В театре, где служила моя мама, ведущим хореографом работал сухопарый дядечка. Почему-то с того самого момента, как он, войдя в мамину гримерку, протянул мне липкую карамельку, при этом прокартавив: «Привет! А я дядя Фима.», он вызвал у меня отвращение. Чуть позже я узнала, что жена его, толстая тетка с рыжей химической завивкой, работает костюмершей. А еще через некоторое время они пришли к нам в гости с сыном Ванечкой. Щупленький мальчик, подстриженный под какую-то дурацкую челку, несмело протянул мне три вербовых веточки.
Я, как подобает гостепреимной хозяйке, пригласила его к себе в комнату, показала свои книги. Ваня большую часть времени молчал. И только когда папаша его, этот, ну очень неприятный тип дядя Фима, зычно окликнул его: «Ванька! А ну давай сюда!», мальчик вздрогнул, выпрямился, как оловянный солдатик, и пошел к отцу.
Уже вечером, когда гости все разошлись, я услышала разговор своих родителей:
- Ну и зачем было усыновлять, если они его не любят.
- Не знаю. Говорят, он его бьет до синяков.
- Мне его жалко, он весь напуганный, болезненный.
- Так у него что-то серьезное с сердцем обнаружилось. То по врачам таскают, то бьют смертным боем…
Мне тогда было уже 12 лет, вполне зрелый возраст, чтобы понять всю ситуацию. Я поставила вербовые веточки в вазочку. Они были такими хрупкими, как и сам мальчик, подаривший их мне. Ванечка… Наверное его так никто и не называл…
И еще один раз я встретила его в театре. Он сидел в уголочке и читал книгу. «Два капитана» - я тогда эту книгу уже прочитала и попыталась обсудить с ним интересные моменты, но он просто тихо-тихо ответил: «Мне отец сказал прочитать за два дня. Нет времени на разговоры, иначе я не успею».
«И что будет-то? Набьют чтоли?», - по-детски поинтересовалась я.
«Нет, на горох поставят».
А потом Ванечки не стало… Оказывается сердечко его не выдержало…
Прошло несколько лет и педагог литературного кружка вручил мне текст стихотворения Анны Ахматовой «Ива».
Когда я с листа прочла это стихотворение, перед глазами сразу же появился Ванечка, в тот самый момент, когда он робко протягивал мне ивовые (вербовые) веточки.
Плакучая ива, верба – символ горя, несчастной любви… Почему-же тогда ива серебряного цвета?
Те три вербовых веточки очень долго стояли в вазочке. Уже и Ванечки не было, а веточки стояли и стояли на столе, такие маленькие, тоненькие, беспомощные, сиротливые…
Там пень торчит, чужими голосами
Другие ивы что-то говорят
Под нашими, под теми небесами.
И я молчу… Как будто умер брат.
Стихотворение на конкурсе я прочитала с такой грустью, что в зале была тишина. А по моим щекам медленно стекали слезы.
*****************
Прошло много-много лет. Семь лет тому назад, волею судьбы, мне пришлось два года проработать в обычной российской школе. Современные подростки всегда знакомятся с новым учителем особенным образом. Войдя в одинадцатый класс, я не стала представлять себя, запугивая их своими титулами и степенями. Молодые, дерзкие, самовлюбленные и самодостаточные, они переговаривались между собой, не замечая (якобы) моего присутствия…
- Новая училка! Мы тебе покажем почём фунт лиха, - явственно прочла я по их лицам.
Конечно-же, они все с нетерпением ожидали как я заговорю на английском.
А я подошла к окну, как бы взглянув в даль ясную, и начала читать Ахматовскую «Иву»…
В классе воцарилась тишина…
А потом, на английском языке я рассказала им эту историю о мальчике Ванечке…
Пять выпускников этого класса я успешно подготовила у поступлению на факультет иностранных языков. Со многими учениками общаюсь и сегодня…
Наверное, ивушка- это не только символ печали, это-что-то особенное, то, что если вошло в душу – будет там навсегда.