А что делали два чемодана
и две женщины в холе, часы,
и ни большого и ни мало,
а четыре, с пера души?
Что воткнули, и в лампы и в стены,
чтоб сигнал испустить и принять,
и всё время в трубу гудели,
как мой шаг - ход-приход, считать?
Заглазная пощёчина краской
отпечаталась бы не раз, в коих ликах,
но промокашка им нужна,
а не честный взгляд;
не привыкли принять откровения,
так как есть, - без нужды солгать, -
так и требуют влезть в сомнения,
и поддакнуть в вопросов прядь.
Научились, плохие сказки
из примеров чужих писать,
и запретом, язык их вязкий,
личной истиной прерывать.
Часовые дежурят ночью,
проживая на этажах,
днём другие готовят почву,
вертолётам готов отряд.
Даже, ужином подсластили,
в тот же вечер - пакетов пять
у двери, как овёс сложили, -
но лошадка не будет катать.
И, вот так, проходили годы,
но с сегодняшним днём не равнять, -
совершенствуются подходы,
только души всё так же спят.