Начало здесь http://www.proza.ru/2018/12/05/1096
"Если у этого мира есть верх, то есть и низ".
Арабская пословица.
Дежурный у стойки администратора по моей просьбе заказывает такси. Неожиданно – мелодия из телефона. Кто там по мою душу? 0049... Германия:
— Халлё, либе нахбарин/дорогая соседка/!
— Халлё, дорогой сосед с "синдромом помощника"!
— Жива ещё?
— Да, вроде, дышу.
— А что я могу подумать? Света в окнах нет, звоню в дверь, на домашний – тишина. Мобильный отключен. Думаю: точно последнюю ложку отдала.
— Мобильный в самолёте просят отключать. Я о нём только что вспомнила.
— В каком самолёте? Ты разве не в больнице? Где ты?
— В городе Счастья на пять дней. Такси подано к подъезду. Подробности вечером. Чуис!/Пока/.
— Херцлихэ Глюквунш цум Гэбуртстаг!/Сердечные пожелания счастья ко дню рождения!/
Таксист в белой рубахе и чёрном жилете самолично – предо мной. Протягивает руку, приветствует:
— Хэлло!
— Хэлло! Бурдж Халифа, плиз!
— О,кэй!
Разговорчивый, весёлый пакистанец по чуть-чуть на всех языках кумекает. Делает селфи, не спрашивая разрешения. Неплохо мы с ним получились. Он – Насэр, я у него – Индира.
— Джемени /Германия/ – фери гут!
— Данкэ! Тьфу... то есть, Сэнкью фери мач!
— Дубай – о,кэй?
— О,кей!
— Дубай – бьютифил?
— Бьютифил!/Красивый/.
— Индира – бьютифил, – показывает большим пальцем кверху, а потом в айфоне маму с папой в обнимку, 50-летних. Дала бы им по 75. Делает круглые глаза, когда видит мой паспорт путешествий с датой рождения. Пишет в айфоне цифры, т.е. желает прожить ещё столько же и поёт всем известную: "Хеппи бёрсту тууую!" /С днём рожденья, тееебя!/.
Едем к центру, небоскрёбы в моём фотоаппарате наваливаются слева и справа, а их макушки почти соприкасаются. Считаю, что "лес небоскрёбов", "каменные джунгли" – преувеличенно неудачные сравнения; не могу придумать с чем сранить. Короче, несравненные, запредельной красоты, все разные по цвету и по форме. Здесь и прямоугольные коробки, и цилиндрические, и винтообразные. Все с наворотами, например, с цветами, серпантиновой дорожкой бегущими по балконам до самых крыш. Видимо, на вкус заказчиков по индивидуальным проектам. Насэр сообщает с гордостью, что всё это великолепие построили Пакистан, Индия, Непал, Бангладеж, Индонезия. В смысле, рабочие-полурабы из этих стран и добавляет:
— Потом мы классно это всё взорвём: "Бааах-бааах-бабааах! Вааау!"
— Хопфели, нот нау? /Надеюсь, не сейчас/.
— Ха-ха-ха! Но, нот нау. В другое время.
Начинаю думать о нём не так уж хорошо. Вовсе выходит из доверия после того, как трогает золотую цепочку на моей руке:
— Вери гут! Прэзэнт?
— Ноу презэнт!
Ничего себе, попрошайка... Ах! Он, оказывается, мечтает об усыновлении его в Джемени с целью остаться навсегда. Вместо того, чтобы высадить поблизости, паркуется в платном гараже торгового центра "Молл" под знаменитой башней. Добавляю к 20-ти евро за проезд ещё десятку чаевых и прощаюсь. Но он следует за мной. Иду по торговому центру в валютный обменный пункт, получаю за 400 евро дирхамы, покупаю входной билет на башню, становлюсь в очередь. И всё под наблюдением Насэра. Обещает встретить через два часа. Чувствуя что-то недоброе, возражаю, чем могу и как могу. Произношу громко: "Ноу, ноу! Нааайн! Нееет!"
Возбуждённая разнопёрая /смелые мини-юбки и декольте также присутствуют/ очередь-толпа поглощает, проталкивает в извивающуюся трубу-коридор и выносит на простор в фойе с чёрными кожаными диванами, белыми букетами и горками коричневых фиников на серых мраморных столиках. Стройный молодой блондин-экскурсовод в классически элегантном костюме на прекрасном английском представляется, как Дима Добров. Приглашает нас усесться поудобнее и прослушать предварительную информацию. Финики всем подносят, как бесплатное угощение и успокаивающее средство. Поскольку в английском не очень-то сильна, в лифте сразу пристраиваюсь поближе к Диме. Он обращается ко мне первым:
— Из наших?
— Как догадались?
— По глазам, – смеётся.
— А я сгораю от нетерпения узнать, как Вы здесь оказались?
— Очень просто. С помощью английского, арабского и Интернета.
— Какой умница! Браво, Дима! Откуда Вы? Сколько Вам лет?
— 27. Родился под Хмельницком. Учился и жил в Донецке. Там женился, а здесь обдетился. Сыну 4 года.
— Дубайчонок?! Как зовут?
— Алёша.
— Любимое моё имя!
Пару минут и мы на первой смотровой площадке, на сто каком-то этаже, с видом на город и бирюзовый Персидский залив. Теперь знаю, что такое страшно красиво! Сказать, что дух захватывает – значит ничего не сказать. Сон наяву! Ущипните меня. Смотрю с самих небес на этот тленный мир и непонятно, почему мы здесь так ненадолго? А на грешную Землю-то, как неохота будет спускаться... Все прилипли к стеклянным стенам. Дима рядом, тихонечко ведёт для меня экскурсию на русском:
— Бурдж Халифа стоит полтора миллиарда долларов. Его площадь равна по территории 17-ти футбольным полям. Строилась четыре года. 50 лифтов здесь бегают со скоростью 18 метров в секунду.
— Получается, что не бегают, а летают.
— И то верно. Всё, что видим внизу вокруг принадлежит кучке бессовестных миллиардеров, а в основном султану. В этом здании 370 жилых квартир. Покупают их больше с целью вложения капитала.
— Из каких стран покупатели? Русские есть?
— Не разглашается. Слышал, что один маленький, невзрачный с виду индиец, назло эмиратцам купил здесь 22 квартиры и сделал на них большой капитал. Может, присядем?
— С великим удовольствием! Как мне повезло на знакомство!
— Мне, кажется, тоже.
Двигаемся по кругу, выбираем свободный круглый столик на двоих у стеклянной стены. Неожиданно резко спускаются сумерки. Включается всё: уличные фонари на дорожных магистралях, световые рекламы на небоскрёбах, мостах, по краям искусственного озера под башней. Слов нет! Сказка! А, если это сон, то не хочется просыпаться. Дима лишь поднял руку, показав два пальца, и две чашечки появились срочно, как из лампы Алладина. Финики, восточные сладости, шоколад уже здесь стояли.
Молча балдеем, наслаждаясь ароматным кофе. Напротив – молодая парочка из местных. Молодой человек в свободной позе, т.е. развалившись в кресле, босая нога – на другом колене, чешет пятку. Такое же сфотографировала в аэропорту Омана по пути в Таиланд. Он – весь белоснежный. Она скромно-учтива, вся в чёрном.
— Правда же несправедливо? Почему не наоборот?
— А потому, что женщина – это тень мужа по их религии и понятиям.
— А вот и полная противоположность их понятиям. Посмотрите. Кажется, японцы...
— Наверняка. Так откровенно и страстно целуются только они. Любят постоять в том экстремальном стеклянном углу у самого края и дать клятву верности.
— Ой! Я тоже хочу там постоять. Дам клятву верности самому Богу!
Дима смотрит на часы, сообщает:
— Через две минуты внизу начнётся музыкальное представление с поющими и танцующими фонтанами. От 18.00. до 23.00. – каждые полчаса по пять минут. Длина этого искусственного озера 275 метров. В одно мгновение поднимется в воздух 83 тонны воды на высоту 150-ти метров. Это, как 50-тиэтажный дом.
— Мамма мия!
— Струи самой разнообразной формы. Под конец фонтан будет извергать пламя и дым. Его световые лучи видны на 32 километра в окружности.
— Вау! Началось! Потрясающее зрелище!
— В другой раз советую Вам занять заранее места в кафе на первом этаже. Оттуда – самый лучший обзор!
— Спасибо за совет! Обязательно им воспользуюсь.
— Пожалуйста. Мой рабочий день закончился, пора домой. Вопросы есть?
— Можно личный?
— Давайте.
— Дима, судьба забросила Вас далеко от войны в одну из самых благополучных на сегодняшний день страну мира. Считаете ли Вы, что Вам крупно повезло?
— Ага! Не жизнь, а сахарная пудра! Шо тут хорошего в пустыне?
— Где пустыня? Сами сказали: мегаполис численностью в 2,7 миллиона жителей.
— Я леса пять лет не видел! Деревья тут в контейнерах. Гидропоника.
— Это, что такое?
— Выращивание с помощью подачи питательных веществ в жидком виде к корням растений.
— Это ж нааадо...
— А воздух здесь – духовка раскалённая; хоть пироги пеки. Притом, один из самых загрязнённых в мире. Когда начинаются песчаные бури, мало не покажется.
— Но вам же платят, наверняка, неплохо?
— Да. Но жильё здесь дорогое. Вот подкоплю ещё чуток и уедем. Родина есть родина!
— А если вас на войну? А в дальнейшем и Алёшу?
— Значит, будем воевать.
Прощаемся крепкими рукопожатиями и самыми лучшими пожеланими. Дима исчезает в дверях лифта, а я в свободном блуждании /благо, никто не ждёт/ по этажам, где смотровые площадки, сувенирные киоски и прочие чудеса и развлечения, провожу несколько часов. Когда ещё доведётся побывать в этих заоблачных местах. В небо выскочил месяц, а за ним и звёзды. Кажется, можно дотронуться рукой. Но подходит час и пора спускаться. В горсти это чудо с собой не унесёшь. Сохраню его и этот день-юбилей хотя и без родных, друзей в своём сердце на всю оставшуюся жизнь.
Но что я вижу??? Внизу у выхода стоит и, видно по всему, сильно нервничает таксист Насэр. Вот так подарочек?! Почти пять часов прошло. И почему он переоделся в белый балахон и платок под местного араба? И что ему от меня надо? Понимаю: это неспроста. Резко сворачиваю в противоположную сторону, делая вид, что не заметила. Стеклянный гигант-аквариум предательски его отражает: следует за мной и при этом фотографирует в спину. Названивает кому-то по смартфону. Сердце – в пятках. Выскакиваю на улицу, там тысячи людей в ожидании шоу-представления поющих фонтанов. Началось! Пытаюсь затеряться среди зрителей.
Море фотоаппаратов в воздухе. Наряды женщин выдают их прописку: сари, кимоно, мини-юбки, чёрные балахоны-абая и целые стаи местных мужчин в белом с чёрными обручами на головных платках. Дима сказал, что это бездельники эмиры, белая кость, приходят после жары в "Молл" побалдеть. Останавливаюсь на минутку запечатлеть танцующих под музыку. Нет, не людей; фонтаны. Они подпрыгивают, приседают, извиваются, разводят "руки" в стороны и обнимают. Очарованная, но бдительность не теряющая, оглядываюсь по сторонам. О, Боже! Три шпанёнка нахально таращаться на меня и окружают. Прячу сумочку, висящую на шее, под резинку длинной юбки и прикрываю шарфом.
Но, как из-под земли снова вырастает Насэр. Мне не до фонтанов, да они и успокоились. Значит пять минут прошло, а для меня вечность, страстно хочу в отель. Но где взять такси? Рядом за стеклом в кафе вижу милую парочку: он – араб, она – красивая блондинка со славянским овалом лица. Чует сердце: русская; свой свояка видит издалека. Запыхавшаяся, устремляюсь к ним. Один резкий поворот и я рядом:
— Девушка! Помогите!
— Что случилось?
У-у-ух, – отлегает на сердце; какое счастье, наша, родная, родненькая девочка моя...
— Этот тип преследует! Не знаю как добраться. Вот визитка отеля.
— Не волнуйтесь, найдём Ваш отель; мой муж местный, – отвечает блондинка.
— А почему у Вас такой сильный акцент? Подзабыли русский?
— Я парижанка, зовут Бужуре, у меня мама русская. Галина. Его зовут Арион.
— Очень приятно! Я тоже – Галина. И, притом, у меня сегодня юбилей.
Бужуре тут же вскакивает, нежно обнимает, крепко целует в одну, потом в другую щёку и успокаивающе гладит по спине! Объясняет ситуацию своему арабу на французском. Он смеётся и "рулит" в воздухе. Слава Богу! Мир не без добрых людей! Расплакалась, как ребёнок. Всё смешалось в кучу: незабываемые впечатления, страх преследования, обида на многочисленных родственников, не удосужившихся поздравить с юбилеем хотя бы эСэМэСкой, радость от внимания доселе незнакомых людей и, распирающее грудь, чувство благодарности к ним. Арион спрашивает, не хочу ли я чего-либо выпить в честь дня рождения; качаю отрицательно головой. Он быстро рассчитывается, попавшегося на пути Насэра грубо отталкивает в сторону, рявкнув ему что-то на ходу. Минут пятнадцать продвигаемся среди толпы к парковке, на которой нас поджидает их автомобиль. Арион – впереди, Бужуре осторожно держит меня под руку и я снова самая счастливая на всём белом свете! Едем под нежную мелодию. Поёт Джо Дассен. А вот и мой индийский отель "Фортуна". Дорогая ты моя Богиня, удача счастливой случайности, спасибо, что продолжаешь улыбаться! От денег за проезд мои благодетели категорически отказываются. И вот уж, стою на крыльце отеля, машу им на прощанье рукой, правильно выговаривая их "Р": "Меррси! Меррси! Меррси!". В ответ летят воздушные поцелуи... А тут и эСэМэС-ка приходит от дочери. Поздравительная.
Продолжение здесь - http://www.proza.ru/2018/12/13/87
На снимках: самый высотный на 2017 год небоскрёб мира /828 м./ Бурдж Халифа, справа – автор на его средней смотровой площадке 124-го этажа.