Подруга моя Катька дважды выходила замуж, и дважды ей это не удавалось сделать до конца.
В первый раз она пробовала в 19 лет, ещё когда в деревне жила. Женихом был свой же деревенский парень, с которым Катька была знакома с детства, потом в школу вместе бегали, на гулянки вместе ходили. Костик был постарше её на год, он только что вернулся из армии. Чего это Катьке взбрело в голову наложить на себя узы брака, я никак не понимала.
Вроде бы и ум уже какой-никакой был, а вот, поди ж ты! Не понимала я и Костю, который ещё не нагулялся после армии, а сразу полез в семейное ярмо. Сватовство состоялось в середине лета, свадьбу назначили на осень. Осенью зарядили дожди, потом ударили морозы, Катьке же хотелось, чтобы погода была солнечная непременно. Не любила Катька ноябрь, но дотянули именно до ноября.
Накануне свадьбы она всю ночь не спала и другим не давала. Уставшей, полусонной матери она задавала свои бесконечные вопросы: что там? Как? И зачем? Мать её, мечтавшая поскорее отдохнуть от дневных забот, сердито отмахивалась от приставучей дочки:
- Выйдешь замуж – узнаешь, как там, и зачем. Спи!
Утром, вскочив ни свет ни заря, Катька понеслась на улицу. Погода обещала порадовать солнечным и сухим днём, с лёгким морозцем. Как бы рано не поднялась Катька, но хозяйки её опередили, подготовка к свадьбе шла уже полным ходом. Подруга прибежала и забралась ко мне под одеяло. Я спросонья заорала от прикосновения её ледяных ног, замахала руками и заехала Катьке в глаз кулаком! Мне кажется, мы обе видели, как искры сыпались у неё из глаз!
- Ленка, ты сдурела! Синяк будет!- Катька схватилась за глаз.
- А ты предупреждай, когда с такими ледышками под одеяло лезешь! – огрызнулась я.- Давай, что-нибудь холодное приложим!
В коридоре я нашла только холодный топор и притащила его в постель.
- Ты бы ещё лопату принесла! – фыркнула Катька, разглядывая лезвие топора.
- Зато большой, холодный, нагреется не скоро!
Приложили топор к глазу или глаз к топору, и забрались с головой под одеяло. Через некоторое время Катькины ноги приобрели нормальную температуру, и она скинула одеяло:
- Всё! Не могу больше!,- и топор полетел на пол.
Я посмотрела на Катькин глаз: синяк уже просматривался по её прекрасным зелёным глазом.
- Живописно,- сказала я,- синее под зелёным!
Катюха заверещала:
- Только не это!,- и подскочила к зеркалу.
Синяк продолжал расцветать с новой силой, он становился всё ярче и ярче, топор не помог.
- И как же я теперь?- с ужасом глядела подруга на своё отражение в зеркале.- Нет! Ни за что! В таком виде я замуж не пойду! Надо срочно свадьбу перенести!
- Тебе мамка с папкой перенесут! Уже всё готово, наверное!
- Побегу к Костику!
- Какой Костик с утра, сдурела!
Но Катька, нацепив тапки на босу ногу, уже лязгала щеколдой калитки. Вот полоумная! Я накрылась одеялом и снова уснула.
Где-то через полчаса я поднялась и пошла умываться Едва я вставила зубную щётку в рот, передо мной снова возникла подруга моя. Только на этот раз она была необычно притихшая, понурая и совсем не похожая на счастливую невесту. Синяк под её глазом пробрёл полный расцвет.
- Кать! Замажем мы твой синяк, никто даже и не поймёт! Особенно после третьей рюмки,- попыталась я растормошить подружку. Моя шутка произвела обратный эффект: вместо того, чтобы улыбнуться, Катя вдруг сморщилась, зарыдала и бросилась ничком на диван.
Глядя на вдрагивающие в беудержном плаче плечи подруги, я совсем растерялась. Просто сидела рядом, гладила её голову и ждала, пока она выплачется.
Наконец Катя поднялась с дивана и села. Я бросилась за водой и полотенцем. Воду Катя выпила, а полотенцем я утерла её заплаканное, несчастное лицо.
- Рассказывай, что случилось!
Слёзы хлынули с новой силой! Захлёбываясь слезами и соплями, подруга кое-как поведала мне о том, что Костик ей изменил! Оказалось, что дома Костика она не застала. Его мать сказала ей, что Костя ночует у друга своего Вити, у них там вчера проходил мальчишник перед свадьбой. Недолго думая, Катя рванула туда. И там застала полный разврат, как она выразилась. Горы бутылок, немытой посуды, и среди этого гастрономического безобразия – спящие парочки в разных углах.
Своего Костика она обнаружила в объятиях совершенно голой девицы развратного вида. После минутного ступора, ею овладело такое бешенство, какого она не испытывала никогда в жизни! Было разбито всё, что билось, опрокинуто всё, что поддалось её рукам. А после этого она схватила веник и отлупила Костика и его подругу по морде. Досталось и Витьке, и всем, кто попался под руку. Наведя шороху в Витькином холостяцком жилье, она без памяти бросилась обратно ко мне. Жених следом бросился, пытался что-то объяснить, но куда там!
- Всё, кина не будет! – твёрдо сказала она, сердито размазывая по щекам последние злые слёзы.
Я что-то лепетала о том, что мужики- они все такие, ничего страшного, это же до свадьбы… И ещё какую-то чушь несла, но она меня не слушала совсем.
Так же стремительно унеслась к себе восвояси.
В назначенный час свадьбы не хватало только невесты. Жених, явившийся за своей суженой, выглядел не очень презентабельно: виноватый вид, как у побитой собаки, дополняли какие-то царапины неизвестного происхождения по всему лицу. На шутки по поводу своего внешнего вида он не реагировал никак, ему явно было не по себе.
Катя появилась неожиданно, когда её уже собирались искать. Перед гостями она предстала в необычном виде: в старинном бабушкином сарафане до пят, с двумя заплетёнными косами, без капли косметики на лице. Зато с синяком под глазом! Гости примолкли, жених напрягся. А Катя в пояс поклонилась всем и сказала:
- Гости дорогие, папа и мама, сегодня я замуж не пойду! Простите меня и не поминайте лихом- уезжаю в город жить!
Мать Катькина шлёпнулась на табурет у порога, как была, с какой-то миской в руках. Отец закашлялся и сердито стал подёргивать свои усы. Гости зашептались, жених побелел. Но напрасно он так боялся позора, о его грехопадении невеста никому не рассказала. Она выбежала из дома с пустым чемоданом и охапкой вещей из шкафа, у меня уложила всё аккуратно в чемодан, и сразу же отбыла в неизвестном направлении. Даже мне не сказала, куда едет.
Родители и гости были в шоке от странного поведения невесты и не знали, что им дальше делать. Вроде бы и стол накрыт, а свадьба сорвалась. Первым опомнился жених: он подошёл к столу, налил себе полный стакан водки, выпил его залпом, потом второй, третий. Затем подошёл к Катиным родителям, извинился и ушёл, тоже в неизвестном направлении. Гостей посадили за столы и предложили всё выпить и съесть, раз такое дело: не пропадать же добру!
Скандал со свадьбой по истечении времени подзабылся. Отцу и матери Катя написала покаянное письмо с описанием причины своего поступка и попросила сохранить в тайне, мол, это дело теперь былое, не нужно огласки. Ещё писала, что встретила Костю в городе, он работает на заводе, живёт в общежитии и встречается с девушкой, у него всё хорошо.
Спустя год Катя написала мне, что встретила хорошего человека и собирается за него замуж, приглашение для меня вышлет позже, когда будет известен день свадьбы… И снова пропала надолго. В очередном письме скупо сообщила, что жених её оказался женатым. Хорошо, что родителям ничего не сказала о свадьбе. И в конце письма сделала приписку: «Всё! Больше замуж ни ногой!» я ответила ей, чтобы не зарекалась. Переписка наша как-то прервалась, и долгое время я ничего о своей подруге не знала.
Через три года я приехала в отпуск к родителям, и мама сказала мне, что два дня назад приехала Катя с мужем Максиком, и на восьмом месяце беременности.
Я понеслась к подруге. И увидела её собственной персоной, сидящей на крылечке, с огромной миской спелой вишни на коленях. Катька щурилась на солнышко и трескала ягоды! Увидев меня, она вскочила с мета, и ягоды посыпались на дорожку.
- Подружка! Дорогая моя! Любимая!- обнимая меня, она прижималась ко мне своим приличным пузиком.
- Максик! Это моя лучшая подружка Ленка! Иди познакомься!- заорала Катька.
И тут я увидела Максика… у меня просто отпала челюсть! Ну, совсем не таким я представляла себе Катиного мужа! Передо мной стояло хилое длинноногое сооружение с огромными очками на переносице, с торчащими во все стороны вихрами на голове, словно антеннами инопланетного существа!
«Господи!- мысленно взмолилась я,- да где же ты ей такого мужика нашёл, очкарика этакого!»
- Максим,- скромно представился очкарик.
- Лена,- ответила я с опозданием, пытаясь рассмотреть в нём то , что увидела в нём моя подруга. Но, как ни старалась, ничего такого не увидела. Сразу же окрестила его «тютей» про себя.
- Максик, принеси мне малосольных огурчиков!- капризно заныла Катька,- и хлебушка захвати! ,- понеслось уже вслед метнувшемуся вихрем Максику.
«Так ты ещё и подкаблучник!»,- со злорадством подумала я о Тюте.
- Чувствую, что не понравился тебе мой Максик,- проследив за выражением моего лица, сказала подруга.
- Да нет, что ты! Нормальный муж!
- Вижу, что не понравился. Только ты его просто не знаешь, он хороший, тебе понравится непременно.
Но Максик не нравился мне всё больше и больше. У меня к нему возникала постепенно настоящая неприязнь. Тютя и есть тютя! Катька за день загоняла его совсем: то огурцов ей подай, то сала, то ягод, то пить! И Максик бегает целый день возле неё, носит еду, отгоняет мух и комаров, вечером ножки моет прохладной водой… Тесть и тёща в нём души не чают: как он любит их дочку, пылинки с неё сдувает! Такой внимательный, такой заботливый, их Катеньке наконец так повезло!
Однажды я увидела Тютю раздетым и была шокирована просто! Таких худосочных я видела только на картинке в статьях про анорексию. На Максике можно было пересчитать все рёбра! Как на нём держались трусы, непонятно. Лопатки Тюти торчали сзади, как крылья больного ангела, коленки завёрнуты были, как у кузнечика, внутрь. Где у Катьки были глаза, когда она его выбирала?! Я была до такой степени разочарована, но не хотелось огорчать подругу, и я ни разу не проболталась о своей неприязни к Тюте.
В один из жарких июльских дней Катерине захотелось пойти на реку, чтобы подышать свежим воздухом у воды. Она и меня с собой потащила. К моему ужасу, Тютя разделся до семейных трусов, и начал устраивать свою Катеньку на одеяле для принятия солнечных и воздушных ванн. Над женой он установил огромный пляжный зонт, чтобы солнышко её не обжигало. Потом сбегал за бутербродами, клубникой и квасом, и только после этого сам улёгся загорать на расстеленном покрывале.
Народу на реке было порядочно в этот день, было много отдыхающих отпускников. Неподалёку от нас сидела мужская компания из приезжих, которые пили пиво и играли в карты. В реке плескалась мелкая ребятня. Было очень жарко мы с подругой разомлели на солнышке, вздремнули на своём одеяле.
Разбудил нас истошный женский крик:
- Спасите! Помогите! Мальчик тонет!
Я вскочила с места и увидела, что на середине реки барахтается мальчик лет пяти-шести, которого течением стремительно сносит всё дальше и дальше. Бедный ребёнок даже не кричал, его голова то появлялась, то исчезала под водой, он конкретно тонул! Самое главное, что все смотрели и ахали, но никто не решался помочь утопающему. И только Тютя, сорвавшсь с места, загребая воду несуразными длинными ногами, бросился на помощь утопающему. Столб воды, который он поднял, бросившись в воду, окатил меня с ног до головы, но я даже не обратила на это никакого внимания.
Зато Катька, бежавшая следом за Максиком, орала изо всех сил:
- Максик! Только не утони, родной!
Ехидные слова о том, что наша река ему по колено будет, едва не сорвались с моих губ, но я вовремя сдержалась, потому что Катька побелевшими губами прошептала:
- Он же плавать не умеет. Совсем не умеет.
Но Максика остановить было невозможно! Как он там, плыл или бежал по воде, было непонятно, только и его голова то скрывалась под водой, то выныривала вновь. Несколько человек уже снимали одежду и бежали к воде на подмогу. Один из мужчин, видимо, отец мальчика, схватился за голову руками.Тютя, махая руками изо всех сил, как гусь крыльями, боролся с сильным течением, и вдруг, когда он уже настиг мальчика, оба исчезли под водой. Катя кричала так, что я испугалась: не дай бог, ещё родит на берегу!
Я усадила её на одеяло и дала квасу, а сама смотрела на середину реки, где снова появилась голова Тюти, а потом и голова мальчика. Тютя грёб одной рукой, а другой держал своего спасённого подмышки. Течение занесло их порядочно от места нашего отдыха. Искусственное дыхание Максик делал лично, и скоро из носа и рта мальчика потекла вода, он задышал и открыл глаза.
Все с облегчением перевели дыхание. В это время на берег прибежала мама мальчика, подскочила к мужу, огрела его пустой пивной бутылкой по голове и, схватив сына в охапку, побежала домой. Сконфуженный папаша подошёл к Тюте, пожал ему руку и сказал:
- Спасибо, друг! Век не забуду! Спасибо!
- Да ладно, обошлось! За детьми смотреть надо лучше! Отец называется! Дать бы тебе по башке!
Вот тебе и Тютя! Катька обнимала своего героя и гордо смотрела на меня. Потом заявила, что она с испугу проголодалась, и мы пошли домой.
Вечером оказалось, что Тютя сильно обгорел на солнце. Спина его была цвета вареного рака, его тряс озноб. Я зашла к подруге в тот момент, когда вся семья бегала вокруг больного. Тёща и тесть попеременно мазали зятя то сметаной, то простоквашей. Рядом с Тютей уже стояла пустая литровая банка из-под сметаны.
Катька гладила мужа по голове, грызя малосольный огурец, и подбадривала:
- Потерпи, миленький! Сметанкой мы тебя вылечим. Вся деревня тебе сметану несёт, а дед Макар принёс мёду. Вкусный! Я попробовала уже.
Тютя стонал от боли, но терпел, стиснув зубы. Противная Катька и меня заставила мазать спину Тюти сметаной! Скоро ему стало легче, и он уснул на веранде, заботливо укрытый простынёй. Меня наконец отпустили домой.
Ночью мне не спалось, я думала о подруге и её муже. Сегодня Тютя предстал передо мной совершенно в ином свете. Пусть он такой несуразный и некрасивый, это бесспорно, но ведь и смелый оказался! Полез в воду, не умея плавать, чтобы спасти чужого ребёнка. А, значит, за своего, родного, и в огонь полезет, и вообще, куда угодно!
Настоящий отец из него получится, Кате повезло. Не давали мне покоя мысли о том, что мужчина должен быть опорой семьи и любящим отцом и мужем. И совсем не важно, красив он внешне или нет, важнее его внутренняя красота. Такие мысли роем вились в моей голове до самого утра…
Утром Максику полегчало, вид у него был повеселее, чем вчера вечером. И вроде бы не таким страшным мне он показался, как раньше. Просто обычный худощавый мужчина с плохим зрением, вот и всё.
Вернувшись в город и пересмотрев всё своё окружение, я забраковала почти всех своих женихов, вертевшихся возле меня, и избавилась от них одним махом. Твёрдо решила, что избранник мой будет непременно таким, как Катин Максим: верным, любящим и надёжным. А уж красив он будет или нет – это не самое главное…