Ровно без пяти десять дверь издательства «Рукописи не горят» распахнулась, и на пороге появилась женщина лет сорока в элегантном меховом манто:
– Доброе утро, Светлана.
– Доброе…
Окончание приветствия повисло в воздухе: вошедшая уже скрылась за дверью с табличкой «Ответственный секретарь издательства», оставив за собой облачко дорогих духов.
Светлана, чья должность солидно именовалась «оператор отдела документооборота» вздохнула: по Людмиле Ивановне можно проверять часы, а она опять всю ночь думала о Сергее, заснула под утро и позавтракать не успела. Через пару минут приемная наполнится сотрудниками, посетителями, начнется обычный рабочий галдеж, и даже на чашку чая рассчитывать не приходится…
На огромном письменном столе с вечера разложены папки: «малые формы», «крупные формы», «жанровые произведения», «эссе и статьи». Отдельно – три самые пухлые папки на подоконнике: «поэзия» …
Ответственный секретарь – в первую очередь женщина. Каждое движение отработано: заглянула в зеркало, поправила безупречную прическу, достала из сумочки очки в роговой оправе, включила компьютер:
– Ну, что нам сегодня прислали?
В приоткрытую дверь неуверенно заглянул первый посетитель. Глаза красные от бессонницы, к груди нежно прижимает перевязанную бечевкой пачку бумаги.
– Здравствуйте, проходите. Вы кто, простите? – в интонациях – бесконечное терпение.
– Ну, – посетитель замялся, подыскивая слова, – некоторым образом – писатель.
– Как интересно. И почему вы так считаете? Может, у вас справка есть?
– Да нет… Жжение у меня в пальцах, зуд такой… очень написать что-нибудь хочется.
Женщина с ласковым пониманием посмотрела на вошедшего: господи, сколько их таких здесь побывало:
– Так и пишите себе, особенно если на здоровье хорошо влияет.
– И будет считаться, что я – писатель?
– Вам это важно? Тогда, конечно, будет считаться. И книгу можете издать, и корочки получить, там крупными золотыми буквами так и написано: ПИСАТЕЛЬ.
– За деньги? – недоверчиво буркнул автор.
– Голубчик, конечно за деньги, вы что же решили, что я с вас душу потребую? Бог с вами, зачем она мне.
– Ну как же, без души-то… Вот тут, в рукописи – вся душа моя…
– Дорогой мой, – мягко улыбнулась и, отвернувшись, подавила зевок, – если вам душу куда-то пристроить надо, это по-другому ведомству, у нас здесь, знаете, только слова берут. И то…
– Да-да, хорошо, я подумаю… – посетитель попятился, не отрывая глаз от наваленных на полу грудами стопок бумаг, очень похожих на ту, что он бережно держал в руках.
Через некоторое время из коридора донеслись всхлипывания.
– Света, что-то случилось?
Совершенно неуместные звуки во время рабочего дня, но начальство должно проявлять внимание к кадрам... Оператор документооборота, отводя в сторону красные заплаканные глаза, бумажным платочком вытирала нос, а ладонью придерживала лежащий на столе листок:
– Этот посетитель, который сейчас к вам приходил, Людмила Ивановна, он… – девушка не удержалась, снова всхлипнула, – бечевка, которой он рукопись перевязал, порвалась, и все рассыпалось. Ползал здесь долго, листки свои собирал, один под столом не заметил. Я подняла, прочитала, а там…
Светлана расплакалась.
– Что там?
Ответственный секретарь двумя пальцами вытащила листок из-под ладони секретарши. Побывав под столом, лист стал несколько грязноват, и только.
– Там все про нас с Серегой написано. Как познакомились, как целовались, – Светлана покраснела, – что потом было… ну откуда этот лысый может знать, о чем шептал мне Сережка?
– Хомечатимся? – в приемную ввалились айтишники, Игорь и Гоша. Кто из них кто не разбиралась даже заведующая отделом кадров. Инопланетяне с планеты «Всемирная паутина», они различались тем, что у одного серьга была в левом ухе, у другого – в правом. Остальные аксессуары: завязанные на затылке хвостики, рюкзаки и черные байки, украшенными надписями на языке, которого скорее всего и вовсе не существовало, были похожи как две капли воды.
– Пардон, дамы, перевожу, – раскланялся айтишник с серьгой в правом ухе. – О чем секретничали? Очередной гений достал? Его писулька?
Быстро пробежал глазами по листку бумаги, брошенному недоумевающей Людмилой Ивановной на стол, расхохотался:
– Вау! Вот дает чудило, я бы такого зафрендил.
Второй, с серьгой в левом ухе, наклонившись над листом, поддержал:
– The best! – и засмеялся дребезжащим фальцетом. – Светочка, откуда этот юморист взялся?
Где-то хлопнула дверь. Сквозняк подхватил лист со стола, кинул под ноги входящему завхозу. Егор Емельянович поднял бумажку, повертел в руках, сунул в карман.
– Да вы почитайте, Егор Емельянович, – посоветовал то ли Игорь, то ли Гоша человеческим голосом, – автор Жванецкого легко за пояс заткнет.
Завхоз еще раз взглянул на листок, побагровел, твердо сказал:
– Я эротику не читаю, – и бережно разгладив листок, засунул его в карман поглубже.
Этого Людмила Ивановна не вынесла. В два шага подбежав к Егору Емельяновичу, она принялась тащить его руку из кармана, чему завхоз молча, но упорно сопротивлялся, не желая расставаться с добычей.
– Боже мой, вы все сошли с ума, – причитала ответственный секретарь, не замечая разлохматившейся прически и совершенно не думая о приличествующих случаю манерах.
– Что за шум, а драки нет? Или все-таки есть?
Главный редактор, импозантный мужчина в дорогом сером костюме с рыжим шарфом на шее изумленно смотрел на борьбу всегда бесстрастной сотрудницы, за внимание которой готовы были поспорить многие мужчины издательства, с завхозом, обычно беспрекословно выполняющим любые распоряжения. Появление вышестоящего должностного лица придало Людмиле Ивановне дополнительную силу, она вырвала из рук Егора Емельяновича пресловутый лист и протянула начальнику:
– Вот, Дмитрий Петрович, взгляните.
– Ну-с…
Дмитрий Петрович сначала небрежно бросил взгляд, потом достал очки, нахмурился, вчитываясь, наконец, отложив листок в сторону, растроганно спросил:
– Кто автор, Людмила Ивановна? Неужели мы сподобились и к нам заглянул со своей рукописью гений?
– Да что с вами? – по-бабьи тонко закричала ответственный секретарь. – Гипноз? Галлюцинации? Это чистый лист! На нем ничего не написано… Ни-че-го! Массовое помешательство… Я сейчас, скорую…
Осеклась, заметив горестное сочувствие окружающих.
– Милочка, только не волнуйтесь, – Дмитрий Петрович бережно обнял ее за плечи и повел в свой кабинет. – Не пугайтесь, это не болезнь. У вас выработался иммунитет: невосприимчивость к слову. Бывает…