Я только что прибежал после своих обязательных утренних трёх километров. Телефон зазвонил, когда я колдовал над такой же обязательной, как пробежка, яичницей с колбасным украшением и зеленью. На столе меня поджидал такой же традиционный стакан молока. И вот звонок…
Манеру говорить и тембр голоса трудно было не узнать:
- И вам тоже доброе утро, Александр Владимирович!
- Женя, даже если не планировали подъехать в Пушкино – обязательно выберете время. Я вас буду ждать.
И вот я стою в храме. Делаю правильно-постное выражение лица. Ноги затекли от статического напряжения, но… Надо терпеть! Передо мной и чуть левее стоит молодая женщина лет под тридцать. Рядом с нею – юнец – лет на десять моложе. Этот юноша мне почему-то сразу не понравился – уж, очень симпатичной мне показалась его спутница. Долговязого же юношу я сразу определил в категорию «малахольных ботаников». Юноша нет-нет, да склонялся к ушку девушки, что-то шепча ей. И каждый раз молодая женщина кивала в знак согласия головой и, при этом, делала крошечный шажок вправо, как бы отстраняясь от своего спутника. А ещё я обратил внимание, как девушка резко отдёрнула руку, когда «ботаник» незаметно попытался взять её за руку… Девушка осенила себя крестным знамением.
По окончанию службы я вышел из храма; стал ждать отца Александра. Поодаль от меня, очевидно тоже ожидая священника, стояла та самая молодая женщина и её молодой друг (или родственник? – успокаивал я себя).
Кивнув мне в знак приветствия, батюшка сначала подошёл к «ботанику» и его очаровательной спутнице. Он их благословил, и о чём-то минут пять побеседовал. Потом опять благословил их и подошёл ко мне, протянув для рукопожатия сухую крепкую ладонь.
- Удивительное дело, Женя, сегодня рано утром меня предупредил по телефону друг-журналист (наши посёлки рядом) о том, что уже дана команда "с самого верха" любым образом изъять текст моей статьи. Ему же это стало известно от человека из «конторы». Более того, мой друг, судя по всему, так встревожился, что посоветовал мне хотя бы на время уехать из страны.
Странное дело, не далее, как минуту назад молодой человек, с которым я сейчас беседовал, предложил мне: его родственник заведует типографией и напрямую связан с редактором газеты «Московский комсомолец», и ему не составит труда убедить редактора «МК» напечатать статью. Единственно, что требуется - в условленное заранее время, мне надо взять с собою рукопись и подъехать в издательство на улицу Девятьсот пятого года.
- Так вас что-то смущает, Александр Владимирович?
- Не смущает... Скорее – настораживает. Мне кажется, что я видел этого молодого человека в посёлке Семхоз. Хотя… Вполне возможно, что у него там родственники или я просто обознался.
- Так вы, Александр Владимирович… так вы вообще не знаете кто этот молодой человек, предложивший вам помощь?
- Женя, я знаю о нём только то, что… Посмотрите мне в глаза… Ну так вот, глаза его такие же. Надеюсь, вы поняли, Женя? - сказал и печально улыбнулся отец Александр.
Разумеется, я понял, о чём сказал Александр Мень: большие, выразительные, с присущей только евреям вековой мудрой печалью своего народа.
- Понятно, Александр Владимирович. Это маловато, но хоть что-то. Хорошо, я постараюсь узнать анкетные данные этого – волоокого красавца.
На том мы и расстались.
И вот она - удача! Недалеко от станции я увидел ту самую молодую женщину, как раз в тот момент, когда она помахала рукой на прощание своему спутнику. Странно было бы, если я не оказался в том же вагоне электрички, что и симпатичная прихожанка.
И разумеется, я оказался, сидящим напротив неё. В вагоне пассажиров было немного и свободных мест – предостаточно. Мы разговорились… А начало было банальным:
- Меня зовут Евгений.
- А меня Лариса. И какое будет продолжение знакомству? – улыбнулась моя попутчица.
- Ну это мы посмотрим, посмотрим…
Лариса закрыла журнал и ясным взором стала смотреть на меня… Я чуток оробел, но взял себя в руки.
- Лариса, я не ошибусь: молодой человек, с которым вы были в храме – это ваш родственник? Брат ваш?
- Ну что вы, Евгений, какой он мне брат! – смешно округлила глаза Лариса. - Вот уже недели две, как он докучает мне замудренными фантазиями… Вроде бы парень неплохой, но, как бы это сказать, с чудинкой что ли. Я удивляюсь, как он совмещает свою веру в Бога, с какой-то странной наукой – нумерологией. Все уши успел мне прожужжать разными «удивительными цифровыми закономерностями».
- Так я ведь тоже знаю об одной такой закономерности зловещего числа «13»: если подойти незаметно, к задумчиво сидящему на скамеечке человеку, и громко крикнуть ему на ухо – «тринадцать!» - этот человек непременно вздрогнет.
Не скрою, мне было приятно, что Лариса, слегка запрокинув голову, звонко рассмеялась.
- Нет, Евгений, Эдик помешан на числе «девять». Он меня посвятил в творчество Данте и его «Божественную комедию». Оказывается, чтобы гарантированно достичь рая, - уверен Эдуард, - непременно следует пройти девять кругов ада. И никак иначе! А после девяти кругов ада необходимо пройти, опять же, девять кругов чистилища. И только тогда – рай. Ну, разве не чушь вся эта его нумерология?
И я радостно согласился с Ларисой.
- Нет, вы только представьте, Женя, совершенно серьёзно Эдик меня пытается убедить в своей исключительности уже тем, что, если сложить день и месяц его рождения с годом, когда он родился, сумма будет равна «1999», что, по мнению Эдуарда, является знаком его исключительности и какой-то его предопределённости к числу «девять» и историческому событию, с ним связанному.
А познакомились мы с Эдиком, - не поверите, - в библиотеке. И ведь именно я, кажется, предложила Эдику прийти в храм, где служит отец Александр. Хотя… Может я и путаю: про храм в Пушкино кажется не я, а Эдик заговорил первым... Не помню.
- Так вы, Лариса, были у него дома? - задал я откровенно провокационный вопрос.
- Нет. Не была. Хотя он и приглашал посмотреть его коллекцию. Эдик умный, начитанный… Но, что-то в нём есть трогательно-наивное. Ему бы в семинарию поступить, а он до сих пор в солдатиков играет, собирает их, расставляет… Пластилиновые танки... Правда же смешно это, Женя?
Весело сплетничая за спиной Эдика-«ботаника», мы доехали до Сергиева-Посада.
- Так вы, Лариса, живёте в этом миленьком городишке?
- А вот и не угадали, Женя. Я приехала к подруге, которая взялась сшить мне пальто. А живу я, кстати, недалеко от Эдуарда – в Алтуфьево. А вы где?
- А я, Лариса, на самом юге Москвы. У парка Коломенское.
Знал ли я тогда, мог ли я себе представить хоть на минуту, что громадный страшный чёрный локомотив с огромной скоростью мчится… Мчится! Но совершенно беззвучно, как в кошмарном сне. Мчится на всех нас.
(продолжение следует, хотя, как вижу, и не востребовано оно)