Он лежал и слушал, как капает вода из крана на кухне. Кап… Кап… Кап… Монотонно. Въедливо. Безапелляционно. Ну почему он проснулся? Почему снова попал в эту действительность? Почему? Зачем?
Сквозь задернутые занавеси просочился удивительно настойчивый лучик и засветил прямо в глаза. Резко и ярко. Мир не хотел отпускать его. Реальность держала его в своих цепких холодных пальцах. Он медленно поднялся, подошел к окну и плотнее сдвинул шторы, а потом через силу поплелся на кухню, крепко закрыл кран и снова лег. Он хотел вновь уснуть, отрешиться ото всего, ускользнуть хотя бы на время из этого мира, попасть в серую пустоту сна. Хотя… Хотя и это в последнее время не всегда удавалось. Сновидения не позволяли ему забыться, возвращая в тот миг его жизни, о котором он сожалел больше всего на свете. Но знал, что повторись все снова, ничего не изменилось бы, и его выбор был бы точно таким же… В своих снах он видел ее глаза, огромные, мокрые от слез, полные ужаса… Был ли он виноват? Наверное, да. Только не тогда, а намного раньше, когда связался с этой компанией. Может, тогда выбор был неверный?.. Да, неверный. Однозначно… Но ему было всего лишь шестнадцать и сопротивляться казалось почти невозможным. Да и не было особых причин. Даже наоборот… А теперь все изменилось. Он стал свободен. Освободился от осточертевшей связи с членами этой банды. Должно быть, почти всем дадут срок. Они распоясались и получат по заслугам. А он… Он вспомнил, как она смотрела на него. Большие черные глаза. Этот взгляд… Он никогда не сможет забыть его. Он всего два раза за свою жизнь встретился с ней взглядами. И во второй раз тень ужаса вновь мелькнула в ее глазах. Она узнала его. Узнала… Не было сомнений. Он заметил, как затрепетали крылья ее носа, как нервно дрогнули губы. Она узнала его… Но отвела взгляд и…
- Нет, это не он…
Чуть слышный сбивающийся голос. Почему? Почему?!
Она сказала, что не помнит. Но она помнила. Тогда она видела его лицо. Короткий миг, когда спала повязка с ее глаз. Этого было достаточно, чтобы запомнить его. Но она сделала вид, что не узнала...
Раздался звонок телефона. Дребезжащий, болезненно резкий. Теперь точно не удастся заснуть.
- Алло! Крис, Привет! – мучительно громкий голос пронзил голову, словно лезвие ножа.
- Мартин, какого черта звонишь на домашний?! Я из-за тебя в прихожую тащился!
- Хотел проверить, дома ли ты. А то, может, уже нет. Ну, видать, все в порядке?
- Да.
- Вот и отлично! Да я, собственно, и не сомневался. Ты же уже почти два года как с ними ничего общего не имеешь. Надеюсь, ты сегодня выйдешь? А то мне не очень хочется снова прикрывать твою задницу перед начальством.
- Выйду.
- Что-то ты не в духе. Точно все нормально?
- Да, Мартин, точно. Лучше не бывает.
- Ну ладно, до встречи, тогда.
Крис положил трубку. «Лучше не бывает…» Действительно, лучше не бывает. Он вышел сухим из воды. Практически всю банду поймали. Полиция уже не раз пыталась это сделать. И даже, бывало, ловила по одиночке… Мелкое хулиганство. Потом воровство: ограбление небольших магазинчиков, отобранные кошельки у припозднившихся прохожих. Он ни разу не попадался. Дальше стали дела покрупнее. Начали залезать в квартиры по наводке. Пару раз ограбили стариков. Но окончательно он осознал, что больше не сможет, когда на его глазах члены их группы избили своего же за мелкую провинность до полусмерти. Это стало последней каплей. И он ушел. Перебрался в другой район, сняв вместе со своим другом Мартином недорогую квартиру и вместе с ним устроившись на работу официантом в ночной бар. С Мартином они подружились в старшем классе. Он не был членом банды. Мартин перевелся из другой школы и попал в класс Криса, и они начали общаться. И в какой-то степени именно Мартин помог ему поменять свою жизнь.
… Днем Крис учился на профессию медбрата, ночью работал. Спал тогда, когда находилось свободное время. Было тяжело, но спокойно. Спокойно от того, что он был уверен - все делает правильно. Он ощущал себя взрослым, самостоятельным, независимым. Помогал деньгами маме, которая одна воспитывала его одиннадцатилетнюю сестренку Софию, белокурую, симпатичную девчушку, бывшую Крису родной только по матери, но этот факт вовсе не мешал ему не чаять в ней души. При любой возможности он покупал ей игрушки, книги и даже простенькие украшения. София тоже очень любила его и всегда ждала, когда он придет. Его жизнь была стабильной. И для него это было очень важно. А еще было важным то, что он сам смог сделать ее такой.
Но прежние ошибки без последствий не проходят. Через некоторое время бывшие дружки отыскали его и стали звать обратно и угрожать. Он огрызался, как мог, и стоял на своем, надеясь, что они отстанут. Но, видимо, он был им нужен. Хорошая шестерка, ставшая за три года практически профессионалом по мелким кражам: быстрый, внимательный, аккуратный. По возрасту он был одним из младших в банде, а еще - никого никогда не гнобил. Возможно, поэтому он так и остался шестеркой. Но все это уже не имело никакого значения…
Однако четыре недели назад все перевернулось вверх дном и перемешалось так, что уже распутать, разобрать, отладить ничего стало нельзя.
Он приехал к маме и Софии на своем стареньком подержанном мотоцикле. Был уже вечер. И к девяти часам ему нужно было успеть на работу в ночной бар. Пробыв у своих близких чуть больше часа, он отправился обратно. Но через пару минут нелегкая занесла его в придорожный магазинчик. А нелегкой этой оказалась тяга к курению, появившаяся еще в школе и укоренившаяся настолько, что Крис, как ни пытался, ничего поделать с ней не мог. Он припарковал свой мопед рядом с магазином, зашел внутрь, а когда через несколько минут вышел наружу, то даже опомниться не успел, как его скрутили двое парней и затолкали в машину. Этих двоих, а также третьего, сидящего за рулем, он узнал сразу же. Это были члены банды, в которую он когда-то входил.
- Чего вам надо? – зло рявкнул он.
- Ладно, Крис, не кипятись, - умиротворяюще прошелестел тот, который сидел по правую руку от него и которого звали Сэм. – Просто Кэш хотел с тобой пообщаться.
- Я уже сказал, чтоб отвалили от меня. Все равно обратно не вернусь.
- Зря ты, - протянул Сэм и расплылся в широкой улыбке. – А вот мы бы были очень даже не против твоего возвращения. Но все это ты сейчас обсудишь с Кэшем. Ох, и обрадуется же он тебе! – И приторно слащавый Сэм даже руки потер от удовольствия.
А вот Крису встреча с Кэшем никакого удовольствия не сулила…
- О, какими судьбами?! – губы Кэша чуть дрогнули в улыбке, а глаза хищнически сузились.
- Ну, если судьбой назвать то, что твои парни просто взяли и зашвырнули меня в машину… - огрызнулся Крис вместо приветствия.
Кэш хохотнул. Видно, настроение у него было хорошее. Но Крис прекрасно знал, что оно переменчиво и непредсказуемо, и весь благостный настрой может исчезнуть, как лучик солнца в ветряную облачную погоду. И вскоре так и произошло. Стоило Крису немного поупираться и попререкаться, как Кэш уже вышел из себя и орал так, что казалось, будто вибрируют стены. А они-то в этом полуподвальном старом гараже, оборудованном под место сходки, были на редкость основательные.
- Упертый, значит! Независимый! Весь законопослушный и правильный! – в продолжение рот Кэша изрыгнул порцию смачного мата. – Посмотрим, как ты сейчас запоешь!
Крис насторожился. Пока его не били. И это было странно, учитывая, что Кэш любил иногда устраивать кровавые расправы над своими за провинности.
- Приведи ее! – рявкнул он, обращаясь к Максу, второму парню, который поспособствовал появлению Криса здесь. Тот немного растерялся.
- Кого ее? – нерешительно уточнил он.
Кэш окончательно вышел из себя, его зубы стиснулись в злобном оскале.
- Девчонку! Дочку этого наглого владельца кафе!
И через минуту из подсобки вывели девочку лет двенадцати-тринадцати. На глазах у нее была повязка, а рот заткнут, но это не мешало ей брыкаться, пытаться вырваться и что-то гневно мычать. Крис в ужасе широко раскрыл глаза. Неужели Кэш опустился до похищения детей?! Девчушка была одета в клетчатую юбку, немного не доходившую до колен, в белую блузку, испачканную и порванную на рукавах и темно-бардовый жилет. Одежда очень походила на школьную форму, которую носили дети там, где училась София. У его сестренки была похожая. У Криса словно все застыло внутри.
- Мразь, отпусти девочку! – прошипел он, глядя на Кэша с такой ненавистью, на которую, даже не думал, что может быть способен.
Кэш звучно рассмеялся.
- Один из моих парней из-за ее папаши загремел в тюрьму. Так что у их семейки теперь должок. И ты, Крис, сейчас поможешь мне его вернуть, - вкрадчиво и как-то слишком уж слащаво проворковал Кэш, состояние которого вдруг снова стало спокойным и даже умиротворенным. Но эти спокойствие и умиротворенность показались Крису что-то уж слишком зловещими и не сулящими ровным счетом ничего хорошего…
… А потом все было, как в страшном сне. Выбор. Выбор, который оставили за ним. Жизнь или смерть. Ее жизнь или ее смерть. Ее, этой маленькой беззащитной девочки… Конечно, он выбрал жизнь. Возможно, изнасилование – очень дорогая цена. Но жизнь – дороже…
… И ее отпустили…
…Их вместе везли в машине по уже ночным улицам. Руки у обоих были связаны, а у девочки все также завязаны глаза. В темноте салона она тихо всхлипывала и безвольно тыкалась ему в бок на каждом ухабе старой, давно не ремонтированной дороги, и ударялась головой о его плечо. А Крис хотел поддержать ее, обнять, но не мог этого сделать. А потом ее выпихнули в черноту одной из улиц, как понял Крис, недалеко от того места, где располагалось кафе ее отца. А чуть позже выпустили и его, подвезя почти вплотную к магазинчику, возле которого по-прежнему стоял его одинокий мотоцикл. Руки ему развязали, поэтому уже через пару минут он мчался к тому месту, где некоторое время назад оставили девочку. Ей, в отличие от него руки не освобождали, да и повязку с глаз тоже снимать никто не стал. Примерно метров за сто Крис притормозил, чтобы не привлекать внимания, и вскоре услышал голоса на улице. Прислушавшись, он понял, что ее обнаружили родные. Значит, все в порядке. Светиться он, конечно же, не собирался и сразу же развернулся и поехал прочь. Прочь с этого места, прочь из города. Прочь… Далеко-далеко. Так, чтобы все осталось позади, растворилось в тумане расстояний, исчезло без следа, без остатка… Он несся на полной скорости, сосредоточившись лишь на ощущении ветра, с силой бьющего в лицо, в грудь, раздувающего полы расстегнутой куртки. Сначала по краям дороги его провожал свет фонарей, сливавшийся в одну ярко-белую линию, но через некоторое время фонари стали появляться гораздо реже и лишь мелькали сияющими пятнами. Изредка выныривали из тьмы встречные машины, слепя глаза огнями включенных фар. Крис ехал долго, ни о чем не думая, ничего не чувствуя. Он словно выпал из времени и пространства, погрузившись лишь в ощущение бешеной скорости. Именно оно, это ощущение, помогало забыть то, что произошло… Если бы было можно, Крис ехал бы так целую вечность, но, к сожалению, всему в этой жизни когда-нибудь приходит конец. А в случае Криса конец пришел банальному бензину. И мотоцикл заглох. Крис отвел его в сторону с дороги. Бросил на траву, а сам опустился рядом и, обхватив колени руками и уткнувшись в них головой, зарыдал…
… Ева… Ева Говард… Ей было тринадцать лет, и она училась в одной школе с сестренкой Криса. Ее отец, высокий крепкий русоволосый мужчина с тревожным взглядом больших слегка навыкате глаз и немного нервной манерой разговаривать с персоналом, был владельцем небольшой пекарни и маленького уютного кафе при ней. Ее мать, красивая черноволосая женщина с полными губами и миндалевидными темными глазами, сохранившая изящную стройную фигуру, помогала отцу, бдительно следя за делами и беседуя с посетителями. Она много улыбалась и шутила, но отчего-то казалось, что веселье это наносное, используемое лишь для привлечения публики. Крис выяснил все это, несколько раз побывав в кафе, пока Ева была в школе. Первый раз он рискнул появиться здесь еще до того, как его вычислили и отправили на опознание, а еще два раза заходил сюда уже после. Полиция среагировала быстро. Возможно, Ева дала какие-то ценные показания, но до банды Кэша добрались. Он слишком много возомнил о себе, своих неуязвимости и вседозволенности, слишком увлекся и в результате поплатился. Выловили его самого, большую часть банды, но не пропустили и Криса. Видать, кто-то из ребят Кэша, а может, и сам Кэш, постарались, чтобы Крис не остался за бортом. Но так как Крис не состоял в банде около двух лет, да и свидетелей каких-либо его деяний или пострадавших от них не было, его отпустили… Единственным свидетелем и единственной пострадавшей была Ева… но… она дала ложные показания. Почему?.. Крис был уверен, что она узнала его… Почему она не выдала его?.. И если сразу после случившегося его мучило, терзало, раздирало на части чувство вины и не покидало острое беспокойство за девочку, то после опознания ко всем этим переживаниям еще добавилось непонимание, а с ним и непреодолимое желание понять, почему она так поступила… Но сидя в кафе и наблюдая за ее родственниками, Крис, конечно же, ответить на этот вопрос не смог. Нужно было спросить саму Еву… Но как?..
… Крис понимал: то, что он делает, равносильно действиям умалишенного, но иначе он почему-то не мог. Уйдя пораньше с занятий в колледже, он встал недалеко от выхода из школьного двора. Погода была классически осенней: холодно, промозгло, сыро. Спасибо, что без дождя. Он знал, что у Евы занятия заканчиваются пятнадцать минут третьего. София, немало удивившись его просьбе, выяснила, в каком классе учится Ева Говард, и посмотрела расписание ее уроков. Крис стоял возле решетчатого забора и сквозь металлические прутья пристально смотрел на выходящих из школы, серого, уже не нового и выглядевшего немного безрадостно в этот и так хмурый день здания. Минут десять как прозвенел звонок с урока, большая часть учеников шумной галдящей толпой, которую не испугать никакими гнусными осенними заморочками, весело вывалилась за двери в лоно многообещающей свободы. Но Евы не было. А Крис никак не мог справиться с волнением. И чем дольше она не появлялась, тем больше усиливалось его волнение, и тем нещаднее его угнетало сомнение, а стоило ли приходить. Когда же он ощутил, что даже подбородок охватила нервная дрожь, то не выдержал и закурил. Стало чуть легче. А, может, взять и уйти, бросив эту фантасмагорическую затею? Крис прилепился спиной к решетке забора, отвернувшись таким образом от фасада школы и выхода из ворот, и, совершенно невидящим, но беспокойным взглядом уставившись на дорогу, снова глубоко затянулся. К черту все! Надо уйти. Решение было практически принято. Но… скрипнули ворота, и послышался девчачий голос:
- Ева, ты в книжный за комиксами с нами пойдешь?
- Нет. Мне реферат до завтра написать надо, а я его, можно сказать, и не начинала.
Услышав имя «Ева», Крис рывком повернулся в сторону говорящих и увидел группу из четверых девочек, которая стояла с внешней стороны забора у самых ворот. Он тут же определил, которая из них обладательница имени, и впился в нее взглядом. После процедуры опознания, со времени которой прошло уже больше трех недель, он ни разу не видел ее так близко. А можно сказать, что и совсем почти не видел, если не считать пары случаев, когда издалека наблюдал, как она выходит из дома и направляется в сторону школы. Девочка была среднего роста, худенькая и, пожалуй, даже слегка угловатая, что весьма характерно для подростков ее возраста. Поверх школьной формы на ней была короткая черная кожаная куртка, а на ногах красовались высокие ботинки с грубой шнуровкой. Черные, как ночь, прямые волосы несли на себе печать каре, спускаясь спереди длинными прядями почти до ключиц и поднимаясь сзади так высоко, что концы их скрывались за краем красной вязаной шапочки, плотно натянутой на голову. Из-под этого яркого головного убора на лоб, закрывая брови и едва не доходя до глаз, свисала густая черная челка. Картину довершала красная, весьма броская помада, видимо, подобранная в цвет шапочки. И все вместе выглядело это как-то уж слишком по-взрослому и никак не сочеталось с ее подростковой угловатостью и хрупкостью. Девочка попрощалась с подругами и развернулась в сторону Криса, так как дорога домой пролегала мимо него. И… их глаза встретились. Крис ощутил, как его сердце замолчало, словно его в мгновение ока засосало в черную дыру, куда следом отправились и все его эмоции, переживания и адекватная реакция на происходящее. И на этот миг его психическое состояние можно было описать коротким, но емким словом: шок. Должно быть, то же самое испытала и Ева. Ее темные большие глаза распахнулись от ужаса, почти лишенное румянца лицо побледнело еще больше, губы чуть приоткрылись, а подбородок едва заметно задрожал. Но уже через мгновение она резко повернулась к еще не успевшим далеко отойти от ворот девочкам и, срываясь на сип и заикаясь, воскликнула:
- П-постойте! Лана, Анжелика! Я с вами!
… Крис корил себя за то, что произошло. Девочке и так непросто, а тут он… Что она должна была почувствовать, увидев его вновь? Ужас, застывший на ее лице, говорил о многом, и он – причина этого ужаса. Он опять травмировал ее... Крис принял твердое решение, больше не появляться возле школы, и, вообще, больше не появляться в жизни Евы. Он увидел, что она, не смотря на случившееся, живет, учится, общается с подружками. А это значит, что у нее все более или менее нормально. И он ей со своими муками совести и нравственными метаниями совершенно не нужен. Скорее наоборот, ей необходимо забыть его, вычеркнуть из памяти, стереть все воспоминания о нем и о том, что с ним связано.
Но через неделю Крис снова стоял возле школьных ворот. Он не мог отделаться от чувства, что его и эту девочку что-то связывает между собой, непреодолимо притягивая его к ней. И это были не только чувства вины и ответственности за содеянное и желание исправить неисправимое. Если бы она видела в нем только урода, совершившего насилие, то не дала бы ложных показаний, а значит, она испытывала по отношению к нему и какие-то другие чувства, и снова возникал вопрос «почему она так поступила?» И болезненная невозможность ответить на него вновь привела Криса к месту их последней встречи…
… На этот раз Крис увидел ее еще на дорожке, ведущей от выхода из здания к воротам. Ева шла одна. Она не торопилась и… казалось, вглядывалась в то место, на котором тогда стоял Крис. И, конечно же, почти сразу увидела его. На короткий миг их взгляды пересеклись. Ева быстро отвела глаза, ускорила шаг и, выйдя за ворота, тут же повернула в противоположную от дома сторону, дошла до пешеходного перехода и переправилась на другую сторону проезжей части. И только тогда украдкой бросила беглый взгляд туда, где по-прежнему стоял Крис. Обойдя таким образом препятствие в виде него, она направилась к дому, а Крис так и не сдвинулся с места, провожая ее растерянным взволнованным взглядом…
… А затем через несколько дней произошел его третий визит к школе. Только на этот раз все было немного по-другому. Коря себя за свои маниакальные действия, но не в силах пресечь их, Крис вновь встал на то же место. Он не хотел пугать Еву своей непредсказуемостью, поэтому решил, что будет лучше, если она сразу увидит его. Тем более он не планировал преследовать ее, понимая, что ее страх в этом случае может перерасти все границы. Он надеялся на то, что она сама подойдет к нему. Правда, понимая, что надежда эта настолько слабая, что ее и под увеличительным стеклом не разглядишь. Но все-таки…
Прозвенел звонок с урока. Неугомонная толпа стала выкатываться за дверь. Крис метался по ней глазами, пытаясь отыскать там Еву. И пока он это делал, неожиданно из ворот выскочила София и со всех ног ринулась к нему.
- Крис!
Парень обернулся на ее голос, и его лицо озарила неподдельная радостная улыбка. Он раскинул руки и, легко подхватив летящую к нему Софи, закружил ее, а потом, поставив на землю, чмокнул в лоб.
- Ты что тут делаешь, братишка? – воскликнула Софи, по-хозяйски поправляя загнувшийся воротник на его куртке.
- Я… - Крис, на несколько мгновений забывший зачем он здесь, вновь вернулся в свою странную реальность и бросил взгляд на дорожку, пролегающую через школьный двор к выходу… На ней стояла Ева и… слегка раскрыв рот, смотрела на них. Заметив, что Крис увидел ее, она резко метнулась к воротам и также как и в прошлый раз отправилась к пешеходному переходу на ту сторону улицы…
… И снова Крис стоял у забора школы недалеко от ворот, снова прозвенел звонок, снова по дорожке прокатилась неунывающая толпа выпущенных на волю учеников. И снова Крис искал в ней Еву. Но как ни старался, обнаружить ее там не смог. Евы среди гомонящих школьников не было. Может, задержалась из-за чего-то? Крис решил подождать еще немного. Но прошло уже пятнадцать минут, а она так и не выходила. Может, ее просто сегодня нет в школе? Заболела? Крис присел на корточки, прислонившись спиной к металлической решетке и закурил. С одной стороны было досадно, что Евы не оказалось, а с другой – сковывающая его во время ожидания тревога немного ослабла, и стало чуть легче. Хоть Крис и приходил сюда, но что делать, если Ева вдруг (воздушное, почти невесомое «вдруг») подойдет к нему, он не знал, не имел ни малейшего понятия. Глупо? Несомненно. Но и все его приходы сюда были ничем иным, как величайшей беспросветной глупостью. И единственным не лишенным рассудка моментом во всем этом было то, что Крис полностью осознавал бессмысленность и идиотизм происходящего.
Тонкие ноги с острыми коленками, обтянутые черными капроновыми колготками и обутые в темные высокие ботинки с грубыми шнурками возникли в метре от него. Крис закашлялся от неожиданности и поднял голову. Но он уже знал, кого увидит… Ева… Ева Говард стояла напротив него и смотрела ему прямо в глаза своими широко распахнутыми, излучающими настороженность и растерянность, и будто ищущими ответа на какой-то невысказанный вслух вопрос глазами. Крис выбросил сигарету, поднялся с корточек и теперь смотрел на нее сверху вниз. Несколько мгновений они молчали, потом Крис, как можно мягче, но при этом запнувшись, тихо сказал:
- П- привет!
Ева в четко улавливаемом смятении опустила голову, поглядела куда-то себе под ноги, но затем вновь устремила на него взгляд своих черных глаз и неожиданно твердо, хотя и негромко произнесла:
- Кто была эта девочка?
Крис растерялся, сначала даже не поняв, о ком идет речь. Но потом сообразил, что она спрашивает о Софи.
- Это Софи. Моя сестра. Ей одиннадцать. И она учится в этой школе.
- Она тебя любит… - как-то немного печально вдруг констатировала Ева и, мгновение помолчав, подозрительно и даже строго спросила:
- Ты из-за нее сюда ходишь?
- Нет… Я хотел увидеть тебя…
Ева смотрела на него внимательно и немного исподлобья, и создавалось ощущение, будто она буравит его своим взглядом.
- Увидел… Теперь что? – в голосе девочки слышалась настороженность с едва различимой примесью негативизма.
Крис ощутил, как ее взгляд сделался тяжелым, и от него Крис совсем стушевался.
- Просто… я…
- Хотел извиниться и поблагодарить, - вдруг вместо него с утвердительной интонацией отчеканила Ева.
- Н-нет, то есть, д-да… - Крис окончательно запутался. Поняв, что пора брать себя в руки, он вытащил из кармана пачку сигарет.
- Извини, я закурю.
Цепким взглядом Ева внимательно следила за его движениями. И от этого у Криса дрожали руки. Он чувствовал себя так, будто сдает экзамен и очень боится его провалить. Хотя, возможно, так оно и было… Затяжка никотином помогла чуть-чуть расслабиться.
- Давай немного прогуляемся, чтоб возле школы не торчать, - предложил Крис, сильно сомневаясь, согласится ли Ева с ним куда-то идти, даже если это всего лишь прогулка вдоль улицы. Но, как ни странно, она ответила:
- Хорошо. Пойдем.
И сама выбрала направление в противоположную от ее дома сторону. На улице почти никого не было за исключением редких прохожих, да временами мелькали летящие куда-то машины. Они не спеша шли рядом. Крис продолжал курить. Оба молчали. И первой пелену нависшей тишины прорвала Ева:
- Тебя Крис зовут? Да?
Крис слегка удивленно взглянул на нее. Откуда она знает его имя? Хотя… там, в гараже, Кэш, да и другие тоже называли его по имени. Должно быть, она запомнила.
- Да.
- А я Ева.
- Я знаю…
Ева вдруг остановилась и развернулась к нему.
- Так зачем ты меня ждал? И почему сам не подошел?
- Я… не хотел тебя напугать.
Ева в упор смотрела на него, и было не понятно, устроил ее такой ответ на один из вопросов или нет. Но она, явно, ожидала ответа и на второй.
- Я хотел сказать… мне очень жаль, что… все так получилось. Но, наверное,… если бы я … я не сделал… этого… они бы… Кэш может быть очень жестоким. Он мог не шутить. Я ничего не могу исправить сейчас… Я… Прости… – Крис полностью запутался, не зная, правильно ли он все говорит или нет. И совершенно не представляя, что говорить дальше.
Ева опустила глаза, перестав сверлить его взглядом. Крис заметил, что ее самообладание и самоуверенность, которые она демонстрировала перед ним, дали сбой. Она волновалась. Ее волнение выдавали участившееся дыхание и подрагивающие пальцы, которыми она с силой сжимала ремешки закинутого за спину школьного рюкзака. Лица ее Крис не видел. Она низко склонила голову, почти уткнувшись подбородком в грудь, и черные пряди, свисающие из-под красной шапочки и обрамляющие ее лицо, благополучно сыграли роль завесы, отгородившей ее от него.
- И… - Крис чувствовал, что продолжать говорить на эту тему невыносимо тяжело. Но это нужно было сделать, - спасибо, что не выдала меня… Я сразу понял, что ты меня узнала… Я только не понимаю, зачем ты так сделала…
- Это неважно, - буркнула Ева, по-прежнему упрямо глядя в землю.
И по интонации, в звуках которой чувствовались металлические нотки, Крис осознал, что другого ответа он не получит.
- Все равно, спасибо…
Ева подняла голову. Только на Криса она больше не смотрела. Ее взгляд хаотично блуждал по ничем не примечательной улице.
- Мне домой пора, - как-то отрешенно, но твердо произнесла она. Видимо, ушедшее в самовольный загул самообладание вернуть ей все-таки удалось.
- Да... конечно… Извини, что задержал.
Но вопреки предположению Криса Ева не ринулась от него подальше, а продолжала стоять на месте, склонив голову вниз и будто обдумывая что-то.
- А можешь… - она в нерешительности замялась, а потом неожиданно робко продолжила: оставить номер своего телефона?
И, скользнув взглядом по его лицу, едва заметно дрожащими тонкими пальцами заправила за край своей красной шапочки чересчур выбившуюся прядь.
- Телефон?.. – растерялся Крис. – А… да… Запишешь?
Ева достала свой сотовый из кармана куртки и вбила в него номер Криса.
- На всякий случай, – тихо пояснила она, возвращая мобильник обратно в карман. – Ну, ладно, пока!
- Пока!
Они вновь встретились взглядами. И в ее глазах по-прежнему читался какой-то так и непроизнесенный вслух вопрос. Опять ухватившись обеими руками за ремешки висящего за спиной рюкзака, Ева разжала пальцы правой, таким образом сделав прощальный взмах, легко развернулась и зашагала по направлению к дому. А Крис какое-то время постоял, глядя ей вслед, а потом тоже пошел, только в противоположную сторону. Странная получилась встреча. Такой он ее себе никак не представлял…