В новоселовском Храме Воздвижения Креста Господня было тихо. Ощущалась особенная чистота и высокая духовность. Вот Иконостас. Резьба, содержащая древнехристианские орнаменты и символику: пальмовые ветви и виноградные лозы с гроздьями, монограммы «Сущего» - Альфы и Омеги, была выполнена моим отцом (светлая ему память).
Над главным иконостасом – икона Богородицы с младенцем на руках. Ниже – четыре великих пророка – Исайя, Иеремия, Даниил и Иезекииль.
Помню, что когда строился храм, отец дома только ночевал, а с раннего утра и до позднего вечера был там, на строительстве.
Его руками сделаны и купола, и Алтарь, и колокольня…
- Мама! Мама! Посмотри! Мы здесь не одни! Вон там, в уголке, какой-то дедушка сидит и плачет, - прошептала моя десятилетняя дочь.
Я невольно обернулась. Да, постарел, поседел, даже как-то ссутулился, плачет… Грехи замаливает?
************
- На дворе 1986 год! Прогресс социализма! Ты же молодой учитель! Как ты могла крестить своего сына? Еще и в Красноярск поехала, думала, не узнаем… Да тебе не место в школе! Ты не имеешь права обучать детей!
Третий секретарь райкома партии, Юрий Евгеньевич, брызгал слюной, стучал кулаком по столу так, что все учителя сельской школы, в которую я приехала два года назад по распределению в качестве учителя иностранных языков, и которые еще вчера вместе со мной чаевничали и ели торт по случаю крещения моего младшего сына, испуганно вжались в стулья. Спокойно сидела только Валентина Михайловна, директор школы, изредка постукивая карандашом по столу.
- Для начала я попрошу Вас называть меня на «Вы», - начала я,
- я поехала в Красноярский Покровский храм потому, что там, испокон веков, крестилась вся моя семья, весь мой род, а не из за боязни того, что Вы узнаете.
- Ты же в университете атеизм изучала, экзамены на «отлично» сдала, - продолжал «посланник» районной партии.
- Сдавала. Но как предмет, как науку. Я на экзамене и не отрицала, что верую в Бога. Только там преподаватели умные. Считаете, что я не достойна быть учителем – увольняйте. Только до меня здесь пять лет английского языка не было, ну и после меня вряд ли будет.
- Не смей… Не смейте так со мной разговаривать!
- А я по-моему спокойно разговариваю и вразумительно отвечаю на Ваши вопросы.
И тут, к моему удивлению, слово взяла директор школы, и так спокойно смогла убедить Юрия Евгеньевича в том, что не зависимо от моего вероисповедания я прекрасно справляюсь с учительскими обязанностями, и родители то все мне благодарны, а еще ко всему преподаю уроки музыки и дети слушают звучание фортепиано, а этого в школе и вообще не было…
В общем, не уволили меня, отделалась выговором… И очень благодарна всем учителям, которые вслед за директором встали на мою защиту.
А еще через полтора часа я узнала, что возвращаясь в районный центр, Юрий Евгеньевич попал в аварию, слава Богу все обошлось, только перелом ноги и ключицы… Об этом мне сообщила директор школы, добавив: Я – тоже верующая, а муж у меня и вообще мусульманин. Бог шельму метит.
*********
Сидит… Поседел… Постарел… Шепчет что-то… Прощения у Господа просит? Я-то кто? Я давно простила! Ну, зарылся тогда в суете сует… Не ведал, что творил…Не судите, да не судимы будете.
- День добрый, Юрий Евгеньевич!
О, Господи! А руки то дрожат! А взгляд-то какой потерянный.
- Да Вы сидите, сидете! Храни Вас Господь! Все мы ищем, да не все обрящем… Папа? Папы уже нет. Вот дочь привела в его Храм… Пусть душой благодать почувствует… Ну и Вы почувствуйте…
Всего Вам доброго, Юрий Евгеньевич.
*******
- Мама! А ты откуда этого дедушку знаешь?
- Знаю, доченька. Я же здесь жила когда-то…
- А мы еще придем сюда? Я конфетку возьму, чтобы дедушка этот не плакал.
- Обязательно придем. Это же наш Храм.