Это случилось в конце августа прошлого года. Приехав к родителям, я навестил могилу бабушки и деда – что-то захотелось мне к ним придти, будто позвали, соскучились – я, как принято, поставил цветы, зажег свечу, немного погрустил над памятником. Пошел обратно по узкой тропе между могильных оград. Навстречу шла довольно высокая стройная женщина в длинном черном платье, в черном платке.
«Вдова», - подумал я. Мы поравнялись. Местечко было совсем узкое, кому-то надо было уступить. Я встал боком и, не глядя на лицо «вдовы», показал жестом, что пропускаю даму первой.
- Коля, ты что ли? – раздался голос. Я поднял глаза, и серые меховые тучи и сломанные ледяные карусели посыпались на меня из давно забытых глаз.
- Нелли?
Она сдвинула платок на затылок, высвободив пряди вьющихся волос цвета ночных рек, и улыбнулась звонко и протяжно. И словно протрубил утреннюю зорьку пионерский горн из счастливого детства.
- Вот и встретились, - улыбнулся я, едва сдерживаясь завести улыбку дальше ушей.
- На кладбище, - уточнила она.
- Ты к кому?
- Год, как бабушка умерла.
- Царствие ей небесное.
- А ты?
- Тоже к бабушке ходил. И к деду. Они уже давно умерли. Вот что-то захотелось вдруг навестить…
- Ясно…
И повисла долгая пауза. Мы с интересом рассматривали друг друга, почти не стесняясь. Нелли, конечно, изменилась. Образ богини, который высекла моя память на века, лишь в общих чертах походил на женщину, которую я созерцал теперь. Так, наверное, памятник Пушкину лишь условно похож на самого Пушкина.
Ее лицо обрело некую мясистость, хотя полной ее никак нельзя было назвать. Морщинки вокруг глаз давали четкий намек на определенный возраст. И выражение глаз было совсем иное. Светящиеся фонтаны и брызги фейерверков в них угасли, появились звезды, правда, большую часть небосклона заслоняли тучи.
- Я тебя заметил, но не узнал. Подумал: вдова…
- Сплюнь! – нахмурилась Нелли. – Я еще не такая старая!
- Тьфу-тьфу-тьфу…
- Да не на могилку! Эх, Коля-Николай!
И мы чуть не рассмеялись, но, вспомнив, в каком месте находимся, тут же притихли.
- Я тебя подожду возле выхода?
- Я уже была у бабушки. Иду к выходу…
- Да он же там, в другой стороне! – я взмахнул рукой, указав направление.
- Да? Я что, заблудилась?
- Похоже…
- Ничего себе! А я иду, такая, в полной уверенности. Ну, показывай, куда идти…
И мы пошли в правильном направлении – я впереди, Нелли за мной. Я чувствовал затылком ее взгляд, и мне от этого вдруг стало так жарко, что захотелось расстегнуть рубашку, хотя погода стояла уже почти осенняя. Да, вот сейчас она, безусловно, смотрит на мою лысину, и понимает, что я совсем уже не тот влюбленный в нее мальчик… Волей-неволей я приосанился, чуть пошире расправил плечи, зашагал размашистей.
- Как жена? Как дочь? – донеслось из-за спины.
- Откуда ты знаешь?
- От знакомых.
- Ты спрашивала, что ли, обо мне?
Долгая пауза заставила меня обернуться. Для Нелли это стало неожиданностью, она вдруг вся встрепенулась, и, сверкнув молниями глаз, повернула голову в сторону.
- Спрашивала обо мне? – громко и четко повторил я вопрос. Во мне что-то забурлило, закипело, какая-то неслыханная наглость и самоуверенность накатили на меня. Хотя я и не помню, с кем и когда я чувствовал себя так нагло и самоуверенно.
- Не спрашивала. Зачем мне? Мне кто-то рассказал случайно, - а ее голос зазвучал совсем не уверенно.
- Жена и дочь в полном порядке. Всё как у всех. Всё прекрасно.
Мы дошли до выхода.
- Ты на машине? – спросил я.
- Да, а ты?
- Я тоже. Твоя где?
- Моя там.
- А моя здесь.
Я посмотрел на нее долго и пристально, тяжело и, наверное, жутковато. Нелли чуть не свернулась в комок от моего взгляда.
- Ладно, рада была тебя встретить. Приятно, что у тебя всё хорошо. У меня тоже всё прекрасно… пока!
Она на миг подняла на меня глаза, улыбнулась как-то сжато и неуверенно – совсем не так, как улыбалась в юности, в свою божественную пору – и медленно зашагала прочь.
- Нелли, ты помнишь? – крикнул я ей вслед.
- Что? – она вновь обернулась.
- Грибы скоро пойдут, - я смотрел на нее и чувствовал, как из меня брызжут неудержимые потоки какой-то темной огненной субстанции, словно началось извержение вулкана.
- Помню, хотя уже давно пора забыть, - она вдруг заулыбалась светло и без малейшего стеснения. – Помнишь, какие у нас рожи были чумазые, когда мы из леса шли? Я страшная, наверное, была, как баба Яга!
- А я, как Кащей.
- Ладно, приятно было…
- Нелли! – остановил я ее.
- Что?
- Я хочу еще раз найти те грибы…
Теперь ее лицо стало насмешливым, а от моей наглости не осталось и следа.
- Ты серьезно? Незнакомых грибов наелись, глюки словили. Детский сад! Кому расскажешь, так в дурку отвезут, - и она изящно и театрально покрутила пальцем у виска.
- Ты, наверное, не всё помнишь…
- Да всё я помню. Но это же что-то типа наркотика было. Такое нельзя испытывать, такое нельзя чувствовать – это запрещено!
- Да, нельзя, - ответил я сокрушенно. – Можно только тесниться в душном мирке и смотреть из окна на заводские трубы. Остальное под запретом – это точно! Ладно, красавица, я очень рад тебя снова увидеть. Я тебя иногда вспоминал…
- Хорошо, пока! – она весело помахала мне рукой и быстрыми шажками побежала к своей машине.
Я сел за руль и уставился в невидимую точку перед собой. Долго сидел и ни о чем не думал. В голове была пустота. Пустота и тишина, пока меня не «разбудил» автомобильный гудок. Повернув голову, я увидел высунувшуюся из опущенного стекла черной «Ауди» красивую головку с длинными черными волосами.
- Я так подумала, может, и вправду за грибами сходить? Только не за этими сумасшедшими, а просто за опятами или за белыми.
Я усмехнулся:
- А муж отпустит тебя одну?
- Скажу, с подругами, - она надела солнцезащитные очки, исполнила жест советского пионера и дала по газам – в мою машину отлетел камушек и наверняка оставил скол на лакокрасочном покрытии, которое я только недавно отполировал. Не успел я начать всё это осмысливать, как «Ауди», резко дав задний ход, вновь поравнялась с моей машиной. Стекло опустилось.
- Вот я чумная! Как мы созвонимся-то – за грибами собрались идти?
Я задумался.
- Слушай, давай какой-нибудь грибной ящик заведем! Я имею в виду, почтовый.
- Давай! А какой?
- Пусть у тебя будет… сейчас напишу на листочке…
Я нашел в бардачке чистый лист бумаги, карандаш и написал: «Nelligrib@mail.ru» и «Nikolaigrib@mail.ru».
Прочитав мэйлы, Нелли звонко расхохоталась.
- Ты стихи уже не пишешь? – спросила она, весело глядя мне в глаза.
- Нет, завязал, - ответил я как анонимный алкоголик, и она, наконец, уехала.
Я вышел из машины, пощупал свежий скол на краске и посмотрел в сторону, где исчезла черная «Ауди». Ветер собрал дорожную пуль, закрутил ее в маленький смерч и отправил вдогонку моей юношеской мечте.