Евдокия вышла из кабинета врача, не проронив ни слова. Она уже давно придумала план мести всей своей долгой жизни, а все потому, что за 84 прожитых года она не была ни одного дня счастливой, по крайней мере именно она сама так оценила свою жизнь.
Она смутно помнила, как при переезде в Сибирь, в холодном вагоне для депортированных умерла ее мать. Родная тетка, сестра матери, конечно-же не бросила ее (своя кровинка), но так как в семье уже было семь ртов, то на восьмой, Дунькин, сама Дуня и должна была зарабатывать. И просыпалась она с первыми петухами, и корову доила своими тоненькими, девчоночьими руками, вечно покрытыми «цыпками». А чего же? Попробуйте «кажный» день белье в холодной речке полоскать, да отжимать! И чтобы отжато-то хорошо было, а иначе чьей-нибудь мокрой рубашкой и по мордям прилетит – тетка от жизни той совсем суровой стала.
Образование свое Дунька завершила с окончанием начальной школы и сразу же отправили ее в помошницы на колхозную ферму, и стала она, в свои 16 лет, уже известной по району дояркой-ударницей.
А потом батька из лагерей вернулся, безногий, с трясущейся головой… Долгие годы он, как дитя малое, капризничая, затухал… Затух таки…
Дунька и замуж сходила. Только тоже неудачно. Пил Васька. А когда пил, то бил ее. И так один раз забил, что деточек у Дуньки быть уже не могло, всё врачи вырезали, а иначе бы и не спасли…
Нет, Дунька и на доске почета висела, и на партсобраниях слово веское имела, и коня на скаку, и в избу, не дожидаясь пожарных…
А теперь вот, доживала свой век в чистеньком, с голубыми ставенками, домике на краю села. Астрочки в палисаде, картоха да моркова в огородике…
Когда в деревне появился интернет, подарил соседский парнишка Дуньке свой старый компьютер. Ведь она этого парнишку в самый мороз когда-то из проруби достала, когда он решил там на коньках покататься…
Освоила компьютер Евдокия на удивление быстро…
Вышла она из больницы да и засеменила сразу домой – куй железо пока горячо!
Рак… Или, как выразился районный врач Петрович, четвертая онкологическая стадия, неоперабЕльная…
Да и фиг с ней! Коли всю жизнь свою промыкалась, то умирать то уж точно дОлжно счастливой! А то как-же, все коту под хвост, даже кончинушку?
Евдокия заранее купила билет, и не куда-нибудь, а в Мумбаи, а оттуда переездом в Кералу, которую в интернете называют «землей кокосовых орехов». Во-первых там море, а ведь Дунька никогда не видела моря! Во-вторых – там и сегодня коммунистический режим, такой привычный для сознания Дуньки. В третьих – там есть христианская община, а значит будет где грехи отмолить. А в четвертых, там и сегодня есть маленькие деревушки, где можно укрыться от мира в снятой в аренду хижине.
Еще раз продумав и просчитав все возможные нюансы, Дунька поехала в банк и под залог дома взяла довольно-таки приличный кредит. Дело оставалось за малым – дождаться почтальона с пенсией. И дождалась. Она аккуратненько, чтобы уже без последствий, стукнула Василича по башке, затем крепенько связала его, вытащила из его «почтарской» сумки все деньги, предназначенные для деревенских пенсионеров, взяла заранее собранный (виды-видавший) чемоданишко и прямой наводкой, на автостопе, помчалась в ближайший аэропорт.
Вот он, кишащий разнопестрым народом, Мумбаи!
Имея на руках внушительную сумму, Евдокия и до Кералы добралась, и хижину недалеко от моря сняла, и тряпья накупила себе видимо-невидимо… Завтракала, обедала и ужинала она только в ближайших кафе и ресторанчиках, фрукты скупала в немереном количестве. Напялив на себя декольтированный сарафан, огромные, в поллица, очки, шляпу с широкими полями и индусские сандалеты, она сразу же после завтрака отправлялась на пляж, где бабуську, живущую с размахом и без оглядки на денежные затраты, встречали всегда и с красивым пляжным полотенцем, и со стаканом свежевыжатого сока.
Дунька даже забыла, что таким образом она прощается с жизнью, ибо именно теперь ей каждую секунду хотелось жить, жить и жить.
Она еще не добралась до старейшей в Керале христианской общины Фомы Канского, ибо рано было в грехах исповедоваться, пока она еще планировала грешить. Нет, конечно-же, о камасутровских изощрениях она не думала, но в стиптиз-баре уже три раза побывала, косячок попробовала и даже так напилась индийского виски, что на следующий день кафешки не дождались ее ни на завтрак, ни на обед. Однако она побывала на сеансе традиционного индийского лечения-аюверде, где предложили очищение и омоложение организма, что никак не повредило растущей в ней опухоли, где, как ее заверил англо-русский переводчик, ей поправили баланс «дош». Да пофиг ей был этот баланс и вся остальная бодяга! Евдокия впитывала в себя каждый миг счастья, жила, не думая о том, что будет потом.
- Нашли, все-таки, суки! – только и проговорила Дунька, усаживаясь поудобнее на заднее сиденье интерполовского автомобиля,- ну да ладно! Пока следствие, пока суд… А не все ли равно на какой койке умирать, на бальничной или на тюремной! Эгей, мальчики! Домой! А чего приуныли то? Жизнь – прекрасная штука!
Евдокия почувствовала, как что-то внутри сжимается и сжимается… Почему-то стало трудно дышать…
- Вы, ребята, возьмите там, в сумке, остатки мои финансовые. Вам их хватит погулять. Не все порастратила… Еще бы года на полтора хватило!
Дышать становилось все труднее. Перед глазами поплыл какой-то розовый туман…
- Жаль, конечно, что до Фомы Канского не добралась! А вот стрептиз, это стоило того, что бы посмот…..
***************
Эх, Дунька!!! А смогла бы я вот так? Наверное, нет – кишка тонка…