Внимание!!! Присутствует контент 18+! (сцены секса, сцены насилия, нецензурная лексика)
АНТЕЦЕДЕНТ 4
ИДА КАЗИНСКИ
ЧАСТЬ 1 ИЗ 2
Когда моя жизнь дала трещину, мне было всего семь лет. У меня была прекрасная мать, которая не чаяла в нас всех души. Я и по сей день помню ее морщинки у глаз, когда она улыбалась мне, помню ее ласковый голос, пока на ночь она рассказывала сказки, помню… ее последние слова, которые она прокричала перед своей смертью.
«Девочки мои, я вас люблю! Помните, что свет не угаснет, пока вы живы!»
У меня было две сестры. Я была средней. Старшую звали Розитой, младшую — Эмили, которым в тот страшный день было двенадцать лет и четыре года соответственно. Мои милые сестренки. Сейчас, повторяя свою собственную историю жизни, я не могу сдержать слез, вспоминая о них…
Как рассказывала мама, Розита с детства была серьезной, послушной и правильной, что ли. Она не нарушила ни единого запрета, без тени сомнения или лени выполняла указания родителей и старалась прилежно учиться в церковной школе, но ей всегда плохо давались вычисления.
А вот Эми была непоседой, как и я сама. Я помню, как она в три года залезла в пчелиный улей, который сколотил наш отец, когда решил стать пчеловодом, что собственно ничем хорошим не закончилось. Лишь чудом Эми выходил пастор Татл, а когда она вновь встала на ноги спросила у меня: «Ида, а мы же пойдем на пасеку? Сейчас-то я им точно задам!» Помню, как громко и звонко я смеялась, а маленькая Эми так ничего и не поняла. Мама настояла, чтобы отец избавился от пасеки на следующий день после произошедшего.
Мы жили в небольшой деревушке Уитли. Там был небольшой рыночек, на котором всегда можно было встретить знакомых, небольшая церковка, в которой расположилась больница, где во главе стоял пастор Татл. И каждый солнцеворот на рыночной площади в центре деревни собирались все ее жители, празднуя чудесный праздник. Казалось, что здесь собирались целые толпы, но стоило только приглядеться — и становилось понятно, что не так уж и много жителей здесь и что каждого ты знаешь в лицо. Мы все жили, как одна большая семья, где каждый знал друг друга и также заботился друг о друге. Это были чудесные воспоминания из моего детства…
А еще у меня был отец, которого я незабвенно любила, так как он был добр ко мне и щедр, баловал сахарными яблоками, когда я ходила вместе с ним на рынок, а также всегда позволял кататься на нашей кобылке Пятнышке, когда он брал меня в поля. Но это была детская любовь, которая, к сожалению или к счастью, рассыпалась, как только я узнала о той подлости, что он совершил. Знала бы я раньше, что мой отец пьяница и заядлый игрок, смогла бы я что-то изменить? Вряд ли. Но я никогда не могла и не смогу его простить за те ужасы, через которые мне пришлось пройти, потеряв всю свою семью. Если бы я могла отыскать его могилу, я бы плюнула на нее, но отыскать мне ее не суждено… к счастью ли или к сожалению…
Был поздний вечер. Мира Казински только уложила своих младших дочерей спать, прочитав им сказку, а вот старшая — Розита — осталась, чтобы помочь матери по хозяйству. Супруга, Вацлава, все не было и не было, хотя солнце давно уже ушло за горизонт и Мира начала волноваться. Оладьи из кабачков давно остыли, а вместе с ним и буханка хлеба и сочные колбаски из свинины, которые она обменяла у соседки Ивары на горшочек муки. Розита помогла матери убрать со стола грязные глиняные тарелки и вымыла их колодезной водой, подмела в доме и села рядом с матерью, которая складывала аккуратно высушенные одежды, снятые чуть ранее с веревки во дворе. Девочка прижалась к матери, тем самым отвлекая ее от грустных мыслей. Словно выйдя из транса, Мира улыбнулась и приобняла дочь.
— А ты у меня, красавица, спать еще не хочешь? — произнесла матушка, замечая соловьиные глаза дочери. — Сходи умойся, помощница моя, и укладывайся в постельку, а я сложу вещи и приду тебе прочту сказку.
Розита недовольно повертела головой и прикусила нижнюю губу.
— Я ведь уже взрослая, чтобы мне сказки читали, — произнесла девочка, тем самым вызвала улыбку на лице матери, которая обняла ее крепче, прижимая к себе, и поцеловала в лоб, аккуратно убирая в сторону челку пшеничного цвета волос.
У Розиты и Эмили были светлые волосы, как и у самой Миры, и только Иде достались темные волосы отца, а вот цвет глаз у всех девочек был бурым, учитывая, что у матери были зеленые, а у отца серые.
— Тогда умывайся, укладывайся, — Мира подмигнула дочери. — А сказку будешь читать ты, но уже мне, договорились?
Розита рассмеялась, кивнула матери и обняла ее, а после поднялась со скамьи и направилась к кувшину и тазу для умывания. Она налила немного воды в таз, зачерпнула ее ладошками и пару раз ополоснула свое лицо, после чего вытерлась полотенцем и направилась к лестнице на второй этаж, где расположились спальни девочек и родителей. Тогда же и Мира сложила последнее платьице Иды, которое она сама сшила несколько седмиц назад, и положила его поверх стопки белья.
Матушка выглянула в окно, за которым было чернильного цвета небо с пугающими тенями, что укрылись в саду. Чувство тревоги за супруга накатывало на нее, но она старалась успокоить себя, что по пути он просто зашел к одному из соседей и немного задерживается. Мира прекрасно знала о его злой любви к выпивке, много раз ругала его, когда он был пьян и когда был трезв, но тот будто бы и не слышал ее слов. Женщина тяжело вздохнула и поднялась, подхватывая стопку белья. Она дошла до полок, которые были сколочены под лестницей, и разместила там все вещи, раскладывая по отдельности: вещи каждой дочери на отдельную полку, свои одежды и мужа также на отдельные полки, а после и на полку для постельного белья и для полотенец. Завтра ей предстояло перестирать еще большую кучу грязных одежд, а также накормить животных, собрать плоды яблок и груш, а к обеду сходить до пастора Татла, чтобы послушать молитву к Святой Троице, помолиться за здоровье дочерей и попросить у Святых, чтобы супруг перестал пить. Мира и сама подошла к тазу с водой и умылась, она не услышала, как отворилась входная дверь. Лишь резкий порыв ветра, предрекающий скорый ливень, возвестил ее о том, что супруг вернулся домой.
— Мира!
Это был голос мужа, но прозвучал он пусть и громко, но несколько сдавленно. Женщина про себя надеялась, чтобы он не пришел пьяным и не стал буянить, как уже случалось неоднократно. Она вышла из комнаты, служившая им и кухней, и столовой, и гостиной (в которой находилась большая печь), в небольшую комнатку, под полом которой была яма (в ней хранили овощи и вяленое мясо), а после вышла в коридорчик и застыла на месте.
За входной дверью и силуэтами трех мужчин, один из которых был ее супруг, сверкнула молния, на мгновение ослепив ее, и по крыше забарабанил дождь.
Супруг стоял между мужчинами, и Мира не сразу увидела, что один из них приставил к шее Вацлава нож. Она испугалась и в немом крике закрыла рот ладонью.
— Мира, — сдавленно произнес супруг, вытягивая к ней руку. — Прости меня!
В ее сторону выдвинулся другой мужчина, от страха женщина отступила назад, но оступилась и упала. Мужчина не позволил ей упасть, ловко подхватив и прижав к себе, а после и возле ее горла оказалось острое лезвие ножа, которое чуть-чуть надрезало кожу.
— Не ори, красавица, — промычал грубый голос ей в ухо. — Я не хочу, чтобы ты лишний раз страдала, уж очень ты оказалась красивой.
— Что вам нужно от нас? — теряясь от страха, но проявляя свой характер, произнесла женщина.
Тогда мужчина развернул ее лицом к супругу и другому мужчине. Там появился еще один мужчина, только на голову ниже остальных. На нем был одета белая одежда служащего, похожая на костюм, но выкроенная из более дешевой ткани. Из верхнего кармашка торчал уголок платка. Волосы были прилизаны и зачесаны назад, открывая широкий лоб.
— Миледи, кажется, вы совершенно ошеломлены тем, что здесь происходит, но я разъясню, — у мужчины был противный высокий голос, более похожий на женский. — Ваш прекрасный супруг несколько заигрался в нашем наипрекраснейшем заведении, что проиграл все свои деньги. Но он так увлекся, что взял некоторую ссуду, обещая, что выплатит ее в скором времени. Вы поймите, мы добрые люди, а посмотрев на вашего честного и добросердечного Вацлава, мы, конечно же, не устояли и выдали требуемую им сумму.
Мужчина подошел ближе, и Мира увидела его глубоко посаженные глаза и крючковатый нос, похожий на клюв. Губ и вовсе, казалось, не было, лишь ниточка, пересекающая лицо в том месте, где должен располагаться рот. Он сделал еще пару шагов, похлопав супруга по животу со словами: «Ох, этот ваш Вацлав, такой рубаха-парень!», а после подошел вплотную к Мире и провел своей сухой ладонью по ее щеке, добавив: «А ты не так плоха, чертовка, как я себе представлял!»
— Но я несколько увлекся, — он улыбнулся, щеря свои острые зубы, будто специально спиленные. — Я забыл вам представиться, миледи. Я — Лука, доверенное лицо Синдиката в городе Чард и владелец клуба «Три тюльпана».
Город Чард располагался в нескольких лигах от Уитли, это был центральный город их края, куда стекались фермеры и торговцы из деревень, чтобы продать свои товары, узнать последние новости и вернуться обратно домой к любимой семье и хозяйству. И, конечно же, даже в таком, пусть и небольшом, городе были темные заведения: притоны, красные дома, игорные заведения, управляемые Синдикатом. В городе Чард все эти заведения были под единым лицом, частным клубом с названием «Три тюльпана». «Красный тюльпан» означал красный дом, «желтый» — игорный дом, а «черный» — притон. Никто и никогда не упоминал о тюльпанах в обычных разговорах, а их посетители старались никак не показывать, что они там бывали, но всем было известно, что власть Синдиката развивается, клиенты увеличиваются в числе, а гниль темного промысла все дальше и дальше расползается по краю. Но Мира никогда не могла подумать, что ее супруг, отец трех дочерей, мог вообще оказаться рядом хоть с одним из трех тюльпанов…
— Сегодня днем, ваш благоверный супруг вновь оказался нашим приятным гостем, — продолжил Лука. — Он честно вернул нам половину своей ссуды, обещая, что остаток вернет в следующий свой визит, а сам, оставшись с несколькими монетами, сел играть и, вы можете себе только представить, даже выиграл и смог тотчас вернуть нам всю ссуду, но после, — Лука наигранно вздохнул, помахивая на себя ладонью. — Вацлав сел за стол не к тем людям, к кому следовало, миледи. Ваш супруг проигрался, очень серьезно проигрался. И когда мы стали разбираться, как именно он будет отдавать нам пятьдесят восемь тысяч золотых…
На этих словах Мира ахнула, и сам мир перед ее глазами поплыл. Она не устояла на ногах и покачнулась, порезав себе горло об приставленный нож, отчего по вороту платья потекла кровь. Но мужчина, державший ее, вовремя спохватился и не дал женщине убить себя раньше времени, а после под ругательства Луки усадил ее на стул и ее же платьем утер с шеи кровь. Нож же от ее горла так и не отнял.
— Сколько? — удивленно лишь выдохнула Мира, со слезами на глазах взирая на супруга, а про себя молясь, чтобы все это оказалось лишь плохим сном. Она надеялась, что на самом деле поднялась наверх в комнату девочек и уснула под сказку, которую рассказала ей Розита, — а все это лишь кошмар. К сожалению, это было не так…
— Пятьдесят восемь тысяч золота, миледи, — зло повторил Лука, улыбаясь своими заточенными зубами. — Ваш супруг очень сильно разозлился и начал кидаться на высокопоставленных людей с кулаками, чего мы, к сожалению, не могли ему простить, как добры и щедры мы ни были. И после не очень милого разговора мы выяснили, что все же у вашего супруга кое-что есть, что может стать для нас полезным, а он сможет расплатиться со своими долгами.
— Что вы хотите от нас? — несколько устало и отрешенно произнесла Мира, боясь услышать ответ на собственный вопрос.
В этот момент Вацлав захныкал и по его щекам полились слезы, лицо стало красным от переполняющих его эмоций, а он сам неустанно стал повторять:
— Прости меня… Пожалуйста, прости… Мира, прости меня…
— Нам стало известно, что у вашего супруга есть, как выяснилось, три дочурки, не удивлюсь, если они такие же привлекательные, как и их мать, — Лука уже насмехался над женщиной, потирая свои ладошки и жадно облизываясь.
Сердце Миры остановилось, и лишь болезненный вздох вырвался из ее груди. Смысл сказанных слов дошел до нее даже раньше, чем они были произнесены. Ее любимый супруг, милый Вацлав, хотел откупиться от глупого долга собственными дочерьми.
— Нет! — закричала женщина, не чувствуя острой стали у собственного горла. — Вы не посмеете! Вацлав! Вацлав, что ты натворил?!
Но ее супруг лишь продолжал упиваться своим горем, хныкая, как маленький мальчишка, и пуская слезы. Мира с гневом в глазах смотрела на него, а после перевела взгляд на Луку, и ее лицо приобрели очертания оскала.
— Вы не заберете у меня моих дочерей! — продолжала кричать она. — Делайте с ним, что хотите! Но не троньте моих дочерей!
— Тююю… — скорчил недовольное лицо Лука и махнул рукой в сторону женщины. — Успокойте ее, а то шибко громкая баба нам попалась! Еще детишек разбудит, к чему…
Но он не успел договорить, а его верзилы-головорезы не успели даже отреагировать на высказанный им приказ. В дверях появилась Розита, а из-за ее спины выглядывали еще две девочки. Они были страшно напуганы, но не старшая дочь Казински. Она выглядела уверенной, храброй.
— Мама? — произнесла она, и в этот миг буквально все повернулись в ее сторону. — Что здесь происходит?
Не успел Лука и рта открыть, как оглушительный крик пронзил все пространство вокруг, это кричала Мира:
— БЕГИТЕ! БЕГИТЕ!
Девочкам не нужно было повторять еще несколько раз, они быстро сорвались с места прямо в ночнушках до пола. Лука рывком дал пощечину Мире, отчего та до крови прикусила язык, а затем рявкнул:
— Схватить!
Верзилы сорвались с места, оставляя без охраны продолжающего реветь мужчину, — тот просто повалился на пол, когда его отпустили, — и оглушенную ударом Луки женщину. Главарь банды сунул руку в карман штанин и достал складной нож, крутанул его, раскладывая и рывком вонзил его в тело Вацлава. Сквозь хрип и слезы тот лишь в очередной раз произнес слово «прости» и затих. Кровь с ножа Лука вытер о рубашку Вацлава, а после обернулся к Мире, которая пришла в себя, пусть мир вокруг нее и продолжал кружиться.
— Вот скажи мне: на кой надо было устраивать этот балаган, красавица? — Лука упер свой нож в грудную клетку женщины, придерживая ее за плечо другой рукой. — Сделали бы все тихо, и все были бы живы, а так, что получается? Муженек твой откинулся, дочки твои сбежали, но поверь, их отловят как цыплят, а что до тебя… как бы я ни хотел тебя трахнуть, теперь я больше хочу тебя прикончить…
Яростным взглядом смотрела Мира на Луку, а он на нее.
— Убей меня, ты все равно это сделаешь, — медленно протянула она, слегка шепелявя из-за надкусанного языка. — Но запомни, что однажды ты поплатишься за все грехи, что совершил.
Это рассмешило мужчину, но вскоре его лицо вновь обрело жестокие черты, и он надавил на рукоять ножа — лезвие медленно вонзилось в плоть. Мира закричала и уже хотела сама дернуться вперед навстречу неминуемой смерти, лишь бы сократить собственные страдания, но Лука не позволил. Мужчина перехватил женщину на волосы и силой оттягивал ее от самоубийства, наслаждался ее муками.
— Не, цыпа, ты у меня еще пострадаешь, — произнес он, начиная прокручивать нож в небольшой ране.
Под крики женщины в дом вернулись верзилы. Один из них за руки, прямо по земле и полу дома, тащил маленьких девочек, которые были без сознания. Он бросил их на пол перед их матерью. Розита же, старшая, повисла на руках другого верзилы с зажатым ртом. Девочка пыталась сопротивляться, но все было тщетно.
Увидев собственных дочерей, испачканных кровью, грязью и пылью, Мира не выдержала и заплакала. Не от той боли, что причинял Лука, а лишь от вида собственных кровинок. Сквозь боль она начала говорить, прерываясь на крики боли, чтобы хотя бы Розита смогла услышать ее последние слова своим дочерям:
— Девочки мои, я вас люблю! Помните, что свет не угаснет, пока вы живы!
И Лука все же вонзил нож в тело женщины по самую рукоять. Та судорожно дернулась, ее лицо исказила гримаса боли, которая так и не исчезла даже тогда, когда сама смерть пришла за ее тенью. Розита плакала и не могла ответить любимой матушке. После же она забылась беспокойным сном.
— Уходим, — произнес Лука, вынимая из тела Миры нож и обтирая его от крови.
Когда они покинули дом Казински, внутри того что-то затлело, поднимая вверх дым. Через несколько десятков минут в окнах показался первый огонь. К рассвету на том месте осталось лишь пепелище…
С того дня наша жизнь превратилась в кошмар. Сначала Лука отвез нас в Чард, где мы жили с другими запуганными девочками в тесной подсобке в «красном тюльпане». Нас всех держали взаперти, не давали еды, не выпускали в туалет. Мы ходили прямо под себя, а питались жучками и мошками, которых находили. Питьевой водой были капли дождя, который бежали сквозь крышу. В «красном тюльпане» мы пробыли две седмицы. Наши маленькие тела иссохли и пропахли мочой и дерьмом, но мы держались друг за друга в надежде выжить.
Я никогда не забуду, какой стойкой была Розита. Если бы не она — мы бы уже были мертвы.
А еще я никогда не забуду слез Эми. Она не могла понять, что с нами произошло. Каждую ночь сквозь сон звала маму. Да что там, и я сама каждую ночь ее звала. Эти страшные дни я никогда не забуду.
Из «красного тюльпана» всех девочек перевезли на окраины Тоотола. Из тридцати четырех в новую темницу попало лишь шестнадцать, остальные обрели покой в общей могиле. Я не помню их имен, но я всегда знала, что их жизни стали жертвой нашего собственного выживания.
В Тоотоле мы впервые за это время вновь узнали обыденные радости жизни: вкус свежего хлеба, запах чистого тела. Нас, выживших, откармливали, позволяли вернуть силы ослабленным организмам. Но даже здесь Розита была на страже, стараясь нас оберегать, не смыкая глаз и готовясь в любое мгновение пожертвовать собой ради младших сестренок.
Мы все еще были узницами, находившимися под неусыпной стражей дуболомов-охранников и мадам Нонны — мерзкой старушки, бившей палкой нас по рукам и спинам за любой проступок, который ей не понравился. Она ненавидела нас, желала убить, но ей не позволяли сделать это. Лишь сейчас, став взрослой и пережив весь этот тяжелый путь, я стала прекрасно ее понимать. Она не ненавидела нас, она лишь хотела покончить с нашими страданиями. Мадам Нонна сама была пленницей в загородном доме Тоотола, приставленная к таким девочкам, чтобы воспитать из них будущих куртизанок.
Но тогда она была для нас страшной ведьмой, которая поселила ужас в наши маленькие сердца, а помимо нее не менее страшными были и ее охранники. Раз или два в седмицу эти звери напивались вдрызг, хотя мадам Нонна пыталась их остановить, грозилась кем-то, что тот отсечет их тупые головы, но это никоим образом не действовало на них. А когда эти мужланы напивались, они выбирали одну из девочек, которая была постарше, и… О все Святые!.. они насиловали ее. Один из них, самый храбрый, срывал легкое платьице с хрупкого девчачьего тела, смеясь над застывшем в ее глазах ужасом, доставал свой член и игрался, заставляя ее страдать. Одновременно девчонку могли насиловать двое: один насаживал ее на свой член, буквально протыкая ее изнутри, разрывая внутренности, а другой совал свои причиндалы ей в рот. Это омерзительно!
Скажу честно, не все выживали после такого. Некоторые девочки страдали несколько часов после «игр» от кровоизлияния, а самые везучие умирали от того, что подавились или задохнулись. Но были и те, что выживали, сломанные до конца своей жизни…
Хозяин красного дома, которого я никогда не видела и который свозил девчонок в поместье в Тоотоле, закрывал на это глаза, так как приток новых будущих куртизанок не прекращался. На смену погибшим приходили новые жертвы. И лишь счастливицы, дожившие до четырнадцати, а иногда и пятнадцати лет, покидали стены поместья, отправляясь в свой новый «дом». Но я не стану говорить уверенно, что и их будущая жизнь была лучше…
Жизнь куртизанки — это не жизнь, это рабство!
Были и те, что пытались бежать. Этих девочек не щадили. Дуболомы отрывались на них по полной, разрывая своими обрубками не по двое, а даже по трое. Сквозь крики и невыносимую боль девочек всовывали свои члены в крохотные тела и, как мерзкие животные, насиловали свою жертву, смешивая свою сперму с девичьей кровью…
Они оставались довольны, словно объевшиеся коты. А перед их довольными мордами лежали бездыханные тела.
К счастью, меня никогда не выбирали для подобных игр, но… моя милая сестренка, Розита… Однажды они забрали ее, когда ей только исполнилось четырнадцать. Всю ночь сквозь запертую дверь мы слышали, как они смеются, но ни одного крика сестры так и не прозвучало. Они вышвырнули ее лишь наутро, когда сами устали и их мутные головы накрыла пелена дремы. Отперли дверь в общую спальню девочек и ее почти что бездыханное и обессиленное тело вышвырнули прямо на пол, а после закрыли нас.
Ее лицо бело бледным, будто вот-вот — и она уйдет в тот же мир, где сейчас была мама. Ниже ее живота шла кровь, а по ее телу была разбрызгана сперма. Она не могла издать ни единого звука, а по ее щекам лились слезы. В то утро я увидела в ее взгляде всю ту боль, что она испытала, и, на собственное удивление, теплоту и нежность при виде нас с Эми.
Мы помогли ей лечь на кровать, обмыли ее тело водой, и она забылась сном. Лишь после мадам Нонна вызвала ей лекаря. Высокий и худой мужчина долго крутился возле кровати Розиты, изучая ее, а после ушел. В тот день мадам Нонна была к нам с Эми добра, позволила остаться возле кровати сестры и сказала, что Розита выживет. Но стоит ли оно того?
Спустя месяц Розита оправилась вовсе, но что-то в ней надломилось, и мы это прекрасно чувствовали. Она совсем не разговаривала с нами, почти не ела, постоянно уходила в собственные мысли, время от времени беспричинно плакала. Мы не могли понять, что с ней было, так как не страдали сами, но однажды Розита сказала, что лучше уж пусть это вновь повторится с ней, нежели пострадаю я или Эми. Даже после пережитого она пыталась оберегать нас.
Но ужасы на этом не закончились. Однажды к нам должен был приехать хозяин, потому все охранники держались, чтобы не совершать глупостей, а мадам Нонна вновь вызвала лекаря, чтобы тот осмотрел нас и дал указания, что нужно исправить, чтобы все девочки выглядели презентабельно. Во время осмотра лекарь остановился около Розиты, вспомнив ее после той страшной ночи. Он вновь долго кружил вокруг нее, изучая, аккуратно трогая то за руку, то за ногу, а после велел снять платье. Розита повиновалась, словно бездушная кукла. Лекарь осмотрел ее детородную щель, а после стал прощупывать живот. Его лицо приобретало недовольный вид, пока он вовсе не разозлился. Велел Розите одеваться, а сам поднялся и направился прямиком к мадам Нонне.
— Что вы себе позволяете? — закричал он. — Хозяин со всех вас шкуру сдерет!
Мадам Нонна побледнела и схватилась за сердце. Такой напуганной я ее никогда не видела.
— Эта девочка — беременна!
Розита беременна? Внутри нее растет маленький человечек? Я удивленно выдохнула, не могла произнести и слова. А вот моя старшая сестра, услышав слова лекаря, потеряла сознание и упала на пол. От удивления и, скорее всего, страха я тоже хотела потерять сознание, но устояла на ногах, понимая, что наши ужасы только начались…
Хозяин так и не приехал в поместье, которое расположилось на окраинах Тоотола. Но после случая беременности Розиты охранники перестали проводить свои «игры», а мадам Нонна еще жестче стала относиться к своим подопечным. Саму же Розиту перевели в отдельную комнату и запретили ей покидать ее. Лекарь Синдиката навещал ее раз в седмицу, проверяя ее состояние и желая довести беременность до рождения ребенка. Причин тому не знала ни мадам Нонна, ни Розита, ни Ида с Эмили. Но за эти долгие месяцы сестры в отсутствии старшей сами набрались храбрости и в один прекрасный момент нашли способ, как посреди ночи проникать в спальню Розиты, чтобы хоть увидеть родную кровь, чтобы услышать ее голос, чтобы дать знать, что даже сейчас — она не одна.
И в эту ночь сестры хотели проникнуть к Розите, но днем Эмили почувствовала себя плохо, и мадам Нонна немедля вызвала лекаря — ее перевели в отдельную спальню, пока та была больна. И даже в отсутствии младшей сестры Ида решилась навестить Розиту.
Она дождалась, когда шаги в коридоре утихнут, когда остальные девочки уснут, и ловко спустилась со своей кровати, неслышным шагом подбираясь к двери. Заветный ключ, который они украли с Эми у мадам Нонны, появился у нее в руках, и дверь без единого шума отперлась. Чтобы не создавать лишнего шума, если вдруг охранники (или сама мадам Нонна) решат ночью проверить, заперты ли подопечные, да и если она все же оказалась замеченной любой другой девочкой — она закрыла за собой дверь на ключ.
На цыпочках она прошмыгнула мимо уснувшего охранника, который развалился на табурете, облокотившись о стену, она ловко засеменила вверх по лестнице к комнате Розиты. Какая непредусмотрительность — один и тот же ключ открывает все двери в доме. Один поворот, щелчок — и Ида оказалась в комнате старшей сестры.
Розита не спала и потому сразу поняла, что к ней пришли сестры под светом луны. Она приподнялась на кровати, подкладывая под спину подушку. В дверь прошмыгнула лишь одна Ида и тут же закрыла за собой дверь.
— А где же Эми? — шепотом спросила Розита.
Ида подошла к кровати и села на ее краешек, обняла сестру и зашептала ей на ухо.
— Не беспокойся, ей просто нездоровится, но она просила передать, что очень сильно любит тебя, — с этими словами Ида поцеловала сестру в щеку. — Как ты?
— Хорошо, — тихо произнесла Розита и тут же отвернулась в сторону окна.
Ида знала, что ее старшая сестра не умеет врать, и всегда видела это. Сейчас был именно такой случай. По щеке Розиты побежала слеза.
— Рози, говори, что случилось? — Ида забеспокоилась и вновь обняла сестру. — Мне-то ты все можешь рассказать. Кроме меня и Эми у тебя никого не осталось.
— Я знаю, — Розита смахнула со щеки слезу. — Знаю, Ида. Это все ребенок…
— Что ребенок?
Старшая сестра тяжело выдохнула и смахнула еще одну слезу.
— Мистер Браун сказал мне честно, что, когда ребенок родится, я не выживу, — резко выпалила Розита. — Чтобы дать ему жизнь, я должна буду умереть.
Ида в испуге прикрыла рот ладошкой, и по ее собственным щекам побежали слезы.
— Розита! — выдохнула она, целуя сестру в щеки и лоб. — Бедная моя сестричка.
Розита остановила ее, хватая за плечи.
— Ида, пожалуйста, помоги мне…
— Конечно! Все, о чем ты попросишь, — твердо сказала девочка.
Розита улыбнулась, единственный раз за последние годы.
— Пожалуйста, помоги мне умереть, Ида, пока я не родила этого ребенка.
Взгляд у Розиты был жесткий, даже хладнокровный, что напугало Иду. Та отшатнулась от сестры после сказанных слов.
— Я больше не хочу жить в этом кошмаре, Ида. Я так больше не могу! И я не хочу, чтобы мой ребенок рос в этом ужасе. Если это будет мальчик — кем он станет? Одним из этих зверей, что сделал это со мной? А если девочка? Я не хочу, чтобы она страдала так же, как и я! Помоги мне Ида, пожалуйста! — Розита ревела, хныкая, но продолжала оставаться серьезной.
— Рози… Я… Я так не могу!
— Ида, помоги умереть мне, пока ребенок не родился! Или…
Взгляд Розиты и вовсе стал жестоким.
— Или убей моего ребенка, если он все же появится на свет!
— Я не могу! — по щекам девочки лились слезы, а она сама подскочила с кровати, пятясь к двери.
— Ида! Пожалуйста! Пообещай мне! Ради меня, Ида! Я все равно умру! Прошу тебя сделай это ради меня, если любишь! Пообещай!
Ида стукнулась спиной о дверь, не веря в происходящее. Ее старшая сестра, сидя на кровати, тянула к ней руки и умоляла, чтобы та помогла ей умереть! Или чтобы она убила ее ребенка…
— Ты сделаешь это ради меня, Ида? Прошу тебя, ответь! Я должна знать!
Девочка хотела закричать, желая, чтобы этот кошмар прекратился, но ему было не суждено прекратиться. Обе сестры ревели. Одна в жутком остолбенении, другая в мольбе о неизбежном. Ида просто не могла поверить в происходящее.
Розита утерла слезы, махнула в сторону Иды рукой.
— Если даже ты не хочешь мне помочь…
Старшая сестра поправила подушку и улеглась в кровать, отвернувшись в сторону окна. Эти слова вывели Иду из оцепенения, и она с тяжестью на сердце все же смогла вернуться к сестре, взяла ее за руку.
— Рози, я люблю тебя! — прошептала она сестре.
— И я люблю тебя, Ида! — ответила Розита. — Просто пообещай. Ты поможешь мне?..
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
"Последнее дело Билли Аттертона" - интерактивный роман с элементами мистики и детектива. Сюжет бурно развивается на просторах площадки ВКонтакте, где и приобретает свою ноту нелинейности происходящего. Обычные читатели голосуют именно за тот поворот сюжета, который хотят видеть, и так или иначе влияют на судьбу главных героев. Если и вы желаете принять непосредственное участие в развитии сериала, милости просим в гости: https://vk.com/william_atterton