Глава 1
Начало или полное непонимание происходящего.
Вначале было, поле и поле было
Довольно большое надо сказать ...
То, что произошло со мной, описать довольно трудно, если даже не невозможно, ибо человеческая речь, сильно уж скудна и в таких вот непонятных случаях не редко даёт сбой. Но все, же я попробую рассказать вам хотя бы примерную картину случившегося. И так, я надеюсь, что все помнят что в арку попала молния ? Ну и хорошо. Все что происходило дальше воспринемаеться мной довольно смутно и туманно. Во первых я исчез. Да вот так вот взял и исчез, не умер, не потерял сознания, а именно исчез, пропал, дематирилизовался, называйте это как хотите. Далее я помню туманные и обрывочные кадры, словно в кино. Темнота, затем замок, зелёные факела, и высокий худощавый человек в зеленом балахоне, чёрный каменный трон, колонны, человек подходит ко мне, или это уже не я. Сознание почти отсутствует, человек с совершенно закрытым капюшоном лицом, протягивает ко мне руки, с иссохшей кожей, когтистыми пальцами.
-Персе он вертвойне.....Доноситься леденящий душу шепот из под плаща. Он шестой я чувствую это, но не беспокойтесь, я разберусь повелитель...
Когтистая рука все приближается ко мне, умом я понимаю что нужно что-то делать и немедленно или через секунду делать будет уже некому, но тело моё словно порализованно ни одна конечность не хочет меня слушаться, я весь сжимаюсь мысленно готовясь к худшему...Но коснуться меня ему не удается, во всяком случае я этого не чувствую, поскольку в глаза мне бьёт ослепительный свет, я слышу шелест крыльев, внеземное спокойствие сходит на меня...
-Нет,... Шипит тип в плаще. Пошёл вон пернатое отродье света, вен авентур исмар комарго, как ты смеешь являться сюда?! Когтистые руки охватывает зелено-изумрудное свечение, снопы лучей выбиваются из ладоней в сторону золотистого свечения, но я уже этого не вижу, потому что опять растворяюсь в обсалютной черноте...
И так я очнулся на поляне, усеянной цветами. Кругом жизнь бурлит, кузнечики скачут пчелы гудят словно истребители, птички разные заливаются, солнце светит. Огляделся, прямо по курсу- лес густой-густой, позади - река, в общем красота не наглядная и вот тут у меня и возник тот самый вопрос, который словно козырный туз, последним всплывает в рукаве сознания и звучит он примерно:"А куда собственно я попал?!" и " Как собственно я сюда в это "куда" попал?!"
Ответа на него у меня, разумеется, не было. Нет ну просто о полнейший идиотизм. Нет, ну если откинуть весь скепсис и недоверие, в пределах разумного, разумеется, и начать рассуждать по факту, то, скорее всего я на своей родине, в России. Или где-то в Европе, но уж точно не в солнечном Милане. Спору то нет тут на полянке конечно тоже солнечно и тепло, но все же на Италию не тянет. И все же, как я попал сюда? Разумного и простого ответа у меня не было, а о сложных и фантасмагорических думать не хотелось, но по всему выходило, за ними и крылась вся разгадка. Мохнатый шмель усевшись, нет, не на душистый хмель как пелась в одном отечественном фильме, а на мой ошеломленный, от количества свежего воздуха и цветов, нос, вывел меня из мыслительного процесса. Я неуклюже смахнул наглеца с облюбованной им взлетно-посадочной полосы и тот ворча, и ругая меня на своём шмелином языке, полетел в поисках нового, менее сопротивляющегося места стоянки.
Как ни странно, но наглость этого крылатого ворчуна, меня малость отрезвила, вывела из безысходности, появившейся у меня на почве неизвестности и беспомощности, и принудила к созданию плана эвакуации из этой природной колыбели. Первое, что пришло мне в голову это закатить истерику и упасть в обморок как самая настоящая впечатлительная барышня, что, конечно же, здорово бы повеселило здешних кузнечиков, но мою проблему нисколько не решало бы, поэтому хихикнув, я убрал этот гениальный план до лучших времён. Второй уже более адекватной мыслью, была попытка идти через лес, напролом, без пищи и даже ножа, без воды и компаса. Но зато с великой вероятностью встретить какого-нибудь лесного хищника который в последнюю очередь захочет помочь мне несчастному, найти село с людьми, или хотя бы трассу, а скорее всего, просто сожрет меня с потрохами. Время, правда, было тёплое, наверное, середина лета, и скорее всего, нападать на человека зверье бы не стало, пищи то вдоволь, зачем же рисковать и связываться с человеком, но и мне рисковать и полагаться на сытость хищников не хотелось. Тщательно все, взвесив, я выбрал третий вариант. Он же заключался в том, что бы переплыть тихую речушку, идти редкими полянами, в надежде встретить какого-нибудь из людей. Надежда, безусловно, глупое чувство, но в данной конкретной ситуации кроме неё у меня ничего не было.
К реке я подошёл примерно через час, так как, по началу отправился не к ней, а к лесу, к его опушке, стене деревьев отделяющей светлую поляну от мрачной лесной чащи устланной мшистым лиственно-иголочным ковром. Это давало понять, что лес огромен и, по всей видимости, смешан. В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах, всяка нечисть бродит кучей и в проезжих сеет страх, будь ты пеший, будь ты, конный заграбастают, а уж лешие так по лесу и шастают, страшно аж жуть. Всплыло у меня в голове четверостишие. И действительно испугаться было чему, лес давил на моё современно-городское, выросшее в социальной среде, сознание. Своей мощью, дикостью, и полным ощущением без крайности. Но одновременно, невероятный покой снисходил на меня от созерцания мшистого ковра его чащоб. Что-то манило меня в его чащу, дружелюбно предлагало войти. Но каким-то шестым чувством я понимал, что это дружелюбие закончиться сразу как только я приму это щедрое приглашение. Поэтому взяв себя в руки, я отломал у ближайшего деревца себе веточку потолще, я удалился от гостеприимного леса, в направлении уже более безопасной реки, плюнув на все грибы и ягоды, кои могли ждать меня в лесной глуши, жизнь дороже...
Подойдя к реке, и удостоверившись, что она, как я и подумал, бурным нравом не отличается, я не раздеваясь, так как одежда моя была мокрая насквозь, пересек речку, которая ко всем её достоинствам оказалась ещё и очень теплой. На берегу я отряхнулся, стянул с себя мокрую одежду, и обнаружил, у себя в кармане плаща то, что повергло меня на несколько секунд в шок.
Из кармана сумки, я достал, свой собственный мобильный телефон, чёрную коробочку с кнопочками и экраном, в этой суматохе я совсем про него забыл, и представьте себе моё негодование, когда я понял, что он вымок насквозь. Меня взяла лютая злость, на себя на судьбу, и на весь свет, и я с размаху швырнул чудо техники двадцать первого века в ближайшие кусты, после чего с помощью коры и палочек хвороста, методом трения, разжег костёр и наконец, высушил свою одежду. Обсохнув, и окончательно отбросив наивную веру на лёгкое спасение, я тяжело вздохнул. И тут во мне проснулся тот маленький, и, казалось бы, совершенно изживший себя, в современном сытом и беспечно-благополучном мире человек, но который был так силён и важен у наших предков, и сейчас так важен в бедных африканских странах, где речь идёт не о комфорте, а о выживании. Так что больше о жалобном поскуливанье и речи быть не могло, я полностью взял над собой контроль и начал держаться намеченного ранее плана. Первым делом я подошёл к реке и напился чистой проточной воды. Ужасно хотелось есть, последний раз ел, ещё находясь в своей квартире и в ближайшее время хороших идей по добычи пищи у меня не предвиделось, но если без еды пару дней я бы протянул, то без воды было нельзя поэтому нужно было как можно скорее придумать, где её раздобыть. Наклонившись умыться, я замер, с интересом всматриваясь на собственное отражение на глади воды.
Нет, собственно ничего необычного я в нем не обнаружил. Все те же серо-голубые глаза, острый нос с небольшой горбинкой, тёмные средней длины волосы слегка вьющиеся на концах. На мне все та же тёмная футболка с рисунком в виде пера и разлетающихся в разные стороны кофейных зерен, сверху накинут тёмный длинный плащ, светлые слегка поношенные джинсы, кожаные ботинки с застежкам. Тёмная колючая щетина уже начала переходить в бороду, последнее время я сильно запустил себя и постоянно забывал о бритве. Сейчас же брить её было нечем поэтому придётся привыкать ходить с бородой, как минимум до того момента пока я не найду людей, а вместе с ними и своё спасение.
Шёл я примерно часа три пока не начало смеркаться. Пройдено мной было километров пятнадцать - двадцать, точно подсчитать я не сумел, да и со временем могли быть просчеты. Но идти по незнакомой местности ночью почти на ощупь, я не решился бы даже будучи вдрызг пьяным. А поскольку ко всему я был ещё и трезв, то выбрав более мене подходящую для ночлега полянку, я расположился под растущим на ней деревом, кажется, это был ясень, однако, я мог ошибиться, ботаника никогда не была моей сильной стороной. Разведя костёр, походы и отдых в лесу, наконец, принесли мне пользу, я привалился к толстому древесному стволу, и ещё раз посетовав на отсутствие хоть какой-нибудь, даже самой дрянной еды, взял и задремал. Но и поспать по-человечески, мне было не суждено. Из сонной дрёмы меня вывел протяжный волчий вой... Я подскочил, но волков поблизости не было. Вой доносился из далека, видимо серый решил показать кому-то своё мастерство певца луны. И все же, несмотря на отдаленность опасности, уснуть у меня уже не получилось, и я так и провёл ночь, весь настороже привалившись к стволу могучего древа...
И все же под утро сон сморил меня, и пару часиков я пробыл в беспамятстве, смог с трудом продрать глаза лишь, когда свет восходящего солнца, забрезжил мне в закрытые веки...