Песнь жизни. Фрагмент 8

Лидия Сарычева
Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20

***
   В комнате горел огонь в очаге. Под одеялами хорошо, Вилент Калфер не хотел вылезать из постели. Он любил тепло. Тому, кто работает в жарком помещении, холод непривычен. Вилент,  пекарь Аларъян, работал в лавке отца , что пёк хлеб тоже с помощью силы. У них была отличная выпечка, лучшая в городе. Вилент хорошо выпекал торты и пирожные. Вместе они обеспечивали вкусностями большинство горожан, и были одними из самых уважаемых мастеров в здешних местах.

   Потянувшись до хруста, юноша встал. За окнами едва занимался рассвет, пришлось зажечь лампу. Отец ставил хлеб рано, чтобы продать горячим в утренний час, когда горожане только принимаются за работу.
   Сын должен ему помогать, пусть не любил вставать на рассвете. Зевая во весь рот, он вышел на кухню к холодному завтраку, что по утрам оставляла мать. Мелита Калфер  была ленива, при муже Аларъян трудиться необязательно. Если бы не служанка, в доме наступил бы полный развал.

   Позавтракав, юноша спустился в подвал, где стояли огромные печи. В умелых руках отца хлеб постепенно менялся. Возникнув в душе, сила распространялась по телу.  Пройдя по пальцам и инструментам, передавалась тесту, превращала бесформенные комки в отличные булки. Отмеченные даром они ровно пропекутся в печи, покроются хрустящей корочкой.

   Не говоря ни слова, сын встал рядом с Хортом. Он не любил выпечку хлеба. Пропитываешь булку силой и в печь, так можно до бесконечности, долго, однообразно. То ли дело торты! Тесто, фрукты и хлеб живые, они сложатся в неповторимый узор.

   Но любимым делом придётся заняться вечером. Сейчас он должен торговать в лавке. Продавать булки приятно, можно улыбаться людям, обмениваясь разными новостями.

   Юноша встречал горожан на высоком пороге,  под вывеской с румяным караваем, продрогнув от холодного ветра. Он слышал, похолодало из-за каких-то теневых, что прилетели из Вирангата. Страшным рассказам не верилось.
  "Люди всегда плетут небылицы. Видно стена просто не может удержать погоду. Скоро её восстановят."
   Вилент надеялся, тепло в скорости возвратится, ждал, как остальные люди. В других городах Аларъян забирают в войска, но до их мест пока не дошли.
  "Зачем короли самодурствуют? Будто мечи прогоняют холод."

   Покупая горячий хлеб, ремесленники улыбались. Булочка с пылу с жару, да стакан чая хорошо согреют нутро. Народ спешил к пекарю перед рабочим днём. Дик-строитель, Нэнси-красильщица, Бен-шорник. Юноша был доволен.

   Завидев кружевницу Тинэль Гирэнт, он засиял улыбкой. Обладая теплом Алар, девушка словно светилась ей изнутри.
  "Какая же она милая! Маленькая, голубоглазая, с ямочкой на щеке."
   При виде Тинель сердце пекаря замирало. Он создавал для неё лучшие торты, даже когда кружевница их не ела.
-  Доброе утро, вот, я испёк для тебя пирожное, смотри, какое вышло.
Пирожное оказалось в нежной руке. Красный цветок, зелёные листья, запах отличной сдобы.
-  Ой, какое красивое! Боюсь, я его не съем.
-  Я ещё тебе испеку.
   Юноша круглый, розовощёкий. Тинэль ему улыбнулась. Ей снились гвардейцы отважные, стройные, но с Вилентом так легко.
-  Смотри, не корми меня сладостями часто. Я растолстею, мама станет сильно браниться.
-  А я за тебя заступлюсь.
   Девушка звонко рассмеялась. Взяв пирожное и хлеб, она пошла домой. Вилент долго глядел ей вслед. На пухлых губах играла широкая улыбка.

   За тучами не было видно солнца, поэтому юноша не заметил, когда наступил полдень. Пекаря позвали обедать. Семья сидела за большим столом: родители и трое детей, Вилент, Анира и Рик. Он поглядывал на старшего брата с озорством.
-  Вон, гляди у тебя пятно от крема.
   Когда юноша ничего не нашёл, мальчишка прыснул в кулак.
–  Да что ты такой безобразник? - бранился отец. – Вот возьму и отколочу тебя палкой, будешь знать тогда.
" Пусть треплет. Отец дерётся не больно. Не буду я пекарем, хочу стать гвардейцем." 

   После обеда пришлось выйти в лавку.
  "Скоро вечер! Охота приняться за торты! Если подумать про Тинэль, они выйдут отличные."
Ему представился песочный дворец с башенками, совсем как у богатых людей.
  "Сверху побольше глазури и крема."
   
Слышалось, как по дороге грохочет повозка. Грохот затих возле их крыльца. На него ступили четверо гвардейцев.
-  Тут лавка Хорта и Вилента Калфера? – спросил капитан с золочёной нашивкой на рукаве.
-  Да, мы торгуем здесь, мой отец Хорт, я - Вилент Калфер. Чем мы можем вам услужить?
-  По приказу маршала Алкарина Дальнира Аторма мы берём вас в войско на войну с Вирангатом. Вот свиток, можешь прочесть.
   Юноша не поверил суровым словам. Душа ушла в пятки.
   "Началось!"
-  Что, теневые и правда есть?
Сорвался глупый вопрос.
-  Как же, конечно, проклятые твари имеются. Кто бы тогда нашего короля и всех принцев убил?
-  Я воевать не умею. Меча в школе страшился. Тут у нас с отцом дело хорошее. 
-  Что за беда? Сражаться тебя научат. А откажешься уходить, так повесят. Свиток прочли, артачиться нечего.
Гвардейцы чуть выдвинули вперёд рукояти мечей.   
Понурив голову, пекарь вошёл в дом.

   Мелита неумело собирала мужа и сына в дальний путь. Если бы не служанка, они не поспели бы  к вечеру. Когда мужчины надели походные мешки, Мелита заголосила.
-  Родненькие мои! Куда же вас?!
   Она понимала, что одна пропадёт, раз отвыкла работать.
-  Мили, не плачь.
   Хорт обнял жену.
-  Мы скоро назад придём. Там разберутся, что мы в войсках не нужны.
-  Ну хватит, пошли уже.
   Отведя глаза, капитан говорил нарочито резко.

   Хорт и Вилент влезли в повозку, в ней были ещё Аларъян. Юноше досталось место в углу. Притиснутый к краю людскими телами, он утешался мыслями о торте, что испечёт, когда возвратится домой.
   "Почему жизнь такая несправедливая? Зачем нас с отцом забрали? Когда другие дома остались. В центре большой цветок, вокруг меленькие бутончики. Ух, торт бы отличный вышел!"
Вечером повозка остановилась. Рядом стояли другие. Из каждой выбирались Аларъян, осматривали поляну, где будет разбит лагерь.
Гвардейцы ставили палатки, разводили костры.
   «Берегите обладателей силы, как зеницу ока! Помните, без них Вирангат победить нельзя» - звучало в приказе маршала. Людей хорошо накормили, дали тёплые плащи, указали место в палатке.

   Юноша не мог заснуть на голой земле, искал положение поудобней, ворочаясь с боку на бок. В лесу что-то шуршало, плащ плохо грел.
   Утром всех разбудили гвардейцы. Пора двигаться дальше.
   Так время и проходило. День в дороге, ночь в палатке.
   
Однажды подъехали к высокому частоколу. За ним тянулись ряды деревянных строений, напоминавших сараи. Это был лагерь для воинов. Внутри нашлись деревянные топчаны и горячая печь. От тепла и постели на глазах Вилента показались слёзы. Ночь прошла. Утром воинов построили перед маршалом. В стороне упражнялись другие Аларъян. Пекарь слышал сухие удары палок.

   Стоя перед людьми, Дальнир гневался на них. Всякий раз одно и тоже, обиженные коровьи глаза или открытая ненависть.
-  Алкарин беззащитен перед врагом. Если вы не возьмёте в руки клинки, он погибнет. Теневые убили нашего короля, разорили дворец. Их может поразить только Алар, кроме вас защищать страну некому.
   Обладатели силы молчали.
-  Восстановите стену! 
Наконец, прозвучал возмущённый крик.
-  Да, точно, почините нашу преграду!
 Поддержали другие голоса.
-  Мы не можем этого сделать. Если бы только могли, то давно бы её восстановили. Никто не помнит, как создали преграду. Утрачено слишком много.
   Воины стояли упорные, непримиримые. Они не хотели встречать врага со стальным клинком. Не хотел сражаться и Вилент. Он не верил, что другого выхода нет.
  "Война. В Алкарине тысячи лет не бывало сражений."

   ***

   Придворные дамы вышивали покрывало для кресел. Сариан трудилась вместе с ними. Иголка прокладывала стежок за стежком. Умелые руки создавали картину, точный глаз помогал. А мысли блуждали совсем далеко.
   "Я должна вовсе не шить. Может мне нужно взять в руки меч?"
Сариан пробрал озноб, - она испугалась собственных мыслей. "Но чего же я так боюсь? Если во дворце мне теперь не живётся спокойно. Сперва я совершила многое, только дела закончились. Ждать новых не имеет смысла."
В комнату фрейлин вошла Риен.
-  Я вами очень довольна. Думаю, зимой нам не помешает немного тепла, вышивка будет напоминать о лете, раз холод станет ещё сильней.
   "Когда она успела так измениться?"
   Королева шла с достоинством, спокойная,  торжественная. Никто бы не догадался, что ей больно ходить. Сариан вспомнила дикарку с портрета, который она разорвала.
   "Амрал стоял там с женой. Я разделила сердца из ревности, смерть разлучила влюблённых навечно."
   Правительница ушла. Работа продолжалась. Вечером состоялся королевский приём.
Сариан явилась на него в скромном сиреневом платье, но со сложной причёской. За столом фрейлины оживлённо болтали о нарядах  и развлечениях.
   "Как будто теневых вовсе нет! Неужели страх так легко забывается?! Дальнир Аторм берёт Аларъян в войска. С Вирангатом будут сражаться те, кто не хочет воевать".
   Фрейлина не кружилась в изящном танце. Восторг мирных дней куда-то пропал.

Дариана не танцевала тоже, замерев у стены. Недавно она точно узнала, её никто не вылечит.
-  Я вижу, твоё сердце не справляется с тем, что положено выполнять. Такую болезнь исцелить невозможно. Я составлю для тебя отвары, они будут временно помогать, главное постоянно их пить.
-  Я больна, потому что у меня нет Алар?
-  Нет, просто у тебя такая судьба. Дар не творит чудес. Королева Риен ждала ребёнка, поэтому сила уберегла её. Когда под сердцем дитя, порой выживают и обычные женщины. Ни один человек не знает, сколько ему отмерено. Тебе этого тоже никто не скажет. Не жди смерти, просто живи.
   Но мудрые слова не уняли печали и горечи. В покоях Дариана рыдала, пока не заболело сердце.
   Глядя на весёлых придворных, девушка  понимала, она никогда не будет счастливой. В который уж раз подошёл Дирк Каунс. Он улыбался робко, застенчиво.
-  Может сегодня, Вы всё же сумеете согласиться пойти со мной на балкон? Вечер удивительно ясный. Можно на звёзды смотреть.
Что-то задумав, Дариана вдруг согласилась.
–  Почему он здоров, а я нет? Вот возьму и скажу, что  больна. Вот тогда он на меня поглядит! Конечно же, сразу испугается.
   Стоя на балконе, девушка глядела в ночное небо, такое же тёмное, как отчаянная душа.
-  Я люблю тебя, – неожиданно выпалил Дирк. – И хочу чтобы ты улыбнулась! Только подай надежду, я буду ждать!
Ночью говорить сокровенное легче, в глазах не видно насмешки.
-  Ты меня любишь! Создатель! Какой глупец! Знаешь, я скоро умру, правда умру. Не от чувства к тебе. У меня больное сердце, поэтому я не танцую, и ребёнка родить едва ли смогу. Но если захочешь, так возьми  меня замуж! Я не люблю тебя, но это не важно, если ты на мне женишься! Ну что ты? Оставайся с умирающей!
   Больная расхохоталась.
-  Я останусь! Конечно же, я не смогу от тебя уйти!
Впервые в жизни Дирк ощутил себя сильным. Он может совершить что то такое, большое, удивительное, что выпадает редко. Он способен на настоящий поступок! От него никто ничего не ждёт, а он возьмёт и сделает.
  "Я смогу её утешать. Когда Дариана умрёт, я стану о ней грустить. Но может она выздоровеет! Сколько сказаний о любви обещают счастливый конец, когда жизнь кажется безнадёжной".
   "Я что? Решила свою судьбу? Теперь придётся выйти за него замуж, раз я сама обещала", - Дариана так удивилась, что даже забыла о постоянных страданиях.
   Вернувшись в зал, она случайно встретилась с Сариан.
-  Сари, а мне сделали предложение, представляешь, я вступлю в брак раньше тебя!
   Дариана смотрела с торжеством и вызовом.
-  Дари, тебя берут в жёны? Так выходит, надо сказать родителям?
   Сариан удивлённо уставилась на сестру. Они никогда не говорили по душам. Между ними была стена. Сариан сильная – любимица отца. Дариана больная, сдержанная, как мать. Но сейчас от сдержанности не осталось и следа. Глаза горят нездоровым огнём, лицо бледней, чем обычно. Сариан стало страшно. Она отступила назад. Дариана прошествовала к себе, держась за руку Дирка. Сестра смотрела ей в след, чувствуя страх и вину.
-  Дариана неизлечимо больна. Я здорова, но ничем не могу ей помочь. Сестра никогда меня не любила, и, кажется, в одну минуту разрушила собственную жизнь.
   Уходя к себе, Сариан словно вглядывалась в глаза Дарианы. Фрейлина долго лежала в постели без сна. Вспоминались легенды о смелых воительницах, что защищали мир от тьмы наравне с мужчинами. Линдин справедливая, Койлин длинноволосая, грозные героини сказок пугали по ночам маленьких алкаринок, сверкая сталью клинков.
   Однажды Сариан изобразила воительницу. Она одела в воинский костюм квадратную повариху, вложив в крепкие руки меч выше её роста. Рисунок насмешил отца и напугал мать.
   Став старше, девушка читала героические сказания. Она узнала, все до одной воительницы были Аларъян.
-  Теперь снова война. Как в древние времена кто-то должен собрать в войско женщин. Их же могу призвать я?"
Сариан не единственный раз об этом подумала.
" Мне нужно изменить судьбу. Но новая дорога опасна. Я не пыталась держать в руках клинок, училась жить, как наследница знатного рода. Но что делают леди во время войны? Ждут. Не хочу  жить как они, когда моя страна погибает."
   Сариан поняла, что решилась.
"Придётся идти  на войну, иначе мне всё равно не найти покоя."

   Утром, девушка принялась действовать, для начала попросив аудиенции королевы. При этом она случайно встретилась с Дармелиной. Целительница тепло улыбнулась.
-  Вот собираюсь в дорогу. Хочу найти девушек Аларъян, чтобы обучить их лечить удары серых клинков. Целители очень нужны, раненых будет много.
-  Я тоже хочу отправиться в путь, чтобы призвать в войско женщин - обладательниц силы, сама став воительницей, если, конечно, королева это позволит.
-  Так можем поехать вместе.
   Сариан позвали в зал для приёмов.  Правительницу не обрадовал этот визит. Она отстранила от дел девушку, что возвела её на престол.
   "Она помнит меня прежнюю. Мы соперничали в любви, когда я была счастлива".
-  Зачем ты пришла?
-  Ваше величество, я хочу стать воительницей. Вы читали легенды. Помните, в древности женщины воевали. Алкарину нужны все мечи, какие мы можем собрать.
   Риен обрадовалась.
-  Так стань ею Сариан! Я тебя отпущу!
   "Когда покинешь дворец, мне будет намного легче".
-  Спасибо Вам, Ваше величество.
   Девушка вышла, сама удивляясь себе: "Вот и решилось. Я пойду на войну. Выходит,  судьбу так легко изменить! Только придётся рассказать обо всём родителям."
 В обеденный час дочь застала их вместе. Они удивились её появлению.
-  Мне надо сказать. Теперь я воительница Аларъян. Королева Риен дала нужное разрешение.
Лорд Одар не удивился. Он видел, что дочь утратила душевный покой. Отец всё понимал. Выйдя в другую комнату, он принёс родовой меч. Тяжёлое лезвие для богатырской руки. На ножнах медведь, сжимающий в лапах серп. «Не бойся ни войны, ни мира» - слова семейного девиза.
-  Возьми его, дочка. Носи фамильный клинок с честью!
-  Отец, я вас не подведу!
   Голос Сариан прозвенел, нарушив торжественный миг. Лорд Одар чуть улыбнулся.
-  Что ты наделала Сари?
   Леди Ирдэйн побледнела.
-  Ни замужества! Ни детей! Трудная дорога! Чужая кровь!
 Доченька! Подожди! Образумься!
-  Нет, мама, всё решено! Мне трудно здесь находиться. Роль фйрейлины не для меня!
 Не опустив глаз, девушка бросила вызов материнскому воспитанию.
-  Мы просто принимаем правду такой, как она есть, – утешал Лариту супруг, когда Сариан ушла. – Как не корми медвежонка травой, телёнок из него не вырастет. Кто поддержит её кроме нас? Кто не осудит?
   Леди Ирдэйн неудержимо всхлипывала.
-  Ты прав, но Сари будет так трудно! Я представляла её жизнь другой, безопасной, уютной. Верила, наша дочь вырастит много детей, раз я не сумела тебе их родить. Мечтала, она станет госпожой вотчины. Из Сариан получилась бы прекрасная леди!
-  Что ж, теперь из неё выйдет воительница. Господа для мира, воины для войны, - лорд Одар вздохнул.

   А фрейлина спешила укладывать вещи. Глядя на наряды и украшения, девушка поняла, они ей больше не понадобятся. Только розовое платье, сшитое Кларой Тивель, она зачем-то взяла с собой.
   Перебирая старую одежду, воительница случайно нашла две половинки разорванного когда-то портрета, Амрал и Риен отдельно. Принц улыбается жене безмятежной улыбкой, голубые глаза задумчивые, большие. Он никогда не искрился жизнью, но теперь Сариан понимает: "Тогда жизнь  его согревала!..
   И королева... Неистовая, огневая. Такой Риен никогда не будет!"
   Сариан заплакала. Она оплакивала сердца влюблённых, и Алкарин!.. Их беззаботную родину! Девушка не поняла, как грудь обжёг белый луч. На миг стало трудно дышать. Сила прошла жаром по пальцам, коснувшись половинок портрета. Они потянулись друг к другу, начав срастаться. Волокна холста переплетаясь, становились целым.
   "Пусть будут вместе!"
   Сариан удивлённо держала в руках соединённый силой портрет. Солнечный отблеск прежнего мира. Для скорби! Для памяти!

   Бережно отложив рисунок, фрейлина продолжила работу. Закончив перебирать вещи, она отправилась в лавку готового платья, где купила пару мужских костюмов нужного размера. Она сразу надела светло-серый костюм, что подходил к глазам. Дальше госпожа приказала служанке остричь длинные волосы. Гордость Сариан, светлые, почти серебряные, пряди упали на пол. Чувствуя, как в горле застрял комок, девушка бережно собрала их. Завернув волосы в бархатную ткань, она положила локоны в дорожную сумку. Её воительница будет носить на поясе вместе с мечом. Смахнув слёзы, Сариан повернулась к зеркалу. Оттуда взглянуло отражение незнакомого юноши, широкого в кости, с серебряными волосами до плеч и стальными глазами. Он удивил её сдержанной строгостью.
    До вечера девушка занималась разными мелочами. Но в глубине души затаилось решение, как правильно поступить с возвращённым портретом. Воительница отдала его королеве.
-  Возьмите его. Он ваш.
   Риен взглянула на холст. Боль проснулась, она всегда была близко.
-  Ты видела, как он сгорел на костре. Я нет! Холодный, он не ощутил прощальный отблеск любви.
-  Простите, Ваше величество! Понимаю, его должны были проводить Вы!
   Сариан опустила глаза. Дела при дворе закончены.
   Ночью она испугалась.  "Как же я без всего?! Роскошные наряды останутся во дворце. Руки загрубеют, лицо обветрится. Дальнир на меня на такую не взглянет! Утром скажу, что никуда не поеду. Вот будет стыдно! Отказаться от перемены судьбы из-за роскошного платья. Теперь уж точно нельзя повернуть назад!"
   В темноте девушка поняла, как покраснела.
   Утром она прискакала за Дармелиной. Сегодня, в первый раз за много дней, в небе светило солнце, только воздух был ледяной и прозрачный, словно тепла на земле не бывало. Подъехав к аккуратному домику, Сариан, спешившись, вошла во двор. Дармелина сердилась. Она не могла уложить в сундук сотни склянок и ящичков, в каждом важные средства. Поняв, что не сможет забрать всего, целительница, наконец, оседлала коня. По утренней улице женщины поскакали прочь из города.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2018/12/06/947