Они лежали в высокой траве. Сливались, растворялись, наполнялись горьковатым ароматом полыни и чабреца, солоноватым морским бризом, размеренным трещанием цикад и россыпью звёзд, ласкающих их прозрачные тела голубоватым сиянием.
Это были две души. И они были дома. Пока...Где-то там, за пределами родной обители-колыбели, их в который раз ждала Земля.
-Ты знаешь, я каждый раз боюсь, что не встречу тебя.
-Не бойся, я тебя найду. Ты только подскажи мне, как я тебя узнаю. Ты всегда это делаешь.
Она загадочно улыбнулась и сделала вид, что мучительно соображает. - Ты узнаешь меня по имени.
-Да, не оригинально. Я думал, что ты придумаешь что нибудь новенькое.
-А зачем? У нас всегда получалось...
-Ну, и как на этот раз зовут мою девочку? - спросил он, нежно касаясь её прозрачной кожи цвета бледно-розовой небесной дымки.
-Пусть будет Ванда, - ответила она и лукаво сверкнула глазами цвета той высокой травы, в которой они лежали.
Спустя некоторое время цикады испуганно замолчали, заметив, как из густых зарослей выпорхнули два голубя - сизый и белоснежный, но не стали наблюдать за тем, как они, покружась не много, стали подниматься высоко-высоко. Пока совсем не растворились в тёплом, как парное молоко, воздухе. У цикад были свои дела, поважнее.
***
Он её нашёл...На Земле. В который раз...И узнал её. Конечно, по имени. Как ей и хотелось. Но почему же так больно?
***
На открытой террасе приморского кафе было практически безлюдно. В полуденное время здесь мало было посетителей. Все, в основном, собирались ближе к вечеру - подышать свежим морским воздухом, послушать музыку, пообщаться после напряжённого дня.
За столиком сидел мужчина. Он много курил и казался равнодушным и отрешённым.
-Что желаете заказать? - спросила подошедшая к нему улыбчивая официантка.
-Чай с лимоном, пожалуйста, - ответил он, холодно взглянув на симпатичную девушку.
Она пошла выполнять заказ, чувствуя при этом некое разочарование. Она привыкла наслаждаться заинтересованными и восхищёнными мужскими взглядами. А этот посмотрел так, что холодок пробежал по телу.
Мужчина, не смотря на кажущееся равнодушие и невнимательность, всё таки заметил реакцию девушки и ухмыльнулся одним уголком рта.
У него здесь назначена встреча на вечер. С женщиной. Но он специально пришёл по-раньше, потому что ему необходимо было время подумать. Он не был уверен в том, что хочет с ней встретиться.
Её звали Ванда.Он сидел и повторял это имя молча, в уме. Потом шёпотом, наслаждаясь тем, как при звуке этого имени у него теплеет в области солнечного сплетения.
Он обидел эту женщину. Очень обидел. Для него в этом нет ничего нового. Сколько себя помнил - приносил людям боль и разочарование. Его многие ненавидели и отворачивались, наталкиваясь на его грубость и цинизм. Откуда им было знать, как он страдал от этого проклятия - причинять людям боль.
Он давно уже жил один. Чтобы никого не мучить. Но мучился сам.
И вот в его жизни появилась Ванда...Его любимая девочка! Где же ты была так долго? Или где был я? Так давно и мучительно тебя искал, что забыл и потерял сам себя.
Она единственная увидела и почувствовала его настоящего. Продиралась сквозь его колючки, чтобы своими руками, слезами, поцелуями отогреть его ощетинившуюся душу. И он хотел прижать её к сердцу, но вместо этого делал больно и отталкивал её снова и снова...
Официантка подошла к столику, чтобы убрать не тронутую чашку чая с понуро плавающей долькой лимона. Посмотрела в след уходящему мужчине и с облегчением вздохнула. Мужчины ей нравились лёгкие и весёлые. Как она сама.
***
Ванда сидела за столиком в кафе и ждала его. Пила горький, чёрный кофе без сахара маленькими глоточками. Ей казалось, что пока кофе остаётся в чашке - он ещё может прийти.
Солнце медленно сползало за крыши домов, постепенно погружая набережную в вечерние сумерки. Она смотрела на остывший кофе в чашке и боялась сделать лишний глоток.
Горечь...Она вся была ею пропитана. От чёрного кофе без сахара, от собственного бессилия, от осознания того, что она не справилась, что все её попытки, старания, её любовь поглотились бесследно чёрной дырой, у которой нет дна...
Она, глупая, только сейчас поняла, что не может быть с ним вместе, пока он не вспомнит и придёт к себе- прежнему.
Как же давно и хорошо она его знала! Но кто-то хитрый и чёрный внушил ему, что нужно закрыть своё сердце. И он его закрыл. Ванда видела, что он томится и мучается в своей добровольной тюрьме. Он забыл, насколько он может быть счастливым, испытывая любовь.
Ванда выпила последний глоточек кофе. Покрутила в руках пустую чашку, в которой остался один осадок.
Он не придёт - пронеслось в её голове. - Он не придёт - прошептала она одними губами. Конечно, он не придёт! И Ванда вдруг улыбнулась сама себе. Её осенила мысль. - А ведь он прав! Впрочем, как всегда. Она уже ничем ему не сможет помочь. Да и есть ли у неё на это право? Вмешиваться в его жизнь, пусть даже ей, родному человеку, связанному с ним глубинной, древней памятью.
Она прикоснулась к нему своим дыханием и будет помогать ему своей верой в него, своими молитвами.
Он оставил её, потому что интуитивно, а может и осознанно сам понимает, что должен прийти к себе прежнему, а это он должен сделать сам. И только потом встретиться с ней без страха и недоверия и обнять свою любимую девочку с глазами той высокой травы, в которой они лежали там, у себя дома.
Солнце практически скрылось за крышами и только последний, прощальный лучик скользнул по окну, где на карнизе сидели два голубя. Они внимательно следили своими бусинками-глазками за уходящей женщиной. За тем, как вечерние сумерки медленно поглощают её удаляющуюся фигуру. Проводив её взглядом, они ещё теснее прижались друг к другу.
Последний луч солнца растворился в небесах.