Самолет набирал высоту. Детские крики не умолкали. Голову сдавливал шум, шум двигателя самолета. Сердце уходило в пятки от страха, как бывало со мной при каждом полете. Крики ребенка становились громче, раздражение накатывало, самолет наклонился и выровнялся. Пассажиры еще не погасили свои смартфоны, вглядываясь в них до невозможности. Кто-то читал книгу, кто-то листал воспоминания в альбомах, некоторые просто спали. Ребенок затих, я вынула наушники и сделала глубокий вдох. В моей голове смешалось предвкушение, дрожь и сонливость. Отвратительная ассамблея, похожая на рвотный рефлекс. Я завидовала в эти периоды людям, которые с легкостью впадали в храп и отключали голову. Жажда обволакивала горло. Напротив меня стюардесса, забывшая закрыть шторки, обслуживала пассажиров класса бизнес. Она улыбалась сквозь зубы своей печали. Глядя на нее, я ощущала неловкость, оказавшись там вместо этого мужчины, который приобрел билет бизнес-класса, мне вряд ли удалось бы расслабиться, принимая вино из ее лживых рук. Она не поглядывала в сторону экономов, ее взор, словно ястребиный прицел, был сосредоточен исключительно вокруг жертвы. Экономы были переданы стюардессам помладше, только начавшим свой злачный путь авиабизнеса.
Я откинулась назад. Собрала волю в кулак, отбросив все мысли назад. Но воспоминания поглотили разум, слив спокойствие в унитаз. Прозвучал сигнал свободы, все отстегнули ремни и зашуршали. Стюардессы, словно лебеди, принялись плыть по салону. Три года назад мечты о небесной работе заставили бросить все, что было накоплено. Другая страна, жизнь, уместившаяся в чемодан, и воздушные иллюзии. Складывалось все так удачно, новый знакомый, приютивший меня, полезный таксист, сын которого работал в аэропорту, стюардесса, принимающая экзамен, сопровождающая меня в полете сюда. Провал. Моя неподготовленность. Крест на фантазии. Я не стала стюардессой, роль который была мне не до конца понятна. Тогда манили только мечты, побег от самой себя.
Кто-то аккуратно прикоснулся ко мне пальчиком, я очнулась. Миловидная девочка, стройная как лебедь, улыбнулась мне и предложила выпить чего-нибудь. Я осмотрела ее и прониклась симпатией. И снова крик, я встала. Резкими движениями побрела к туалету, пытаясь заглушить собственное раздражение. Очередь раскинулась до самой середины самолета. Потряхивание кидало тела из стороны в сторону. Что-то заставило меня оглянуться назад, рассмотреть поближе соседей. Салон освещал свет смартфонов, пальчики пассажиров активно юзали свою телефонную ментальность. Никто не разговаривал, тишина повисла в облаке, как и жизнь этих людей. Реальность была утеряна. Люди превращались в зомбированные, бездушные машины. Кто-то продолжал составлять безумные отчеты в полете, укрепляя свою значимость в этом мире, а кто-то развлекал детей мультиками, лишь бы они отстали и не плакали. Некоторые заткнули уши наушниками, с серьезным видом ожидая коснуться земли. Телефоны управляли, зомбировали и помогали забыться. Каждый сидящий здесь перенес свою жизнь в гигабайтное облако, переживая за маленькую техническую коробку больше, чем за внутреннюю потерю собственного я.
Самолет тряхнуло, двигатель перестал функционировать. Паника началась не сразу, первыми закричали дети, будто почувствовав неладное. «Самолет попал в турбулентность», – успокаивал пилот. Стюардессы держались. Люди прижали гаджеты к груди и стали молиться им, чтобы выжить. Гигабайты памяти заканчивались, и толпа стала суетиться, толкать друг друга так нахально и грубо, как не обошлись бы со своими божественными айфонами. Пассажиры бизнес-класса выбежали из своих загонов и больше не казались такими важными. Они стремились к толпе, смешиваясь и теряясь в ней. Их выдавали всего лишь безделушки, не как у всех, которые они приобретали для самоутверждения. Все варились в едином котле – безысходности.
Страх подступал к горлу, я стояла и ждала. Ждала завершения сеанса у психиатра после испытавшего мной крушения собственной жизни.