Эта история произошла в обычной русской глубинке, где среди непаханых полей окруженная лесами, расположилась маленькая деревушка с десятком стареньких, покосившихся домов. С высоты птичьего полета, она казалась небольшой проплешиной среди бескрайнего зеленого пространства. Единственная дорога, соединявшая деревню с районным центром, была мало пригодна для общественного транспорта, поэтому жители, ежедневно совершали долгие, пешие экскурсии, стараясь добраться до цивилизации. В самой деревне, жизнь шла по старинке. Коротая дни, доживали свой век местные жители, которые за годы прожитые бок о бок, приходились друг другу чуть ли не родными. Молодежи было мало, в основном старики и старухи, для которых деревенская жизнь была привычная, а запросы скромные. Скотины в домах давно не было, а из подсобного хозяйства остались лишь огороды. На самой окраине, словно поднятый шлагбаум, замер колодезный журавль, печально глядевший на дно высохшего источника. Длинные, осенние вечера, жители деревни проводили, сидя у телевизоров, или за чтением местных газет. Читал, как правило кто-нибудь один, а остальные слушали и дремали под усыпляющий голос чтеца и вой ветра за окнами, доносившийся с полей.
В стороне на возвышенности, особняком стоял дом представителя местного самоуправления, деревенские, по-простому прозвали его Василичем. Этот самый Василич, являлся ставленником районных властей, чтобы являть народу их волю. На публике он показывался только по особому случаю, когда нужно было сообщить какую-нибудь важную новость, или заручиться поддержкой народа. Жители деревни издалека наблюдали его грузную фигуру и мясистое, украшенное двумя подбородками лицо, когда он по случаю торжественных мероприятий появлялся в клубе. Но как только в конце улицы поднималась пыль столбом, все говорили: «вон-вон Василич поехал в правление», значит, жди известий. А тот лишь морщил лишенный волос череп, когда проезжал на своем внедорожнике, по ухабистой деревенской дороге, не обращая внимания на жителей.
Чтобы на народе не так сильно сказывалось бездействие и произвол властей, по воскресеньям и праздникам, в местный деревенский клуб, который остался еще от Советской власти, завозили районных артистов, на потеху старикам. Те с удовольствием собирались послушать и поплясать под музыку, много ли им было нужно для счастья. Мужики помоложе понимали, что кроется за этой ширмой и часто не стесняясь, шли на конфликты с местным управителем, иногда сводя дело к рукоприкладству, а некоторые самые отчаянные пробирались на его территорию, протыкали колеса у его машины и били стекла в особняке - мстя за бездействие. Тот часто терпел выходки буйных соседей, лишь иногда прибегая к услугам правоохранительных органов.
Он знал, что всегда наступит время, когда можно будет прикрыться вышестоящим начальством, а иногда и сослаться на него.
Так и произошло. После очередной поездки Василича в район, на дверях клуба появилась афиша: «6 октября, состоятся выборы в районный совет депутатов». За годы демократии, народ давно привык к подобному, а так же к тому, что накануне выборов происходят агитационные мероприятия, сопровождающиеся множеством обещаний, со стороны народных избранников. Накануне, старики заготовили послания новому кандидату, в надежде передать их ему лично в руки. Потому как прошлые просьбы, переданные через Василича, так и не дошли до адресата.
Предвыборное собрание назначили на воскресный день, пригнали автолавку со свежими продуктами, украсили помещения клуба, создав тем самым праздничную атмосферу. Набежала вся деревня.
- Глянь старый, те двое в костюмах, наверное и есть из района? - толкая в бок своего мужа произнесла старуха, прикрывая рот рукой, чтобы не услышали.
Пожилая семейная пара сидела на первом ряду и тихо шушукалась. Они были как две капли похожи друг на друга, такое впечатление, что искусный мастер выстругал их из одного полена. Сухенькие, сгорбленные, но еще довольно крепкие, они сидели и с надеждой смотрели на кандидатов. Их старые ослабшие глаза постоянно слезились, и эта влага устремлялась по изрытым морщинами потемневшим лицам.
- Нам один леший, что двое, что трое. Одно болобольство, да и только, – шепнул дед бабке.
- Да погоди ты! Авось что выйдет в энтот раз.
- С энтого рая не выйдет ни …! – закончил тот поговоркой.
На этот раз, кандидат лично решил познакомиться со своими избирателями, объехав все глухие уголки своего будущего владения. Вместе с помощником, они поудобнее разместились на подмостках сцены и терпеливо ждали, пока вся деревня соберется и рассядется на местах.
На вид ему было не больше шестидесяти. Высокий, статный, с копной темных курчавых волос, слегка подернутых сединой, он как-то особенно выделялся на сером фоне. Его черные, проникновенные, глубоко посаженные глаза бегали по всему залу, оценивая обстановку. К началу мероприятия набралось человек двадцать. Тишина в зале и ожидательные выражение лиц, возвестили о том, что можно начинать агитацию. По традиции слово взял Василич. С трудом поднявшись со своего места, одной рукой он опирался на стол, а в другой держал листок с текстом. Как обычно сделав акценты на стабильность и положительные прогнозы на будущее, не забыв упомянуть про международное положение, он тем самым плавно подвел к основному – представление кандидата. Зачитав его краткую биографию, и особо выделив заслуги, он дал слово самому народному избраннику.
Пока тот в общих чертах рассказывал темному малограмотному народу о миссии и стратегии развития малонаселенных районов нашей Родины, по залу пошли шушуканья. Молодая пара, сидевшая на предпоследнем ряду, обсуждала что-то свое. Их еще мало интересовала экономика и будущее района, а еще меньше международное положение. Воля отца девушки заставила их присутствовать на этом собрании и они, дабы никому не мешать, отсели подальше и тихо беседовали, увлекая друг друга в объятия.
- Коль, а ты правда на мне женишься? – произнесла Маша - голубоглазая блондинка с ямочками на щеках. Она была самая красивая в этом зале, так как старалась понравиться своему кавалеру.
- Конечно! Я же тебе обещал, как только из армии вернусь, тут же распишемся! Глядишь, к этому времени бабуля добьется от районных властей разрешения и льгот на строительство нового дома. Отстроимся и заживем мы с тобой Машка, не хуже нашего старосты. Я работать к нему наймусь. Он обещал на будущий год хранилище построить, и рабочие места создать, я первый на очереди.
Флегматичный паренек, рассеяно смотревший по сторонам, строил иллюзии в отношении своего будущего. Со стороны он напоминал первоклассника, который на уроке считает ворон.
- Здорово Коль, я тебя так люблю!
- Ой, гляди бабуля твоя подошла к кандидату!
Уже знакомая нам старушка, недавно спорившая со своим мужем, поднявшись со своего места, дрожащей рукой протянула народному избраннику листок:
- Милок, прочти, я там все подробно написала! – бабуля очень нервничала и голос ее дрожал.
- Пособи нам старикам в нашей нелегкой доле! Изба вон, совсем разваливается: фундамент просел, стены перекосились, крыша протекает. По весне двор, где раньше была скотина, завалился и поломал забор, а делать некому, у нас с дедом силы уже не те, а внука глядишь служить заберут. Один он у нас помощник по хозяйству – Причитала старушка, вытирая глаза кончиками платка.
- А что, у нас сейчас по уходу за стариками отсрочка не полагается? – шепнул кандидат на ухо своему помощнику сидевшему рядом. – Тот лишь отрицательно покачал головой.
- Хорошо бабуля, обязательно рассмотрю ваш вопрос, и обязательно дам знать о своем решении!
- Вот спасибо милый! Прямо и не знаю, как тебя благодарить!
- Ну что вы, какие пустяки! – довольно усмехнулся кандидат.
Вдруг, входная дверь с силой открылась и на пороге показался мужичек лет пятидесяти. Это был Семен, местный механик, передовой работник бывшего колхоза, одним словом мастер на все руки, не раз выручавший жителей деревни из беды.
С грозным выражением лица, быстрой походкой он направился к сцене где сидело районное руководство. Выкрикивая ругательства в адрес Василича, он одновременно с этим засучивая рукава промасленной спецовки, и оголяя крепкие натруженные руки.
- Ой, папаня! – вырвалось у Маши.
В воздухе повис запах кровопролития. От гневных выкриков и страха быть побитым, управитель вскочил, и схватился за спинку стула, намереваясь обороняться, но до мордобоя не дошло, вступился кандидат:
- Спокойней, спокойней граждане, давайте обходиться без оскорблений! Разберемся!
- Какие у вас претензии к Василь Василичу
- Претензии мои, господин хороший, вполне обоснованы! – успокаиваясь начал Семен. - Этот…, - он осекся, - Василь Василич, пользуясь своим положением, и тем, что большая половина из нас ничего не смыслит ни в деньгах, ни в бумагах, незаконно отхватил у меня участок земли, на котором я вел хозяйство.
- Небольшое урочище, где мы пасли скот, отошло ко мне по закону, после так называемой приватизации колхозной земли. Все документы были в порядке, и никогда проблем с этим не возникало. А тут, он как-то заявился, и говорит: «Давай меняй свидетельство на землю, оно у тебя устарело. Тебе мол выдадут новое, с кадастровым номером, и все в таком духе».
- Ну, я по глупости то своей и согласился! А когда начал переоформлять все на свою дочурку, выяснилось, что та часть земли, которая числилась за мной, перешла целиком в руки вот этого мошенника! – и Семен указал пальцем на Василь Василича.
- Да, дело пожалуй серьезное! – выслушав, произнес кандидат. – Здесь требуется тщательное разбирательство, с использованием всех фактов.
- Вы Василь Василич, завтра загляните ко мне, по этому вопросу. А вас гражданин, я записал, и обещаю, что не оставлю это дело без внимания.
Следом, друг за другом потянулась вереница жителей деревни, со своими вопросами. Кто-то просил построить магазин, кто-то заасфальтировать дорогу и пустить общественный транспорт до райцентра, у многих вообще вопросы повторялись и на взгляд Василь Василича выглядели настолько мелкими и необязательными, что он, посоветовавшись, решил прикрыть этот, как он выразился - Балаган, сославшись на усталость кандидата и его большую загруженность. Все получили гарантии выполнения озвученных просьб и предложений, и довольные разошлись по домам.
Отгремели выборы, кандидат успешно прошел допустимый порог, набрав соответствующее количество голосов, и торжественно заступил в должность. Не успели оглянуться жители деревни, как наступила зима, а с ее приходом многое изменилось в их жизни. Колька ушел в армию, а его возлюбленная Маша, стала с надеждой на предстоящую свадьбу отсчитывать дни, до его возвращения. Зима в тот год выдалась на редкость снежной и из-за большого скопления снега, обвалилась крыша в деревенском клубе, после чего, туда перестали по выходным привозить районных артистов. Дорогу настолько сильно перемело, что автолавка, привозившая жителям деревни продукты и все необходимое, стала останавливаться в двух километрах, на основной трассе. Маша и еще две девочки, жившие вместе с родителями, взяли шефство над стариками и помогали им по хозяйству. Куда-то исчез и Василь Василич. Буквально через неделю после выборов, его машина перестала появляться в деревне, а вскоре на доме появилась табличка «Продается». И жизнь жителей деревни стала совсем невеселой.
- Семен! Нужно обязательно ехать в район, хоть тракторишко какой вытребовать с властей, совсем снегом завалит, что тогда делать будем? – сетовал сосед Семену, очищая снег от крыльца.
Все с надеждой ждали каких-нибудь положительных изменений в жизни деревни, вспоминая обещания избранного главы района. Но их почему-то не происходило, ни через год, ни через два.
Не дождавшись своего внука из армии, один за другим из жизни ушли дед и бабка Кольки. Стариков оплакивали всей деревней, а спустя неделю Маша получила письмо от своего возлюбленного, в котором были следующие строки:
«Дорогая Маша, спешу сообщить тебе, что у меня все хорошо. Служба идет в гору. Как выяснилось, я оказался на хорошем счету у командира части, и он предложил мне заключить контракт, на дальнейшую службу, что я недавно и сделал. Через полгода мне обещали дать квартиру. Нам всем, кто остался служить по контракту дадут по квартире, здесь так заведено. Так что меня назад не жди, я не вернусь. Постарайся сама устроить свою жизнь и уезжай из этой дыры, там пропадешь. Старикам привет, скажи, что я их очень люблю,
твой Николай
Прочитав последние строки, она невольно заплакала, вспомнив о недавно умерших стариках, ведь они так надеялись увидеть своего внука и порадоваться за него. Сама же Маша уже давно подумывала уехать из деревни в город к тетке и поступить в институт, а слова Николая лишь подстегнули ее к этому. Рано утром, собрав вещи, она вышла за калитку и с грустью оглянулась назад, на свой старый покосившийся дом, как бы прощаясь с ним навсегда. Семен – отец Маши, выкатил из сарая тачку, погрузил в нее все вещи которые взяла с собой девушка, и они пока вся деревня спала, неспеша пошли на ту дорогу, которая вела в райцентр.
- Ну, удачи тебе дочка! – он обнял Машу и посадил ее в подошедший автобус. А потом еще долго стоял, и смотрел ему в след, пока тот не скрылся за поворотом. На обратном пути, чтобы не идти пустому Семен набрав дров, пришел домой затопил печь и лег спать. Наутро его разбудил крик за окном. Отодвинув занавеску, он увидел соседку Тоньку, которая стояла у калитки и звала его.
- Чего ты кричишь с утра пораньше, людей разбудишь! – сказал Семен выходя на крыльцо
- Да, я уже по деревне бегала, все уже знают, велели к тебе идти!
- Зачем? – Удивился Семен.
- Я была в городе, и гляди что увидела. На, читай! – и она сунула ему помятую газету.
На передней странице, в рамке был обведен портрет уже знакомого Семену кандидата, а внизу крупными буквами было написано:
«26 августа после продолжительной болезни, скончался глава администрации Н-кого района, С…С…Ф…, в связи с этим руководство района 4 сентября назначает внеочередные перевыборы…»
Вокруг уже начал собираться народ, и все в один голос твердили:
- Давай Семен поезжай, скажи там веское слово за нас перед новым начальством, может это наш последний шанс.
Семен обвел взглядом своих несчастных земляков, всех кто остался, и грудь его сдавило, от боли за народ.
- Эх, была не была! Поеду!
Через час, он уже стоял на остановке и ждал заветный автобус.