Таманский саркофаг был обнаружен местными жителями в 1916 г. В настоящее время экспонируется в Боспорском зале Московского Государственного Исторического музея.
Но против должности заведующего грязелечебницей в справочниках стоял прочерк или слово «вакансия». Вероятно, осознание ненормальности ситуации, когда за работу крупной лечебницы отвечают временные люди, подтолкнуло начальство к новому решению: после окончания лечебного сезона 1915 г. был издан приказ об учреждении в станице Таманской одноимённой войсковой больницы на 25 мест. Таманский же приёмный покой надлежало переместить в другую станицу по усмотрению войскового начальства. В штате Таманской войсковой больницы значились: ст. врач (годовой оклад жалованья 1344 руб. плюс столовых 420 руб.), мл. ординатор (1080 + 360 руб.), зав. хозяйством (480 + 480 руб.), ст. медицинский фельдшер, по одному мл. медицинскому и аптечному фельдшеру (360 руб.), сестра милосердия (180 руб.), писарь высшего оклада (72 руб.). При этом на ст. врача вновь учреждаемой Таманской больницы возлагалось заведование Тузлянской грязелечебницей, а заведующий хозяйством последней – классный фельдшер – вне лечебного сезона исполнял обязанности ст. медицинского фельдшера этой больницы. Младший же ординатор Таманской больницы во время лечебного сезона грязелечебницы замещал ст. врача, а в остальное время года, в случае надобности, мог быть командирован в одну из войсковых больниц ККВ. После Гражданской войны грязелечебница была расширена, благоустроена и усилена кадрами. Использовалось уже 100 коек (вначале было - 60) и около 1 тыс. чел., не считая дикарей, получают в течении летнего сезона возможность принимать процедуры.
Сообщение между станицей и Тузлой осуществлялось с помощью приличных конских линеек и специального автомобиля. В период немецкой оккупации в грязелечебнице был устроен концлагерь, в котором содержались наши военнопленные. Они строили железную дорогу до Тамани и восстанавливали причал (порт), некогда расстрелянного предпринимателя Кроткова. Район порта и косы Тузла постоянно находился под обстрелами и бомбёжкой, как нашими войсками, так и немецкими. Была разбита и грязелечебница, которую после войны уже не восстанавливали. Спустя полвека с большим трудом можно было отыскать то место, где так успешно лечились целебными грязями наши предки. С 1909 г. в ст-це Таманской в целях закрепления песка в почве и для извлечения экономической выгоды начинается массовая посадка виноградников. Кроме этого жители занимаются хлебопашеством и отчасти рыболовством. Плавней уже нет. Земля общинная составляет 19310 десятин. Душевой пай - восемь и три четверти десятины.
ТАМАНСКИЕ ТОРЖЕСТВА
Примерно в 10 км от станицы Тамань, между мысом Панагия (с греч. «просвира») и мысом Тузла существовал греческий город Корокондама, который около двух тысяч лет назад в основном поглотило море. Возле косы Тузла, которая глубоко вдается в Керченский пролив, долгое время продолжались раскопки остатков древнего городища Корокондамы. С Керчью имелось ежедневное пароходное сообщение. С 17 по 27 мая 1911 г. в Царском Селе торжественно отмечали столетний юбилей Конвоя Его Императорского Величества. В составе поистине звездной делегации от ККВ, состоящей всего из 10 чел. был и (атаман с 1910 г.) (21) пристав станицы Таманской, отставной подъесаул Владимир Толстопят. В этом же году, в жизни станицы произошло ещё одно знаменательное событие - был сооружён и открыт 5 октября памятник первым черноморским казакам, высадившимся в августе 1792 г. На момент установки памятника вокруг была пустынная площадь. Безусловно, лучше, чем участник тех событий, никто эту историю не расскажет.
Сохранилась книга «Кубанский памятник Запорожским казакам», изданная 28 августа 1911 г. Её автором является есаул К. Гаденко, член и секретарь Комитета по сооружению памятника. А начиналось всё в далёком 1894 г. 6 марта на общественном сборе, который проводил станичный атаман сотник Толстопят В.И. Он был утвержден в должности приказом № 19 - 22. 04. 1892 г. - данные напечатаны в Кубанских Областных Ведомостях за 1892 г. и переутверждён приказом № 112 от 17 февраля 1894 г. - Книга Приказов по ККВ за 1894 г. На круге казаки приняли решение об увековечении памяти своих славных предков в граните. На это благое дело из станичных денег было выделено 500 руб. Денежные средства также собирали во всех строевых частях, командах, станицах. Через 10 лет в Войсковом Штабе оказалось 3112 руб. 56 коп. Попутно казаки собирали предложения о том, каким должен быть памятник. Атаман Екатеринодарского отдела, ген.-майор Иван Мазан предложил, чтобы проект изображал поставленную на пьедестал фигуру запорожца с непокрытой головой, несущего в руках блюдо с хлебом, солью и грамотой, пожалованной черноморцам императрицей Екатериной Второй. На пьедестале должна быть песня Головатого «Ой, годi нам журитися». Преподаватель Кубанского Мариинского женского училища, художник Петр Косолап предлагал на пьедестале поставить фигуру типичного запорожца в одежде того времени, одна нога которого должна быть в лодке, а другая на постаменте неправильной формы, как бы изображая этим высадку казаков.
В одной руке казак должен держать знамя Екатерининских времен, а другая должна лежать на груди, изображая благодарение Богу. Предпочтение отдали второму проекту. Сооружение такого памятника должно было обойтись в 15 тыс. руб., предполагая, что фигура казака должна быть отлита из бронзы, а пьедестал гранитный. Б. Эдуардс, сооружавший в Екатеринодаре памятник императрице, детально разработал проект памятника казакам и определил смету в 24196 руб. 30 коп. Казаки ещё долго обсуждали, из каких материалов сделать памятник, чтобы удешевить его постройку, много и многим писали, но так окончательного решения и не приняли. В 1907 г. начштаба ККВ был назначен Андрей Кияшко, а в 1908 г. Наказным атаманом стал Михаил Бабыч. Эти "ридьни батькы" оказали весомую поддержку в установлении памятника в станице. Наказной атаман вновь обратился ко всем казакам Кубани, с просьбой собрать деньги на изготовление памятника. Возобновились переговоры и с художником Эдуардсом, а также различные согласования с начальством. 5 июля 1909 г. художник Эдуардс прибыл в Тамань, где было окончательно выбрано место установки памятника и решено, для расширения сквера вокруг него, выкупить план частного владения, который находился впереди намеченного под памятник места. Затем согласовывали, кому устанавливать памятник – А.А. Головатому или просто рядовому запорожцу-черноморцу со знаменем в руках, уточняли проект и смету. Прошло 16 лет с того момента, когда было решено увековечить первых переселенцев. Смета выросла до 31754 руб. и их казакам удалось собрать.
Первые организационные заседание по строительству памятника состоялось в ст-це Таманской 22, 23, 24 ноября 1910 г. Священник, о. Сергий Колышкин прочёл молитву и благословил начало этого доброго дела. Комитет решил, что памятник должен изображать рядового черноморца. Но, чтобы увековечить память Антона Головатого и полковника Саввы Белаго, решили, на лицевой стороне памятника около барельефа поместить надпись: «Первым Запорожцам, высадившимся у Тамани 25 августа под командой Полковника Саввы Белаго», «Сооружен в 1911 году благодарными их потомками, казаками Кубанского казачьего войска, по мысли Таманского станичного общества, в память столетия со времен высадки». На противоположной стороне пьедестала поместить всю песню Головатого: «Ой, годi нам журитися...» на «балачке», в которой воздается благодарность императрице Екатерине II и гетману Григорию Потёмкину Таврическому. Затем ниже должна быть сделана надпись: «Антон Головатый, Войсковой Судья войска верных казаков Черноморских». Запланировали построить и открыть памятник 25 августа 1911 г. – в день высадки казаков или 5 октября – в день именин Августейшего Атамана всех казачьих войск, а вместе с тем и войскового праздника. При осмотре места под установку памятника выяснилось, что смежный со сквером план члена комитета И.П. Высочина входит углом в сквер и нарушает цельность общего плана сквера. Хозяин земельного участка безвозмездно уступил его часть. Работы по изготовлению памятника передали академику скульптуры А.И. Адамсону, так как его смета составила 23500 руб.
17 мая 1911 г. модель памятника представили Екатерине II, которая одобрила его и благую идею кубанцев почтить память своих предков. Здесь позволим краткое отступление: по всероссийской переписи 1897 г. в Кубанской обл. проживало украинцев - 47,4 процента; русских - 42,5; белорусов - 0,65 процента и т. д. Но уже в 1915 г. значилось - 92,9 процента русских - по отчёту Наказного Атамана, т.е. легким движением руки почти все стали русскими. Памятник первым казакам, как и Свято-Покровская церковь пережили все войны, революционные потрясения и сохранились до наших дней... Академик Д. Лихачев однажды заметил: «Ценя прекрасное в прошлом, защищая его, мы тем самым следуем завету Пушкина: «Уважение к минувшему - вот черта, отличающая образованность от дикости...». Для всех кубанцев сегодня, памятник является символом казачества. Казаки ККВ регулярно собираются возле него и проводят различные мероприятия. Таманцы также очень гордятся, что в станице имеется такой памятник. В октябре 1913 г. лётчик Ткачёв с мотористом унтер-офицером Малько с разрешения высокого начальства совершили на аэроплане «Ньюпор-IV» рекордный по дальности перелёт Киев-Одесса-Джанкой-Керчь-Тамань-Екатеринодар. Целью являлось желание испытать себя в длительном полёте и получить практику ориентировки в незнакомой местности. Будущий национальный герой П. Нестеров, служивший вместе с уроженцем Кубанской области В. Ткачёвым назвал этот перелёт самым выдающимся из всех подобных в России.
Продолжение следует в части 52 http://www.proza.ru/2019/08/28/474