Недавно мне повысили пенсию, примерно на сорок гривен, сегодня
это меньше полутора евро, добавленных к неполным пятидесяти.
При этом, я намеренно отказалась от дальнейшей работы, поскольку повышение
давно было обещано и ожидалось существенным в декабре и исключительно
неработающим пенсионерам со стажем. Стаж мой в медицине составляет
тридцать пять лет и четыре месяца и на пенсию уходила досрочно в 2013 году,
поскольку умирала моя мама. На тот момент получала эквивалент ста сорока
у.е. и можно было выжить... Но речь даже не об этом. Захотелось
поделиться некоторыми эпизодами своей врачебной деятельности.
Писала уже немного о том, как работалось мне медсестрой (см "Врачиха-
чих-чих-чиха"), но вот и медицинский ВУЗ закончен! Я худая и красивая,
счастливая жена доброго мужа и мать двоих удачных разнополых детей,
вконец измучив свою семью и семью свёкра,- держу в руках диплом, увы,
не красный, но средний балл более 4,5. Мои дети шести и трёх лет,
рождённые и вскормленные по всем рекомендациям педиатрии,(пришлось
оформлять два академотпуска),- резво бегают с колокольчиками в ручонках,
вверх и вниз по большой анатомической аудитории,- чего ещё желать!
Больше тогдашнего уровня счастья в крови, испытать мне больше не довелось...
Интернатура запомнилась бесконечными ночными дежурствами и заменами,
заболевших коллег, нереальной ответственностью и огромным, нередко сумбурным
объёмом информации, поскольку в больнице было четыре отделения,
кроме грудного и старшего детского, ещё пульмонология (бронхиальная астма)
и эндокринология (детский инсулинозависимый диабет).Дежурства сильно
напоминали фронтовые условия и я часто вспоминала, как будучи
восемнадцатилетней выпускницей медучилища, оставалась по ночам с тремя
палатами (21-25 деток-подкидышей до года), которых нужно было трижды
за смену покормить, хотя-бы трижды перепеленать, а ещё и выполнить
медицинские рекомендации. Санитарка, хитрая тётка- лаборантка института им.
Филатова, на ночной подработке, собирала тюки с использованными
пелёнками и помогать ухаживать за детьми отказывалась, громко провозглашая,
что она их "манала"... Хорошо помню, как отправляясь на дежурство ("ночь" с 16.00
через две),- шла,как на Голгофу! Поразительнее всего было то, что на
моих дежурствах, за три года!- ни один ребёнок не умер, а гибли они часто...
Но так не могло продолжаться вечно. После трёхлетней отработки участковым
педиатром, где я была просто профнепригодна, поскольку не умела брать
денег, кроме того носила юбку перешитую из велюрового пальто, карманы
которого, зашитые наглухо, находились на уровне колен и мне удавалось
убежать без рублика-бублика, а мамочки жаловались медсестре,
которая меня же и укоряла,- пришлось перейти на работу врачом школы.
Здесь рублём уже никто не соблазнял, напротив, приходили родители
"разбираться" за температуру после прививки или ссадину на коленке.
К тому времени дети мои пошли учиться в разные смены и это стало удобно.
Надо сказать, что школьная медицина,без преувеличения,-дно педиатрии. Мне было
тридцать три года, шли девяностые и в шкафу неотложной помощи элитной
школы на тысяча четыреста детей не было ничего, кроме магнезии! и
кордиамина... Оставались две, просроченные тремя годами ампулы
преднизолона, препарата незаменимого при многих пограничных состояниях,
и то,принесенные из своих старых запасах моим помощником- фельдшером,
в должности которого подрабатывал сильно возрастной бывший хирург,
очень мне сочувствующий и симпатизирующий. На момент случившейся
трагедии, разделившей всю мою жизнь на До и После и заставившей
навсегда переосмыслить многие понятия: все эти маленькие печали, что
нет квартиры, или она очень мала, что совсем нет денег, или очень мало,
что работа не та и, что в ресторане, кроме собственной свадьбы, никогда
не была и т д. и т.п. В медпункте школы, на моих руках, в присутствии
линейного врача- терапевта с пустой сумкой, по "ошибке" присланного на мои
отчаянные призывы диспетчером,- умерла двенадцатилетняя девочка. Тогда
уже не посещавшая школу несколько недель, которую мать привела с собой,чтобы
договориться о домашнем обучении. По дороге ребёнку стало плохо, они покинули
троллейбус,с трудом проехав три или четыре остановки и пришли пешком.
Моя медсестра, заменившая фельдшера, с трудной судьбой жены наркомана и
сама была мутноватой, частенько засыпала по утрам просто свесившись со
стула,- в тот день на работу вовсе не явилась, без объяснения причины по своему
обыкновению...Пишу, как будто оправдываюсь по старой привычке, когда не
могла жить, не могла спать и всю ночь только оправдывалась и оправдывалась...
Ужаснее всего было то, что приехавший врач попытался ввести хлористый кальций
внутрисердечно, но попытка не удалась...Девочка мгновенно не то, что посинела,
а просто почернела. Наверное ни мне одной знакомо это чувство, когда ты
охотно мог бы представить себя на этой кушетке, вместо ребёнка.
Но было не до того, поскольку мать метнулась к дороге, где я и
перехватила её у самого края, и где она сбивчиво поведала, что в этот
день, два года назад умерла её мама и что она знала, ОНА ЗНАЛА!
Я ещё не приблизилась к возрасту Льва Николаевича и это пустяк в сравнении с тем,
что мне вообще к нему и не приблизиться, но, нынче, очень понимаю, присущее
гению в последние годы жизни, переосмысление. Когда мне было шестнадцать
и я- воинственная недотрога, ехала в трамвае по каким-то своим делам,
уже продвигаясь к выходу, была остановлена двумя высокими, странными мужчинами
без возраста, совершенно немыслимо одетыми, даже для того времени,
когда модная одежда осуждалась под лозунгами "вещизма". Они стали мне
гадать по руке и я слушала как завороженная, впрочем, не только я, а и
стоявшие рядом пассажиры и не пытавшиеся скрывать своего интереса и
изумления. Абсолютно всё, что было озвучено тогда,абсолютно,-
сбылось до поразительной точности. Особенно вспоминалось в ТЕ страшные
дни, как они отговаривали меня получать высшее образование, чтобы избежать
тяжёлой психологической травмы, вплоть до потери рассудка... Но дело даже
не в этом предсказании. Сейчас даже не вспомню, какую ладонь они разглядывали,
удивляясь сами, как будто левую. Один из них, высокий блондин с
непроницаемым лицом, просто ахнул, заявив примерно следующее: "какая
интересная ладонь, да вы объездите практически весь белый свет!"
Сказать что-то более несуразное и немыслимое нищей пересыпской девчонке,-
было просто невозможно...Произошло это более сорока лет назад. О странной
встрече я сразу же рассказала близким: сестре, подруге, двоюродной сестре.
Помню даже, как крутила старый глобус и отмечала пальцем,наугад, куда
бы мне отправиться... Первый загранпаспорт, по прошествии десяти лет,
сдала в обмен на новый с незамутнёнными страницами. Впервые отправилась
за границу в 2007 году и это была Венгрия. Нынче опять собираюсь в Венгрию
и Вену, не могу забыть "Купальни Сечени",-истинный Рай на земле.
Сказать, что я много где была,-это ничего не сказать.Да мои читатели и так
это знают.Вот и нынче, друзья приглашают в Канаду.Впрочем, когда предстоит
многочасовой перелёт,- не знаешь, что больше зашкаливает в крови: уровень
счастья или адреналина... Но вернёмся к грустному моему повествованию. Я же
телец и я упряма. Придя в себя, вскоре выяснила, что в тот роковой день
реанимационная детская карета стояла "на приколе" и её не послали на
восемь моих отчаянных призывов бывалого доктора, кричавшего в присутствии
половины учителей школы, что у ребёнка ни обморок, ни коллапс, а серьёзная
сердечная катастрофа. Столкнулась позднее и с откровенным предательством,
когда моя бывшая зав отделением по интернатуре, предложившая по окончании её
"завидную" должность врача- дежуранта,от которой пришлось отказаться,чтобы
не испытывать терпение моих близких,- выдала мне не самую лицеприятную
характеристику в присутствии многих коллег. А всё потому, что мы встречались
ранее, ещё в бытность мою медсестры. Там она тоже была заведующей и спешно
уволилась в связи в тем, что учреждение проворовалось, списывая на выбывших
больных медикаменты и питание, а я была, хоть и невольным, но свидетелем...
Это обстоятельство позволило, кстати, нам с моей любимой подругой,
уволиться под шумок и перейти на работу на кафедру мединститута...
Никогда не забуду выступление нашего любимого институтского преподавателя,
подтвердившего правильность моих действий. О его приглашении на летальную
комиссию я не могла знать и,в особенности,речь паталогоанатома, который
потом задержался, чтобы утешить меня, неподвижно и одиноко сидящую в зале,-
вердикт его был прост- сердце ребёнка было нежизнеспособным, хоть бы мы
продолжали реанимацию до бесконечности...
Но всё дело в том, что тогда, говорить о каких либо осложнениях после прививок,
не было позволено никому. Однако прежде, до поступления в ВУЗ,я имела доступ
при работе на кафедре общей гигиены и будучи любопытной от природы,
в том числе и к редким, уникальным учебникам школьной медицины Минха.
Помню, поразившие меня диагнозы,такие как злокачественный, идиопатический,
подострый, поствакцинальный миокардит (энцефалит),которые были обоснованы им.
А в пору серьёзной вспышки дифтерии, за неимением качественных вакцин,
по приказу, мы, школьные врачи, лепили детям, практически всех возрастов,
в том числе и своим собственным, чтобы подхлестнуть иммунитет- "долив"
по 1,0 мл! ослабленной АДСм, позволявшей ввести всего! 10 и.е. (для сравнения
в 1-м мл АДС- 60 иммунологических единиц), но при этом вводя в два раза больше
аллергизирующего балласта. Такую прививку и получила МОЯ девочка, за
два месяца до трагедии. Не зная точного повода катастрофы и без того
постоянно думала об этом обстоятельстве, а услышав об истинной причине,-
соединительнотканном перерождении и вторичном сморщивании сердечной
мышцы ребёнка,- я только взглянула на тех тучных матрон от медицины,
в большинстве своём избегающих личного контакта с больными детьми, как
некто ладана! Но они спешно собирались и прятали взоры... Кроме того,
я успела поинтересоваться,почему не прислали детскую специализированную
неотложку и сохранились ли записи переговоров с диспетчером... Надо ли
говорить, что на дальнейшие разборы меня более не приглашали, мёртвой
хваткой ухватившись за линейного терапевта, жена которого ожидала тогда
ребёнка и я слышала случайно, в ожидании своей очереди у кабинета "завздрава"
её громкий голос, укоряющий несчастного, что он де "убил" ребёнка и
несчастная мать теперь ночует на кладбище! Не хотелось жить...
Никогда и никто не убедит меня, что нам нужно столько организаторов
здравоохранения!
Тем не менее и никогда не могу забыть, что прививку ребёнку делала я,
причём собственноручно, ибо медсестра моя,изредка балующая коррумпированную
директрису массажем, на работу являлась редко, а я сама прививки назначала,
сама и выполняла. С директором школы, капризной дамой глубоко постбальзаковского
возраста, тоже приключился конфликт, когда зайдя однажды на пищеблок, я
обнаружила горы говяжьих лёгких, спешно перемалываемых и водружемых на
пицу для продажи школьникам, а также скворчащие неподалёку чебуреки.
Сказала лишь, что такое питание недопустимо для школьников, тут же была
вызвана на "ковёр" и поставлена в известность, что контроль пищеблока
возложен на медсестру и в моей помощи нет нужды. Последняя, поедая
пирожок (к слову сказать прожаренный на масле глубоко коричневого цвета),-
ответствовала мне дословно:"Ну и дура, хоть пирожков бы давали..."
А позднее она передала ещё и "привет" от зав столовой в виде предостережения,
не боюсь ли, что по дороге с вечерней смены на меня может наехать машина...
Я просто заставляла себя работать дальше,- десять лет в детском туберкулёзе,
подрабатывала рентген- лаборантом, предварительно освоив рентген-аппарат,
из них семь- зачли год за два, позднее льготу отменили, но мне хватило
для досрочной пенсии. О туберкулёзе, особенно детском,ещё и на фоне ВИЧ,
у ни в чём неповинного ребёнка,- нужно писать отдельно.
Скажу только, что уровень счастья в моей крови, при снятии этого диагноза,-
сильно приближался к тому...дипломному, особенно,если не приходилось
предполагать другие диагнозы, отнюдь, не лучшие...