Он уже давно почти не вставал, лежал у окна и свежий воздух охлаждал его комнату. В перерывах между забытьём ему вспоминалось как они с женой, только поженившись, спорили и в машине и дома открыть или закрыть окна, сделать теплее дома или холоднее.
- Какая это все суета - думалось сейчас ему.
Теперь, когда у него оставалось не так много времени, и ничего другого делать он уже почти не мог, оставалось лежать и думать. Жизнь, как кадры из фильма, крутились и путались, у него в голове. Временами он впадал в счастливое забытьё (лекарства делали своё дело) и он сам не мог отличить спит он или бодрствует...
Сквозь сон он слышал как заходила жена и брала его за руку. Когда-то давно он читал что у любимых женщин руки не меняются - по-крайней мере руки его жены остались такими же - нежными и тёплыми. И мягкими. Он заплакал, но не от жалости к себе. И не от того чт понимал и знал, что с ним произойдёт. Он заплакал от любви к этим рукам. И ещё от того, что ему было неимоверно хорошо чувствовать эту руку.
Потом он опять засыпал, ему снились его молодые родители, старый дом с любимыми бабушкой и дедушкой. Бабушкины котлеты, оладьи. Её духи «Красная Москва», брошка с камеей на платье.
Вот он маленький прыгает к дедушке на диван и слушает про подвиги Геракла, Древний Рим, Ивана Грозного и многое другое. Так хорошо снова проваливаться в детство, ходить с отцом на хоккей, ездить с мамой в Сочи, играть до ночи в футбол во дворе. Первый класс и первый курс, первая любовь и первая разлука - стали вспоминаться мельчайшие подробности жизни, о которых он с годами стал забывать.
Времени у него теперь было много, так много что он почти потерял счёт дням. Когда он чувствовал себя получше и на улице было тепло, жена вывозила его во двор. Он так любил их двор, хотя мало что делал, чтобы его поддерживать. Точнее, почти ничего. Это все сделала его жена. Как у неё на все хватало сил и времени...
Его навещали постаревшие дети вместе со своими внуками. А он прекрасно помнил, как дети были совсем маленькими. Помнил их руки, их запах. Много лет назад он посмотрел фильм «Зимний вечер в Гаграх» и увидел в молодом герое фильма себя. Как он будет стариться и как он будет уходить. В фильме память главного героя всегда возвращала его в молодость, где он танцует степ с маленькой дочкой. Так и его память возвращала его на берег Рижского взморья, в тот далекий Ноябрь, где они гуляют с дочкой по берегу. И дни были тогда такие длинные, несмотря на позднюю осень.
И ещё во сне к нему приходили все его собаки, они прыгали вокруг, лаяли, лизали его лицо, руки. Он открывал глаза и их уже не было, они прятались от него. «Скоро встретимся» думалось ему. « И уже никогда не расстанемся». Он опять закрывал глаза и засыпал. И опять его собаки - такие веселые и шумные - прыгали вокруг него. «Зовут меня» - наконец догадался он.
Самое счастливое время наступало, когда его навещали внуки. Их было пять. Кто-то жил далеко, некоторые - неподалёку. Старшая, «первенькая» уже училась в колледже, остальным было от 7 до 15.
К приходу внуков жена брила его. Живя вместе много лет - более 40 - она устала спорить с ним по поводу бритья. Бриться он не любил. А теперь,к приходу внуков он всегда просил, что бы она помогла ему побриться. Руки уже с трудом держали бритву. Он любил, когда внуки приходили к нему. Он уже не лежал в кровати, а сидел в кресле, нетерпеливо ожидая их прихода, прекрасно понимая, что внукам захочется уйти поскорее к своим делам и друзьям. Он и так был благодарен за возможность увидеть их, поцеловать, погладить их по голове, вдохнуть их запах.
Зимой ему стало хуже. Он спал все больше и все реже приходил в себя. Всю свою жизнь он прожил атеистом: храмы, церкви и синагоги вызывали у него подспудное или явное раздражение. Наверное, это шло из того дальнего времени, когда он, шестилетним мальчиком сопровождал своего дедушку в синагогу. Дедушку он очень любил, а ходить в синагогу не очень.
В молодости он шутил, что когда придёт время, то позовёт и священника и раввина и может быть даже муллу. Время пришло или почти что пришло. И он решился и попросил жену пригласить местного раввина.
Пришёл раввин, маленький, старый и сухонькой. Он попросил жену выйти из комнаты. Раввин сел на кровать и погладил его по руке и у него сразу потекли слезы. Теперь раввин сухой ладошкой гладил его как ребёнка по голове и он плакал, уже не стесняясь. Плакал, что жизнь прошла, что прошла совсем не так, как он хотел или сумел. Раввин молчал и гладил его по голове. За окном ещё был день, но уже быстро темнело.
Внезапно старенький раввин запел. Сначала это было «Хине матов уманаим, шевет ахим гам яхад». Потом он стал петь «Ойфен припечек, брент афайрал,он дер шуб из хейс...».
«Откуда он знает, что именно это мне так хотелось сейчас услышать» - подумалось ему. Он улыбнулся и вдруг ощутил себя маленьким мальчиком, а вместо раввина на кровати сидел его дедушка. И впервые за много месяцев ему стало легко и радостно. А дедушка продолжал петь ему ту песню, которую пел ему более 70 лет назад.