Коломбоккио

Адвоинженер
   Что нового, что нового...
   Не взяли на роль ведущего церемонии Оскар.
   В отместку придумал балет. Коломбоккио. По мотивам нашенского фольклора.
   На старте огромный лист Мебиуса, по которому труппа, нарядившись муравьями, ползает. Символ "жили-были". Житие перетекает в бытие, и обратно. Химия и жизнь.
   Сцена первая, с дедом и бабкой.
   Танцуют. В амбаре - метут, в сусеках - скребут, у печки - целомудренно мажут сметаной и катают колобка в масле. Осторожно кладут в печь. Достают и выставляют на подоконник.
   Тут главное незавершенный гештальт. Хотели кушать, последнее наскребли, и того. Ушла еда.
   В этакой незавершенности большая правда пролегает. Вещь оживает, поэтому ускользает из подручности. Как в Мойдодыре.
   Ничего страшного. Напротив, когда по недомыслию завершенность случается, - например, золотое яичко дед бил, бил, не разбил, баба била, била, не разбила, стараниями мышки разбивается, - русская душа горюет. Плачет дед, плачет баба.
   Сольный выход Колобка.
   Танцует, балетно скатывается с подоконника на стол, со стола на пол, с пола за порог. И за воротами дает пару сотен фуэте, после чего продолжает колобродить на дороге.
   Здесь важно донести до публики опьянение свободой. Свалил без спросу из дома, вырвался красавчег, и теперь эпос о себе накачивает. Одиссей, мать его, символ солнца. Таких скоморохами называли.
   Как при советской власти. Слинял с работы, у гастронома завел пару знакомств, сообразили, поскребли по карманам и нычкам, заняли у прохожих. Получился пузырь.
   Ну, пошла колобродить губерния, пока не спалились на ментах или супруге.
   Сцена третья, с зайцем. Ламбада. Под конец Колобок глумливо убегает.
   Четвертая, с волком. Буги-вуги. Колобок глумливо убегает.
   Пятая, вальс с медведем. Колобок глумливо убегает.
   На сладкое танго с лисой. И мадам ведет в танце.
   Три сета, и каждый раз все ближе, все горячее. Тянет лиса, тянет, втянуть не может, пока не прыгнет выше головы и не присядет ей на нос.
   В результате сливаются в одну большую, женскую фигуру.
   Надо заметить, в ихних песнях русской “потягушки” отродясь не бывало.
   “Тянет, потянет, вытянуть не может”  исключительно наше удовольствие. Под эту тянучку весь русский мир собирается.  Дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, жучка за внучку, кошка за жучку...
   И снова мышка! 
   Она, как  самое малое и  незаметное, считай, последнее существо в мире, завершает начатое. Без нее ни репку вытянуть, ни яичко золотое  разбить.
   Почему, спросите.
   А потому как русский человек за словом тянется, но мать-материю не отпускает.
   Так и существует между “быть” и “не быть”. Там его место. Отсюда недомыслия,  расхристанность, вечная незавершенность.
   Все, Колобок слился в материю. Попал под каблук.
   Пел, пел и допел. Шутил, шутил и дошутился, Катился, катился и, как говорится, докатился.
   А что, многие мужики хорошо начинают, но на бабах ломаются.
   Финал. Все выходят на сцену и танцуют Комаринского. Ибо Масленица.
   Такой, знаете-ли, европейский балетик получился.
   С элементами психоанализа, антигомофобный, феминистический. Правда чуток вегетерианский.
   Короче, позвонили и вежливо отказали.