кровати.
Никто не отвечал. Во всей плотине не было ни одного звука.
– Мама! Ты где? – закричал ещё раз Бобрёнок, стоя около кровати. – Ты ушла? –
завопил он на кухне, но потом вдруг резко замолчал.
Было понятно, что мамы нигде нет. Бобрёнок быстро надел сапожки и выбежал на
улицу.
– Кыш! Кыш! – согнал он птиц, круживших над плотиной.
Вдруг Бобрёнок увидел маму. Оказывается, всё это время она была тут, в шаге от их
дома. Бобрёнок тут же подбежал к ней и уже было открыл дом, чтобы закричать, как он
испугался без неё. Но мама Бобриха легонько прикрыла ему рот лапой и тихо сказала:
– Пригнись и посмотри на ту сторону. Там ваша горка, которая была ледником-
великаном. Видишь, какая она сейчас?
Бобрёнок встал на цыпочки и посмотрел на тот берег. Горка, как и прежде, была там,
но за одну ночь она превратилась из великана в гнома, и потому сейчас она стояла склонив
голову, показывая, как она стыдится своего нынешнего положения.
– Не грусти, малыш, на её месте зацветут деревья, – улыбнулась мама.
Бобрёнок уткнулся носом в мохнатую мамину руку и спросил:
– Мама, как ты думаешь, весна получила наши письма? Она придёт?
– А как ты думаешь? – кокетливо улыбнулась мама Бобриха и протянула Бобрёнку
крошечный подснежник, на лепестках которого бусинками застыли небольшие капли.
И на миг Бобрёнку показалось, что это слёзы ледяной горы-гулливера, но он тут же
отогнал от себя эту мысль... она была уж очень грустной.

Глава двадцать третья. В Лесу начинается гроза
Билли высунул нос из дупла и осторожно потянул воздух носом:
– Какой-то он тяжёлый и мокрый. Ой, больно!
Это он завопил потому, что случайно пролетавший комар решил попробовать на
вкус нос Билли, да ещё и в то самое время, когда Билли пытался попробовать носом воздух.
Словом, вышла какая-то ужасная путаница.
– Мама! Почему сегодняшний воздух так давит мне на нос? А ещё он холодный и
даже мокрый!
– Малыш, прикрой дупло листьями, – наверное, сейчас начнётся дождь. Небо
хмурилось с самого утра.
– Как дождь? Какой такой дождь? – разозлился Бельчонок. – Я хотел встретиться с
Лисёнком. Нам надо пойти на луг.
Фидди устало гавкнул снизу:
– Твоя мама права, Билли, дождь будет сильным.
– И откуда ты это узнал? – повернулся к Псу Бельчонок.
– Мне щекотно в носу, когда воздух мокрый. А нос у меня большой, сейчас он весь
полон щекотки.
Билли засмеялся и прыгнул вниз.
– Пойдём к Тото. Если что, мы спрячемся у него дома. Как тебе?
– Неплохо, но тогда Рико тоже надо взять с собою.
– Так мы и возьмём. Сначала пойдём к Зайчонку, а потом уже к Тото. Может, мы так
и до дождя успеем, – рассмеялся Бельчонок, довольный своим планом.
– И что мы будем делать на лугу? – спросил Фидс.
– Искать приключения, конечно.

Глава двадцать четвёртая. Очень тихо.
До Рико Бельчонок с Фидди дошли очень быстро. Ещё быстрее Рико согласился с
ними пойти искать приключения. Дело ведь и вправду интересное и очень важное. Если не
отправиться вовремя искать их, то их может найти кто-то другой, а если этот кто-то не
сможет правильно обращаться с ними? Этого нельзя допускать.
Наконец все пришли на луг, Зайчонок с опаской посмотрел на небо:
– Билли, а если и вправду дождь начнётся? Там даже спрятаться негде!
– А никто и не будет прятаться, так мы всё самое интересное пропустим, – заключил
Бельчонок.
Рико понял, что здесь лучше промолчать. Билли был доволен тем, что очень ловко и
верно выразил свои мысли, а Фидди не думал ни о чём. Высунув язык, он мчался вдаль по
полю, а запутавшиеся в его длинной шерсти цветы покрывались вишнёвой сахарной ватой.
На них тут же садились пчёлы, шмели и разноцветные бабочки.
– Красиво тут, – вздохнул Рико.
– А почему тогда тебе грустно? – удивился Бельчонок.
Зайчонок задумался.
– Понимаешь, бывают моменты, когда ты окружён красотой, тебе спокойно, ты по-
настоящему счастлив, и в эти моменты всегда по-особенному тихо и грустно. Это
счастливая и в то же время грустная тишина. Я не знаю, понимаешь ли ты меня, но мне
почему-то кажется, что это важно.
Бельчонок кивнул Рико и сел на траву, почти тут же к нему прибежал Фидди и
лизнул Бельчонка.
– Ну тебя, я вот думаю, а ты облизываться прибежал.
Фидс посмотрел вниз и лёг рядом с Билли.
– Прости, малыш, а о чём ты думал?
– Рико рассказал мне о тишине. Она у каждого разная. Его тишина – грустная.
– Моя тишина сахарная, – сказал Фидди и почесал лапой бок.
– А я ещё не придумал, какая у меня тишина, – расстроенно сказал Билли. –
Надеюсь, что мне удастся с нею познакомиться хоть разочек.
Фидди приблизился к Бельчонку и легонько приобнял его лапой:
– Ты с тишиной поосторожнее. Я понял, о чём ты говоришь. Она бывает очень
разная. Есть сонная тишина, иногда она бывает храпительной, есть кушательная, когда все
вокруг жуют и потому молчат, и есть ещё много других. Это я к тому, что однажды я
встретился с мяукающей тишиной. Даже не знаю, что бы могло случиться, если бы я не
успел поймать её за хвост.
– За хвост? – Билли во все глаза смотрел на пса.
– Да, именно за хвост. Но это совсем не значит, что у твоей тишины будет хвост.
Совсем не значит.

Глава двадцать пятая. Первое настоящее приключение
– Ни у кого нет с собою расчёски? – важно сказал Фидди.
– Пара сугробов клубничной сахарной ваты не помешала бы никому, – сказал
Рико. – Но расчёсок нет ни у кого, поэтому...
Он не успел договорить, как был прерван криком Билли:
– Расчёсок нет, но есть велосипед! Самый настоящий велосипед! Голубой, с рамой,
колёсами, рулём, сиденьем и даже звонком! – Билли уже охрип, но продолжал кричать: –
Смотрите же! Вон! У Лиса велосипед!
Первым на возгласы Бельчонка повернулся Фидди, и уже потом все остальные. На
лужайке рядом с маленькими розовыми цветками стоял Лисёнок. На его шее был повязан
длинный синий шарф. А на голове была коричневая шляпа цвета деревьев в дождливый
день.
– Тото, расскажи, откуда ты взял велосипед?
– Ниоткуда я его не брал, – обиженно фыркнул Тото. – Он всегда у меня был.
Помнишь, тем летом ты пускал воздушного змея? Я в этот день колёса как раз проколол.
Проезжал мимо Ежа Вилсона, а он решил расчесаться. Таких иголок ни одно колесо не
выдержит. Поэтому я и убрал велосипед, сейчас вот катаюсь, мне его Вока починил.
– Вока всегда всё чинит, потому что он умный!
– И добрый! – добавил смущённо Рико.
– Лисёнок, а можно на нём прокатиться? Хотя быть чуть-чуть! – запищал Бельчонок.
Фидди склонил морду к самым лапам, как бы прося за Билли.
Тото улыбнулся и протянул велосипед Бельчонку.
– Ура! – закричал тот и запрыгнул на сиденье.
Конечно, его лапы не совсем доставали до педалей, но в целом ехать было можно.
Уже проехав пару метров, Билли привык к велосипеду и уверенно разъезжал по лугу,
тревожа ромашки и васильки. Фидс бежал за велосипедом, высунув язык и радостно лая, а
Билли тянул ему лапу и смеялся:
– Догони меня! Догони!
– Следующим я буду кататься, – буркнул Рико. – Я тоже хочу.
– Мы посмотрим, насколько хорошим зайцем ты будешь, – подмигнул Тото.
Вдалеке послышался одобряющий лай Фидди.
Билли радостно завершал свой третий круг катания и с большим букетом васильков
остановился возле Тото и Рико.
– Это тебе, – лукаво сказал Билли и протянул цветы Тото.
– Главное, чтобы не завяли, сегодня очень жарко, – добавил Бельчонок. – Жара
ужасная!
– Сейчас будет дождь, – залаял Фидди. – Тучи размером больше моих боков!
Рико взглянул на небо и подумал, что этот момент тишины очень хочет, чтобы его
разрушили. Потому неожиданно для всех Рико закричал:
– Теперь я поеду! Я не боюсь и никогда не боялся! И вообще, я не буду кататься на
этом лугу. На нём недостаточно приключений! Их совсем тут нет. Я поеду к оврагу и
скачусь с него! Прямо вниз, чтобы ветер звенел в ушах!
– У тебя вполне подходящие уши для ветра, – заметил Тото.
– Вот когда я вернусь, мы посмотрим, кто самый смелый!
– Будем очень внимательно смотреть, Зайчонок! – поддержал Лисёнка Фидди, а
потом повернулся к Билли и спросил: – Разве я сказал что-то обидное?
– Конечно нет, – пожал плечами Бельчонок и закусил травинку.
Ему на нос упала большая холодная капля.

Глава двадцать шестая. Все прячутся под одним зонтом.
Рико запрыгнул на велосипед и поехал к оврагу. Лапами он крутил педали так
быстро, что из-под колёс то и дело летели зелёные брызги от одуванчикового сока и
молока. Зайчонок мчался к оврагу, а на его руль уже вовсю падали дождевые капли.
– Рико! Стой! Ты упадёшь! – кричал Тото, стараясь догнать Лисёнка, но ему никак
не удавалось.
– Остановись, Рико, жми на тормоз, – рычал сзади Фидди.
Обрыв был впереди, он пугал своей чернотой и тайной. Рико убрал ноги с педалей и
помчался вниз по склону.
– А-а-а! – вопил он по дороге что есть силы.
В колёса попадались мелкие кустарники и травы, они крутились в колесе, а потом
выпадали из него, совсем измученные. Руль отчаянно вертелся из стороны в сторону,
выпрыгивая из лап Зайчонка, который что есть силы вжался в сиденье и испуганно смотрел
вперёд. Тото попытался догнать Рико ещё раз, но прямо в начале оврага угодил в огромный
репейник.
– Смотрите же! Он остановился! – кричал Билли во весь голос и указывал лапой на
Рико.
– Нет же! Он не остановился, а упал! – грустно сказал Фидди.
Рико же тем временем потирал ушибленные коленки и ворчал:
– Это всё камень! Если бы его не было, я бы весь овраг проехал! Мигом!
Тото подбежал к Рико и обнял его:
– Ты очень сильный, Зайчонок.
Рико улыбнулся, и ему уже не было больно. Он смотрел на Тото, на Билли, на Пса
Фидса и понимал, что его падение – это совершенная мелочь.
Фидди тоже подошёл к Зайчонку и дружески обнюхал его, а потом обнюхал
велосипед и траву и вдруг рассмеялся:
– Ну тебе и камень попался! Это не камень, а лягушка!
Бельчонок бросился к Фидди. У лап Пса сидела огромная лягушка и недовольно
квакала.
– Ну её, – обиженно сказал Зайчонок. – Это из-за неё я упал.
Лягушка насмешливо посмотрела на Рико и прыгнула куда-то в сторону.
– Дождь начинается, – сказал Фидди и посмотрел вверх. Всё небо заволокло тучами,
где-то вдали за холмами гремел гром и сверкали молнии.
– Страшно, – пропищал Билли.
Зайчонок хотел, как обычно, крикнуть, что вовсе не страшно, но промолчал. Сегодня
он понял, что иногда случается и бояться и ничего ужасного в этом нет.
– Я с самого начала обратил внимание на тучи, – заключил Тото, и прямо за его
спиной загрохотал гром, пугая ели и сосны.
Рико сел на траву, рядом с ним плюхнулся Фидди, под его длинное ухо в эту же
минуту забрался Билли.
Зайчонок подошёл к Лисёнку.
– Начинается, – прошептал Рико.
Небо вздрогнуло ещё раз. Откуда-то из середины поля вылетели какие-то птицы.
Упали крупные капли, вдали в Лесу раздался шум, будто сломалось высокое дерево. Дождь
был сильным, хвост Бельчонка намок за несколько минут, и потому Билли постоянно дул
на него, пытаясь быстрее высушить. Фидди высовывал язык и ловил на него капли.
Становилось прохладно и неуютно.
– Зря мы в это поле пошли, – сказал Рико. – Теперь мы промокнем.
– В меня либо ударила молния, либо это и вправду летающий зонт.
– Летающих зонтов не бывает, – заикаясь, сказал Бельчонок, прячась от страха в
мокрых ушах Фидди.
– Тогда сами смотрите! Вон, – закричал Тото и указал лапой на небо, в котором,
качаясь во все стороны, повис синий зонт.
– Может, его просто подбросило ветром, и теперь он летает. Здесь надо рассуждать
логически, – добавил Рико.
Вдруг зонт стал медленно опускаться, и все увидели, что вместе с ним движется
какое-то коричневое пятнышко.
– Там кто-то есть! – подхватил Бельчонок.
– Пойдём посмотрим, мы всё равно уже все мокрые, – решил Тото.
– Мы останемся тут, – сказал Фидди, – думаю, что тут нет ничего интересного.
– Зачем куда-то идти, если зонт уже позади вас! – засмеялся Билли.
Тото и Рико обернулись: прямо перед ними и вправду лежал огромный зонт
голубого цвета с нарисованными цветами.
– Тише, слушайте, за зонтом что-то ворочается, мне страшно, – снова запищал
Билли.
– И вовсе я не ворочаюсь, – раздался обиженный голос. – Могли бы и спасибо
сказать. Я увидела вас тут под дождём и решила остановиться. А то вы и вовсе утонете, а
так я могла бы и домой полететь.
– Сова! – закричали все в один голос, а Фидди даже залаял несколько раз от
удовольствия.
– Залезайте все сюда, места всем хватит. На дождь лучше всего смотреть не тогда,
когда ты мокрый, как рыба, – заметила Энни.
– Или как лягушка, – заметил Тото, и все засмеялись.
Под зонтом и вправду было очень много места, или всем просто так показалось,
потому что они были все вместе и от этого было теплее и веселее; дождевые капли стучали
о тканые бока зонта и скатывались вниз.
– Теперь я нашёл её! Я всё понял! Это дождевая тишина! Вот она какая! – сказал
Билли и уютно устроился между Фидди и Энни.
– И луговая, – добавил Рико.
Зонт держали по очереди, чтобы лапы каждого успевали отдохнуть. Дождь и не
собирался уходить, ведь так неодиноко, как в компании Рико, Тото, Энни, Билли и Фидди,
он не чувствовал себя никогда, и, видимо, от этого к его крупным каплям примешивались
крошечные звёзды и вместе с ними терялись в луговых цветах.

Глава двадцать седьмая. Пуговичный дождь и прочие странности.
Над Лесом с самого утра раздавалось сдавленное уханье Совы Энни. С вершины
большой сосны то и дело сыпались жёлтые и оранжевые листья, перья из старых подушек,
разноцветные пуговицы, атласные ленты и кружевные оборки, которые часто пришивают
на платья дамы.
Лисёнок Тото по обыкновению выглянул в окно и тут же чихнул.
– Что же это такое? Неужели опять банный день у ёлок? Хотя Рико говорил, что он
уже был недавно.
Тото повёл носом по сторонам. Воздух пах сосной, прелыми растениями, сухостью
опавшей листвы и чем-то новым, совершенно неизведанным.
Вдруг на ухо Тото упало что-то круглое и прохладное.
– Хм, очень странное дело, с чего это на меня падают зелёные пуговицы? Будь я
пальто, это было бы совершенно обычно. Но я Лис, и пуговицы мне совсем ни к чему!
Тото фыркнул, вставил по обыкновению вместо щеколды в дверь длинную еловую
шишку и спрыгнул с порога.
– Может, Рико что-то знает, – решил Лисёнок.
Лес сегодня был как никогда приветлив, трава казалась невероятно мягкой, а небо
поднималось настолько высоко, что облака, боясь упасть вниз, не показывались вовсе. Тото
часто останавливался и смотрел вверх, иногда он находил шляпки желудей и вспоминал
про себя:
– Так, где-то я такие видел. Вспомнил: у Бельчонка Билли. Пожалуй, возьму с
собою, а потом подарю ему, он обрадуется.
Каждый холм и пригорок казался куда причудливее, чем раньше. Старый овраг уже
не пугал своей чернотой, а, напротив, привлекал своей тайной. В нём появились цветы. Это
уже значило очень многое.
Откуда-то сверху упала ещё одна пуговица. На этот раз она была синей и огромной.
– Опять пуговица! Что же происходит в Лесу сегодня?! – закричал Лисёнок, но
пуговицу бережно спрятал в рюкзак, чтобы трепетно сберечь её до какого-то важного
момента.
Впереди замаячила крыша дома Зайчонка. Прямо на ней лежала огромная чёрная
шляпа.
– Очень интересно и очень странно. Что могут такие красивые шляпы забыть на
крыше дома Рико?
Тото прибавил шагу, перепрыгнул небольшой холм перед крыльцом и три раза
отчётливо постучал в дверь:
– Рико! Открывай! С такими огромными ушами ты мог бы услышать меня быстрее!
Вдруг где-то сзади двери скользнула цепочка, и в образовавшуюся щель высунул
лапу Рико.
Тото по привычке пожал её и потом настойчиво продолжил:
– Рико! Ты должен немедленно выйти из дома, похоже, сегодня происходит что-то
интересное.
В доказательство своих слов Лисёнок протянул Зайчонку несколько пуговиц.
– И что с того? – с сомнением повёл носом Рико. – У меня тоже есть пуговицы – и на
рубашках, и на пиджаках. Это, знаешь ли, дело обычное.
– И вовсе не обычное, когда речь идёт о том, что они падают с неба.
– Как-то всё это не очень похоже на правду, – повёл ухом Рико. – Я никогда не видел
такого.
– Ну сейчас же видишь! – воскликнул Рико. – Значит, это есть, я же не стану тебя
обманывать.
– Ты хочешь, чтобы мы узнали, что случилось?
– Конечно хочу! – подпрыгнул Лисёнок. – Собирайся, мы идём исследовать Лес.


То, что нужно знать и без чего никак нельзя
На окраине Леса есть небольшое Озеро. Оно настолько маленькое, что даже одна
ветка стоящих рядом деревьев не может полностью отразиться в нём. На это Озеро часто
приходит Энни. Она садится в заросли у берега и смотрит на небо. А потом на Озеро. С
каждым разом она замечает, что Озеро съедает края облаков. А на небе они такие же, как и
были, громадные.
Иногда мимо неё гуляет Вока, у него за спиной маленький рюкзак, а в нём много
бумажных птиц со сложенными крыльями. Увидев Энни, Вока подходит к ней и садится
рядом. Вместе они достают из рюкзака птиц и спускают их на воду. Поначалу те плывут
стройными рядами, как большие утки, а затем начинают исчезать по одной. Тогда Энни
широко открывает глаза, машет крыльями и смотрит то в Озеро, то на небо и не понимает,
почему съеденные Озером птицы не остались в безопасности на небе.

Глава двадцать восьмая. В доме Совы Энни

Едва они вышли из дома Рико, прямо перед ними упала огромная оранжевая
пуговица.
– Вот, видел? Видел?! – обрадовался Тото. – Я тебе говорил, а ты мне не верил, всё
говорил: «Какие пуговицы, какие пуговицы?» А вот какие! Самые настоящие! И теперь не
веришь?
– Теперь, кажется, начинаю верить, – сказал Рико, потирая ухо. – Только не могу
понять, отчего это происходит. Всё, что я чувствую, – это то, что воздух стал осенним. Не
находишь?
Тото повёл носом. Пахло сухими дубовыми листьями, слежавшимся мхом и
дождями.
– Осень, – тихо сказал Лисёнок.
– Только теперь от её плаща летят не только листья, но и пуговицы.
Рико и Тото прошли немного вглубь Леса, и на лапу Рико упало что-то холодное и
длинное.
– Змея! – испуганно закричал Зайчонок.
– Намного лучше – металлическая молния, – сказал Лисёнок, поднимая с земли
блестящий хвост молнии.
– Что-то творится странное.
– Погоди, я что-то слышу, – шепнул Рико и навострил уши.
– И что же это?
– Похоже, с далёкой сосны. Там кто-то чихает, – растерянно сказал Зайчонок.
– Идём к большой сосне? – спросил Тото.
Рико кивнул, не поворачивая головы.
По дороге они встретили Ежа Вилсона, на его иголках были два яблока, четыре
сушёных гриба, к шляпкам которых прилипли осенние листья и две зелёные пуговицы.
– Вот это да! – Лисёнок вытаращил глаза и ткнул лапой в Ёжика. – И ему досталось.
– Вилс, у тебя в колючках пуговицы! – крикнул Рико.
Ёж повернулся и обиженно сказал:
– Всё ваши шутки, хватит уже.
Рико хотел догнать Ёжика, но он очень быстро скрылся в кустах шиповника.
– Да ну его, – махнул лапой Тото. – Не верит, и ладно. Вон, смотри, мы пришли.
Вместе они подняли глаза. С верхушки сосны доносилась тихая мелодичная музыка,
и вместе с нотами и скрипичными ключами вниз летели пуговицы, пушистые бубенцы с
шапок, кнопки и обрезки ткани.
– Всё ясно, – сказал Рико.
– Сова убирается, – сказали они в один голос с Тото.
– Энни! Можно нам к тебе подняться? – закричал Тото.
Сова вышла на длинную ветку и наклонилась вниз:
– Вот ещё! Сегодня день осеннего одеждонележания, а вы будете только мешать, я
знаю! У меня столько дел, что вы и представить не можете.
– То есть вся эта кутерьма в Лесу из-за тебя? – Рико удивлённо посмотрел на Сову.
– Ну а из-за кого же ещё? Я убираюсь, а дом чихает, вот всё и разлетается повсюду.
По-моему, тут всё понятно.
Зайчонок хотел было вмешаться и перебить Сову, но тут вмешался Лисёнок:
– А если мы поднимемся к тебе домой и поможем? Ну, скажем, пыль подметём?
Энни развела крыльями:
– Интересно знать, что ты называешь пылью! Слышал бы тебя дух времени! Ему бы
вообще не понравились твои слова!
– А кто такой дух времени? – зашептал быстро Рико за спиной Лисёнка.
– Тогда мы разложим ненужные пуговицы по коробкам, – кричал Лис и подмигнул
Рико.
– Ладно! Но если будете мешать, закрою вас в шкафу до следующей осени, –
улыбнулась Энни и сбросила верёвочную лестницу, по которой Тото и Рико быстро
поднялись наверх.
Едва они зашли в дом Совы, как тут же заинтересовались старым сундуком,
стоящим посреди комнаты, и бросились к нему.
– Смотри! Старое платье! – смеясь, сказал Рико. – Интересно, кто ходил в таком?
Энни подошла к Зайчонку и обиженно отобрала платье, после чего аккуратно
расправила его и повесила на витую вешалку.
– Между прочим, раньше в этом Лесу было много сов, и из них всех я была самой
красивой! – кокетливо сказала Энни.
– Конечно, – растянулся в улыбке Лисёнок.
– Так, а теперь Тото идёт к тому шкафу, а Рико к комоду. Разберите все вещи,
протрясите, а затем красиво сложите. Поняли? – продолжила Энни и спустила очки в
круглой оправе на кончик клюва.

Глава двадцать девятая. Оказывается, что в мире совсем нет простых вещей
Рико встал у комода и тайком посматривал на Лисёнка. Тот же, спрятавшись от
взгляда Энни, то открывал, то закрывал дверцу шкафа и показывал смешные морды в
зеркало. Зайчонок смотрел на всё это и смеялся, а Сова встала на высокий деревянный стул
и стала перебирать шляпы, что долгое время спали на самой верхней полке шкафа.
Услышав смех Рико и Тото, она поворачивалась, строго смотрела на них и возвращалась к
шляпам.
Тото достал из шкафа старый чемодан, на котором были наклеены марки, а на
потёртой ручке были привязаны разноцветные ленты.
– Рико! Помоги открыть! – крикнул Лисёнок Зайчонку и указал лапой на чемодан.
Энни обернулась и, увидев чемодан, тут же слетела вниз.
– Нельзя открывать старые чемоданы, это совсем неуважительно, – неодобрительно
сказала Сова, после чего подставила свой стул к шкафу, немного взлетела вверх и опустила
чемодан на шкаф, а затем снова вернулась к шляпам.
– Ты хоть чемодан нашёл, – грустно шепнул Рико, – а у меня вообще ничего
интересного.
– Значит, ещё поищи, – только и сказал Рико.
Лисёнок достал из шкафа все пальто и жакеты Энни, вышел из дома и хорошенько
вытряс их, потом вернулся в комнату и всё сложил обратно. Ему показалось, будто после
этого в шкафу стало в два раза больше места. Рико же тем временем разбирался в комоде. В
одном только первом ящике он нашёл две шкатулки с пуговицами, какие-то длинные синие
перья и много спутанных разноцветных ниток. Рико достал большой моток и запустил им в
Тото. Видимо, это была совсем неважная идея, ведь Лисёнок, увидев летящий в него
клубок, начал быстро пятиться назад. Так он толкнул шкаф, который пошатнулся, царапнул
ножкой стол, чуть наклонился к стене и сбросил со своей спины чемодан. Тот самый,
который нельзя было открывать.

Глава тридцатая. О секретах и не только
Упав, чемодан вдруг взял и раскрылся.
– Сова! Открылся чемодан, который нельзя открывать! – закричал Рико.
Он был слишком честным зайцем, чтобы позволить себе умолчать о таком. А Тото
тут же подбежал и залез в него так, что был виден только его длинный хвост.
– Закройте чемодан! – закричала Энни.
Тото вытащил оттуда небольшой серый плащ, покрутил его, потрогал несколько раз
пуговицы и вздохнул:
– Только-то плащ, и всё. Я думал, там что поинтереснее. Пожалуй, нераскрытым он
мне нравился намного больше.
– Никакой загадки теперь, – добавил Рико.
Энни быстро замахала крыльями и заговорила:
– Ну вот и славно, вы убедились, что в нём нет ничего интересного, теперь его точно
можно убрать.
– Стой, Лисёнок, дай я его померю. Мне кажется, что мы с ним будем очень неплохо
смотреться. Он серый, и я серый, – тихонько сказал Рико.
Сова покачала головой и снова спустила очки почти к самому кончику клюва.
– И будешь ты как огромная туча! – засмеялся Тото.
– А вот и не туча. Дай сюда плащ! – обиженно буркнул Зайчонок.
Сова протянула крыло к Зайчонку и строго сказала:
– Думаю, не стоит его надевать.
Но было уже поздно: Рико быстро просунул лапы в рукава и расправил воротник.
– Самое то на эту осень! – воскликнул Тото.
Рико подошёл к шкафу и открыл дверцу, в которой было зеркало, и покрутился
перед ним.
– Мне нравится! – радостно сказал Зайчонок и запустил руки в карманы. –
Просторные, – начал было он, но почему-то остановился на полуслове. – Энни... там в
карманах что-то есть. Сухое и шуршит.
Сова отошла в конец комнаты и сделала вид, будто ей совершенно безразлично всё
происходящее. Она сметала крылом пыль с небольшого столика и изредка поглядывала в
окно. И стёкла грустнели от её взгляда.


Тайна пера
Где-то в лесной чаще стоит огромный дуб. Рядом с ним облака бегут намного
медленнее, чем в любой другой части Леса, а цветы здесь распускаются позже и цветут
намного меньше. На одной из нижних ветвей есть небольшой домик, из которого
выбивается сено и подгнивший мох. Когда дует ветер, с летящим мхом смешиваются
коричнево-серые перья, очень похожие на совиные.
Всё началось с того, что однажды к домику подошёл кто-то большой. Он достал из
шляпы белого кролика, и тот тут же превратился в снег. А потом кто-то снял эту шляпу и
накрыл ею домик, в котором спали две большие птицы и несколько маленьких.
Когда он снял шляпу, в домике осталась одна большая птица.


Глава тридцать первая. Плащ и прочие неожиданности
– Энни, что случилось? – Лисёнок подошёл к Сове и легонько коснулся её.
– Всё в порядке, – немного замешкавшись, ответила она, но уже через пару минут
Энни поправила очки и стала совершенно невозмутимой, такой, какой бы ей следовало
быть.
Рико не мог обращать внимание ни на что, кроме плаща. Он дважды заглянул под
подкладку – проверить, есть ли там что интересное; потом посмотрел за воротником и
наконец вернулся к карманам. Он засунул туда всю лапу, немного пошуршал, а потом
достал целый ворох бумажек, покрытых мелкими и крупными кляксами.
– Тото! Смотри! Тут в карманах какие-то записки! Это же ужасно интересно, вдруг
это послание для нас? Всё специально подстроено, чтобы мы пришли к Сове, начали
убираться и нашли плащ, а в нём тайна!
Энни быстро подошла к Рико и выхватила из его лап плащ:
– Это никакая не тайна, а очень грустная история! История, разложенная аж по двум
карманам, и оттого она в два раза печальнее! Понятно?
Энни кричала так драматично, что перья на её голове становились темнее.
– Расскажи эту историю, – сказал Тото и посмотрел прямо в глаза Сове.
– Тото! Тут очень много записок! Посмотри же! – кричал Рико, выгребая из
карманов клочки бумаги.
– Мы посмотрим? – тихо сказал Тото на ухо Сове.
– Думаю, что обратного пути нет, – вздохнула Энни.
Они тихо подошли к Рико. И наклонились над плащом, который лежал в груде
бумажек и выглядел совершенно обескураженно.
– Слова. Какие-то странные фразы и выражения, – бормотал Рико и раскладывал
вокруг себя две кучки, совершенно равные по размеру. – Я понял. Понял, что плащ
совершенно не простой; понял, почему Энни не хотела, чтобы я открывал чемодан; и понял,
что в карманах этого плаща, где-то под подкладкой, были слова. И я достал их оттуда и
разделил. В одном кармане были слова добрые, а в другом – злые. Только не понял одного:
зачем так было нужно?
– Ты и не поймёшь этого, – грустно сказала Сова. – Это плащ Филина Финстера. Это
был мой друг. Я даже хотела позвать его жить со мною на сосне! И это его плащ. Когда он
прилетел ко мне в последний раз, то забыл его на стуле. Точнее, сделал вид, что забыл,
потому что на столе он оставил записку: «Энни, в карманах плаща нужные слова. Считай,
каких слов в твоей жизни больше. Это важно!» В конце письма стояла большая клякса, –
видимо, Филин писал торопясь, макая клюв в чернила, оттого его буквы получались
толстыми и расплывчатыми.
– А почему он оставил его именно тебе? – удивлённо сказал Тото.
– Потому что мне тогда очень не хватало этого. – Энни пожала плечами и отошла от
стола.
– А где сейчас Филин Финстер? – грустно спросил Рико.
– Думаю, ищет чего-то. Такой уж он.
– Мне почему-то кажется, что он очень интересная птица, – медленно проговорил
Тото.
– Это точно. – Энни улыбнулась. – Но я ни о чём не жалею. – Она замахала
крыльями. – Тем более что с появлением этого плаща добрых слов в моей жизни стало куда
больше, чем злых. Это как-то само собою получается.
– Может, он сейчас так же, как и ты, живёт на самой большой сосне и собирает
всякие чудные вещи, только не в этом Лесу, а в другом. Лесов мало, что ли? – затараторил
Тото, а Энни пожала плечами и посмотрела на Рико.
– Знаешь что, я очень много времени прятала этот плащ в чёрном чемодане. Словом,
если он тебе так к лицу, забирай его себе, тебе же тоже нужны добрые слова. – Энни
подмигнула Зайчонку, а потом подошла к нему поближе и шепнула: – Можешь даже давать
его Лисёнку иногда.
Рико подпрыгнул на месте и бросился на шею Энни:
– Спасибо! Это отличный плащ! По осени я буду прятать туда каштаны и всякие
другие вещи!
– Так-так, хватит, мне как-то не хочется укладывать перья по второму разу, но твоя
радость мне очень приятна. – И Сова обняла Рико в ответ.
Тото тихо подошёл к ней сзади и шепнул:
– А если честно-честно? Ты скучаешь по Филину Финстеру?
– Хм, ну только если честно-честно... Он всегда со мною, – тихо сказала Сова и
обвела глазами старый чемодан, в котором на чёрном дне ещё белели оставшиеся
несколько клочков бумаги.


В один день
Как-то раз в Лесу хотели посадить новое дерево. Сова говорила о том, что это
должна быть сосна; Грач Фрикин сказал, что только дуб считается величественным
деревом; Бельчонку Билли было совершенно всё равно, что это будет за дерево, главное –
чтобы на нём было много желудей; а Вока считал, что это должно быть большое дерево,
чтобы под ним могли всегда собираться друзья.
Случилось так, что каждый посадил своё дерево. Они росли все вместе,
соприкасаясь ветвями и разделяя на всех одну поляну. Грач Фрикин нетерпеливо садился
на маленькие ветви дуба и всякий раз говорил:
– Маловат ещё.
Рико и Тото думали, как повесят на своём дереве качели и сделают скворечники для
птиц. Билли всегда приходил с плетёной корзинкой, чтобы собрать жёлуди, но всегда
уходил ни с чем, потому что до них было ещё слишком далеко. Фидди прибегал и, весело
лая, бегал между деревьями.
На самом деле в том, чтобы спрашивать отдельно каждого о том, какими бы они
хотели видеть деревья, совсем не было смысла, потому как они были счастливы от одной
только мысли о деревьях, которые могли бы быть.


Глава тридцать вторая. Весь Волшебный Лес.
Билли и Фидс
Бельчонок всегда встаёт рано. На завтрак мама Бельчиха всё чаще стала делать
штрудели. Билли всегда съедает маленький кусочек, а остальное отдаёт Псу, чтобы его вата
сделалась ещё слаще. Днём они вместе бегают по лугам, и Фидди часто катает Бельчонка на
спине. А когда день становится короче и тропинки покрываются жёлтыми листьями, Билли
и Фидс весь день проводят в Лесу. Бельчонок набирает еловые шишки, а Пёс оборачивает
каждую в сахарную вату; так получаются клубничные шишки – наверное, единственные в
целом мире.

Сова Энни
С возрастом Энни стала часто гулять по ветвям своей сосны. Раньше она только
развешивала на них бельё. Теперь же всё по-другому. После чаепитий, на которых она
угощает всех жителей Леса яблочным пирогом, она надевает свою любимую шляпу и
выбирается из дома. Когда у неё хорошее настроение, она подолгу раскачивается на самой
длинной ветке и улыбается, а когда ей запредельно грустно, она забирается на самую
вершину и смотрит в тёмное бесконечное небо, полное звёзд, и почему-то каждая тень
напоминает ей Филина Финстера.

Зайчонок Рико и Лисёнок Тото
Каждый день Лисёнок начинает с новой мысли. Он думает о путешествиях, о том,
где заканчивается Лес, и о том, сколько получится на небе облаков, если все их выгнать на
небо. Своими тайнами он делится с Зайчонком, и тот всё так же преданно прячет их в свои
огромные уши. Они до сих пор ищут самое высокое дерево, чтобы повесить на нём качели,
на которых можно будет взлетать до самого солнца, а на сиденье будут отлично
помещаться пара банок джема и шарманка.


Грач Фрикин

Фрикин всё тяжелее засыпает с годами. Он по-прежнему придумывает повод, чтобы
поворчать, и каждую осень заказывает новый шарф у Совы Энни. Его гордость – это
длинный клюв, совершенно не седеющие перья хвоста и то самое место в Лесу, где он
оставил банку со спрятанным ветром.

Дятел Сандр

Видимо, сейчас для мечтательного Дятла настало время изменений. Он несколько
раз сделал перестановку в своём дупле и разнёс весь тополиный пух по Лесу в гнёзда
желторотых птенцов. В благодарность несколько птиц решили навсегда поселиться на его
дереве. Впервые за всю жизнь Дятел понял, как прекрасно, когда рядом с тобою кто-то
есть. Теперь он каждое утро просыпается под птичье пение. По ночам Сандр продолжает
зажигать старую лампу и перечитывать книги, но так никому и не рассказывает о
прочитанном.

Мама Бобриха, папа Бобр и пара Бобрят

Весь Лес знает о том, что в доме Бобров могут смело уместиться все жители, ну или
их значительная часть. Папа Бобр со старшим Бобрёнком построили новую двухэтажную
плотину, чертежи для которой делала мама Бобриха. Младший Бобрёнок стал музыкантом.
Он говорит, что, когда играет у реки, под его музыку начинают танцевать рыбы.

Ёж Вилсон

В доме Ёжика всегда пахнет летом.
От самого начала лестницы до двери натянуты длинные верёвки, на которых
сушатся грибы и яблоки. После того как они обретут идеальный вкус, Вилсон разложит их
в мешочки и подарит всем, кого встретит в Лесу. На своём чердаке Вилсон сложил в один
угол все чемоданы и ненужные вещи, отодвинув их как можно дальше. Теперь его любимое
место в доме – у маленького чердачного окошка, где стоит маленький табурет и блестящий
телескоп, из которого видно все созвездия и Млечный Путь.

Крот Вока

Прямо перед этим днём Вока доделал вертолёт. Он не хотел, чтобы кто-либо знал о
нём, поскольку это было секретом, самым настоящим из всех, что существовали до этого.
Вертолёт был ярко-голубого цвета. На его стёклах прыгали разноцветные зайцы с
поджатыми хвостиками, которые казались ещё короче, чем обычно. Вока наконец стал
пилотом, как он мечтал всегда. Сидя в кабине, Вока доставал из карманов своих
испачканных землёй штанов кусочки бечёвки, связывал их между собою в одну длинную
нить, а потом накручивал на катушку.
У старого Крота были громадные очки, напоминавшие выпуклые стрекозьи глаза.
Вока, прощаясь, махал лапой из своей кабины, поднимал глаза к солнцу, а потом снова
опускал их на Лес, обводя взглядом все поляны, свой небольшой огородик с холмами роз,
сосну Энни, деревья Дятла и Фрикина, домики Рико и Тото, дуб Бельчонка Билли и Фидса,
плотину Бобров. В этой же кабине его небольшого вертолёта умещалась пара старых
чемоданов с вещами, которые, скорее всего, не будут нужны.
Времени больше не было, сонное солнце то и дело падало с горизонта в ручей, а
потом, чуть проснувшись, поднималось снова, отряхивая сны и солёные капли. Старый
Крот улыбнулся так спокойно и блаженно, что нельзя было усомниться в безопасности его
перелёта. Там, куда он улетает, обязательно есть бесконечный огород, в центре которого
стоит жёлтый деревянный дом, только он выглядит так, словно только недавно покрашен, а
на блестящей красной крыше сидят две сороки и говорят о чём-то; всюду множество
картофельных цветков, спасённых от колорадских жуков; цветут в том огороде и яблони, и
лепестки никогда не опадают, и никто не срывает цветов. Когда Вока долетит туда, он
возьмёт в лапы смешную зелёную лейку и станет поливать морковь и свёклу, напевая тихо-
тихо какую-то неизвестную песенку, и будет щуриться от солнечных лучей. Если он
устанет, то поставит на землю лейку и сядет под яблоню на небольшую деревянную
скамеечку, закроет глаза и впустит звуки и запахи целого мира внутрь себя. А на ручку
лейки в это время сядут розовогрудые птицы зарянки. На ветке грушевого дерева будет
висеть плащ Крота, тот самый, с которым он никогда не расстаётся. Никто не будет знать,
сколько ему лет и при каких обстоятельствах он оказался здесь, но каждый день ветер
станет катать его на своих плечах, а синицы будут вить гнёзда и выводить птенцов в его
карманах. Мудрый Вока их никогда не прогонит. Там, куда он прилетит, не бывает зим, а
потому тут всегда цветут яблони и пионы, и по старой привычке Вока всегда будет
наливать в старую трёхлитровую банку из-под варенья воды, ставить её на кухонный стол и
наполнять любимыми цветами Кротинды.

***
Лес смотрел на то, как взлетал вертолёт. И кажется, будто после этого Лес вдруг стал
старше на какой-то большой и очень важный промежуток времени. Он не отвёл своих
зелёных глаз и видел, как синий вертолёт Воки исчезает за облаком. А когда он поднялся
высоко-высоко, Лес выпустил из своих рукавов розовогрудых птиц. Оказывается, они
могут летать совсем высоко.