Деревянная война

Владимир Калуцкий
Сто лет знаю бабу Доню - Евдокию Марковну . С дедом Лукой Михайловичем они были нашими хуторскими соседями. Из детей у них был сын Федюшка, сельский дурачок. Да и сами супруги Пигаревы хуторянами никогда всерьез не воспринимались. Дед шкуродерствал - забивал издыхающих лошадей и коров и драл шкуры. Помню - в шестидесятые шкуры обязательно сдавались государству - шли военным на ремни. Тогда нельзя было даже домашнюю свинку заколоть с тем, чтобы не сдать её шкуру в госпоставку. Утайка каралась серьезней, чем самогоноварение. А баба Доня лёгкими хворала - задыхалась и все дни сидела на завалинке с хуторскими ребятишками. Сказки рассказывала, как Арина Родионовна. Но при всём том Пигаревых уважали, как участников Великой Отечественной войны. У них даже по одинаковому ордену было - Трудового Красного знамени. Но в школу их с боевыми воспоминаниями не приглашали, а сами они о войне и не вспоминали.
И вот вчера навестил я в больнице родственницу, тётю. Захожу , а там, на койке посередине палаты - баба Доня! А я же, грешным делом, давно считал, что её на свете нету. Деда её, помню, схоронили ещё при Брежневе. Меня она вспомнила с трудом:
- Варюшкин Володя? Помню, помню... тебя еще из колодца на второй день достали . И как нынче Варюшка?
-Умерла, -говорю,- мама, уж двадцать лет тому. А ты где жила, баба Доня? Я на хутор наезжал, видел, что хата ваша завалилась.
-Завалилась, - легко согласилась она. - Как мой Лукашка помер, так и завалилась. Да мне гусударства хватеру у городе дала. У мине ж мужик - ветеран, сама я ветеран, и сын дурачок. Как не дать? дали хватеру? Там Федюшка и глазки закрыл. И усё б хорошо, да вот захворала. Я с с мальства задыхалась, потому и на войну попала.
Мне показалось, что я ослышался:
- А разве больных женщин на войну брали?
-Я ж и кажу, что не брали. Потому я и призвалась на военный завод. У Леспоромхоз у ХреновОм. Мы там , девки и бабы, деревянные винтовки делали.
-Зачем деревянные?
-Ня знаю. Казали - учебные. Мы там ишшо черенки на лопаты стругали. Из досок танки и самолеты делали и красили. Дюже старались. Я орден заслужила.
-Помню. - говорю. - На синей колодке.Ты нам его на завалинке показывала. Свой и деда Луки.
-И деда. - согласилась баба Доня. - Красивай, статнай - усе девки его были. Его чуть не посадили, да его грех на себе узяла. Он у нас начальником цеха был. Все винтовки сам принимал. Строгай - не приведи Господь. По прикладу платочком проведе - не дай Бог заноза ! Будешь шкуркой ишшо час шлихвовать. Там я с Лукашкой и списалася. . С Федюшкой на хутор и вернулися. Это меня мужик к сабе на родину привез.
Она говорила все тише, и скоро заснула. Моя тётя осторожно переложила мои апельсины на тумбочку бабы Дони. А я, с непонятным светом с душе , подумал, что назавтра мне придется принести сюда две больничные передачи.