Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
404. Стрельбище в океане. 14 августа 1973 года.
Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Вторник 14 августа 1973 года. БПК "Свирепый" в открытом океане. Дневная температура: мин.: 11.0°C, средняя: плюс 13.8°C тепла, макс.: плюс 16.0°C тепла, без осадков, на ветру температура воздуха плюс 15.0°C. Восход солнца – 05:12, заход солнца – 21:51 (GMT+1), район наблюдений метеостанции Рейкьявик (Исландия). В районе пребывания БПК "Свирепый" в Атлантическом океане ("Фареро-Исландский рубеж", англ. GIUK gap) ветер слабый (3 балла), скорость ветра 4 м/с (14,4 км/ч). Волнение моря лёгкое (3 балла), гребни волн опрокидываются и образуют стекловидную пену. Изредка на гребнях волн возникают "белые барашки". Волны высотой 0,6-1 м, длина волн до 6 метров.
Во вторник 14 августа 1973 года случилось то, что должно было произойти в воскресенье 12 августа 1973 года, то есть в День рождения БПК "Свирепый" - стрельба из автоматов и пистолетов по буксируемой мишени на ходу корабля. В воскресенье все отдыхали, нежились на свежих постелях после баньки и постирушки, а в понедельник 13 августа был "день тяжёлый", к тому же летал немецкий "Атлантик" и к вечеру поднялся ветер и началось яростное океанское волнение. Сегодня ветер был слабый, а волнение лёгкое, поэтому боцмана быстренько соорудили из пустых стальных бочек и старых досок грузового поддона плот, на котором боцман-плотник Володя Баранов сколотил стойку и щит мишени для стрельбы из стрелкового оружия. Плот с мишенью прикрепили к корме БПК "Свирепый" двумя стальными тросами так, чтобы плот следовал за кораблём в кильватерной струе, но не вертелся, а находился в устойчивом положении "лицом к кораблю".
Небо Атлантики было покрыто пеленой облачности, температура внешнего воздуха ощущалась нами, привыкшими к душной жаре боевых постов, как морская, осенняя и северная: рано утром плюс 11.0°C тепла, днём - плюс 13.8°C, в полдень (по термометру) - плюс 16.0°C тепла, а на ветру - 13-15 15.0°C , но без осадков, а под "боевое настроение" перед стрельбами, так и вообще, - "нормальная". Всё, буквально все на корабле хотели пострелять из автоматов АК-47, особенно, мичманы и офицеры. Для них были приготовлены пистолеты Макарова, а для нашей команды корабельных диверсантов (ПДСС и абордажная группа) ещё пулемёт, гранатомёт РПГ-7 и ручные гранаты.
Когда старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов объявил по КГС (корабельная громкоговорящая связь), что будут учебные стрельбы из автоматов для личного состава, на корабле поднялся ажиотаж (всеобщее возбуждение), какого давно не было. Матросы и старшины рядились и договаривались, кто и когда по очереди будет выходить на стрельбище, которое устроили по правому и левому борту на корме БПК "Свирепый". Там, на минных рельсах, боцмана расстелили старые матрацы, установили ящики из-под консервных банок, а на палубе юта у нижней артиллерийской башни АК-726 поставили большой стол, под которым и на котором разложены были "цинки" с патронами и специальные ящики с оружием.
Старпом и командиры боевых частей, особенно, командир БЧ-2 капитан-лейтенант А.П. Котов и командир БЧ-3 старший лейтенант О.А. Белонин, выполняли все операции по подготовке к стрельбе из стрелкового оружия строго по руководящим документам, поэтому построение групп, заряжение оружия боевыми патронами, выход моряков на позицию, выдача оружие в руки, приготовление к стрельбе, стрельба и завершение стрельбы осуществлялось строго по командам, в строго порядке и при строгом контроле со стороны командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова и замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина. Я в этом участвовал только как пронырливый фоторепортёр, который шнырял между всеми, выискивал лучшие места и точки съёмки, чтобы фоторепортаж об этом событии был наиболее красочным, интересным и полным.
Конечно, все без исключения хотели как можно скорее приступить к стрельбам, но старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, чувствуя свою значимость и ответственность, затеял сначала какой-то инструктаж и проверку знаний личным составом условий выполняемого упражнения стрельбы из автомата, затем требований безопасности при стрельбе. При этом "экзамен" старпома должны были пройти командиры боевых частей и офицеры, которые были назначены старшими на "стрельбище". При этом Николай Валерианович сам лично с явным удовольствием показывал офицерам приёмы обращения с оружием и патронами.
Командиры боевых частей выстроили свой личный состав по группам (сменам) и старпом объявил о начале выполнения упражнений стрельб из стрелкового оружия. Руководитель стрельб командир БЧ-3 старший лейтенант О.А. Белонин скомандовал: «Очередной смене, получить на пункте боепитания боеприпасы», затем: «Раздатчику боеприпасов выдать смене по 15 патронов». Офицер около раздаточного стола под роспись в раздаточно-сдаточной ведомости выдал первым двум морякам (матрос и старшина) пустые магазины к автомату АК-47 и отсчитал патроны. В дальнейшем магазины с патронами уже выдавали морякам, которые занимали позицию лёжа на стрельбище.
Боеприпасы (патроны) были в металлических закрывающихся на замок ящиках. Первые двое моряков первой смены, получив боеприпасы, снаряжают патронами магазины и под руководством старшего смены (командир или офицер боевой части) проследовали на исходный рубеж стрельбища. Здесь руководитель стрельбы (старший лейтенант О.А. Белонин) поставил перед первыми стреляющими боевую задачу - поразить болтающуюся на вершине кормового буруна плавающую на буксире мишень "хотя бы три раза". Старший смены (командир или офицер боевой части) уточнили каждому стреляющему порядок выполнения упражнения: занятие огневой позицию, место и положение для стрельбы, сектор стрельбы, направление движения, очередность стрельбы, порядок прицеливания и т.д.
Когда все убедились, что первое двое стреляющих всё хорошо поняли и повторили вслух все указания, руководитель стрельбы на "стрельбище" старший лейтенант О.А. Белонин доложил старшему помощнику командира корабля капитан-лейтенанту Н.В. Протопопову о готовности к стрельбе. Старпом приказал наблюдателю (одному из помощников командира корабля) поднять флагштоке красный флаг (включить красный фонарь), а сигналисту - подать звуковой сигнал «Слушайте все». По этому сигналу старпом скомандовал: «К бою!».
Странно, но этот сигнал и команда мгновенно прекратили весь шум, говор и суету, которой были охвачены все в процессе подготовки к стрельбам. Теперь все замерли и молча стали смотреть как стреляющие в соответствии с поставленной задачей выдвигаются на рубеж открытия огня, занимают исходное положение "лёжа" на сырых матрацах перед самым обрезом кормы и готовятся к стрельбе. Заняв огневую позицию на рубеже открытия огня (как звучит! - автор), стреляющие вставили магазины в заранее приготовленные на позиции автоматы АК-47 и почти дуэтом доложили: «Старшина (такой-то), матрос (такой-то), к бою готов».
Убедившись в готовности стреляющих и в безопасности стрельбы, старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов приказал руководителю стрельбы старшему лейтенанту О.А. Белонину: "Огонь!". Белонин репетовал (повторил) эту команду стреляющим: "Огонь!" и оба стреляющих почему-то почти одновременно тремя очередями по 5 патронов тут же выпалили в сторону плавающей мишени. Как назло то ли корабль прибавил ходу, то ли океанская зыбь толкнула корабль или мишень, то ли волнение стреляющих было чрезмерным, но все пули пролетели мимо мишени - в "молоко"...
Вместо того, чтобы по окончании стрельбы доложить, как положено: «Матрос такой-то, стрельбу закончил!» и поставить автомат на предохранитель, отстрелявшийся старшина вдруг воскликнул: "Не попал! Не попал! дайте ещё магазин! Матрос тоже не доложил, как положено по уставу, но он передёрнул затвор, щёлкнул "всухую" курком и поставил оружие на предохранитель. Старший смены (командир или офицер боевой части) вместо команды "Разряжай!" суровым и командным голосом взвизгнул "разряжай!!!", после чего стреляющие выполнили это действие уже так, как было положено, то есть передёрнули затворы, спустили курки автоматов, поставили их на предохранители и отсоединили пустые магазины.
"Старшина такой-то, оружие разряжено, поставлено на предохранитель» - доложил старшина, за ним тоже самое ещё раз с делал матрос. Руководитель стрельбы (старший лейтенант О.А. Белонин) спокойно, без паники и суеты скомандовал: «Оружие - к осмотру!». Старший смены (командир или офицер боевой части) забрал у лежащих стреляющих автоматы, после чего Олег Анатольевич Белонин скомандовал: «Смена - встать!", "У башни - становись!" и указал рукой место куда первые двое стреляющих должны были встать.
Старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. протопопов подошёл к старшему смены (командиру или офицеру боевой части) и двум отстрелявшимся, молча внимательно посмотрел каждому в лицо, потом обернулся к старшему на стрельбище (старшему лейтенанту О.А. Белонину), что-то буркнул по поводу того, что "им хоть кол на голове теши, всё равно ничего не запомнит" и дал команду продолжать стрельбы. В это время раздатчик патронов (один из помощников командира корабля) сделал запись в ведомости о расходе патронов и уже снарядил магазины патронами для следующих стреляющих. Теперь их было четверо - по двое с каждой боевой части или службы.
Старший боцман БПК "Свирепый" мичман Савва Павлович Кучерявый (период службы на корабле - февраль 1972 - март 1977) в это время внимательно рассматривал в бинокль свой плот-мишень и громко докладывал: "Товарищ капитан-лейтенант, мишень не поражена!". Старпом капитан-лейтенант Н.В. протопопов о чём-то кратко вполголоса посовещался со старшим лейтенантом О.А. Белониным, с командирами боевых частей и обратился ко всем морякам, которые толпились вокруг, ожидая своей очереди стрелять.
- Обратите особое внимание на действия при изготовке к стрельбе, на правильность выполнения приёмов и способов стрельбы. Стреляйте короткими очередями по три патрона. Прицеливайтесь "под мишень", когда она идёт сверху вниз, и "по верхнему обрезу мишени", когда она поднимается на волне вверх.
- Обратите внимание на точность подготовки для стрельбы, на умение вносить поправки на ход мишени, корректируйте ведение огня.
- Не торопитесь! Мишень от вас не уйдёт, а вот патроны в магазине скоро кончатся.
- Прошу вас, моряки, не увлекайтесь в ущерб безопасности, иначе я прекращу стрельбы. Выполняйте всё, что положено выполнять по уставу.
Странно, что старпом не приказал, не отругал, не взъярился, как обычно, а попросил моряков быть строже и сдержаннее. Все это отметили и в дальнейшем уже никто не выбивался из правил, выполнял всё строго, точно, по "писанному". После второй стрельбы стреляющие начали собирать гильзы перед тем, как покинуть огневую позицию и сдавать их раздатчику патронов. После каждой стрельбы, а с кормы левого борта по мишени начали стрелять свободные мичманы и офицеры, они стреляли из автоматов и пистолетов, старпом устраивал короткие разборы стрельб, объявлял оценки каждому стрелявшему, будь он матросом, старшиной, мичманом или офицером. Все очень переживали за свои результаты стрельбы, за успехи или неудачи друзей. Ажиотаж и возбуждение на "стрельбище" были огромные. Зрители и свободные участники этого зрелища и события толпились на крыше ангара, в котором скрывались лебёдка и подъёмный кран буксируемой гидроакустической станции "Вега" (БУГАС "Вега").
Моряки БПК "Свирепый" стреляли по сменам и вскоре (примерно за полтора часа) все свободные от вахт по одному разу выходили на огневые позиции и стреляли в плавучую, юркую и всё ещё целую мишень. Конечно, были счастливчики, которые попадали в деревянный дощатый щит, поставленный на плоту поперёк и прикрытый листом фанеры с намалёванной белой краской "фигурой фашиста в каске по пояс". Чтобы попасть в прыгавшую в поле зрения "фигуру" кто-то стрелял длинной очередью, начиная с "подножия" плота и ориентируясь по попаданию пуль в воду. В отличие от красивых высоких "фонтанчиков", какие нам показывают в кино, настоящие пули просто вонзались в воду с еле заметными всплесками на воде. Другие стреляющие "ловили момент", предугадывая движение мишени и плота на волне-буруне, стреляли с "упреждением", как на стрелковом стенде по "тарелочкам", в тире или на охоте. Каждый раз, когда кто-то стрелял из автоматов, я мысленно подсказывал им и самому себе, как надо было стрелять, потому что вокруг все только и говорили о том, как надо прицеливаться в "пляшущую мишень".
- Надо ждать, когда бурун подкинет мишень вверх! - увлёчённо орал один годок рядом со мной. - И нажимать на спуск тогда, когда она только-только собирается двинуться вверх!
- Нет! - орал другой первому, как глухому. - Надо всё время вести мишень "мушкой" и в тот момент, когда она "зависнет" на вершине буруна или во впадине, нажимать на спуск!
- Суворов! - окликнул меня командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров. - Вы стреляли?
- Никак нет! - ответил я, потому что всё это время бегал по "стрельбищу" и фотографировал.
- Бегом в строй! - приказал Геннадий Фёдорович.
Я отдал свой фотоаппарат сигнальщику-наблюдателю БЧ-4 старшему матросу Ивану Крючкову, попросил его меня сфотографировать, но прежде чем снимать, позвать, то есть окликнуть меня, чтобы я обернулся. Дело в том, что я уже сфотографировал множество стреляющих, но они все были увлечены стрельбой, не обращали на меня внимание и поэтому были почти неузнаваемый в "горячке буден" на огневой позиции. Только жанровые сценки у стола раздатчика патронов, в строю смены стреляющих, в кучке веселящихся моряков после стрельбы должны были быть интересными кадрами, а вот сам процесс стрельбы из автоматов и пистолетов выглядел в видоискателе фотоаппарата несколько скучно... Надо было что-то делать и как-то исправлять ситуацию.
Я помню то необычайно гордое волнение и жар в крови, когда впервые брал в руки настоящее боевое оружие перед принятием военной присяги и затем, во время несения вахты дневальным по роте у нашего знамени 9-го Флотского экипажа ДКБФ в посёлке Пионерское Калининградской области, было это в далёком ноябре-декабре 1971 года... Потом была сдача элементов курсовой задачи "К-1" и стрельбище на полигоне "Хмелевка" под Калининградом весной 1972 года, когда мы, первый изначальный экипаж БПК "Свирепый", веселясь и балагуря, старательно стреляли и расстреливали до последнего патрона весь выданный нам боезапас. Тогда я участвовал в броске моряков на пляж Хмелевки и мы набрали там множество "дикого янтаря", за который нам сильно "попало".
Теперь мы были на первой БС (боевой службе) и стрелковое оружие в наших руках было не просто учебным мероприятием, боевой подготовки, а реальным боевым событием, лично я воспринимал эту мишень, пляшущую на плоту на гребне буруна в кильватере БПК "Свирепый", как реального противника, скользкого, противного, мерзкого в своей намалёванной фашистской неуязвимости. Мне очень хотелось попасть в этого "фашиста в фашистской каске". Правда, к этому времени вся мишень уже была в дырках от пуль, но в сумраке непогоды, на фоне серого облачного неба, на расстоянии 50-100 метров от корабля продолжал болтаться, кидаться и плясать на волнах плот с деревянно-фанерным щитом, на котором еле-еле угадывалась фигура "по пояс".
Немного рассеянно, машинально и автоматически рапортуя, докладывая и отвечая на вопросы и команды, я вместе с каким-то мичманом (мы с ним остались двое из не стрелявших по первому разу), подошли к столу раздатчика патронов, расписались в ведомости там, куда указал грязный палец, взяли по рожку патронов и по команде прошли на огневую позицию. Место мне было очень знакомо - правый борт, обрез (край) кормы, рядом люк, ведущий в румпельное отделение. Матрацы, уложенные на минные рельсы, были примяты десятками тел, мокрые от сырости, холодные, как палуба корабля и жесткие. Ящики от консервов перед нами кто-то накрыл старыми бушлатами, поэтому левой руке, на которой лежало цевьё автомата АК-47 было удобно.
Сам автомат АК-47 был тёплый, ладный, с виду безопасный, пахнущий порохом и ружейным маслом. Приклад автомата был не массивный деревянный, а гладкий лёгкий пластмассовый, поэтому приятно охлаждал горящую от волнения щёку. Я выполнил всё, что было положено сделать стреляющему, повторил движения и доклады, которые делал рядом лежащий мичман и приготовился к стрельбе. Команд Печкурова я не слышал - я ориентировался на действия рядом лежащего мичмана.
- Так. Вставить магазин в автомат...
- Опустить предохранитель в положение "авт"...
- Резко и решительно, удерживая автомат левой рукой, передёрнуть затвор и отправить первые патрон в патронник...
- Положить автомат на "бруствер" и прицелиться...
- Совместить планку прицела с мушкой так, чтобы выемка прицела и мушка были на одной высоте, а всю эту конструкцию подвести под мишень...
- Чего она пляшет-то!? Чего пляшет? Постой на секундочку!
В этот момент рядом с моим левым ухом громко и неожиданно "стрекотнул" тремя выстрелами автомат мичмана и гильзы бесшумно, пролетели над моей головой и зазвенели на стальной палубе справа от меня...
- Мичман уже стреляет! - успел подумать я и от неожиданности нажал на спуск. Первые три патрона улетели мимо мишени, скользнувшей в этот момент вниз, во впадину между волнами буруна. Я даже не видел, как попал в белый свет, как в копеечку...
- От, чёрт! Ну, Суворов! Пальнул в небо! Это мичман виноват... Стреляет без предупреждения! - только в этот момент я краем уха услышал команду Г.Ф. Печкурова или ещё кого-то: "Огонь!". Мичман "стрельнул" до команды.
Вокруг нас что-то происходило, потому что я краем глаза видел чьи-то командирские ботинки, слышал чьи-то голоса, команды, но это было как во сне, потому что мичман рядом со мной вёл стрельбу короткими "трёхпатронными" очередями, а я ещё ни разу не выстрелил так, чтобы попасть в эту ненавистную пляшущую на стремительном буруне мишень. Именно в этот момент я вдруг отрешился от всего, что нас окружало и слился один на один с этой мишенью... Я вдруг вспомнил разговор и полемику годков, представил себе, как "веду" мишень в прицеле или жду ей "на взлёте". Только я успел об этом подумать и навести прицел и мушку в вероятную точку, куда должна была всплеснуться мишень, как она показалась в поле моего зрения и я мягко и плавно нажал на спуск... Немедленно от верхнего правого, уже ущербного, края щита мишени вдруг отскочил большой кусок-щепка и взлетел вверх и в сторону от мишени...
Я тут же с щенячьим восторгом вспомнил, как когда-то в детстве, стрелял из мелкокалиберной винтовки, когда пьяненькие мужики во главе с родным братом моего отца, дядей Толей Суворовым, вышли после маминого угощения поздно вечером в наш сад, чтобы показать себе и нам своё умение стрелять. Дядя Толя и мужики были из посёлка Центральный, сдавали зачётные стрельбы по системе ГТО (готов к труду и обороне) и должны были получать какие-то "золотые" и "серебряные" значки. Тогда мой папа стрелял первым и с первого патрона разнёс на дереве мёрзлое яблоко сорта "пепин шафранный" вдребезги. Дядя Толя (средний папин брат) стрелял вторым и сбил такое же целое яблоко, висящее на тонкой плодоножке. Мужики громко одобрительно встречали успех братьев. Третьи стрелять выпало мне и я, положив старенькую обшарпанную "мелкашку" на перекладину калитки, ведущей в сад, выстрели наугад (просто так). Я видел, как в ночное небо вдруг взлетела целая ветка с засохшими и замёрзшими сморщенными яблочками, а потом услышал, как папа воскликнул: "Вот как надо стрелять, по-суворовски!".
Под этот возглас, который я слышал в своих ушах, я ещё выпустил три очереди и уже спокойно, так как мичман давно перестал стрелять, видел, как мои пули вонзаются в щит мишени как раз там, где должна была быть фигура фашиста в рогатой каске, которую малевал мой друг боцман-плотник Володя Баранов. Кстати, последнюю очередь я дал наугад, как тогда в детстве, потому что мичман до этого перебил свое й очередью крепление троса к углу плота и он начал хаотично дёргаться и вертеться на месте, удерживаемый только одним тросом. Только после того, как я закончил стрельбу, я вдруг услышал издалека крик-зов Вани Крючкова и обернулся к нему. Этот момент запечатлён на прилагаемой фотоиллюстрации.
Я не слышал, как и что я рапортовал и докладывал, как проверял автомат на отсутствие патронов, как отсоединял магазин от автомата, как вставал и отдавал всё кому-то в руки. Только что я был один на один с противником и чувствовал, что попал в него, выполнил боевую задачу и от этого ощущал сильнейшую усталость. У меня подкашивались ноги, тряслись руки, глаза ничего не видели, а уши ничего не слышали. Кто-то меня был по спине, кто-то поздравлял с удачным выстрелом, кто-то вешал мне на мою худую шею тяжёлый фотоаппарат и мою сумку-планшет с "причиндалами" визуального разведчика, кто-то чего-то говорил мне прямо в ухо, а Дмитрий Васильевич Бородавкин, заместитель командира корабля по политической части и капитан 3 ранга, оттащил меня от всех в сторону и почему-то начал удерживать меня, как маленького, чтобы я не упал...
- Со мной тоже также было, когда я в первый раз стрелял из автомата в море, - услышал я голос Дмитрия Васильевича. - Давай, Суворов, приходи в себя, а то важное пропустишь...
- Я в порядке, - сказал я самому себе и замполиту бодрым голосом. - Сейчас оклемаюсь.
Да. Надо было срочно "очухаться", потому что начали происходить интересные события. Патронов оставалось ещё много и "рожки" начали заряжать "по полной", а затем расстреливать в пух и прах болтающуюся на тросе плот-мишень. Теперь, по традиции стрельбищ, "всласть" стреляли все желающие мичманы и офицеры. Вскоре от мишени и плота не осталось и щепок. Боцмана подтащили за трос остатки плота и меткими выстрелами крепление троса к плоту перебили. Наш многострадальный плот из изрешечённых пулями металлических полу- затопленных бочек без каких-либо признаков мишени уплыл, угоняемый бурным течением кильватерной струи, но на смену мишени вдали в море вдруг кто-то из сигнальщиков-наблюдателей увидел головы то ли касаток, то ли ещё каких-то китообразных животных. Это были белухи...
Фотоиллюстрация: 14 августа 1973 года. Атлантический океан. Морской район Атлантического океана под названием "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap). Стрельбище в океане. Тот самый момент, когда я закончил стрельбу из автомата АК-47 и обернулся на крик-зов товарища, которому отдал свой фотоаппарат, чтобы он меня сфотографировал. До этого я фотографировал все события сегодняшнего дня, который оказался для личного состава экипажа БПК "Свирепый" настоящим праздником - мы стреляли из стрелкового оружия (автоматы АК-47 и пистолеты ПМ) по мишени на плоту, следующему на привязи за кормой корабля в бурной кильватерной струе.