«Странники» в Тибете
В свое время писательница Елена Веденеева в статье «Костромские «старцы» рассказывала: «...Император Николай II предписал отправить в Тибет тайную экспедицию русской военной разведки. В тот период, перед началом и во время русско-японской войны, Тибет был захвачен англичанами. Ряд западных экспертов утверждает, что британцев, кроме возможности получения нового плацдарма, очень интересовали... тайные знания, которыми с древних времен обладали тибетские монахи.
Однако, как выяснилось, значительно раньше из Костромы - города предприимчивых торговых людей и уникальных золотых дел мастеров - в Тибет были направлены собственные тайные экспедиции.
По сведениям, содержавшимся в ряде архивных исторических документов, примерно с середины XVII века под Костромой прослеживается появление сначала «полномочных представителей», а затем и возникновение общин одной из самых таинственных и мистических русских сект - «странников».
Точный состав экспедиции, отправившейся в Тибет из Костромы, остался неизвестен. Однако значительно позднее удалось установить, что один из членов секты - «старец» Никитин - добрался-таки до Тибета, был там радушно принят и долго проживал в различных монастырях. Видимо, «старец» Никитин сумел найти общий язык с ламами, поскольку они охотно стали обучать его таинствам учения Дюнхор-Калачакра, которое включало в себя тайные знания о звездах, солнце, космических ритмах, неизведанных возможностях организма и психики человека, а так же о методах психологического и иного воздействия на большие массы людей.
Пройдя курс наук, Никитин благополучно вернулся в родную Кострому и принес с собой многие тайные знания и древние документы из Тибета. Вполне возможно, он получил и предсказания дальнейшей судьбы России. Однако ничем добытым с таким трудом «странники» воспользоваться уже не смогли: дело шло к революции.
После смерти Владимира Ленина и кончины Феликса Дзержинского, мистик из ОГПУ Глеб Бокий уговорил «верхи» начать сотрудничество со «старцами», чудом уцелевшими в кровавой круговерти. «Странники» вынужденно согласились на сотрудничество. Чекисты создали секретную лабораторию, и в руки Бокия попали списки-стелы с тибетскими идеограммами и карты с указанием путей в святые места Тибета. Видимо именно это обстоятельство инициировало совместные усилия Бокия и профессора Александра Барченко по поискам легендарной Шамбалы. Чем это закончилось, отлично известно: все они были расстреляны.
Древнее знание
В книге доктора философских наук Валерия Демина «В поисках истоков Руси» есть интересный момент, на котором заострял внимание костромской публицист Константин Первушов в статье «Кострома и тайны планеты» (газета «Волжская мера», декабрь 2009 года): «В этом знании как раз вся-то и суть. Таким же знанием владел и Николай Рерих. Собственно, искал Рерих в Центральной Азии то же самое, что и Барченко в Русской Лапландии. И руководствовались они, судя по всему, одним и тем же источником. Даже личные контакты между ними, скорее всего, были: в 1926 году в Москве, когда Рерих привозил послание махатм Советскому правительству.
Барченко убедился лишний раз в своих предположениях, когда неожиданно столкнулся с русским отшельником из глухих костромских лесов - хранителем древнего тайного знания.
Тот под видом юродивого пробрался в Москву, отыскал Барченко и поведал ученому о вещах невероятных (этот факт стал известен и Рериху). Барченко (и не он один - существовало целое сообщество хранителей древнего знания) имел, читал и понимал древнейшие тексты, написанные «идеографическим» письмом. Более того, похоже, что сохранились фотографии данных текстов. Быть может, они и есть тот заветный ключик, который отомкнет двери в такие тайники седой старины, о каких еще вчера даже не смело мечтать самое необузданное воображение.
У Барченко была стройная историософская концепция развития мировой цивилизации, «золотой век» ее в северных широтах продолжался 144 000 лет и завершился 9 тысяч лет назад исходом индоариев на Юг во главе с предводителем Рамой - героем великого индийского эпоса «Рамаяна». Причины тому были космического порядка: при благоприятных космических условиях происходит расцвет цивилизации, при неблагоприятных - ее упадок.
К тому же космические силы приводят к периодическому повторению на Земле «потопов», перекраивающих сушу и перемешивающих расы и этносы. Руководствуясь этими идеями, Барченко сумел организовать экспедицию, которая в 1921-23 годах обследовала глухие районы Кольского полуострова. Главной целью (точнее - тайной подцелью) были поиски следов древней Гипербореи. И нашел ведь! Но Барченко искал большее: он считал, что древние цивилизации владели тайной расщепления атома, иными источниками энергии, а также действенными средствами психотронного воздействия на людей.
И сведения о том не исчезли, они сохранились в закодированной форме, их можно отыскать и расшифровать. Этим не в последнюю очередь и объясняется повышенный интерес к его изысканиям со стороны чекистов и лично Феликса Дзержинского, уверен Константин Первушов. Было ли найдено искомое доказательство? Ответ на этот вопрос сокрыт за семью печатями. Секретные службы всегда умели хранить свои тайны».
Барченко на Сенной
Дюнхор - в переводе с санскрита - «Колесо времени». А вот выдержки из публикации костромского журналиста и писателя Владимира Шпанченко в костромской экологической газете «ОКО» (№ 1, 2007 год). Предварительно сообщим, что когда-то автор снимал в Костроме жилье у Медынских. И нашел на чердаке дома некие записи… Совпадение? « ... От Елизаветы Максимовны узнал, что это рукописи ее отца, Максима Анатольевича. В молодости он служил в ВЧК-ОГПУ в спецотделе, который возглавлял известный чекист Глеб Бокий.Работа в ВЧК свела Максима Медынского с Александром Барченко - писателем, теософом, знатоком оккультизма.
Барченко читал чекистам лекции о возможностях использования оккультных наук в борьбе с мировым империализмом, ставил опыты по передаче мыслей на расстояние. Вернувшись с Кольского полуострова, Александр Барченко стал добиваться снаряжения экспедиции в Тибет по следам Николая Рериха. Пригласил принять в ней участие Максима Медынского, но тот, после раздумий, отказался. Хоть и заманчивая открывалась перспектива, принятое им решение уволиться из ВЧК оказалось сильнее.В первой половине 20-х годов Максим Медынский вернулся в Кострому и устроился преподавателем в Чижовское техническое училище.
Несколько дней я просматривал тетради Медынского и найденные вместе с ними книги Николая Рериха, теософов Елены Блаватской и Анни Безант. Рукописи представляли собой отчеты об экспедиции на Кольский полуостров. Попадались там и страницы с описаниями мистических стран Шамбалы и Агарты, почерпнутые Максимом Антоновичем из неизвестных мне источников.
Судя по слогу, Медынский обладал литературным даром. Я, с разрешения бабы Веры, сделал выписки из тетрадей ее мужа. Привожу выдержку из рукописи, построенной в форме беседы с вымышленным а, может быть, и реальным учеником Медынского:«Мой юный друг! Человеческая жизнь намного разнообразней, богаче и содержательнее, чем нам кажется. Земля полна необъяснимых традиционной наукой явлений. Об этом и хочу с тобой поговорить. Ты энергичный, любознательный, смелый и это внушает надежду, что сказанное не только заинтересует тебя, но и подвигнет к размышлениям и действиям. То, что услышишь - мосточки к прошлой цивилизации, которую по недомыслию считают угасшей, но которая, переместившись в подземные лабиринты, влияет на нашу жизнь на тонком уровне»...
В 1925 году Барченко приехал в Кострому и остановился в доме Медынского. Максиму Анатольевичу он сообщил, что с месяц назад в его кабинете в Главнауке появился человек, назвавшийся крестьянином из Юрьевца Поволжского Михаилом Трифоновичем Кругловым. Посетитель выложил на стол Барченко две дощечки с какими-то непонятными знаками-символами. Сказал, что их просил передать старец Никитин, который сейчас находится в Костроме. Никитин - старообрядец из так называемых бегунов, имеющих свои скиты в труднопроходимых кологривских лесах.Бегуны, объяснял Круглов, хранители великой тайны, которую приобрели, когда посещали Беловодье и Тибет.
Сомнения Барченко, не проходимец ли к нему явился, развеялись, когда, с помощью монаха из буддийского дацана, ему удалось расшифровать записи на одной из табличек. Речь там шла о Шамбале, причем не со слов Рериха или Блаватской. Записи явно вырезались со слов человека, действительно в Шамбале побывавшем. И помчался Барченко в Кострому. Никитина он нашел в покосившемся от времени домике на улице Сенной. Как ни странно, но старец ждал Барченко».
Где хранятся добытые нашим земляком тайные знания – пока неизвестно. Открытым остается и вопрос - не имеет ли Святая Гора в Княжей Пустыни какого-либо отношения к хранению дощечек с записями, привезенных из Тибета? Но это уже другая история.