С нового учебного года по всей школе строго была утверждена единая школьная форма: девочкам – белый верх, чёрный низ или форма; мальчикам – белая рубашка, чёрные брюки и пиджак. За любую самодеятельность в другой одежде стоящий на дверях дежурный класс старшеклассников имел полное право отправить нарушителя переодеваться домой, не допустив его к урокам. При этом в дневнике такового ученика делалась пояснительная запись: «К урокам не допущен из-за отсутствия школьной формы! Дежурный класс 10 «Б»».
Но при всей строгости в школу просачивались элементы ловкачей в импортных батниках, американских джинсах и штруксах. Обладателям таких шмоток завидовали все вплоть до молодых учителей. На свою мизерную зарплату они не могли размахнуться на подобную покупку и в свою очередь безжалостно выгоняли «зажравшегося» школяра с урока переодеваться домой, либо к директору «на ковёр». В связи с этим не заладился школьный день и Севки Шумовкина.
С вечера Севкина мать постирала всю его школьную форму и уехала на сутки на работу. А ночью прошёл ливень, и форма не высохла! Севка влез, было, в прошлогодние брюки, а они короткие до потехи. Самые приличные на перевёрнутой полке нашлись потёртые штруксы болотного цвета, которые достались в наследство от двоюродного брата. Облачился в них Севка, затолкал дневник за пазуху на случай изъятия дежурными и ушёл в школу.
Два раза дежурные разворачивали белобрысого мальчишку в штруксах от дверей, требуя дневник и прогоняя переодеваться в надлежащий вид.
- Слышь ты, маленький-беленький, не наглей! – ловили они его за шиворот и пытались отобрать портфель: - Дневник на бочку, а сам вприскочку переоблачаться в нормальную форму!
- Я дома дневник забыл! – врал Севка и честно объяснял: - Ну пропустите! У меня мамка форму постирала, а она из-за дождя не высохла!
- Вали отсюда! – толкал его десятиклассник, косил завистливым взглядом на штруксы и бросал: - Не особый!
И только за пять минут до начала уроков Севка чудом проскочил в класс под прикрытием одноклассника толстяка Федьки Лесоповалова. Тот всегда ходил в школу в длинном чёрном плаще.
Шумовкин радостно сквозонул в класс и чтобы не светиться, влетел на свою первую парту, где и поджал ноги в штруксовом прикиде. Радость его, увы, оказалась недолгой. В этот день он был дежурный по классу. В обязанности дежурного входила подготовка класса к уроку.
- Эй, дежурные! – как в лесу, заорал вошедший в класс комсорг Серёга Будкин: - Экспонаты к уроку готовь!
- Шумовкин дежурный, - сверкнул на Севку очками Петя Цедилкин.
- А какой сейчас урок? – заёрзал Севка и завертел белой головой на шкафы вдоль стен. Из-за этих штанов у него в голове словно случился полный затор!
- Анатомия! – пропела Танька Горошкина и сунула ему в глаза картинку со скелетом из учебника анатомии: - Руки, ноги изучаем.
- Ага – руки-ноги! Это интересно… – засветился Севка озорством, мигом забыв про штаны, и потирая ладошки, с песенкой полез в шкаф за экспонатом: - Руки-ноги, руки-ноги…
Вытащив запчасти гипсового скелета, он собрал его на подставку и поставил у доски.
Урок анатомии начался весело. У анатомички Лидии Каземировны была хорошая черта в экономии времени. Зайдя в класс, она выпаливала миномётным потоком сразу всё, напоминая оратора-большевика с бочки-трибуны.
- Здравствуйте, ребята! Садитесь, пожалуйста! Сегодня мы проходим важные кости нашего скелета, которые выполняют в жизни человека важные функции! – не требуя ответных приветствий, пулемётом застрочила она с порога, проходя к столу, раскладывая на нём журнал, учебники, ручки, и дёрнула подбородком в сторону скелета: - Это наши руки и ноги! Ведь основную работу мы выполняем руками. А наши ноги терпят не только несомые в руках тяжести, но и вместе с ними вес всего нашего тела! Вынесем ли мы нагрузку на всё это, за нас решат только наши кости! Рассмотрим же на человеческом скелете строение этих костей! – промаршировала она к скелету с указкой, как гладиатор с рапирой и ткнула в гипсовую ключицу: - Начнём с рук!
Скелет слегка пошатнулся, скалясь в белозубой улыбке, а Лидия Каземировна осеклась и вприщур вгляделась туда, куда только что ткнула указкой. Вместо рук у скелета покачивались ноги, а на их месте висели руки. Класс сдавленно прыснул.
- Очень смешно, – пронзила взглядом анатомичка смешки и поинтересовалась: - Дежурный кто?
Вопрос был прост, ясен и неумолим. Отпираться было бессмысленно. Севка сделал серьёзное непроницаемое лицо и, не вставая из-за парты, отозвался:
- Я!
- Ты выставлял экспонат? – догадливо приподняла анатомичка бровь.
- По-моему, я… - с ужасом вспомнив за штруксы и не поднимаясь, ответил Севка.
- Во-первых, встань, когда с тобой разговаривают, - спокойно сделала замечание учительница и стала ждать.
Севка встал, не выходя из-за парты, а она смерила его насмешливым взглядом и, похлопывая указкой по ладошке, заговорила:
- Ответь мне, Шумовкин, на вопрос, который касается здесь и всех остальных пересмешников. Что будет с тобой, если у тебя вместо черепа, - она постучала указкой по голове скелета, - отрастут тазобедренные кости? – и она потыкала в тазобедренные кости экспоната.
Класс дружно лопнул от хохота! Севка машинально пощупал голову и, не представляя, что ответить, зачесал то за одним ухом, то за другим. Посмеиваясь с победоносным видом, Лидия Каземировна ждала ответ.
- По-моему… ничего хорошего… - наконец, выдавил Севка, сжимая от смеха губы.
- Тогда что же случилось с тем, что у тебя на плечах? – с усмешкой кивнула анатомичка на его голову и указкой указала на ноги и руки скелета, ввергая класс в новый взрыв хохота: - Такая подготовка экспоната к уроку случается только в том случае, если вместо черепа на плечах находятся тазобедренные кости!
Пришлось Севке хохотать самому над собой. Лидия Каземировна дала классу вволю обхохотать белобрысого шкодника и, сжалившись над ним, снисходительно велела:
- Иди, Шумовкин, исправляй свои издевательства над несчастным скелетом.
Подавляя страх за штаны, Севка без лишних разговоров быстро прошагал к доске и перевешал руки и ноги на их места. На его счастье анатомичка лишь стрельнула взглядом на штруксы и не прицепилась. Её словесная пальба возобновилась про одни кости и их важное значение, и продолжилась на перемене в учительской, где коллеги наперебой делились, как успехами своих учеников, так и их проделками.
- Я-то не сразу заметила подвох, пока меня на смех не подняли! – тарахтела анатомичка, со смехом рассказывая о ЧП со скелетом.
- А-а, небось, опять этот «массовик-затейник», такой… маленький, беленький! – наперебой угадали учителя.
- Да-да-да! Он самый – маленький-беленький - Севка Шумовкин! – закивала анатомичка и заключила: - Шкодник редкий! Настроение поднял прямо новогоднее!
- Но мне он «новогоднее» настроение не поднимет своими выкидонами. Я таких быстро на место ставлю! – тут же уверенно хмыкнул географ Сергей Анатольевич. Через пять минут у него в этом классе назревал урок.
Войдя в класс, географ всё бдительно окинул быстрым взглядом матёрого разведчика и, не найдя ничего компрометирующего, начал географию с повторения. Он походил с указкой перед картой мира, висящей на доске, и напомнил о прошлом уроке про Белоруссию:
- Итак, Белоруссия граничит с Литвой…
И тут, когда он повернулся к карте, желая очертить указкой границы Белоруссии, его рука зависла! Только сейчас Сергей Анатольевич увидел вероломный подвох: карта мира висела вверх ногами!
Класс заколотило хихиканьем.
- Та-аак... – развернулся учитель и злорадно потребовал: - Дежурный, к доске!
К доске вышел Шумовкин. Географ всучил ему указку и иронично проговорил:
- Ну-с, дежурный, расскажите-ка нам всё, что вы подготовили к уроку о Белоруссии, - затем картинно повёл рукой на карту и назидательно произнёс: - Заодно всё покажите нам на карте, которую вы так хорошо приготовили к уроку географии! Приступайте, пожалуйста, а мы послушаем и посмотрим.
И он в ожидании отошёл к столу.
Такого оборота Севка не ожидал! Однако под общее хихиканье одноклассников и ироничное поддакивание учителя, он выкрутился очень неплохо. Даже, перекособенившись под висящую кверху тормашками карту, правильно показал на ней все границы.
- Повезло на целый трояк! – согласился Сергей Анатольевич и поставил ему тройку.
Опасаясь серьёзной прищучки за штаны, четвёрку оспаривать Севка не решился. А вот на уроке литературы ему уже не повезло. На свою голову он дал Юрке Хомкину тетрадь по геометрии списать домашнюю работу, и тот что-то там не понял. Тыча в его писанину пальцем, Хомкин издали затребовал объяснений. Затем этим же пальцем прокрутил свой висок и многозначительно пожал плечами.
- Балбес какой-то!.. – шёпотом разнёс его Севка, и как только литераторша повернулась к классу спиной, в два прыжка метнулся к нему за парту, которая находилась в середине второго ряда.
- Чё тебе тут не ясно?! Содрать что ли не можешь?! Вот же!.. – расшипелся он на Юрку, как змей, непростительно теряя бдительность, что сейчас же вылезло ему боком!
- Что такое? – недовольно развернулась к классу Галина Петровна, и ей тут же бросилась в глаза сидящая тройка за одной партой.
- И как это понимать? – мигом прицепилась она, на ходу соображая, кто за этой партой третий лишний, и жутко строго спросила, вычислив Севку: - Шумовкин, это, по-моему, касается тебя! Где твоё место?
- А что, тут нельзя сидеть? – не в силах выйти из раздражения от тупости Хомкина, нахамил ей Севка и развязно буркнул: - Ну ладно, сяду на своё место.
Он прошёл за свою парту, но Галина Петровна прицепилась к нему репьём.
- А что это у тебя за тон? В чём это ты мне делаешь такое наплевательское снисхождение? – опешила она и наехала: - И вообще, ты где сейчас находишься и кому хамишь?! Бегает тут, понимаете ли, во время урока по классу! Сидит, где хочет!..
- А я, может быть, вас чересчур резко слышу с первой парты! – огрызнулся Севка, прошмыгивая на место и моля Бога, чтобы разозлившаяся литераторша не прицепилась к его форме.
Галина Петровна терпеливо похлопала на него глазами и, не желая тратить на скандалы драгоценного времени, продолжила урок. Радуясь такому исходу, Шумовкин довольно быстро расслабился, развалился на парте, как в самолёте и под жужжание литераторши даже немного придремал. Да придремал так внезапно, что сильно вздрогнул! Затем, уселся поудобнее, чтоб не свалиться, скрестил на груди руки, сладко зевнул и, прикрыв глаза, вытянул ноги. За эту сонливую расслабуху он сейчас же и нарвался на неприятности! Вышагивая перед классом туда-сюда, учительница неожиданно споткнулась о его вытянутые ноги и едва не полетела на учительский стол!
- Ой, зараза!!! – спросонок гаркнул Севка на весь класс и, дёрнув ноги под парту, схватился за рот! Но было уже поздно!
Класс захохотал над случившимся, а Галина Петровна неслыханно возмутилась:
- Ну ничего себе расслабился! – и внезапно здорово разозлилась: - Мало того, что ты прыгаешь по партам и хамишь, так ты ещё и сидишь в непонятно какой форме! – и немедленно указала на дверь: - Ну-ка, выйди из класса вон и иди, переоденься!
- Галина Петровна, у меня штаны постиранные! Они из-за дождя не высохли! – мигом проснулся Севка.
Но натерпевшись его кандибоберов за урок, литераторша неумолимо выпроводила его за дверь.
- Ну Галина Петровна, честное слово!.. – сунул, было, Севка в дверь голову. И учительница взорвалась:
- Шумовкин, не срывай мне урок!! Закрой дверь с той стороны!!
Ничего не оставалось, как исчезнуть за дверью. Благо, что Севкин дом находился почти через дорогу от школы.
Минут десять литература слушалась нормально. Вдруг в дверь скромно постучались, и в класс просунулась голова Шумовкина.
- Можно мне войти? Я уже переоделся, - скромно попросил он.
- Можно, если переоделся, - с неприязнью бросила Галина Петровна, возгордившись собою в душе, что хоть в чём-то поставила на место этого маленького-беленького наглеца, но далее остолбенела, теряя дар речи!
Класс дружно полёг со смеху на парты! Шумовкин топтался в дверях в ботинках на чёрные носки и в коротких шортах. Его голые ноги были покрыты смешным кучерявым, белёсым волосом. Разглядывая дерзкого одноклассника во все глаза, девчонки хватались за рты и изнемогали от хохота:
- Волосатый, как бибигон!..
- Ну дурак!..
- Ой, не могу!..
Наконец литераторша пришла в себя. Лицо её сделалось пунцовым, и она гулко бросила на стол учебник и гневно выкрикнула:
- Ты что, издеваешься?! Марш к директору!!!
- Ничего я не издеваюсь, Галина Петровна! – приложил Севка руку к сердцу. - Просто мне больше нечего надеть! Говорю же, форма от дождя до сих пор не высохла! – и он засунул руки в карманы шорт, от чего стал ещё комичнее. Его худые волосатые, нисколько не загорелые ноги с выпуклыми коленками никак не гармонировали с загорелым лицом и руками.
Литераторша поняла, что гордиться укрощением маленького-беленького ей не придётся! Потеряв самообладание, она тогда грубо вытолкала хулигана за дверь:
- Я сказала – к директору!.. – и потащила его в директорскую самолично, чтобы он ещё чего-нибудь не отчебучил. Ведь потом её же и обхохочут коллеги.
Дверь за ними захлопнулась. Урок был сорван.
Когда Галина Петровна затащила за шиворот семиклассника к директору, Анатолий Васильевич выслушал её жалобы, посмотрел на притихшего семиклассника в шортах, не сдержался и прыснул. Затем расхохотался на весь кабинет и, не в силах разговаривать, сквозь смех махнул на него обеими руками:
- Иди отсюда! Переоденься в то, что там у тебя есть!
- Ну я же и говорю, что у меня только штруксы! – весело подхватился Севка, готовый скорчить литераторше рожу.
- Что угодно, только не шорты! – снова замахал на него директор, корчась от хохота. – Всё! Уйди с моих глаз, пока я не лопнул от смеха!
И пока литераторша повержено моргала на всё происходящее, Севка юркнул за дверь.
- Галина Петровна, успокойтесь! – обратился к ней Анатолий Васильевич, не в силах унять смех, и заступился за Шумовкина: - Ну не высохли у парня брюки, а других нет. Ну и Бог с ними! Лишь бы уроки не прогуливали и двойки не хватали.
- Анатолий Васильевич, вы сейчас очень зря его выгородили! – вне себя вспылила Галина Петровна и потрясла пальцем: - Вот этот маленький-беленький хулиган всем учителям постоянно срывает уроки! Я не на стороне подобного!
- Успокойтесь, успокойтесь, - уже без смеха, улыбнулся ей директор, а потом больше попросил, чем объяснил: - Давайте посчитаемся с их непростым подростковым периодом. Им сейчас нелегко справиться с бьющими эмоциями. Вроде ещё дети, а им хочется иного к себе отношения. И получаются из этого вот такие «шорты». Так что, давайте, хоть мы их будем прижимать поменьше. Тем более что у парня серьёзная причина – не высохли школьные брюки.
И он сдержанно опять затрясся смехом.
- Ну-к… тогда мне нечего добавить! Извините! – с сарказмом развела литераторша руками и нервно вышла из кабинета, шепча под нос: - Ненормальный какой-то! Так и всех боломутов можно распустить! Сидит и ржёт, как конь! А ещё и директор!..
Когда она вернулась в класс, Севка Шумовкин уже сидел на своём месте, демонстративно выставив ногу в болотных штруксах. Сказать никто ничего не успел, так как прозвенел звонок. Галине Петровне только осталось дать домашнее задание и бежать жаловаться в учительскую коллегам на маленького-беленького, которому САМ директор разрешил щеголять по школе в фельдиперсовых штанах!
(г.Тула2005)
(фото из инета)