Это было последнее испытание, психологический тест на сосуществование двоих партнеров в изолированной от мира капсуле в течение пятисот дней. Конкурс был огромный, но Валерий его преодолел и, ликуя, вошел в испытательный бокс вместе с еще одним претендентом на перелет к…
Впрочем, вслух об этом не говорили, боясь сглазить. Первый месяц провели в эйфории и в разговорах, второй и третий – сдержанно, понимая, что люди - не ангелы, у каждого есть свои недостатки. Полгода все было по-деловому: спали, ели, датчики, измерения, упражнения; все суше общение, исключительно в силу необходимости. С воли – никаких сообщений, словно все вокруг вымерло. Раньше Валерий как-то не думал, что это – длинный срок, но вот и Новый год подкатил, а впереди еще почти полгода!..
Он представил, как мать у телевизора слушает новогодний концерт Венской оперы и по обыкновению ахает: «Хоть бы раз в жизни там побывать!» И ему самому впервые остро захотелось очутиться в Вене, на любом концерте, услышать вживую слаженное полнозвучное пение оркестра…
Вне всякой логики вспомнился отец, как сидели на заре с удочками, как он спросил батю: «Тебе, небось, и большего счастья не надо, как порыбачить на озере?» И отец неожиданно ответил, смущенно почесав лысину: «Ну, хотел бы я под Ниагарой постоять, представляешь, морось, грохот, толща воды – и я! Да кто ж меня туда перенесет?» Мечтает! Валерка аж зажмурился, ощутив почти реально морось и грохот…Хочу! И я хочу!
Так мечтал попасть в этот проект «Пятьсот дней», а в середине срока вдруг почувствовал себя подопытной крысой. Высидят они с Федором эти полтора года, а там, глядишь, в полет попадет – и еще столько же, в такой же капсуле и с чернотой за иллюминатором просидит… И будет ли вслед за этим еще жизнь?
Светлана сколько раз обижалась: «Ты из-за своего отряда никогда со мной в загранку не поедешь. А мне так хочется хотя бы в Египет! По Нилу в круиз…» И Валерка опять почувствовал как нечто ирреальное напор свежего ветра большой реки, припекающее солнце на руках и лице, Светкино прикосновение… Как же давно он ее не видел, с кем она будет этот Новый год встречать, интересно.
Федор возился с пакетами сока, окликнул партнера:
- Валер, о чем задумался, скоро Новый год! Можем хотя бы соком чокнуться, загадать желание! Готов? Проводим старый год…
- Есть, что вспомнить, - язвительно откликнулся Валерий, - как морские свинки в клетке весь год сидим.
- Так всё обоснованно,- почему-то обиделся Федор, - зато к цели своей приблизились! Мечта исполнится! А ты уже и не понимаешь, зачем мы тут?
- Всё понимаю, не дрейфь, - усмехнулся Валерий. – Я тебя не подведу.
Надо было держаться из последних сил, потому что их в эксперименте – двое, даст слабину один – второй вылетает автоматом. А Федор, как помешанный, он ни разу еще не летал и мечтал об этом страстно. Валерка же за год изоляции отчетливо понял, что больше всего он хочет не ввысь, в неизведанное, а вдаль, по своей планете, практически тоже неизведанной. Покорять горы, бороздить реки и моря, забираться в пещеры… Какие-такие возвышенные цели и мечты могут быть сильнее вот этих, земных, - маминых, Светкиных, батиных... А разве у него, у самого, нет этого страстного желания постичь, познать свою планету во всей ее многоликости и разнообразии впечатлений, и разве не в этом, наконец, земное счастье?
Он молча стукнул пакетом о пакет и загадал про себя желание: «Жить! На планете Земля! На полную катушку!.. Подам в отставку». Впереди было еще 135 дней изоляции от внешнего мира. Только бы долететь...