- «Александр, как ваши дела? Не надумали еще увольняться?» - прочитал Саша СМС, у себя в телефоне. Оно было отправлено с телефона Наталии из москоархитектуры.
Надо ей перезвонить. Надо же, как вовремя она написала! - подумал он, и зайдя к себе в кабинет, набрал её номер.
- Алло Александр. Добрый день. Как ваши дела? – услышал он знакомый голос в телефоне
- Так себе Наталия. А, что там у вас за предложение такое?
- Дело в том, что я уже не работаю в Москомархитектуре, и сейчас устроилась в одно очень интересное место, где я пока одна работаю по данному направлению. И мне нужен помощник. Вот я и подумала о вас.
- Дело в том, что у нас тут твориться полный развал. И, если честно, то я и не знаю уже, есть ли смысл оставаться здесь? Разве, что только чтобы увидеть, чем это может кончиться
- Понимаете, мне нужен специалист такого уровня, как вы. Человек, понимающий в проектировании, знающий нормы и умеющий ими пользоваться, - как будто и не слыша то, что ей говорит Саша, продолжила она о своем.
- Я готов, но, не могу окончательно утверждать, что справлюсь с теми требованиями, - сказал Саша.
- Что вы!? Всё у вас прекрасно получится, - успокоила она Сашу.
- Но, мне надо сначала посмотреть, чем же все-таки мне придется заниматься. Может быть, как-то переговорить? Это реально?
- Конечно, реально! Приходите завтра вечером. Тут вечером поспокойнее. Часиков в шесть. Хорошо?
- Да. Но куда?
- Ах да. Это новое здание на Арбате. То есть оно старое. Точнее оно сделано на месте старого, но точно так же, как и то, что снесли, только подороже. Оно теперь облицовано гранитом.
- Как, прямо все фасады?
- Да, все фасады. Я напишу вам точный адрес СМСкой. Там и парковка есть. Всё, как положено. Вы на машине будете?
- Нет. На машине я уже года три, как перестал на работу ездить. Это немыслимо в таких пробках.
- Вот и славно. Тогда я вам оставлю пропуск на рецепшене. Возьмите с собой паспорт. И потом поднимитесь на мансардный этаж. Там я и работаю. Очень всё интересно сделано. Просторно, современно, - радуясь тому, что Александр согласился, произнесла она.
- Так оно современное изнутри, а с наружи просто муляж под старину? – догадался он, так, как ненавидел такие муляжи и это уже его насторожило.
- Да! Именно! Вам понравится! – ответил человек, в своё время тщательнейшим образом, фильтрующий его проекты в Москомархитектуре, не пропуская и намёка на барочные мотивы.
- Хорошо. До завтра, - сказал Саша, догадываясь о том, что эта работа его не заинтересует. Хотя он уже и начинал понимать, что архитектором ему видимо работать уже не придется. Разве, что он не начнёт опять брать халтуру.
Весь следующий день Саша ходил загадочный, надеясь на то, что это место то, что ему нужно. Он даже рассказал о нём Сергею. И тот похвалил его, сказав:
- Да, видимо уже и пришло твоё время. Сходи, посмотри, что к чему, и прими решение.
- Что-то вы Александр Александрович сегодня какой-то не такой, как всегда? – спросила Беатриса Михайловна.
- Интересно!? А почему же это вы так считаете? – ответил вопросом на вопрос он, явно так не считая.
- А потому, что вы не шутите, с нами.
- А, это потому, что я ухожу от вас.
- Как уходите? Не может быть! Вы не сможете этого сделать.
- Это почему же?
- А потому, что на кого вы нас тут бросите? Нам без вас нельзя. Да и потом, что Зайцева без вас будет делать?
- Обойдется Зайцева. Я ей сколько раз предлагал бежать вместе. Она против всегда была. Теперь пусть сидит тут, - зло огрызнулся Саша.
- И мы тут сидеть будем. Не ходите никуда сегодня. Всё равно, вернётесь ни с чем! - предрекла Биатриса Михайловна.
Какой же красивый дом – подумал Саша, подходя к гранитному, многоэтажному «семейному склепу».
Внутри, как и было ему обещано, всё сверкало чистотой лаконичных форм современных интерьеров. Человек, попадая внутрь ощущал себя в самом настоящем двадцать первом веке. И нерешёнными оставался только два вопроса. Первый – зачем снесли предыдущее здание? И второй – зачем его облицевали гранитом, имитируя предыдущие фасады под старину?
Эти два вопроса волновали его всё то время, которое он потратил на приобретение пропуска и доставку лифтом на седьмой этаж, который находился в завершающей всю эту красоту – мансарде.
Двери, полностью покрытого зеркалами лифта открылись, и он увидел впереди себя Наталию. Она, словно принцесса из сказки про оловянного солдатика, такая же худая и высокая - стояла перед ним в красивом, чёрном платье, утонченная и безукоризненная. А он, будто тот самый солдатик, на одной ноге, хромая вышел из лифта, в поношенном и потертом, видевшем не одно сражение - сюртуке.
- Здравствуйте Александр, - поздоровалась она, глядя ему в глаза, словно понимая, что его стесняет собственный внешний вид. Тем самым показывая, что не это она в нём ценит.
У Саши и действительно с деньгами к тому времени было всё, ой, как не хорошо. Платили мало. Правда и нервы трепали так же. От этого он сейчас явно был не на высоте, если не считать тот последний этаж, на который поднял его футуристично настроенный лифт.
- Добрый вечер Наталия, - ответил он, не сдержавшись и проскользнув по её фигуре взглядом, при этом, ничуть не смутив её, а скорее порадовав. Так, как она тут же уловила на его лице то впечатление, которое произвела своим безупречным видом.
- Вот тут я теперь и сижу, - скромно сказала она.
- Это опен спейс? – спросил Саша, расстроившись от своего же наблюдения, так, как он ненавидел такой подход к офисному зонированию.
- Да. Я сама сначала не очень хорошо все это переносила, но потом, со временем, привыкла.
- А в чем заключается работа? – рискнул подобраться к главному Саша. И тут же пожалел об этом, так, как был вынужден выслушать целую лекцию о чём-то либо не очень, либо и вовсе не понятном ему. В какой-то момент времени он даже хотел остановить её, чтобы, извинившись уйти из этого теплого, видимо хорошо оплачиваемого места. Но, что-то держало его. Пока он не мог понять, что именно, просто слушая рассказ о том, чем тут нужно заниматься, время от времени задавая какие-то вопросы, на которые не всегда получал понятные ответы. Да, как же всё-таки продвинулось проектное дело, если столько всего нового в нём произошло, что он уже, опытный архитектор, со стажем, не в состоянии понять.
- И, что только в составлении писем к губернаторам, чиновникам разного ранга, и директорам заводов, должна заключаться моя работа? – спросил он, воспользовавшись небольшим промежутком в её рассказе.
- Нет, конечно. Вы будете ещё работать с представителями науки, и вместе с ними менять нормативную базу в лучшую сторону.
- Как это? А разве нормы сейчас плохие? То есть да, конечно они все доведены до абсурда их нужно упорядочить, и многие необдуманно введённые, за последние годы, отменить за ненадобностью. Но ведь это только из-за того, что таким образом их и пытались упростить. И вот, в итоге к чему это всё и привело, - поправился он, сначала задав не совсем верный тон своему ответу.
- Вот именно. Нужно их упрощать. Например, апартаменты. Сколько проблем возникает при их строительстве? То одно нельзя, то другое, а ведь это не жилые здания. Людям негде жить, они не могут купить себе жильё, и отсутствие детских садов и школ, не требующихся по нормам при строительстве апартаментов, не пугает. Это для них временное жилье. Потом, обзаведясь семьями они смогут купить себе квартиру в жилом доме, в другом районе, слегка подзаработав на неё.
- Да, и такого рода проблемы, как близость железнодорожных путей, тоже очень сильно влияет на проектирование, ограничивая возможности архитектора, и требования заказчика, - подыграл Саша.
- Да. Вот видите, вы прекрасно понимаете. А ещё эта инсоляция, которая, по-моему, мешает всем архитекторам мира! Ведь она в итоге не приносит никакой пользы. Только раньше могли бороться за неё, снижая заболеваемость туберкулезом. Сейчас же он полностью побежден. Зачем же оставлять её такой же, как она была шестьдесят лет назад? И потом - эти страшные, заваленные барахлом балконы повсюду. Надо убирать их, или, по крайней мере прятать внутрь здания, как говорит Острецов.
- Я думаю, что с инсоляцией так же, как и с железнодорожными путями надо поосторожнее. Если мы полностью отменим эти ограничения, то инвесторы застроят всё, что только можно. А это увеличение плотности застройки в три, четыре раза. Что же касается балконов, так они для того и нужны, чтобы разместить на них пожарные отстойники для жильцов, ожидающих в безопасной зоне пока потушат огонь.
- Что вы!? Ничего такого не произойдет. Я сама Москвичка, это мой город. И я его патриот. Мне нравятся идеи Андрея Олеговича. Он прав в применении так называемых кластеров, которые как раз помогут решить проблемы, связанные с плотностью застройки, созданные искусственно предыдущим руководством Москвы из-за применения точечной застройки многоэтажными башнями. Этого нельзя допускать. Всё уровняется, и приобрет равномерное заполнение населением жилых кварталов. И заваленные барахлом балконы станут ненужны, потому что появятся длинные пожарные лестницы, способные достать человека с любого этажа.
- Но надо ли для этого менять нормы?
- А как же!? Без этого просто нельзя!
- Но я умел, руководствуясь существующими, выходить на требуемые заказчиком площади.
- Вот и славно. А теперь мы сделаем всё, чтобы проектировщикам было гораздо легче, - поддержала она его.
- А не превратим ли мы тем самым город в гетто?
- На мой взгляд именно сейчас он так и выглядит. Мы же сделаем его только лучше! – с нескрываемым удивлением, посмотрела на него Наталия.
- Хорошо, а как тут у вас с зарплатой? – смутившись, сменил тему Саша, догадываясь о том, что ему лучше отсюда уйти навсегда, и именно сейчас. Разве, что только сумма зарплаты способна ещё хоть как-то его отрезвить и помочь принять положительное решение.
Наташа охотно ответила ему про деньги. И из ответа он понял, что сможет здесь получать ровно в три раза больше, чем ему платят на его работе. При этом, как он догадывался, тут у него не будет никакой ответственности за то, что придётся вытворять.
- Я пошла сюда потому, что в Москомархитектуре возникли некие проблемы всвязи с приходом нового председатель Комитета по архитектуре и градостроительству. Ну, вы знаете её. Она юрист. Здесь мне предложили не меньше чем я получала там. Мне нужен свой человек. Александр поймите меня. Я одна не справляюсь, да и не настолько хорошо знаю нормы. У вас же огромный опыт проектирования, и вы сможете мне помочь, - подытожила она.
Видимо в Москве начиналось великое перемещение народов. Саше последнее время так казалось, все, словно бы вынуждены были уходить из своих профессий и пристраиваться, кто, где сможет. И, что самое поразительное, чаще всего люди творчесские уходили в чиновники, умело играя их роли, видя теперь лишь в этом замену их творческому прошлому. Толи никто из проектировщиков не хотел быть более угнетаем и сам искал такое место, где можно проявить гнёт, толи сами угнетатели расширяли поле деятельности, ужесточая полномочия, перенося их непосредственно в самое сердце творчества? Саша не понимал, что именно происходит. Но, больше всего его настораживали те деньги, которые прежде никто и нигде не предлагал, когда он пытался остаться архитектором, как бы он ни крутился, и ни вкалывал. Сейчас же, Саша испугался именно самой суммы, которая полагалась ему за ту работу, за которую он не нёс бы никакой ответственности, в отличие от своей прежней. Эта зарплата подчёркивала ещё больше сам факт того, что он продаётся. И продаётся не так, как обычно каждый, устраиваясь на новую работу, а так, словно все отказались, и именно он-то, и пошёл на это дело, хотя и мог не соблазняться, вопреки отказу других, более честных людей.
Судя по всему, времена сильно менялись. И, если раньше мало кто бежал из его профессии из-за денег, считая изменой творчеству, то теперь это уже было в порядке вещей.
- А кому это все принадлежит? – поинтересовался Саша самым главным. Ведь интересно, сколько может продлится этот рай на земле.
- Советнику президента. В следующем году выборы. Поэтому я думаю, что год мы здесь точно просидим. А, что будет дальше, там и посмотрим, - раскрыла она Саше страшную тайну всего этого замаскированного фасадами под семейный склеп богатства.
- А чей этот огромный стеклянный кабинет, прилипший к самому потолку?
Под потолком неоправданно высокого, примерно семиметрового мансардного этажа, красовался огромный двухуровневый кабинет, с прозрачными, выполненным из стекла стенами. Первый уровень этой группы помещений занимал конференц-зал, пол которого и был полом мансардного этажа, кабинет же парил в воздухе, прямо над ним, под крышей мансарды.
- А, кто тут живет? – спросил Саша, не удержавшись в своём подсознательном сравнении хозяина этого кабинета, с его же жильцом, понимая, что человеком, или чем-то наделенным душой он быть не может. В таких космических хоромах достойно жить лишь Богу.
- А это кабинет заместителя советника президента. Он и есть хозяин и руководитель всей этой нашей организации, - с гордостью и придыханием, произнесла она.
- А, где же может быть моё рабочее место?
- А вот тут, где мы сейчас и стоим, рядом с моим.
- Как прямо вот здесь, среди этих всех остальных мужчин в стандартных синих костюмах?
- Да. Именно тут. Они все директора, не меньше. И ваша должность будет называться примерно так: - Директор по развитию нормативных ресурсов. – Как вам?
- Неплохо, - вяло ответил Саша.
Теперь Саша уже совершенно точно знал, что эта работа не просто не его, но к тому же ему ещё и вредно тут даже находиться более получаса. Ему захотелось на свежий воздух. Захотелось подальше отсюда. Поближе к своему болотцу, где, несмотря на то, что всё уже было практически разрушено, ещё можно было хоть как-то жить, а не существовать в ожидании подачки, в виде в три раза большей, чем у него сейчас зарплаты. Она, для него была бы, несмотря на всю величину, всего лишь чиновничьей взяткой, как холую, который своими же руками, гробит страну, выдавая весь этот процесс за улучшения нормативной, проектной базы.
Ему вспомнилось, как он пришёл в четвёртую мастерскую, руководителем. Это была самая отсталая мастерская института. Мандаровская делала, всё, что могла. И её вины не было в этом. Её сотрудники получали тогда голые оклады. И, что удивило его сильнее всего – это отсутствие текучки кадров. Её не было. Тогда он не понимал причину того, что мало, кто из сотрудников увольнялся, объясняя её тем, что все делают халтуры в рабочее время. И отчасти он, конечно же был прав. Но, не в этом заключалась самая главная составляющая их смирения с сложившейся ситуацией. Теперь он знал, что причина была в понимании того, что все они делали дело, нужное людям и городу, и не шли на поводу у озверевших от жадности заказчиков. Которым теперь удалось пролобировать всё, что сдерживало их прежде. Начиная от норм на проектирование, и кончая самой городской властью, которая теперь превратилась в заказчиков того беспредела, который для себя и выполняла силами опущенных до рабского состояния, повсеместно зависящих от неё простых людей.
- Ну, вот всё я вам рассказала и показала. Теперь дело за вами. Когда вы мне ответите? – спросила она Сашу, когда они, сделав круг по мансардному этажу, остановились возле лифта, которым он поднялся в это заоблачное царство, с первого взгляда даже несколько похожее на рай.
- Я скажу завтра, в течение дня, - растерянно сказал Саша, понимая, что у него нет сил, отказать прямо сейчас, и здесь. И завтра, находясь далеко отсюда, ему это сделать, будет легче.
- Хорошо. Я буду ждать. До свидания, - сказала Наталия. И на её практичесски лишённом какой-либо мимики лице, с дорогим татуажем бровей, и безукоризненной косметикой, проскользнула еле заметная, выверенная множеством условностей и ограничений, сдержанная улыбка руководителя высшего звена.
- До свидания, - ответил он. Но его «До свидания» прозвучало не так обнадеживающе, скорее даже, как «Прощайте».
Ну, как сходили? – спросила его на следующий день Биатриса Михайловна.
- Так себе.
- Я же вам говорила, что пока ещё не стоит бежать отсюда.
- Ну, да. Вам только бы всё было по-старому, без перемен, -раздраженно ответил он.
Сергею Саша так же рассказал о том, как он сходил в рай на земле. Добавив в конце:
- Я не смогу этим заниматься! Не смогу.
- Твое дело. Но я бы не пошёл на это, - ответил Сергей.
Проходив всё утро следующего дня в радостном состоянии духа от принятого решения, ближе к обеду Саша начал терять своё хорошее настроение, так, как надо было звонить Наталии. А он, по большому счету все же её подвел, слегка обнадежив. Да и к тому же она потратила на него столько сил и времени.
Но, примерно около двенадцати часов дня, Саша зашёл в плоттерную, чтобы никто не видел, и перекрестившись сразу же набрал её номер телефона со своего мобильного.
- Да Александр, я вас слушаю, - услышал он знакомый голос в трубке.
- Добрый день Наталия, - собравшись с силами, произнес он.
- Доброе утро, - ответила она, живущая с некоторым сдвигом во времени, как и сам он раньше.
- Я хочу вам сказать, что я подумал, и к сожалению, решил отказаться, - сумел он произнести эту фразу.
В телефоне образовалась некая пауза, примерно на пару мгновений, а потом Наталия, сказала:
- Что ж очень жаль, потраченного времени.
- Извините меня Наталия. До свидания.
- До свидания, - спокойно ответила она. Казалось ничто не может выбить из колеи этого человека, привыкшего постоянно быть на виду.