Галина.
У моей подружки Тани Федотовой умер брат. У красавца Сашки, предмета обожания моих одноклассниц, остановилось сердце. Жил он во Владивостоке. Был военным моряком. И потому на девятый день после смерти его корабль ушел в море, чтобы спустить на воду венки памяти – таков морской обычай. Татьяна же по обычаю крестьян собрала в своем доме поминки.
На них я впервые увидела ее двоюродного брата Попова Виктора. Нет, ребенком я его знала, он жил наискосок от школы, а вот таким взрослым и шикарным мужиком не встречала. Как же удивительно приятно было слышать от него о так называемой дружбе с нашим отцом, Илларионом Михайловичем Еремеевым. С его слов они не раз играли в городки на спортивной площадке клуба. И часто с ним была «сын Верка». Фраза «сын Верка» удивила меня. Я думала, что об этом знали только в нашей семье.
Вспомнил он и про Галину. Рассказал, что еще во время учебы в школе во Дворце алюминиевого завода проходил конкурс художественной самодеятельности. И наша Галя плясала на сцене Дворца в составе танцевального ансамбля Дома пионеров. А он сидел среди мальчишек на одном из балконов театрального зала и с гордостью за одноклассницу наблюдал за сценой. После концерта Галя целую неделю была героиней в школе. О ней шептались на переменах, на нее смотрели с восхищением и завистью.
С чем-то подобным столкнулась и я. На третьем курсе СМИ в кафе на 30-ом квартале мы гуляли свадьбу Нади, самой красивой девчонки нашей группы (ЭПА), и парня Сергея из группы горняков. Я была на ней тамадой и взяла с собой Галину. Когда знакомила сестру со своими однокурсниками, они не проявили никого интереса, а воображуля Сашка Тресцов даже слегка поморщился. Но только стоило сестре под музыку выйти в круг, их настроение изменилось. От кавалеров не было отбоя.
Учась в медицинском училище, Галина проходила первую свою практику в больнице. После окончания которой получила деньги. Сколько не знаю, и что она купила на них для себя, не помню. Мне подарила очень шикарные замшевые босоножки песочного цвета с красивой пряжкой, а младшей сестре Вере большую куклу Варю. У нее местами отклеились волосы, и запали глаза, но она в розовом кружевном платьице все еще живет в моем доме.
Галина, после конфликта с мамой, рано ушла из дома, перешла жить в общежитие училища. Из денег брала только половину того, что платили на нее и Веру после смерти отца. А, окончив учебу и получив диплом медсестры, работала в травмпункте 29-ой больницы. Это была хорошая практика. Помимо профессионального опыта, каждое общение с пьяным пострадавшим шло на пике адреналина.
Через какое-то время сестра уехала в Белокуриху, где работала медсестрой в детском санатории. Мне нравилось бывать там. Очень красивое место. Галя будила меня в пять утра, попив баданового чаю из глиняных кружек, мы уходили в горы. Рано утром лесные тропинки были еще пусты, и можно было слышать пение птиц, а не голоса прогуливающихся курортников. Сестра тогда уже много курила, но во время утренних прогулок на сигареты было табу.
Позднее, приехав по путевке в ставшую по-европейски цивильной Белокуриху, я с удовольствием прошлась по тем памятным тропам.
Но вдруг пришло письмо от сестры из Латвии. В очередной отпуск поехала к ней Лиепаю. Эта поездка – одно из самых ярких моих воспоминаний. Я словно побывала за границей, которой Латвия стала гораздо позже, а в то время была Республикой Советского Союза. Узенькие улочки, мощенные брусчаткой, маленькие трамвайчики, не церкви, а костелы с органами и стерильная чистота кругом. Было лето, Лилепая утопал в зелени и цветах. Галина показала мне город.
Меня поразило изобилие магазинов, где было огромное количество разнообразных продуктов и красивых вещей. Удивило, что у нового, еще не заселенного дома у же были цветущие клумбы, уютные лавочки и тротуары.
Галя уходила на фабрику около шести утра, так как в летний период весь коллектив отправляли в отпуск, а единственная оставшаяся смена начинала работать гораздо раньше. Около четырнадцати часов она возвращалась в общежитие. на столе ее ждал готовый обед. Галина ругалась, что я много денег трачу на продукты, мне же хотелось по-матерински ее накормить, и самой попробовать чего не ела ранее. Там я полюбила кальмары и морскую рыбу. А еще впервые в жизни довелось готовить на газовой плите.
Мы подолгу гуляли по улочкам Лиепая и ездили в соседние города. Меня не покидало ощущение, что я нахожусь в сказках братьев Гримм. Гуляя по берегу моря, искали в песке янтарь. И пару раз нам повезло. А то, что шагаю по самому краюшку нашей страны, приводило меня в неописуемый восторг.
Галине нравилось там жить. Нравились латыши своей сдержанностью и способностью не лезть в душу к собеседнику.
Хорошо отдохнув и набравшись впечатлений я засобиралась домой. Решила по пути заехать в Свердловск в гости к Вере. Они с Равилом жили еще у свекрови. Вера ждала Иринку. Она расцвела, похорошела. У нее была модная стрижка, которая ей очень шла. Сестра с мужем хвалились столицей Урала. Мы гуляли по ботаническому саду, побывали на месте, где когда-то стоял дом Ипатьева, и где был расстрелян со всей своей семьей последний русский царь. Борис Ельцин, будучи первым секретарем обкома партии, сравнял с землей это историческое для России здание. А еще вспоминаю посещение кафе. Дорогая даже шикарная обстановка, притушенный свет и уют которого вызывали трепет неуверенности, и только присутствие Веры и Равила спасло меня от бегства.
В Латвии я накупила всем подарки, среди которых был самый дорогой и тяжелый для мамы, это чайный сервиз. Теперь при изобилии наших магазинов это кажется смешным, но я тащила его с самого берега Балтийского моря в Сибирь с четырьмя пересадками в Риге, Москве, Свердловске и Омске.
Однажды из Лиепаи, ко дню моего рождения, от Галины пришла бандероль. А в ней массажная расческа. Я уже неделю пользовалась ею по назначению, как вдруг получаю письмо. Оказывается расческа – только футляр, а подарок в ней. Внимательно рассмотрев плотность резинки с шипами, увидела немного отклеенный край, отогнула его и достала завернутое в бумажку золотое колечко в виде «поцелуйчика». Я его очень любила. Позднее передарила своей подросшей племяннице.
Потом Галина жила в Тюмени. Работала в детском саду. И я отправляла ей в больших бумажных мешках игрушки и книжки для детей.
Потом была Находка. Именно тогда наша связь оборвалась. Галина, помня детскую обиду, рвала письма матери. И однажды сестра получила письмо, конверт которого под давлением подписала я. Приняв мой поступок за предательство, сестра вычеркнула меня из своей жизни, и опять сменила адрес.
Мама через адресное бюро долго искала ее по всей стране. И нашла в Калининграде. Вот так с берега Японского моря через весь Советский Союз она снова оказалась поближе к Балтийскому берегу. В очередной отпуск мама купила путевку в этот город в надежде увидеть свою среднюю дочь, но примирение не состоялось. На тот момент Галя все еще была одинока. Вот так есть сестра и нет ее.
Вера.
А самая младшая из нас, Вера, родилась дома, прямо в руки отца. Скорая помощь просто опоздала с приездом - из нашей Кульяновки ночами было сложно куда-либо дозвониться, да и дорога от «города» в поселок требовала времени. Мы с Галиной подглядывали за происходящим. Приехавшие врачи забрали маму и малышку, чтобы дать возможность отцу к их возвращению выбелить дом.
Патологий у новорожденной не было. Наша младшенькая росла крепким и отчаянным ребенком. Мама к ее рождению уже разочаровалась и в Макаренко, и педагогике вообще. В доме было много периодики, и среди нее кипы журналов «Семья и школа». Его она выписала несколько лет подряд. Но, чтобы не было, а Вера выросла без моих комплексов. Рано начала заниматься спортом, стала мастером по подводному ориентированию. Много ездила по стране, была в Москве, в Сочи, во Владивостоке, Новосибирске…И везде занимала призовые места. Это было время коммунистов, потому все поездки осуществлялись за счет спортивного комитета, а не родителей, как в настоящее время.
Какое-то время мы жили с ней одни. Мама ушла с завода, где работала машинистом компрессорной станции, и устроилась на железную дорогу проводником. Она часто из-за поездок отсутствовала дома. Хоть я и старше Веры на восемь лет, но по жизни больше подчинялась и уступала ей.
На очередных соревнованиях сестра познакомилась со своим будущем мужем. И в возрасте 18-ти лет, сразу после окончания техникума уехала к нему в Свердловск. Специальность, приобретенная в техникуме, не пригодилась, в городе Заречный нет железных дорог. Она до сих пор работает тренером по плаванию. Хорошим тренером. Долгое время занималась с детворой, а сейчас учит взрослых, которые по какой-то причине либо не умеют плавать, либо боятся воды. Слухом земля полнится, и люди выбирают для учебы Веру Илларионовну.
Сначала жили в общежитии и трудно. Потом сестра насмелилась и пошла на прием к директору станции, где работал муж. Вскоре им выделили первую двухкомнатную квартиру. Вера всегда умела добиваться своего.
Прошло время. Выросли ее дети. У Ирины два высших образования: медицинское и юридическое. Она успешно ведет собственный бизнес. У Романа своя мастерская. Внуков пока нет, поэтому Вера с Равилом много ездят по миру. Живут в удовольствие. Ведь спортсмены особые люди, они могут трудиться, идут к своей цели и добиваются ее. Муж, ведущий инженер на атомной станции, умный, опытный и уважаемый специалист, награжденный многими правительственными наградами.
Я.
Я после десятилетки по настоянию мамы, пыталась поступить в техникум, но завалила экзамен по русскому. Может и к лучшему. В год окончания школы мы остались без отца и дома. Я пошла работать. Как несовершеннолетнюю и без специальности меня взяли на «Сантехлит» на полгода дворником. Потом перешла на Кузнецкую ТЭЦ в цех топливоподачи. В институт поступила через рабфак спустя четыре года. По договоренности с подружкой подали заявление на ЭПА. Меня взяли как серьезную особу, как не как а депутат горсовета. Рождение сына раскрасило мир, и я вдруг стала рифмовать. По совету своего начальника, Сазонова Владимира Леонтьевича, взялась писать историю Кульяновки. Когда в газете «Кузнецкий рабочий» появились мои первые публикации о поселке и его людях, они разлетелись по всей стране и попали заграницу. А все потому, что бывшие кульяновцы разлетелись по миру. Откуда только мне не звонили, чтобы сказать спасибо. Ведь малая родина всегда живет в сердце человека, и является приятной темой для разговора при встрече.
*на фото сестры Еремеевы: я, Галина, Вера