(глава из книги «Ходи по путям сердца твоего...» или невыдуманные истории нашей юности)
Хочу рассказать моим верным читателям, я знаю, их мало, но они все в тельняшках, как я в конечном итоге оказался в кинематографии. «Как же так!» - удивятся они, уже привыкшие, что я всё про морские истории рассказываю. А вот так и получилось, что осознал я в какой-то момент всю бесполезность тогдашнего своего существования. Что я имел в итоге после окончания мореходки - попал вместо торгового флота в военно-морской, вырос там до корабельного инженера гидрографической системы «Кура», а свою пользу любимой стране не ощущал. Мало того, страна в виде всевозможных знаков судьбы подсказывала мне, что хорош мол, Андрюха, фигнёй страдать, никому этого не надо, займись делом. Иди вон на завод, производи материальные ценности, вот и польза будет и стране, и семье, и народу. Целый месяц своего последнего плавания я анализировал эту свою идею и в конечном счете пришёл к выводу, что да, надо что-то менять. Должен быть прогресс в жизни, а то я совсем не развиваюсь. Развитие намечено было в сторону освоения электроники, а именно магнитной записи звука. Ну, то есть с электроникой-то я, конечно же, был на «ты» всегда. Увлекался ею с детства, со школы паял всякие поделки, добавил полезных навыков в мореходке, занимался ремонтом и «рукоделием» на работе в морях, но всё это было на уровне любительщины. Починить всё необходимое по своей работе я мог, мог восстановить сломавшийся магнитофон или телевизор, сделать своими руками усилитель, колонки или какую-нибудь цветомузыку смастерить - тоже не проблема, но хотелось копнуть глубже. Стать профессионалом в этой области. А стало быть, не заниматься какими-нибудь устройствами для дома и семьи, а именно работать с профессиональной техникой.
Так же как ведёт себя электрический ток, так пошёл и я - по пути наименьшего сопротивления. Жили мы тогда на Кондратьевском проспекте, рядом находился сильно подходивший по всем моим планам 86-й цех объединения ЛОМО. Или его ещё помнят как бывший завод киноаппаратуры «КИНАП». Туда я и пошёл устраиваться на работу. К этому моменту я полностью рассчитался с океанографией, отгулял все отпуска и отгулы, и был полностью открыт для путешествия по новому жизненному пути.
Взяли меня на должность регулировщика радиоаппаратуры на участок изготовления магнитофонов для звукооператоров - КЗМП-9. Это было чудо советской техники в области магнитной записи звука для мобильного применения в кино. Мой участок был бригадой Серёги Васильева - отличного мужика, о котором я помню только хорошее. Из старослужащих в бригаде ещё блистал Толик Вальмус. Оба являлись основными «авторитетами» по всей линейке нашей продукции. Потому что именно через их руки все эти аппараты и прошли. Васильев отвечал за черновую отладку и отбраковку механики, Вальмус спец в основном по электронике. Остальные ребята были ещё молодыми и начинающими, сидели на регулировке плат. Но процесс этот был динамичный, в нашей бригаде люди быстро росли в профессиональном смысле и если парень толковый, то от плат он быстро переходил к регулировке аппарата в целом. Из молодых толковыми были, как правило, все Андреи – Полухин, Маевский ну и ваш покорный слуга. Из выше перечисленных трое имели морское образование – я из ЛМУ, а Вальмус и Полухин из ЛВИМУ. Так что не зря я в своё время из «Макаровки» ушёл – всё равно бы здесь на заводе и встретились.
Втянулся я очень быстро. Понял с удивлением, что совершенно необязательно было ходить по морям, чтобы заработать больше чем твоя зарплата – люди на заводах давно уже придумали как зарабатывать деньги. Они просто высиживали себе дополнительные суммы. Не говоря уже о том, что ЛОМО выполняло ряд очень важных госзаказов и на этих участках работ люди получали просто как космонавты – «катались как сыр в масле». В нашем 86 цехе в то время уже такой «лафы» не было, поэтому мы свои деньги просто «высиживали». С момента сдачи пропуска на проходной тебе начинали щелкать рабочие минутки, как в таксометре. Они складывались в рабочие часы. Потом в часы переработки. Всё это множилось затем на коэффициент трудового участия и «на круг» ты получал неплохой заработок. Гораздо больше, чем я зарабатывал в морях – океанах. Не говоря уже о том, что жил всё это время с семьёй, без всяких там тягот и лишений военно-морской службы. Правда, иногда доходило до крайностей. Помню, как одна монтажница трое суток не вылезала из цеха, пока её не увезли на «скорой» – потеряла сознание на рабочем месте. Но в основном люди были разумные, трезво оценивали свои силы, брали необходимое снаряжение – чай, кипятильник, бутерброды и полторы - две смены проходили легко. Проще высиживать было в ночную смену, там люди откровенно могли поспать прямо на рабочем месте в момент крайнего истощения, при условии, конечно, что норму свою ты уже выполнил. Конечно, попадались и «придурочные» надзиратели, которые в ночную не давали людям спать. Но такие смотрящие были в редкость. Все всё понимали и то, что люди вынуждены приспосабливаться к правилам и условиям труда. А нам регулировщикам, как элите работников цеха, для острых ощущений ну и чтобы можно было развеяться были придуманы поездки в командировки - на ремонт и ввод в эксплуатацию нашей техники. Что тоже приносило не только новые ощущения и приключения, но и дополнительный заработок за счет командировочных и премий.
На соседнем участке делали видеомагнитофоны ЛОМО ВМ-403, но это уже для полупрофессионального применения, они слегка не дотягивали по своим параметрам до стандартов профессиональной техники. Само собой все эти наши изделия были созданы полностью на отечественных комплектующих и на собственной конструкторской базе. По всем изделиям концерна ЛОМО импортозамещение в те времена было полным, как сейчас очень модно стало говорить.
Теперь расскажу непосредственно о нашем аппарате. Хотя на верхней шильде и было написано «Ритм-320», так никто из нас его не называл. Называли коротко – девятка, семёрка, пятерка. Соответственно КЗМП-9, КЗМП-7 и КЗМП-5. На тот момент выпускалась только девятка, остальные появлялись у нас только для ремонта и его могли произвести только старослужащие регулировщики. Через их руки прошли все виды магнитофонов из этой линейки «Ритм». Через мои же руки прошёл только КЗМП-9.
Я не буду тут приводить его технические параметры. Современному человеку они мало что скажут, могу только лишь образно объяснить отличие аналоговой техники от цифровой, которая позже пришла ей на смену.
Прежде всего, конечно, это качество звука и это не пустые слова, а честный, «без дураков» чистый аналоговый звук. Люди, которые в обычной жизни пользовались только бытовой техникой, этого никогда не поймут. Все заявленные технические параметры были совершенно осуществимыми. Поэтому присутствовала отменная чистота звука, отсутствие шумов и искажений, в общем, всё то, что необходимо для профессионального применения в кино. Достигался этот результат за счет высокой скорости ленты, толстого магнитного слоя ленты, обязательной настройки на конкретную ленту и симметричных электрических сигналов по входу и выходу. Это профессиональный стандарт и поэтому он давал возможность намного превзойти бытовое звучание, к которому люди привыкли в домашнем использовании звуковоспроизводящей аппаратуры. Кроме того в аппарате был сквозной канал, это значило, что ты мог сразу слышать то, что записано или регулировать ток подмагничивания, настраиваясь на конкретную ленту. В этом случае параметры магнитофона и отдача ленты были идеальными.
Теперь что такое аналоговый звук. Человек подсознательно различает настоящий живой голос, звук музыкальных инструментов в отличие от записи этих звуков, прошедших через несколько трактов преобразования и усиления. Всегда можно понять разницу – живое это звучание или запись по неизбежным искажениям звука.
Так вот при аналоговой обработке это различие гораздо мягче и гармоничнее, чем при цифровом преобразовании. Все наши органы чувств тоже имеют аналоговую природу, и поэтому организм человека принимает за истинные только гармоничные живые звуки, всё остальное подсознательно относит к чуждым организму искусственным звуковым проявлениям.
Это явление зависит от разных факторов, но если не углубляться, то вся аналоговая техника, прежде всего, основана на природных явлениях, как и сам человек с его органами чувств. Это я о природе намагничивания материалов и хранения этой информации в виде магнитной записи в памяти этой ленты. Ну и о том, что запись эта, конечно же, происходит без преобразования "в цифру".
А если говорить в общем, то это то же самое, если, сравнивать механические часы с кварцевыми или электронными. Да, механические часы хороши для тех, кто знает в них толк, учитывает их особенности. Бережёт от магнитов и проникновения влаги. И в этом случае такие часы при должном к ним отношении послужат тебе хоть на необитаемом острове хоть на подводной лодке. Электронные же будут работать точно, но только пока хватит заряда батарейки.
Так и наша аналоговая техника профессиональной магнитной записи - чтобы она отдавала заложенные в ней качества, необходимо было быть специалистом и понимать сущность магнитной записи. Это же не холодильник, который включил и дальше уже пользуйся и ни о чём не думай. Хотя и холодильник надо время от времени подвергать профилактике.
О сложности нашего аппарата можно было судить хотя бы по его цене. На тот момент цена нового КЗМП-9 была соизмерима со стоимостью отечественного автомобиля. Это был симбиоз сложной механики и электроники. Вещь, полностью изготовленная из цветных металлов – алюминия, нержавеющей стали. Комплектация тоже была соответствующей. Чехлы, ремни, патронташи для батареек всё это было из натуральной кожи. Электронные модули заливались толстым слоем лака и намертво крепились к материнской плате. Для минимизации акустического шума при чистовой записи звука на съёмочной площадке аппарат закрывался крышкой с надежной фиксацией. Даже уровень этого акустического шума нормировался и проверялся в заглушённой камере. Это специальное помещение было на главной территории ЛОМО. Для сдачи этого норматива нам приходилось возить свою продукцию туда. Другими словами конструкция КЗМП-9 не была халтурной.
Конкурентом нашего аппарата в этом секторе использования была только «Nagra» - торговая марка звукозаписывающей аппаратуры для профессионального применения, выпускаемая швейцарской компанией Kudelski SA. Их конструкцию разрабатывал инженер польского происхождения Стефан Кудельски. Он был большим молодцом и умницей. Его техника считалась эталоном качества в кинематографии. За технические достижения в производстве своих магнитофонов он даже получал неоднократно премии «Оскар».
Я же могу отвечать только за качество нашего аппарата. В умелых руках он мог конкурировать с «Нагрой», потому что задачи свои он выполнял. Но с одной лишь оговоркой – в умелых руках. Это всё равно, что сравнивать бой нашего танка Т-34 или самоходки СУ-100 с немецкими «пантерами» или «тиграми». Пусть в наших танках и не было комфорта, но в умелых руках они побеждали всех этих «зверей» - «тигров, пантер и леопардов». Надо только было учитывать особенности - плюсы и минусы каждого из представителей этой техники.
Нельзя сказать что наш аппарат был прост и неприхотлив как автомат Калашникова, нет, он был как раз нежен и капризен, но капризность в большей степени зависела от личности того регулировщика, который собирал, настраивал и сдавал его в госприемку. Да, все наши КЗМП-9 проходили госприёмку, и это была обязательная операция. По каждому аппарату сдавались все его технические параметры контролёру ОТК. Эти тетушки совершенно не зависели от наших «заморочек» – выполнения плана и тому подобных проблем. Отдел контроля существовал параллельно нашему 86-му цеху и имел своё руководство. Хотя были, конечно, методы «втюхивания», если что-то не влезало в рамки необходимых параметров, но к этим методам прибегали крайне редко и не все из нас. Тётушки из ОТК были стойкими как кремень и особо то им «глаза не отведёшь». Кое к кому можно было подобрать «ключик к замочку». Как правило заболтав, или заморочив голову, которая, у отдельных представительниц прекрасного пола из ОТК всё же была. Поэтому все эти обходные технологии основывались только лишь на личном факторе и были необходимы только если мы «зашивались» со сроками сдачи или попадалась совсем уж бракованная партия комплектующих. Да, как человек через чьи руки прошли все составляющие нашей техники, могу сказать что мы действительно «лепили из говна конфетку». Но мы, по крайней мере, были честнее, чем ребята с участка видеомагнитофонов. Я поездил по командировкам «на запуск» этих наших «видиков». Чаще всего только что купленный аппарат просто не работал, и его надо было «доводить» на месте, будучи уже вдалеке от завода, необходимых деталей и имея только то, что догадался взять с собой.
А слабым местом именно наших магнитофонов, большей частью приводившим к отказам и браку в условиях работы репортёров и звукооператоров, было плохое качество магнитной пленки, производящейся в СССР, недолговечность полиуретановых прижимных роликов, которые сохли от времени и дубели на морозе и плохое качество магнитных головок, которые были просто как расходный материал. А в ЗИП (запасное имущество прибора) клали откровенный брак, который не смог пройти предварительный отбор по своим параметрам. ЗИП был не как на флоте. Не стопроцентный, но довольно-таки существенный. Дело в том, что киносъёмочным экспедициям приходилось очень часто работать в автономных условиях и чинить технику приходилось только своими силами. Тому, кто умел это делать, конечно.
Все эти особенности нашего магнитофона впоследствии послужили причиной моего перевода с завода на киностудию «Ленфильм», где возникла острая необходимость курировать поддержание парка аппаратов нашего производства в рабочем состоянии. А вся эта заводская жизнь, навыки в производстве сложной техники, любопытные события и приключения в командировках были только лишь базисом для дальнейшего, очень интересного и любимого мною кинематографического этапа жизни.