Этот роман я посвящаю великим женщинам прошедшим всю войну, работая прачками. Они следовали за своими дивизиями и самоотверженно трудились до кровавых мозолей на руках, у них трескалась кожа до локтей от едкого мыла, щелока, дуста и каустической соды, пальцы не гнулись от артрита, ногти стирались до самого мяса. Тонны белья, тяжелых шинелей, телогреек и ватных штанов, бинтов и простыней для госпиталей прошли через их искалеченные непосильным трудом руки. Вечная им слава!
Огромную благодарность я выражаю Веневцевой Нине Викторовне за консультации и помощь в написании романа. Её мама, Кузичкина Евдокия Александровна (Тряпельникова), прошла всю войну, работая прачкой, и в составе своего отряда дошла до Берлина. Была награждена медалью за взятие Кенигсберга. Тяжелый труд сказался на ее здоровье, к сожалению, она умерла в 53 года.
Благодарю Гринцевича Роберта за поддержку и помощь, его мама Мария Ивановна Басулис(Гринцевич), во время войны тоже один год работала прачкой, а потом почти до конца воны была медсестрой. Награждена медалями "За отвагу", "За победу над Германией", была представлена командованием к ордену Красной Звезды, но, награда где-то затерялась. После войны награждали орденом "Отечественной войны" и юбилейными медалями.
Светлая им память!
Глава 1
Уже рассвело и большая муха, залетевшая в избу еще вчера, надсадно гудя, билась об стекло. Полина проснулась, подошла к окну и распахнула обе створки. В комнату проник прохладный освежающий воздух. Она с вечера хотела оставить окно открытым, но побоялась, правда, и сама не знала чего, но теперь, когда не стало матери, в голову лезли разные мысли и страхи. Вдруг она услышала, как в зарослях сирени запел соловей. Эта маленькая птичка выводила такие рулады, что сон, как рукой сняло.
«Странно как-то. В середине июня поет соловей! Им же сейчас должно быть не до песен, птенцов прожорливых надо кормить», – подумала Полина, снова легла в постель, закрыла глаза, пытаясь уснуть, но сон не шел. Ей вдруг вспомнилось, как таким же душным июньским вечером она сидела на подоконнике, а под яблоней на траве примостился, скрестив ноги, Максим. Это был самый счастливый день в ее жизни, день, когда он сделал ей предложение. Полина, ни минуты не думая, сразу согласилась.
Полежав немного, она снова тихонько встала с кровати, и села как тогда на подоконник, только под яблоней никого не было...
«Максим рассказывал мне про соловьев, – вспомнила она. – Я тогда очень удивилась, думала, что соловьи должны быть яркими птичками, раз так красиво поют».
– Эх, ты, – засмеялся Максим. – Ты же в деревне живешь, а не знаешь, как выглядят соловьи. Мне мама в седьмом классе подарила книгу про птиц. Я сначала с неохотой читал ее, а потом так увлекся! – он встал, подошел к окну и стал с увлечением рассказывать. – Представляешь, оказывается, соловьи невзрачные, серо-коричневые птички. Там было написано, что даже воробьи по сравнению с ними кажутся более нарядными.
«Ну, поют и поют себе соловьи, а какие они, я и понятия не имела. Максим сказал, что соловьи маскируются под веточки деревьев, поэтому их и не разглядишь так сразу».
Полина слезла с подоконника, и подошла к сыну. Он мерно посапывал на маленькой кроватке, когда-то принадлежавшей ей. Сына звали Артемом, это имя ей очень нравилось, потому что малыша можно было ласково называть Тёмой. Ему было только три года, и когда Максим погиб, он никак не мог понять, куда же делся папа.
Это случилось весной. Муж поехал с друзьями на рыбалку в незнакомое место. Была очень теплая, безветренная погода. Напоследок кто-то предложил искупаться. Потом они стали нырять головой вниз с нависшего над водой дерева. Все было хорошо, но в последний раз Максим не вынырнул. Ребята подумали, что он шутит, и сначала не волновались, думая, что он просто отплыл подальше. Когда прошло время, и Максим не появился, друзья поняли, что случилось непоправимое.
– Какая нелепая смерть. Он же был еще такой молодой. Как же так? – спрашивала Полина мать, приехавшую на похороны из Белоруссии. Но та только скорбно смотрела на дочь.
– Я же его так любила, мама, и он меня любил.
Иногда она ложилась на диван, отвернувшись к стене, и подолгу ни с кем не разговаривала.
Через две недели мать уговорила ее уехать с сыном к ней на все лето. Полина, подумав немного, согласилась.
Каждое лето Максим приезжал на каникулы из Москвы в их село к своей бабушке. Они жили рядом и лазили друг к другу через дыру в заборе. Максим был старше Полины на пять лет, но ему почему-то сразу понравилась эта кареглазая малышка. Она ходила за ним по пятам, и он привык к этому.
– Ну, зачем ты опять тащишь с собой эту мелюзгу? – ругался его друг Вовка. – Она же путается у нас под ногами.
А Максим и сам не понимал зачем. Он соглашался, что мешала и путалась под ногами, но прогнать ее у него не хватало решимости. Только глянет в ее широко распахнутые глазки-вишенки, так сразу и покидала охота на нее прикрикнуть, чтобы отвязалась.
Прошли годы, Полина подросла, и уже никто не возражал против ее присутствия в компании мальчишек. И как-то совсем незаметно детская привязанность Максима переросла в любовь к ней. А девочке казалось, что она и родилась сразу с любовью к нему. И едва ей исполнилось восемнадцать лет, они поженились. Через два года родился Артемка, а еще через три Максим погиб. Так, что недолго длилось ее счастье.
Полина вернулась в родные места и постепенно стала приходить в себя, ведь у нее остался сынок, он был так похож на любимого, и она не имела права раскисать.
«Я выращу нашего Тёму хорошим человеком, Максим. Ты будешь гордиться им там с небес».
Но жизнь распорядилась по-своему...
Мама умерла совсем неожиданно, пришла домой от соседки и как-то устало присела на кровать.
– Что-то, дочка, у меня сердце сильно печет. Я полежу немного и встану. Будем с вами ужинать.
– Мама, я сбегаю к Зое Даниловне. Сердце это не шутки, пусть она тебя послушает и осмотрит.
– Да не надо, дочка. Сейчас всё прой…
На похороны пришло все село, помогали все чем могли. Маму похоронили рядом с отцом, умершим десять лет назад от ран, которые так и не давали ему покоя с времен Гражданской войны.
Когда после поминок люди разошлись, Полина прижала к груди притихшего сына, гладила его по головке и, глядя куда-то в одну точку, тихо прошептала:
– Вот и осиротели мы с тобой совсем, Тёмочка.
Она не помнит, сколько они так просидели, пока не поняла, что ребенок уже уснул у нее на руках.
– Нет, сынок, мы не совсем еще сироты, нам есть куда вернуться.
Родители Максима еще были живы, и они души не чаяли в своем внуке, да и Полину они тоже по-своему любили.
Накануне отъезда, она собрала вещи и попрощалась с родней и соседями. До станции их обещал довезти племянник отца, Василий, он был водителем председателя колхоза. В этот воскресный день машина была свободна.
Уснуть больше так и не удалось, и Полина решила, что лучше уж встать и чем-нибудь заняться. Пока сын спал, она приготовила последний завтрак в родительском доме и с тоской оглядела всю хату. «Придется ли вернуться сюда еще когда-нибудь? Ключи оставлю бабе Ане, пусть приглядывает за домом. Кто ведь знает, может, будем все-таки приезжать иногда».
Когда они доехали до станции, то сразу увидели стоящих людей на площади перед вокзалом под громкоговорителем. Все с серьезными и напряженными лицами слушали что-то.
– Полина, посидите с Тёмой пока в машине, а я пойду, узнаю, что случилось.
Через несколько минут Василий бежал назад ошеломленный тем, что узнал.
– Полина, война, война началась! Немцы напали на нас сегодня в четыре часа утра. Ты уж тут давай решай скорее, едешь в Москву или остаешься. Лучше уезжай, граница от нас недалеко, мало ли. Я поеду назад, мне торопиться надо, а ты сама управишься, думаю, как-нибудь. Если не сумеешь сегодня уехать, иди ночевать вот по этому адресу. Сейчас напишу. Спросишь Веру, это моя полюбовница. Ну, не смотри на меня так, давно у меня это с ней. А Зинка моя не догадывается. Ей лишь бы я зарабатывал и не бросал ее. Ну, прощай.
Полина осталась стоять на площади с маленьким ребенком, рюкзаком и тяжелой сумкой. Потрясение было таково, что она долго не могла прийти в себя. Слишком много свалилось на нее в последнее время, что сообщение о войне придавило ее, как тяжелая плита.
«Что теперь будет?» – закрутилось у нее в голове.
Она была так потрясена этой страшной новостью, и в какой-то момент в голове у нее как будто что-то переклинило. Она растеряно смотрела по сторонам и не могла понять в какую сторону ей идти, словно, впервые оказалась на этой площади.
– Где вокзал? – произнесла она каким-то потерянным голосом.
Артем потянул ее за руку.
– Мама, мам, а почему мы стоим здесь? – Тёма смотрел на нее удивленными глазами.
Полина встрепенулась и посмотрела на ребенка. И только теперь до нее начал доходить смысл всего сказанного Василием.
«Война!" – с ужасом подумала она.
– Надо в Москву, сынок, обязательно в Москву, – она нежно провела рукой по голове Артема.
Забросив за плечи рюкзак, Полина взяла за руку ребенка, подняла с земли сумку, и решительно направилась в сторону вокзала.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/12/07/1319